Да и то сказать, все эти путешествия во времени - полная чушь. Лично
я не нуждаюсь ни в каких строгих математических доказательствах, мне
достаточно и элементарной логики, основанной на здравом смысле. Будущего
нет, оно существует лишь как вероятность - в нас самих и в окружающих
нас вещах. Когда же оно наступит, то наше настоящее станет прошлым и
превратится в набор живых и неживых воспоминаний. Рьяные сторонники
темпоральных перемещений, настаивая на своей правоте, ведут себя как
дети - попросту закрывают глаза на всевозможные парадоксы времени, не
опровергают их, а отвергают: мол, если факты противоречат теории, то тем
хуже для фактов. "Ради Бога! - говорят они. - Какому нормальному
человеку придёт в голову убивать своих родителей?.." И это они считают
доказательством! По-моему, если взрослые дяди и тёти пытаются решать
чисто физические проблемы с позиций этики, нравственности и психиатрии,
то им надо срочно лечиться, пока их лёгкий маниакально-депрессивный
синдром не перерос в капитальную шизофрению.
Что касается меня, то я, будь путешествия во времени возможны,
наверное, не устояла бы перед соблазном кое-что изменить в прошлом.
Убивать отца я бы, конечно, не стала, всё-таки он мой отец; но
постаралась бы спасти от него мою бедную мать. Я бы сделала всё
возможное, чтобы они не женились - а в таком случае я бы никогда не
родилась и, следовательно, не смогла бы помешать их браку. Получается
замкнутый круг логических противоречий, выхода из которого я не вижу.
Разумного выхода, имеется в виду. Просто не обращать на это внимания,
как делают сторонники путешествий во времени, недостойно мыслящего
человека.
Другое дело, параллельные реальности. Это тоже фантастика - но
фантастика строго научная, безо всяких "временны'х петель" и прочих
подобных глупостей. В рамках этой гипотезы запросто уживались и Тори, и
парочка Ломбардо, и двойники многих других людей - например, той
девушки, которую обвиняли в убийстве доктора. Как там её зовут? Алёна,
кажется, а фамилия начинается на "Гав" или "Габ". Капитан Романо думал о
ней лишь мимоходом, и мне не удалось разузнать никаких деталей. Я
собиралась заняться этой историей как-нибудь позже, она представлялась
мне менее перспективной, чем случай с Ломбардо, чьё существование в двух
экземплярах было бесспорным фактом. Однако после разговора с Вентури у
меня возникло сильное подозрение, что тут мне ловить нечего - если его
приятель что-нибудь знал о двойниках, то теперь он всё позабыл благодаря
меткому удару Тори. Я, конечно, не отказалась от идеи встретиться с
Ломбардо и основательно покопаться в его мозгах, но надежд на успех было
очень мало. А вернее, не было вовсе - ещё на Терре-Сицилии,
"программируя" Василова на предотвращение диверсии, моя вторая "я"
доказала, что умеет просчитывать ситуацию в мельчайших деталях.
Тори, плутовка! Я хочу тебя найти. И хорошенько надрать тебе задницу
за все эти штучки...
Когда я допивала сок, ко мне без спросу подсел молодой человек в
светло-сером костюме с галстуком. Заметив мелькнувшее на моём лице
неудовольствие, он с обезоруживающей улыбкой пояснил:
- Все столики заняты, а присоединяться к кому-нибудь из коллег я не
хотел. Сейчас у меня перерыв, и я не собираюсь слушать их рассуждения о
постановлениях и прецедентах. Общество красивой девушки куда приятнее -
даже если она считает меня бесцеремонным нахалом.
Я слабо улыбнулась:
- Говорят, наглость - второе счастье.
- Вполне может быть. По крайней мере, я на жизнь не жалуюсь.
Молодого человека звали Веселин Тодоров. Он, как и большинство
посетителей кафе, был адвокатом и работал здесь, в одной крупной
юридической фирме. Я вспомнила слова водителя такси, что это здание
битком набито адвокатскими конторами, и по короткой цепочке ассоциаций
мои мысли снова вернулись к девушке, у которой, возможно, имелся
двойник. Разыскать её не составит труда - ведь далеко не каждый день
школьницы на убивают своих докторов. Даже если окажется, что этим летом
на Дамогране случилась эпидемия подобных убийств, вряд ли много
преступлений было совершено девушками с именем Алёна. К тому же с этим
делом был связан громкий скандал - прокурор попытался смошенничать. В
правовых государствах такие истории вызывают много шума.
После некоторых раздумий я решила воспользоваться случаем и навести у
Тодорова некоторые справки.
- Так вы адвокат? - поинтересовалась я.
- Да. - Он явно обрадовался, что я завела с ним разговор. - Работаю
этажом ниже.
- Неужели в "Трёх К"? - Так сокращённо называли его родную фирму
"Корнилов, Козлович и Корнблат".
- Именно там. - Он хотел было намекнуть, что занимает в конторе
значительное положение, но потом передумал, рассудив, что я всё равно
ему не поверю и сочту его хвастуном. - А вы собираетесь стать нашим
клиентом?
- Нет, вряд ли. Ваша фирма очень авторитетна, но вы в основном
специализируетесь по корпоративному праву. А у меня обычный гражданский
иск. Мне нужен адвокат, имеющий большой опыт судебных разбирательств.
Например, такой, как тот ваш коллега, который недавно утёр нос
прокурору, поймав его на сокрытии улик. К сожалению, я забыла его имя и
даже не знаю, в каком городе он живёт.
Мои слова попали в цель.
"Проклятый Поляков! - с досадой подумал Тодоров. - Везучий сукин сын!
Он же по сути ничего не сделал, только и того, что нашёл свидетеля. А из
него сделали героя, клиенты валят к нему толпами, вот и эта красотка
туда же... Как всё-таки несправедливо устроен мир!"
Из глубины его памяти на поверхность сознания всплыли все
интересующие меня сведения. Обвинявшуюся в убийстве доктора девушку
звали Алёна Габрова, она жила не так далеко отсюда, в городе Нью-
Ванкувере. А адвокат, который защищал её, был здешний, монреальский. Его
контора находилась в этом же самом здании, на двадцать первом этаже.
Звали его Игорь Поляков. Сорокалетний вдовец, блондин выше среднего
роста, с подтянутой спортивной фигурой. Если верить "картинке",
возникшей в воображении Тодорова, то весьма недурён собой, можно
сказать, смазлив - но чисто по-мужски. Такие типажи часто встречаются на
обложках сентиментальных женских романов. Короче, мечта любой старой
девы.
Надо отдать Тодорову должное - он всё же назвал имя Полякова,
рассказал, где находится его контора, и честно признал, что это хороший
адвокат. Мы ещё пару минут поговорили, затем я, поблагодарив Тодорова за
содержательную беседу и бесплатную информацию, ушла из кафе и на лифте
поднялась на двадцать первый этаж.
Мой план был прост и бесхитростен - записаться к Полякову на приём,
получить у него консультацию о моём гипотетическом разводе, а заодно
вытянуть из него всё, что он знает о своей бывшей клиентке, включая то,
где она живёт. А может, ему известно и кое-что о двойниках - ведь, по
мнению Тодорова, представляя суду алиби, он действовал слишком
прямолинейно, словно был уверен в его подлинности и не опасался, что в
рукаве у обвинения имеются какие-нибудь контрдоводы.
К сожалению, мой план не сработал. Игоря Полякова в конторе не
оказалось. Как сообщила мне его секретарша, в последнее время он редко
появляется на работе, не берёт новых клиентов и занимается только
старыми делами. В её мыслях сквозила сильная обеспокоенность нынешним
состоянием шефа - он стал каким-то мрачным, апатичным, угнетённым,
заметно похудел и осунулся. Секретарша была убеждена, что это из-за
женщины, и на все заставки проклинала "подлую шлюху", которая посмела
обидеть "такого классного мужика".
Посему мне оставалось только ретироваться, отбившись от настойчивых
предложений секретарши записаться на приём к младшему партнёру Игоря
Полякова, его двоюродной сестре Агнешке, у которой как раз было
получасовое "окно" между двумя клиентами.
Покинув контору, я задумалась, что мне делать. Можно было полететь в
Нью-Ванкувер и разыскать там Алёну Габрову. Но, с другой стороны, меня
продолжал интересовать и её адвокат. Теперь даже больше, чем раньше:
ведь перемены в нём, которые так беспокоили секретаршу, совпали по
времени с завершением дела барышни Габровой, и я сильно подозревала, что
это не случайное совпадение.
В муниципальной базе данных Нью-Монреаля мне без проблем удалось
узнать получить все необходимые сведения об адвокате Полякове, включая
его адрес, а также номера персонального комлога, домашнего и служебного
видеофонов. Сначала я собиралась позвонить ему и договориться о встрече,
но затем подумала, что с него вполне станется послать меня к чёрту - и
тогда наше дальнейшее общение будет весьма проблематичным. А вот если я
без всякого предупреждения заявлюсь под дверь его квартиры, то вряд ли
он сразу прогонит меня. Тысяча против одного, что сначала он захочет
узнать, с чем я пожаловала. Даже с его внешностью героя-любовника к нему
не каждый день ломятся молодые и привлекательные девушки.
Дом по указанному адресу находился совсем недалеко от адвокатской
конторы, и я добралась туда на наземном такси. Когда в лифте я нажала
кнопку сорок четвёртого этажа, из динамика послышался приятный мужской
голос, который, во избежание всяческих недоразумений, предупреждал, что
на данном этаже проживают только Игорь Поляков и его дочь Юля. Повторным
нажатием кнопки я подтвердила своё желание посетить их и между делом
подумала, что на густонаселённых планетах, вроде моей родной Аркадии,
даже самый преуспевающий адвокат не смог бы позволить себе занимать
целый пентхаус в центре столицы - он бы вмиг разорился. А на Дамогране -
пожалуйста, нет проблем. Всё-таки в провинциальных планетах есть своё
очарование, особенно когда их провинциальность сочетается с высокой
цивилизованностью и экономическим благополучием.
Выйдя из лифта, я нажала кнопку дверного замка. Почти в ту же секунду
дверь квартиры открылась, и на пороге возникла симпатичная белокурая
девушка лет шестнадцати - очевидно, та самая Юля, дочь Полякова.
При виде меня она, похоже, нисколько не удивилась. В её ясном взгляде
читался не вопрос "Кто вы? Что вам нужно?", а скорее странная смесь
радости с глубокой укоризной. Так, наверное, смотрят на блудную дщерь,
после долгих скитаний вернувшуюся домой.
- Здравствуй, Тори. Проходи.
Я молча вошла в холл и принялась снимать куртку. Не стану говорить,
что я ожидала такого приёма, но где-то на бессознательном уровне уже
была готова к нему и действовала чисто автоматически. После встречи с
Джакомо Вентури это получилось само собой, без малейших усилий с моей
стороны.
Юля закрыла дверь, взяла у меня куртку и сунула её в одёжный шкаф.
Затем повернулась ко мне и вновь смерила меня всё тем же радостно-
осуждающим взглядом.
- Ну, чего молчишь, почему не оправдываешься? Скажи хоть, где ты
пропадала? Папа из-за тебя весь извёлся - а ты не зашла, не позвонила...
Вообще как в воду канула! Разве можно так?
Я по-прежнему молчала, не зная, что ей ответить. Моя внутренняя
готовность сыграть роль Тори натолкнулась на неожиданное препятствие -
Юля оказалась "нечитаемой". Её мысли и эмоции были недоступны мне, и я
понятия не имела, как правильно вести себя в этой ситуации. Я не
располагала даже самыми элементарными сведениями, необходимыми для
продолжения разговора: какие отношения были у Тори с девушкой, какие - с
её отцом, когда они познакомились, когда расстались, и как это
произошло. Я опасалась, что после первой же сказанной фразы основательно
сяду в лужу и уже не смогу из неё выбраться.
В книгах и фильмах герои решают такие проблемы очень просто. С
помощью двусмысленностей, недомолвок и туманных намёков они вытягивают
из собеседников всю нужную информацию, а те (собеседники то есть)
почему-то до поры до времени воздерживаются от прямых вопросов,
подразумевающих столь же прямые ответы. Однако Юля не собиралась играть
по этим правилам, она требовала от меня конкретных объяснений, которые
при всём желании я дать ей не могла. Я совсем неплохая актриса и
довольно сносно импровизирую на ходу - но только в том случае, когда мне
доступны мысли партнёров по сцене. С таким "суфлёром" я могу отыграть
свою роль на одном дыхании, без малейшей заминки, как это было с
Вентури. Но если меня окружает стена слепоты и молчания, я становлюсь
беспомощным ребёнком, не годным ни на что, кроме как разреветься от
страха и бессилия...
- Твой отец дома? - спросила я, понадеявшись, что уж он-то
"читаемый".
- Нет, - ответила Юля, проводя меня в просторный холл, а оттуда в
гостиную. - Но через час должен вернуться.
Я разочарованно вздохнула. Целый час я продержаться не смогу. Хотя,
если закатить истерику, сделать вид, что мне плохо... А впрочем, ну его
к чёрту! Не хочу больше играть. Я устала, я жажду объяснений и не
намерена ждать ещё час до прихода Юлиного отца.
- Я должна извиниться перед тобой, - мягко сказала я, когда мы
присели на диван. - Случилось маленькое недоразумение.
В её глазах мелькнул гнев:
- Недоразумение, говоришь? Ты вскружила папе голову, потом бросила
его, а теперь - извини, мол, ошибочка вышла. Да ты просто... просто...
- Погоди, - перебила я, пока она не произнесла слово, которое Тори
наверняка заслужила. - Ты неправильно поняла меня. Я не та, за кого ты
меня принимаешь. Я сама ищу Тори.
- Очень смешно! Посмотри в зеркало, и там ты её увидишь.
- Я знаю, чтo' я там увижу. Мы с Тори близнецы.
Юля в растерянности захлопала ресницами.
- Так ты... вы сестра Тори, Виктория?
- Да. Она рассказывала обо мне?
- Ну... говорила, что у неё есть сестра. Но я не знала, что вы так
похожи друг на друга. - Юля протянула руку и робко прикоснулась к моей
щеке, словно желая убедиться, что я реальна. - Вы не просто похожи на
Тори, вы её точная копия. У вас даже ямочки в уголках рта одинаковые...
Вы действительно не она? Вы не обманываете меня?
- Я говорю тебе правду. Я не Тори, а Виктория. Можешь это проверить:
пять дней назад я прилетела на сицилианском эсминце "Отважный". Сделай
запрос прямо сейчас - чтобы потом не думала, что я сфабриковала записи.
Она торопливо покачала головой:
- Нет-нет, что вы! Я верю вам.
- И вот ещё что, - добавила я, - называй меня на "ты". Давай
обойдёмся без церемоний.
- Хорошо. Вам... тебе принести что-нибудь попить? Чай, кофе, сок?
- Сок, пожалуйста. Лучше всего, апельсиновый.
Юля улыбнулась, вставая с дивана.
- И в этом вы похожи. Тори тоже любит апельсиновый сок и не терпит
церемоний.
Она выбежала из гостиной, а через минуту вернулась со стаканом сока.
Поблагодарив её, я отпила маленький глоток и спросила:
- Когда ты познакомилась с Тори?
- Примерно месяц назад, в начале ноября. Она у нас ночевала, а утром
я с ней завтракала. Тогда мы и познакомились. Мне ужасно понравилась
твоя сестра, я была так рада за папу - впрочем, и за себя тоже. Я уже
размечталась, как мы будем жить втроём, как нам будет хорошо вместе... а
Тори взяла и исчезла. Ты не знаешь, где она? С ней ничего не случилось?
- Что ничего не случилось, это уж точно. Неделю назад её видели живой
и здоровой.
- Где?
- Здесь, в Нью-Монреале.
- А кто её видел?
- Один наш общий знакомый, - солгала я. - В беседе с ним Тори
упомянула имя твоего отца. Собственно, поэтому я пришла к вам - думала,
что найду её здесь.
Юля огорчённой вздохнула:
- Она не захотела у нас оставаться. Не объяснила почему, просто
ушла - и не вернулась. Может, папа её чем-то не устроил... Но тогда
зачем было лгать? Почему она прямо не сказала, что не хочет с ним
оставаться?
- Твой отец давно её знал?
- Говорит, что познакомился с ней накануне, но я ему не верю. Он
хочет убедить меня, что ничего серьёзного у них не было - просто
встретились, переспали и расстались. Это неправда, я знаю. Всю
предыдущую неделю папа ходил влюблённый, а за день до того, как привёл
домой Тори, он здорово напился - таким пьяным я его ещё никогда не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг