Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
признание  вины.   Таким  образом,   снятие  ограничений  на  применение
"детектора правды" повлечёт за собой ущемление прав личности.
   Алёна возмущённо тряхнула головой.
   - А мои права разве не ущемлены? Меня ни за что ни про что посадили в
тюрьму и  держат здесь  уже  четвёртый  месяц.  И  невесть  сколько  ещё
продержат... - Она  на секунду умолкла. - Рассуждая объективно, я должна
согласиться с  вами. Всё,  что вы  говорите, правильно... Но ведь мне от
этого не  легче! Я  боюсь детектора,  страшно боюсь, меня сковывает ужас
при мысли  о нём, но вместе с тем я прекрасно понимаю, что встреча с ним
неизбежна - только  таким путём  я могу  доказать свою  невиновность.  А
длительное ожидание просто сводит меня с ума. Это похуже любой пытки.
   - Гм-м... - протянул я неуверенно. - А вас не беспокоит, что детектор
может обнаружить тайну вашего происхождения?
   - Конечно, беспокоит. Это ещё больше усиливает мой страх. Но риск всё
же не так велик, как вам кажется. По закону допрос должен ограничиваться
только тем  промежутком времени,  когда, по  мнению суда, было совершено
преступное действие,  и тут  я рассчитываю  на ваш  профессионализм  как
защитника. А  если у  меня напрямик  спросят моё  имя, я назовусь Алёной
Габровой и не солгу. Я уже давно не воспринимаю себя как Элен Конноли и,
бывает, по  несколько дней  кряду не  вспоминаю, что  когда-то меня  так
звали. Я живу на Дамогране с семи лет и считаю его своей родиной. А Пётр
и Марина Габровы для меня дед и бабушка. Иногда я ловлю себя на том, что
думаю об отце как об их сыне.
   - Но на  самом деле  вы не  связаны  никакими  родственными  узами? -
спросил я, решив ненадолго отвлечься от основной темы разговора.
   - Кровного родства между нами нет. И сводного тоже. Отец познакомился
с дедом,  когда искал  для меня  надёжное убежище.  А  дед...  то  есть,
конечно, Пётр  Габров, пытался  найти следы своего сына Йозефа после той
ужасной катастрофы  на  Барнео,  когда  планета  столкнулась  с  крупным
метеоритом. Так  я и  стала  его  внучкой -  планетарная  инфосеть  была
полностью  уничтожена,   поэтому  не   составило  труда   оформить   мне
соответствующие документы.  Сначала это  был чисто  деловой договор,  но
очень скоро  дед и бабушка привязались ко мне, да и я их полюбила. А мои
новые родственники  приняли меня  без колебаний,  у них  не было  причин
сомневаться, что  я действительно  дочь Йозефа Габрова, который двадцать
лет назад  уехал с  Дамограна и  обосновался на  Барнео.  Под  предлогом
пережитой мною психической травмы, дед не разрешал им расспрашивать меня
о погибших  отце и  матери; к  тому же  на первых  порах я плохо владела
вашим языком,  разговаривала в  основном  по-английски  и  всегда  могла
сделать вид, что не понимаю вопроса.
   Я как бы невзначай поинтересовался:
   - Доктор Довгань ничего не знал о вашем прошлом?
   Алёна вновь посмотрела мне в глаза и печально улыбнулась:
   - Я догадываюсь, что у вас на уме. Вы, кстати, не оригинальны в своём
предположении.  Отец   и  дед   с  бабушкой   тоже  думают,  что  доктор
шантажировал меня,  и потому  я убила  его. Но  я не  дура, поверьте!  И
доктор Довгань  был  совсем  не  дурак.  Если  бы  он  вздумал  заняться
шантажом, то прежде всего позаботился бы о том, чтобы гарантировать свою
безопасность. Например,  положил бы  в свой банковский сейф изобличающие
меня  материалы,   с  распоряжением   обнародовать  их   в  случае   его
насильственной смерти.  Так бы  он и  сделал - ведь, повторяю, доктор не
был идиотом.  А я, в свою очередь, не рискнула бы посягать на его жизнь,
так как  это - самый верный способ предать огласке сведения, которые мне
хотелось бы скрыть.
   Я кивнул:
   - Да, логично...
   - И давайте закончим с этим, - поспешила подвести черту Алёна, пока я
не задал  следующий вопрос. -  Всё равно  я не смогу убедить вас в своей
невиновности,  а  вы  лишь  утвердитесь  в  мысли,  что  я  бессовестная
лгунья. - С  этими словами  она посмотрела  на свои  миниатюрные часики,
затем облокотилась  на стол  и уткнулась  подбородком в  ладони. В  этом
положении Алёна  до боли  напомнила мне Юлю, которая частенько точно так
же сидела передо мной, когда я, вернувшись вечером с работы, рассказывал
ей за ужином о своих делах в конторе. - У нас осталось ещё полчаса, но я
больше не  хочу говорить об убийстве. Лучше расскажите о себе. Насколько
мне известно, у вас есть дочь примерно моих лет. По своему опыту я знаю,
что это трудный возраст. Интересно, как вы с ней справляетесь?
   



                                Глава 7
                    Виктория Ковалевская, дитя звёзд

   С Арцаха я улетела почти без приключений. Я сделала оговорку "почти",
так как  совсем без  приключений не  обошлось. Несмотря  на то,  что  до
самого старта  я не  покидала яхту, Оганесян всё-таки попытался привести
свой приговор  в исполнение. Поскольку его киллеры не обладали сноровкой
Генри Янга  и не  смогли проникнуть  на борт  "Звёздного Скитальца",  он
подкупил одного  из служащих космопорта, чтобы тот подбросил в мой багаж
небольшой контейнер с радиоактивными материалами.
   Это было  глупо по  двум причинам.  Во-первых, корабельные  детекторы
сразу засекли  источник гамма-излучения  и подняли тревогу. Во-вторых, в
контейнере находилось  не  что-то  серьёзное,  вроде  очищенного  урана,
плутония или, на худой конец, тория, а смесь бериллия с изотопами радия-
226, причём последние присутствовали в таком мизерном количестве, что их
одновременный распад  не вызвал бы даже слабенького пожара, не говоря уж
об уничтожении  яхты. Единственно  лишь я  могла схлопотать  смертельную
дозу облучения,  да и  то при  условии, что  в этот момент находилась бы
поблизости - но  во время  перехода в  овердрайв я  всегда сижу  в рубке
управления, контролируя действия автопилота.
   Я чуть  было не поддалась соблазну позвонить Оганесяну и посоветовать
ему перечитать  школьные учебники по физике, однако сдержала свой порыв.
Я не  имела обыкновения  злорадствовать над поверженными противниками, к
тому же  мне совсем  не улыбалось  привлекать к  себе внимание  полиции,
которая, получив  от братьев  Янгов собранные  мной сведения,  наверняка
установила  за   Оганесяном  слежку.   Поэтому  я   решила  не  сообщать
администрации космопорта  о своей  находке, а просто высыпала содержимое
контейнера в конвертор, где за считанные минуты весь радий-226 подвергся
расщеплению на устойчивые изотопы лёгких элементов.
   Пока яхта  дожидалась своей  очереди на  взлёт,  я  для  подстраховки
вычистила от  остаточной  радиации  все  жилые  и  служебные  помещения,
грузовой отсек  и машинное  отделение, а  сама проглотила  две  таблетки
дезактиватора и  добрых полчаса  простояла под  ионным душем. Обезопасив
себя  от  всех  неприятных  последствий  глупой  проделки  Оганесяна,  я
стартовала  с  Арцаха  и,  покинув  сферу  планетарного  притяжения,  со
спокойным сердцем  запустила ц-привод.  А спустя девять часов "Скиталец"
вышел на  стационарный  уровень  51 262 "ц"  и  с  абсолютной  скоростью
1,58 парсек в  час, при физической скорости 0,81 от световой, устремился
к промежуточной цели моего путешествия - планете Эль-Парайсо.
   Следующие тридцать  семь дней  я провела  за чтением книг, просмотром
фильмов и блужданием в дебрях виртуальных реальностей. По галактическому
отсчёту мой  полёт занял  несколько больший  временной  отрезок -  почти
сорок  пять   стандартных  земных  суток.  Пользуясь  тем,  что  ходовые
двигатели у  меня гораздо мощнее, чем требовалось для моего ц-привода, я
всегда  разгоняла   яхту  до  такой  физической  скорости,  при  которой
релятивистское замедление  времени преобладало  над  его  ускорением  на
высоких уровнях  "ц". Это,  конечно, приводило  к заметному  перерасходу
термоядерного  топлива   без  сколько-нибудь   существенного  увеличения
абсолютной скорости,  зато я  экономила самое главное - свою жизнь. Если
верить корабельному  хронометру, за  прошедшие восемь лет я стала старше
лишь на  неполные семь,  так что  сейчас мой  биологический  возраст  не
превышал двадцати  пяти. Обычно  подобную экономию времени не практикуют
из-за  её   расточительности -  на   субсветовых  физических   скоростях
энергетические затраты  возрастают катастрофически, особенно для больших
кораблей, - но  мой "Скиталец"  был судном малогабаритным, а кроме того,
деньги для  меня значили  мало,  и  при  необходимости  я  всегда  могла
выиграть столько, сколько понадобится.
   Перелёт с  Арцаха на  Эль-Парайсо был  самым длительным  за  всю  мою
скитальческую  жизнь.   Раньше  я  путешествовала  зигзагами,  от  одной
населённой планеты  к другой,  и ещё  никогда не  проводила в овердрайве
более двенадцати субъективных дней кряду. Даже этого мне вполне хватало,
чтобы истосковаться по живому человеческому общению, а что уж говорить о
втрое большем  сроке. К  концу полёта я совершенно одурела от безделья и
одиночества, меня  уже тошнило  от книг,  фильмов,  компьютерных  игр  и
задушевных бесед  с медвежонком  Мишей и  куклой Машей.  Последние дни я
просто не  находила себе  места от  нетерпения и  раз за  разом бегала в
рубку управления,  чтобы проверить,  не сбился  ли "Скиталец" с курса. А
когда корабельный  компьютер доложил  о  завершении  основной  программы
автопилота и  начал сбрасывать  скорость, попутно опускаясь на всё более
низкие уровни  "ц", я  была вся на взводе и буквально по минутам считала
оставшееся до  выхода из овердрайва время. Через восемь часов торможения
яхта наконец вынырнула в обычное пространство и на скорости всего в одну
десятую световой  направилась к  яркой оранжевой  звезде, вокруг которой
вращалась пока что невидимая на обзорных экранах Эль-Парайсо.
   Эта планета,  помимо известных  на всю  Ойкумену  курортов,  обладала
мощным промышленным  потенциалом, а  её орбитальные верфи были предметом
зависти всех  соседей в радиусе доброй тысячи парсек. Здесь я собиралась
пересесть  на  рейсовый  пассажирский  корабль  к  Дамограну,  а  своего
"Скитальца" оставить  на верфях  для модернизации  ц-привода.  Рано  или
поздно это  нужно было сделать, и сейчас представился подходящий случай.
Мне, конечно,  очень  не  хотелось  расставаться  с  яхтой,  которая  на
протяжении последних  восьми лет заменяла мне дом, но Дамогран находился
в семи  тысячах световых  лет от  Эль-Парайсо,  да  ещё  на  самом  краю
Ойкумены, и  лететь в  такую тмутаракань  на  моём  утлом,  медлительном
судёнышке было по меньшей мере неосмотрительно.
   Сбросив скорость  до третьей  космической, "Скиталец"  приблизился  к
Эль-Парайсо  на   расстояние  двенадцати   световых  секунд   и  лёг  на
гелиоцентрическую орбиту,  ожидая от  диспетчерской "зелёного  света" на
вход в  сферу притяжения  планеты. Чтобы  не  терять  времени  даром,  я
подключилась к  местной инфосети  и выяснила,  что  почтово-пассажирский
лайнер "Левон  Тер-Петросян", стартовавший  с Арцаха через три дня после
моего отлёта, прибыл на Эль-Парайсо точно по расписанию - полторы недели
назад.
   Этот корабль  интересовал меня  потому, что  в  его  почтовом  отсеке
должно было  находиться уведомление  о крупном  денежном переводе на моё
имя в  "Банко де  лас Эстелас дель Парайсо". В Объединённом банке Арцаха
мне всё-таки  исхитрились всучить чек под тем предлогом, что не успеют к
моему отъезду  собрать и  оформить на  таможне всю  необходимую сумму  в
стабильной галактической валюте. Разумеется, если бы я лично заявилась в
банк и устроила там скандал, валюта мигом нашлась бы, а разрешение на её
вывоз было  бы получено  в течение  часа, но  из-за убийц Оганесяна я не
хотела покидать  борт  яхты,  поэтому  согласилась  на  чек,  подлежащий
погашению на  Эль-Парайсо, плюс  сорок тысяч  марок наличными.  В  конце
концов, я  всё равно  собиралась потратить  эти деньги  на  модернизацию
"Скитальца".
   В международном  отделе "Банко  де лас  Эстелас" меня  заверили,  что
никаких проблем  с переводом не возникло и я могу свободно распоряжаться
своими деньгами. Получив необходимые банковские реквизиты, я связалась с
верфью "Веласкес  и сыновья", которая специализировалась на обслуживании
таких вот  небольших  судов,  как  "Звёздный  Скиталец".  Мой  заказ  на
усовершенствование ц-привода,  отправленный тем же путём, что и денежный
перевод, там  уже обработали,  и мне  было предложено  после прохождения
таможенного и  санитарного контроля  пристыковать яхту  к  секции  номер
17 орбитальной станции "Габриэль".
   К  тому   времени,  когда   корабельный   компьютер,   руководствуясь
инструкциями  из  диспетчерской,  вывел  "Скитальца"  на  околопланетную
орбиту, я  уладила все  финансовые и технические вопросы с верфью, после
чего сделала  запрос в  справочную космопорта  о ближайших  пассажирских
рейсах на  Дамогран. Я  выбрала  Эль-Парайсо  в  качестве  промежуточной
остановки не  только из-за  отличных верфей,  но ещё  и потому,  что эта
планета принадлежала  к числу тех немногих миров густонаселённой области
Ойкумены,  которые   имели  регулярное   беспересадочное   сообщение   с
Дамограном.
   Ответ  из   справочной  здорово   разочаровал  меня.  Как  оказалось,
применительно к  данному случаю  "регулярное  сообщение"  означало,  что
корабли с  Эль-Парайсо на Дамогран отправлялись раз в месяц, и очередной
рейс ожидался  лишь через  тринадцать дней. Тогда я затребовала сведения
обо  всех  судах,  следующих  в  дамогранском  направлении,  рассчитывая
поймать попутку  из числа  грузовых или частных кораблей. К сожалению, и
тут меня  ничем не  порадовали. Справочная располагала сведениями только
об одном таком судне, да и то военном - сицилианском эсминце "Отважный",
который  несколько   часов  назад   вышел  на   орбиту  Эль-Парайсо  для
дозаправки. Вряд  ли стоило  надеяться, что  капитан эсминца  согласится
взять меня  пассажиром. Правда,  корабли СЭК  иногда принимали  на  борт
гражданских лиц,  но делали  это лишь  в виде  исключения, в основном по
просьбе официальных  властей, и  уж никак не подбирали по дороге каждого
встречного-поперечного,   даже    если    этот    встречный-поперечный -
привлекательная кареглазая  шатенка со  смазливым личиком  и потрясающей
фигурой.
   Впрочем, попытка -  не пытка,  решила я  и  отправила  на  "Отважный"
телекс с запросом. Ответ пришёл не скоро, лишь через полтора часа, когда
я уже  прошла через  руки бдительных  эскулапов из санитарного контроля,
благополучно  пережила   нашествие  суровых   таможенников  и   как  раз
пристыковывала яхту к секции номер 17 станции "Габриэль", где находилась
верфь "Веласкес и сыновья". К моему удивлению, это был не отказ: старший
помощник, лейтенант-командор  У. Василов, по поручению капитана корабля,
коммодора М.  Конте, сообщал, что моя просьба удовлетворена, и предлагал
завтра в  19:15 по орбитальному  времени явиться к четвёртому служебному
терминалу станции  "Ариэль", где  меня будет  ждать пассажирский катер с
эсминца.
   До назначенного  срока  оставалось  ещё  более  суток -  стандартных,
имеется в  виду, поскольку  собственные  сутки  Эль-Парайсо  длятся  без
малого тридцать  часов, - так  что спешить  мне было  решительно некуда.
Работы на моей яхте должны были начаться лишь на следующий день, поэтому
руководство верфи  не стало  торопить меня  с выселением  и  отвело  мне
четырнадцать часов  (то  есть  до  7:00 завтрашнего  утра)  на  сборы  и
консервацию жилых  помещений. Девять часов из этих четырнадцати я сладко
проспала,  затем  отправила  заблаговременно  собранные  вещи  в  камеру
хранения, навела  порядок в  каютах, укрыла всю мебель и бытовые приборы
пыле-  и  влагопоглощающими  чехлами,  освободила  холодильный  блок  от
остатков продуктов  и передала  в оранжерею  верфи два десятка комнатных
растений,  чтобы   о  них  позаботились  в  моё  длительное  отсутствие.
Законсервировав и опечатав жилой отсек, я попрощалась со "Скитальцем" на
долгих три  месяца, вручила кодовые ключи от яхты представителю верфи, а
сама села на рейсовый челнок, направляющийся с орбиты на планету.
   Впереди у  меня было  целых одиннадцать часов, и я решила побывать на
побережье Эдемского  моря, где  более трёх  лет назад,  во время  своего
предыдущего посещения  Эль-Парайсо, я провела самый восхитительный месяц
в своей  жизни.  Именно  здесь  я  повстречала  Еву  Монтанари,  которая
оставила в моей памяти глубокий, неизгладимый след.
   Вообще-то я слукавила перед братьями Янгами, когда сказала им, что мы
с Евой  не сошлись  характерами. Всё  было как раз наоборот: мы с первой
минуты отлично  поладили и  уже через  несколько часов  чувствовали себя
так,  будто   были  знакомы   целую  вечность.  Несмотря  на  разницу  в
темпераменте - она  сдержанная, необщительная,  замкнутая в  себе,  а  я
взрывная,  неугомонная,   беспокойная, -  мы   оказались   на   редкость
совместимы психологически,  вдобавок у  нас  были  очень  схожие  вкусы,
интересы, взгляды  на жизнь,  и даже  "нечитаемость"  Евы  нисколько  не
мешала мне понимать её с полуслова, различать все оттенки её настроения,
улавливать малейшие  движения её  души. То  обстоятельство, что она была
младше меня  на семь  лет, никак  не сказывалось  на наших отношениях: в
отличие от  многих других  вундеркиндов, Ева  опережала  сверстников  не
только  в  интеллектуальном,  но  также  в  социальном  и  эмоциональном
развитии, и  в шестнадцать лет была уже вполне зрелой девушкой. Ну а я -
что греха таить - немного недотягивала до своих тогдашних двадцати трёх,

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг