- Ну, я о вашем письме.
- О каком письме?
- Которое вы прислали мне часа полтора назад, - объяснила она, явно
сбитая с толку. - Вы просили меня приехать к вам. И вот я здесь.
Справившись со своим изумлением, я отрицательно покачал головой:
- Я вас ни о чём не просил, Алёна. И никакого письма вам не посылал.
Я вообще узнал, что вы живы, лишь несколько минут назад, когда дочь
сообщила мне о вашем приходе. Боюсь, вас кто-то разыграл. Вы точно
уверены, что письмо было от меня?
- Оно было подписано вашим именем. У меня даже мысли не возникло, что
это может быть розыгрыш. - С этими словами она достала свой комлог,
быстро нажала несколько кнопок и посмотрела на дисплей. - Да,
действительно, письмо отправлено с уличного видеофона. Судя по его
номеру, он находится где-то в центре Нью-Монреаля. - Алёна растерянно
пожала плечами. - И зачем кому-то понадобилось так шутить?
"Она лжёт, - подумал я. - Лжёт, как лгала с самого начала. Лжёт по
делу и без всякого дела - просто из любви ко лжи. Она патологическая
лгунья..."
Очевидно, эти мысли ясно отразились на моём лице, потому что Алёна
грустно улыбнулась:
- Да, понимаю. Вы считаете, что я придумала это письмо как повод
посетить вас. Но я могла прийти к вам и просто так, без всякого
предлога, как к своему адвокату. С какой стати мне, спрашивается, лгать
вам?
- Может, по инерции, - предположил я. - Ведь вы лгали мне с первого
дня знакомства. Возможно, для вас это стало привычкой, своего рода
эталоном наших отношений.
Она медленно кивнула:
- Так я и думала. Вы никогда не верили в мою невиновность.
- Конечно, не верил, - холодно произнёс я. - И вы это знали. Знали -
и тем не менее на каждом нашем свидании клялись и божились, что ничего
плохого не сделали. Вы даже не представляете, как меня бесило ваше
упрямство. Признайтесь же, наконец, что доктора Довганя убили вы. Не
бойтесь, я на вас не донесу. Хотя бы потому, что не имею права - ведь я
по-прежнему остаюсь вашим адвокатом. Да и в любом случае, вас не станут
повторно судить. Начёт этого можете быть спокойны.
Целую минуту Алёна молчала, сосредоточенно глядя на струйку дыма из
своей сигареты. Затем погасила её в пепельнице и сказала:
- А почему бы и нет. Что, собственно, я теряю... Да, господин
адвокат, это я убила доктора Довганя. Я сделала это дважды: в первый раз
из горя и отчаяния, желая отомстить ему за содеянное, а во второй -
чтобы спасти жизни ни в чём не повинных людей... К сожалению, в
последнем я не преуспела. Реальность оказалась более устойчивой, чем я
ожидала.
Моя реакция на её слова не отличалась большой оригинальностью. Я
почти в точности повторил недавнюю реплику Юли, которую она адресовала
мне:
- Алёна, вам плохо? Могу дать успокоительного.
Вместо ответа она встала со своего места, обошла стол и подступила ко
мне вплотную.
- Посмотрите на меня, Игорь. Внимательно посмотрите. Вы не находите,
что я сильно изменилась? Слишком сильно для каких-нибудь полутора
месяцев. Да, в моём возрасте девушки быстро меняются - но не настолько
же быстро, как вы считаете? Для таких перемен нужен добрый год. Дед и
бабушка этого не заметили, ведь для них я внучка, а не женщина, и они
всё ещё видят во мне маленькую девочку. Остальные родственники и
знакомые, конечно, обратили на это внимание, однако решили, что я так
изменилась в тюрьме - никто из них меня там не навещал. Но вы-то должны
хорошо помнить ту Алёну, которую защищали в суде! Сравните свои
воспоминания с тем, что видите сейчас. Что вы об этом скажете?
- Да, - согласился я. - Вы действительно здорово повзрослели. Сейчас
вас без всяких оговорок можно назвать женщиной - притом очень
привлекательной женщиной. Но вы - это вы. Вы та самая Алёна, которую я
знал раньше. Я ни за что не поверю, если вы станете утверждать, что вы
не Алёна, или... - Тут в голове моей щёлкнуло: её слова о двух убийствах
и попытке спасти чьи-то жизни навели меня на очевидную мысль. - ...или,
например, что вы Алёна из будущего, случайно попавшая в наше время. Я
буду очень огорчён вашей очередной ложью.
Алёна вернулась и села обратно в кресло.
- У вас есть одна мечта, - заговорила она, казалось, ни к селу ни к
городу. - Заветная мечта, которую вы уже десять лет держите в тайне от
всех, в том числе и от дочери. Не потому, что вы не доверяете Юле, нет;
просто вам хочется в один прекрасный день привести её в космопорт и
сказать: "Видишь, зайка, вон ту яхту? Теперь она наша. Давай
прокатимся".
Её удар достиг цели. Я действительно никому не признавался, что коплю
деньги на космическую яхту. Ни единой живой душе - ни Юле, ни матери, ни
Ричарду. И уж тем более не мог сказать об этом Алёне... А между тем она
всё знала! Знала даже о том, что я мечтаю преподнести дочке сюрприз - и
знала, в какой именно форме я хочу это сделать. Мало того, ей было
известно ласковое прозвище Юли, которое я никогда не употреблял на
людях, а лишь с глазу на глаз...
- Как вы об этом узнали? - спросил я, справившись со своим
удивлением.
- Вы сами мне сказали.
- Когда?
- В будущем. В бывшем будущем, которое уже изменилось - правда, не
так, совсем не так, как я этого хотела. Или, может, это было не наше, а
другое будущее - из параллельной временнo'й линии. Я всё больше
склоняюсь к последнему варианту, так как обычное перемещение во времени
противоречит всем физическим законам... Но я вижу, вы по-прежнему не
верите мне. Я ещё не до конца вас убедила. - Она задумалась. - Ладно,
приведу другой пример. Ваша дочь, как и многие девушки с романтическим
складом ума, ведёт дневник, которому поверяет свои самые сокровенные
мысли, чувства и переживания. Где-то год назад вы разгадали пароль и с
тех пор регулярно читаете её записи. Вы понимаете, что это нехорошо, но
оправдываете себя тем, что поступаете так из лучших побуждений. Вас
постоянно гложет страх, что при своей наивности и доверчивости Юля может
попасть под дурное влияние или связаться с молодым человеком, который
совсем недостоин её.
Я резко поднялся из-за стола.
- Алёна, вам принести кофе?
- Не откажусь. Только чёрный, пожалуйста, без молока и сахара.
Я сходил на кухню и приготовил две чашки кофе. За эти пару минут я
немного собрался с мыслями, но так и не смог найти удовлетворительного
объяснения необыкновенной осведомлённости Алёны в моих личных тайнах. Я
отказывался верить, что она явилась из будущего, это подрывало все мои
представления о незыблемой реальности, о раз и навсегда свершившемся
прошлом, которое нельзя отменить и переиграть заново. Сама мысль о такой
возможности приводила меня в ужас. Да и вариант с параллельными
временны'ми линиями был ничуть не лучше: он лишал меня чувства
собственной уникальности, получалось, что на свете существует множество
идентичных (или почти идентичных) мне личностей, и таким образом каждое
моё отдельное "я" не представляло ни малейшей ценности.
Вернувшись в кабинет, я не сел за свой рабочий стол, а устроился в
широком мягком кресле по соседству с тем, где сидела Алёна.
- Ну что ж, рассказывайте. Я слушаю вас.
Прежде чем заговорить, она отпила немного кофе и достала сигарету.
Однако заметив, как я поморщился, немедленно вернула её в пачку.
- Да, знаю, скверная привычка. Вас и раньше она раздражала. - Алёна
неуверенно улыбнулась. - Вернее, это для меня было "раньше". А для вас -
отчасти в гипотетическом будущем, отчасти в несостоявшемся прошлом.
- Мы с вами и тогда... и там... - Я совершенно запутался в
обстоятельствах времени и действия. - Мы были знакомы и в той
реальности?
- Да. Тогда вы тоже защищали меня. И тоже по обвинению в убийстве
доктора Довганя. Вы сумели добиться оправдательного вердикта, хотя моя
вина была очевидна - я застрелила доктора буквально на глазах у его
секретарши и даже не пыталась замести следы. Именно из-за этой простоты
следствие велось небрежно, с грубейшими процедурными ошибками, чем вы
немедленно воспользовались. В результате вам удалось опротестовать и
изъять из дела целый ряд доказательств, включая моё признание в убийстве
и дедов пистолет, так что присяжным не оставалось ничего другого, как
признать меня невиновной ввиду недостаточности улик.
- А в благодарность за это, - иронично докончил я, - ваш отец отвалил
мне полный кейс денег.
То ли не уловив моей иронии, то проигнорировав её, Алёна серьёзно
покачала головой:
- Нет, за свою работу вы получили только чек от деда. В моей прежней
реальности отец погиб ещё до убийства доктора Довганя. Собственно, оба
эти события связаны напрямую. В середине августа, на одном из сеансов
психотерапии я проговорилась доктору о своём происхождении - до сих пор
не понимаю, что на меня нашло, возможно, я постепенно начала подпадать
под его влияние. Как бы то ни было, он узнал, что я дочь Томаса Конноли,
и решил извлечь из этого выгоду. Однако он не стал шантажировать нас с
отцом, а просто продал информацию обо мне арранским террористам. Те
захватили меня, накачали наркотиками и вытянули сведения, которые
позволили им добраться до отца и всех его соратников, находившихся в тот
момент на Дамогране.
Алёна умолкла, снова достала сигарету и с немым вопросом посмотрела
на меня. Я неохотно кивнул, и она закурила.
- Не знаю, почему после этого меня не убили, - продолжала она. -
Может, решили, что я не представляю никакой угрозы для их проклятой
революции, а может, просто пожалели. В конце концов, у них тоже есть
дети... В общем, меня отпустили, приказав никому не говорить о
случившемся. В противном случае они грозились убить деда с бабушкой.
После всего, что они сделали, я приняла их угрозу всерьёз и не стала
заявлять в полицию. Вместо этого я взяла дедов пистолет, пошла к доктору
Довганю и застрелила его. Вот так я убила его первый раз.
- А потом вы построили машину времени, - предположил я, - и вернулись
назад, чтобы убить доктора ещё до того, как он предал вас.
Она нахмурилась.
- Вы жестокий человек, Игорь. Могу себе представить, как страдала
бедняжка Алёна-вторая, когда тщетно пыталась убедить вас в своей
невиновности, а в ответ слышала ваши саркастические замечания. Да и со
мной вы вели себя бессердечно. Чего только стоили ваши постоянные намёки
по поводу моих отношений с доктором. Вы просто извели меня своими
нелепыми предположениями, пока я наконец не рассказала вам всей
правды... Впрочем, я тоже не подарок и, бывало, доводила вас до белого
каления. Так что мы с вами друг друга стоим.
- Нет, Алёна, вы не поняли меня. Ведь я спрашивал вас серьёзно, я не
собирался насмехаться над вами. Как вы попали сюда... в наше время?
- Во всяком случае, не на построенной мной машине времени. Конечно,
порой я мечтала вернуться в прошлое и всё изменить, я хотела спасти отца
и тех людей, которые погибли вместе с ним. Но это были только мечты, я
не верила в их осуществление. А целом моя жизнь после суда сложилась
неплохо, я смирилась с происшедшим и перестала раз за разом оглядываться
назад. Короче говоря, возвращаться в прошлое я не собиралась и никаких
сознательных действий для этого не предпринимала. Всё случилось вопреки
моей воле - то ли по чьему-то злому умыслу, то ли в результате
непредвиденной флуктуации пространства-времени. Лично я думаю, что
второе. Однажды я на секунду потеряла сознание, а когда очнулась, то
обнаружила, что из ранней весны попала в самый разгар лета. Моего
прошлого лета.
Докурив сигарету, Алёна раздавила её в пепельнице и выпила из своей
чашки остаток кофе.
- Я довольно быстро сориентировалась в ситуации и поняла, что не сплю
и не брежу. Окончательно убедившись, что я попала в прошлое - или в
другую реальность, где время течёт чуть медленнее, - я решила
воспользоваться случаем и предотвратить гибель отца. Сначала я
собиралась предупредить саму себя или припугнуть доктора, но потом...
потом пришла к выводу, что самый верный способ - убийство. Я не
чувствовала никакой жалости к Юрию Довганю, ведь в моей реальности он
обрёк на смерть два десятка людей, в том числе меня - и не его заслуга,
что я осталась в живых. А вдобавок на суде выяснилось, что он совращал
своих пациенток. Я избежала этой участи, наверное, только потому, что
была слишком взрослой как на его вкус. Словом, он вполне заслуживал
смерти.
- Это ущербная логика, Алёна, - возразил я. - Никто не вправе решать,
заслуживает ли человек смерти. Жизнь священна. Даже жизнь такого
негодяя, как доктор Довгань.
- Да, знаю. Думаете, я не мучаюсь этим? Почти каждую ночь он приходит
ко мне во сне, я часто просыпаюсь от кошмаров, иногда подолгу не могу
заснуть... Но ведь я защищалась! Я защищала себя, своего отца, других
людей - и тех девочек, которых он ещё мог совратить, если бы остался в
живых. Доведись мне начинать сначала, я поступила бы точно так же. Ну,
разве что сделала бы всё аккуратнее. Я была слишком неосторожной и
совершила массу ошибок, действуя в полной уверенности, что у моего
второго "я" будет стопроцентно непробиваемое алиби. В прежней реальности
я вообще не пошла в тот день на приём. У меня было свидание с... с одним
человеком. Мы встретились в Национальном парке, долго там гуляли,
обедали в ресторане, катались по озеру и вернулись в город только к семи
вечера. А в этой реальности всё произошло иначе: мой друг не пришёл на
встречу, и я-вторая, прождав его битый час, отправилась в медцентр, где
едва не столкнулась лицом к лицу со мной.
- Что за друг? - поинтересовался я. - Вы... вы-вторая ничего о нём не
говорили.
- А зачем было говорить? Ведь он не пришёл, поэтому не мог
засвидетельствовать алиби, и та, другая Алёна решила не втягивать его в
скандал. Ему уже под сорок, у него есть жена и двое детей. В обеих
реальностях наша связь прекратилась, как только я попала в тюрьму.
"Так вот что значили её слова о "сопляках из школы"! - подумал я,
вспомнив наш разговор накануне суда. - Её не интересуют сверстники, она
предпочитает зрелых мужчин..."
Сознательно я ещё не решил, верить ей или нет, но в глубине души уже
начинал убеждаться, что она не лжёт. Очень уж искренне звучали её слова,
очень многое они объясняли в поведении прежней Алёны. И перемены в
нынешней Алёне становились для меня всё более очевидными, всё сильнее
бросались мне в глаза. С первого дня нашего знакомства я видел в ней
женщину, и не мог не признать, что она, в отличие от той девушки,
которую я знал полтора месяца назад, действительно была женщиной...
- Стало быть, - произнёс я, - это вы сообщили Ричарду Леклеру об
эксперте Сверчевском?
- Конечно, я. У Алёны-второй были слишком ограниченные возможности,
чтобы проникнуть в секретные файлы следствия. К тому же она, бедненькая,
совсем не понимала, что с ней происходит. Мне очень хотелось связаться с
ней и всё объяснить, однако я понимала, что это не самая удачная идея.
- Почему?
- А вы сами подумайте. Если бы Сверчевский не раскололся, то её
единственным шансом были бы показания на "детекторе правды". А
представьте, как отреагировал бы судья на её рассказ о двойнике из
будущего! Он, скорее всего, отменил бы вердикт присяжных - но только для
того, чтобы надолго упечь её в психушку. - Алёна горестно вздохнула. -
Хотя теперь я понимаю, что это было бы лучше. Гораздо лучше, чем то, что
случилось. Пусть и в психушке, но я-вторая осталась бы жива. А так...
Террористы добрались до отца даже без помощи доктора Довганя и заодно
устранили из реальности лишнюю Алёну. Всё вернулось в круги своя - разве
что я стала почти на год старше. А что такое год по меркам Вечности!
- Положим, вы говорите правду, - произнёс я. - Но вы так и не
объяснили, почему я рассказал вам о яхте и Юлином дневнике.
- Всё очень просто, Игорь, - проникновенно ответила Алёна. - Вскоре
после суда мы стали друзьями. Очень близкими друзьями. Вы понимаете, что
я имею в виду?
Некоторое время мы молчали. Я напряжённо обдумывал последние слова
Алёны, а она смотрела на меня с нетерпеливым ожиданием. В конце концов
она не выдержала:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг