так что в этом плане мы были на равных.
За считанные дни я прошла путь от простой дружеской симпатии к Еве до
глубокой влюблённости. Только поймите меня правильно - это вовсе не то,
что вы могли подумать, особенно если вы мужчина. Я полюбила её как
человека, как друга, как сестру, о которой мечтала многие годы. Спустя
две недели я поняла, что не хочу расставаться с Евой, и начала
подумывать о том, чтобы бросить свои странствия и полететь вместе с ней
на Терру-Сицилию. Ева была в полном восторге - она тоже сильно
привязалась ко мне, прежде у неё не было ни одной настоящей подруги, и
ей очень не хотелось, чтобы я уходила из её жизни.
И вот тогда я испугалась. Ева стала слишком близка мне, настолько
близка, что меня так и подмывало рассказать ей о моих необыкновенных
способностях. Это желание возникло ещё в первые дни нашего знакомства, а
со временем оно превратилось в навязчивую идею. Я боялась, что рано или
поздно не удержусь и во всём раскроюсь перед Евой. Сколько я ни убеждала
себя в том, что этого делать нельзя, сколько ни силилась обуздать своё
безрассудство, сердце моё отказывалось прислушиваться к доводам здравого
смысла. Я так устала от своего внутреннего одиночества, так жаждала
разделить свою тайну с близким человеком, найти у него поддержку,
участие и понимание...
В конце концов я подчистую проиграла борьбу с собой, и от
немедленного признания меня удержал лишь отъезд Евы с Эль-Парайсо.
Вместе с ней я не полетела, так как не могла бросить свою яхту, а лететь
вдвоём на "Звёздном Скитальце" не получалось - в таком случае Ева не
успевала к началу занятий в университете. Поэтому мы нежно распрощались,
ни на секунду не сомневаясь, что месяца через два, самое большее - через
два с половиной, встретимся снова, она отправилась на Терру-Сицилию на
рейсовом корабле, а я последовала за ней на своём "Скитальце".
Однако на родину Евы я так и не попала. В её отсутствие я постепенно
протрезвела, и меня охватил ужас перед тем, что едва не случилось. Я
боялась не того, что Ева, узнав мою тайну, раззвонит о ней по всему
миру; нет, я почти не сомневалась, что она будет молчать. Но меня
страшило другое - что известие о моих способностях оттолкнёт её от меня,
что она станет видеть во мне урода, жуткого монстра, от которого нужно
держаться подальше. Такого конца нашей дружбы я не смогла бы перенести.
Вместе с тем я полностью отдавала себе отчёт, что на Терре-Сицилии мной
опять овладеет соблазн довериться Еве - хотя бы затем, чтобы проверить
её чувства, узнать, насколько сильно она привязана ко мне.
После долгих и мучительных раздумий я приняла очень нелёгкое для себя
решение и свернула яхту с заранее намеченного курса. Сделав остановку на
ближайшей планете, я отправила Еве письмо, в котором просила у неё
прощения за то, что не сдержала своего слова. Объяснять ей я ничего не
стала - да и что я могла сказать в своё оправдание? - а просто поставила
её перед фактом, что мои планы изменились и мы больше никогда не
встретимся.
С тех пор прошло больше трёх лет. Временами, когда меня особенно
сильно донимало одиночество, я горько сожалела о том, что рядом нет Евы.
Несколько раз в приступах жестокой хандры я решала лететь на Терру-
Сицилию, но затем, немного опомнившись, отказывалась от этой идеи и
поворачивала "Скитальца" в противоположную сторону. По той же самой
причине я сходу отвергла прочитанный в мыслях Лайонела Янга план
использовать в расследовании моё знакомство с Евой и предпочла
отправиться за информацией на далёкий Дамогран.
...Челнок уже вошёл в верхние слои атмосферы, "уселся" на
гравитационную подушку и стал тормозить, постепенно уравновешивая свою
скорость с вращением Эль-Парайсо. Чернота неба сменилась серой
голубизной, одна за другой погасли все звёзды, а затянутые туманной
дымкой края планеты изогнулись кверху наподобие неглубокой чаши.
Прижавшись лбом к иллюминатору, я смотрела вниз, пытаясь различить
очертания Эдемского моря с глубоко вдающимся в него полуостровом Барба-
де-Диос. Поглощённая своими мыслями, я не сразу среагировала на слабые
сигналы тревоги, которые услужливо подавало мне подсознание, ни на
мгновение не перестававшее следить за эмоциями окружающих людей. Эти
сигналы не сообщали о какой-то непосредственной угрозе, они просто
предупреждали меня о том, что в настоящий момент я являюсь объектом
чьего-то пристального, но вместе с тем крайне осторожного внимания.
Слишком пристального и чересчур осторожного, чтобы списать его на
обычный интерес к моей броской внешности.
Не переставая смотреть в иллюминатор, я сосредоточилась и быстро
отыскала среди полутора сотен пассажиров источник эмоций, которые так не
понравились моему подсознанию. Это был мужчина лет сорока, он сидел
далеко позади меня, где-то в хвостовой части салона, поэтому я не могла
увидеть его, не оборачиваясь, - что, впрочем, не помешало мне
моментально определить его возраст и пол. Визуальный контакт существенно
облегчает мне "чтение" человека, позволяя крепче "зацепиться" за него и,
как следствие, глубже проникнуть в мысли, но при необходимости я могу
работать и "вслепую".
Мужчина действительно думал обо мне, но думал как-то отстранённо, на
заднем плане, лишь констатируя тот факт, что я спокойно сижу на своём
месте и глазею в иллюминатор. Зачем я ему понадобилась, из его мыслей
выудить не удалось - он читал какой-то криминальный роман и был всецело
захвачен перипетиями сюжета. Однако при этом не забывал обо мне и время
от времени бросал в мою сторону быстрый, совершенно незаметный
посторонним взгляд, после чего вновь возвращался к чтению.
Убедившись, что от его текущих мыслей толку мало, я вошла в область
констант. Тут мне пришлось хорошенько потрудиться - внутренний мир
мужчины явно не отличался глубиной и насыщенностью, его личность была
весьма блеклой и невыразительной, а тощие, атрофированные константы
терялись в завалах всякого нечитабельного "мусора". Тем не менее, как
следует поднапрягшись, мне всё-таки удалось отделить немногочисленные
зёрна от целой кучи плевел и ухватиться за кончик невидимой нити, на
которую, словно бусинки, нанизывались крохи информации.
Мужчину звали Хуан Игнасио Ньето. Родился и вырос он на Эль-Парайсо,
здесь же прожил все свои неполные сорок два года, ни разу не покидая
пределов родной системы. Женат не был, детьми не обзавёлся, по-прежнему
жил вместе с родителями. Круг его интересов был довольно узок: книги
криминального и порнографического содержания, такого же рода фильмы,
стрип-бары по субботам, а по воскресеньям - бильярд. Раз или дважды в
неделю посещал зоопарк - почему-то ему нравилось смотреть на животных в
клетках. Каждое утро совершал десятиминутную пробежку и принимал
холодный душ. В юности имел беспорядочные гомосексуальные связи, потом
завязал с этим, но так и не смог преодолеть свою робость перед
женщинами, поэтому предпочитал пользоваться услугами проституток. Внешне
он был таким же пресным и невзрачным, как и внутри, - среднего роста,
обычного телосложения, с ничем не примечательным и трудно запоминающимся
лицом. В общем и целом он был похож на скромного клерка из какого-то
незначительного государственного или корпоративного учреждения.
А между тем Ньето никогда не служил клерком. Он был профессиональным
убийцей, "вольным стрелком", работающим по найму. За семнадцать лет
своей карьеры он выполнил свыше сотни заказов, и полиции ни разу не
удавалось выйти на его след. Он всегда был предельно аккуратен и
осторожен и не давал следствию ни единой зацепки, вроде выживших
свидетелей или оставленных на месте преступления материальных улик, а с
заказчиками договаривался исключительно через посредников, которые, в
свою очередь, связывались с ним по шифрованным каналам планетарной
инфосети, так что никто, кроме жертв, не видел его в лицо - впрочем, и
сами жертвы далеко не всегда успевали понять, чтo' с ними происходит,
зачастую они умирали мгновенно и совершенно безболезненно. Хуан Игнасио
Ньето не был психопатом и садистом (во всяком случае, не считал себя
таковым), к своему занятию относился спокойно и не получал ни малейшего
удовольствия от совершаемых им убийств. Для него это была обычная
работа, ничем не лучше, но и не хуже других, немного грязноватая - что
правда, то правда, - зато приносящая неплохой доход...
Я торопливо отключилась от разума Ньето и после этого ещё несколько
минут просидела неподвижно, уставившись бездумным взглядом в
иллюминатор. К моему горлу раз за разом подступала тошнота, в голове
мутилось, грудь затопила волна жгучего, пронзительного холода, а внизу
живота возникли болезненные спазмы. За свою жизнь я не единожды
сталкивалась с самыми разными убийцами, в том числе и с наёмными, но ещё
ни один из них не относился к человеческой жизни с таким полнейшим
безразличием, как Хуан Игнасио Ньето. Другие хоть что-то чувствовали,
убивая людей, - пусть даже это было извращённое, противоестественное,
садистское наслаждение, - он же совершал убийства без всяких эмоций, для
него это было всё равно что прихлопнуть муху или комара. И вместе с тем
Ньето нежно любил своих престарелых родителей, окружал их заботой и
вниманием, души не чаял в племянниках, детях своей мледшей сестры,
регулярно вносил пожертвования в многочисленные общества защиты
животных... О, Господи, как ты мог сотворить такое чудовище?!
Среди обрывков мыслей Ньето я нашла и кое-что о себе. Совсем немного,
чуть-чуть - только то, что я должна стать его очередной жертвой. Всё
остальное скрывалось в глубинах его памяти. Он думал обо мне не больше,
чем думает мясник о телячьей туше, которую ему предстоит вскоре
разделать.
...Я вздрогнула, услышав рядом чей-то заботливый голос. Отвернувшись
от иллюминатора, я увидела склонившуюся надо мной молоденькую
стюардессу, чёрные глаза которой выражали искреннюю обеспокоенность. Она
спрашивала, нуждаюсь ли я в помощи, и уже держала наготове меленькую
капсулу со стандартным успокаивающим и противорвотным средством. Из её
мыслей я выудила, что выгляжу очень худо, поэтому не стала уверять, что
со мной всё в порядке, а лишь утвердительно кивнула в ответ и позволила
ей раздавить капсулу у меня под носом.
Вдохнув освежающий аэрозоль, я сразу почувствовала облегчение.
Тошнотворный комок откатился от моего горла, в груди потеплело, спазмы
внизу живота прекратились.
- Благодарю вас, сеньорита, мне уже лучше, - сказала я, с трудом
поднимаясь со своего места. - Меня немного укачало.
(Это меня-то укачало - бывалого космического волка! То есть, конечно,
волчицу...)
Слегка придерживая меня за локоть, стюардесса помогла мне пройти
между рядами кресел в хвостовую часть челнока, где располагались
туалетные кабины для пассажиров. По пути я всё же нашла в себе силы
снова заглянуть в разум Ньето. Глубоко лезть я не рискнула, а
ограничилась лишь чтением текущих мыслей - привлечённый моим поведением,
он наконец стал думать обо мне на полную силу и извлёк из тайников своей
памяти некоторые небезынтересные для меня сведения. Впрочем, их было
совсем немного. Я по-прежнему не знала, кто заказал Ньето моё убийство,
когда и зачем - он об этом не думал. Его мысли были обращены не в
прошлое, а в будущее - на те пару недель, которые, как он полагал, мне
предстояло провести на Эль-Парайсо в ожидании, пока модернизируют мою
яхту. За это время он должен был подготовить и осуществить идеальное
преступление: не просто убить меня, но обставить мою смерть так, дабы ни
у кого не возникло сомнений в том, что я погибла в результате
несчастного случая. Ньето был уверен, что сумеет в точности исполнить
желание заказчика. Спешить он не собирался, впереди, по его мнению, было
достаточно времени, и в первые два-три дня он планировал лишь пристально
наблюдать за мной, изучая моё поведение и знакомясь с моими привычками.
Таково было его правило: сначала как следует узнать свою жертву во
избежание неприятных сюрпризов и лишь затем приступать к её устранению.
Я не удержалась и, проходя мимо, бросила на Ньето беглый взгляд - в
действительности он оказался ещё более невзрачным и неприметным, чем о
себе воображал. Встретишь такого на улице, а через пять минут уже и не
вспомнишь, как он выглядит. Идеальная внешность для наёмного убийцы.
Заверив предупредительную стюардессу, что дальше обойдусь без
посторонней помощи, я замкнулась в туалете, присела на мягкий табурет
перед умывальником, достала из своей сумочки косметичку и принялась
приводить в порядок лицо. Собственно говоря, в этом не было никакой
необходимости, мой макияж совсем не пострадал, но сама процедура
наведения красоты действовала на меня успокаивающе и позволяла собраться
с мыслями.
Постепенно я вернулась в норму, приступ тихой истерики наконец
отпустил меня и теперь напоминал о себе лишь мелкой дрожью в пальцах,
слабостью во всём теле и лёгкой тошнотой. Туман в моей голове рассеялся,
мысли обрели прежнюю чёткость и ясность, ко мне вернулась способность
здраво рассуждать. А сейчас это было совсем нелишне - всего в нескольких
метрах, за переборкой, находился человек, который хотел меня убить.
Вернее, не хотел, а собирался. Хотел моей смерти кто-то другой - тот,
кто нанял для этого убийцу. Кто же он, мой неведомый враг?..
Перво-наперво напрашивалась мысль об Оганесяне. Он запросто мог
узнать, куда я направилась, - ведь я оставила за собой след шириной в
парсек, поручив банку перевести деньги на Эль-Парайсо. При желании он
мог узнать и о том, что я собираюсь модернизировать свою яхту, а значит,
задержусь здесь как минимум на пару недель - вполне достаточный срок,
чтобы тихо и без спешки покончить со мной. Но что-то мне слабо в это
верилось. Играя с Оганесяном в покер, я неплохо изучила его и очень
сомневалась, что для сведения личных счётов он прибегнул бы к услугам
наёмного убийцы. Его собственные киллеры - это другое дело, он
воспринимал их как продолжение самого себя. И если бы он вздумал
преследовать меня по всей Ойкумене за то, что я отвергла его ухаживания
(хотя это представлялось мне крайне сомнительным), то не нанимал бы
кого-то со стороны, а отправил бы в погоню за мной своего убийцу,
который по возвращении мог потешить его уязвлённое самолюбие рассказом о
последних минутах моей жизни.
А вообще-то мне очень хотелось верить, что это дело рук Оганесяна.
Определённость пугала меня гораздо меньше, чем неизвестность. Да и сам
Оганесян был слишком мелкой рыбёшкой, чтобы представлять серьёзную
угрозу. К тому же вскоре у него возникнут (или уже возникли) крупные
неприятности с законом, и ему станет не до меня. А что касается Хуана
Игнасио Ньето, то страх перед ним уже прошёл, и осталось только
глубокое, чисто физиологическое отвращение. Мне уже было известно, что
он охотится за мной, а значит, я сумею от него ускользнуть. Он не
собирался спешить с выполнением заказа, так как был уверен, что в
ближайшее время я никуда с Эль-Парайсо не денусь. Поэтому мне не
составит труда через несколько часов вырваться из под его "опеки" и
укрыться на борту эсминца "Отважный", где он уж точно меня не достанет.
А местной полиции я дам анонимную наводку - и на следующем же своём деле
Ньето обязательно попадётся...
Эта история с наёмным убийцей разбудила мою мнительность, и впервые
мне пришло в голову, что неожиданная готовность сицилианских военных
взять меня на борт своего корабля выглядит слишком уж подозрительной.
Тем более что в ответном телексе от старпома У. Василова не было ни
слова об оплате за проезд. Интересно, с чего бы такая
благотворительность? Не кроется ли за этим подвох? Хотя нет, вряд ли.
Будь это так, с меня бы взяли деньги, чтобы усыпить мою бдительность. И
сначала запросили бы о целях моей поездки на Дамогран, поинтересовались
бы, насколько это срочно и неотложно, потребовали бы дополнительную
информацию - кто я, откуда, чем занимаюсь, и всё такое прочее. А вместо
этого после полуторачасового молчания разродились положительным
ответом - мол, милости просим, барышня, присоединяйтесь к нам. Тут,
скорее, другое: одному из командиров - то ли старшему помощнику У.
Василову, то ли самому коммодору М. Конте, - очень понравилась моя
внешность (вместе с запросом я отправила им электронную копию своего
паспорта с довольно удачной фоткой), и он решил, что будет совсем
неплохо, если такая очаровательная девушка скрасит своим присутствием
унылые будни полёта. Мужчины, когда дело касается женщин, зачастую
руководствуются не разумом и логикой, а гормонами.
Но в любом случае я должна быть начеку. Прежде чем явиться на
корабль, мне следует побольше разузнать о его командовании. Это можно
сделать, послушав мысли находящихся в увольнительной членов экипажа;
дело только за тем, чтобы разыскать их. Впрочем, с этим придётся
повременить - сперва нужно разобраться с Ньето. Хоть как это ни
противно, без тщательного просмотра его мыслей не обойтись, иначе я
рискую нарваться на крупные неприятности. Моя жизнь стоит того, чтобы
меня ещё полчасика потошнило. В конце концов, это не смертельно.
Приняв такое решение, я спрятала косметичку обратно в сумку,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг