Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - Мария что-то знала о планах Фернандо?
   - Кое-что, но ничего существенного. Оказывается, Фернандо имеет
привычку разговаривать во сне, особенно, когда выпьет. До поры до времени
Мария молчала, потому что любит его, но вчера ночью он нес такую жуть, что
она, хоть и ничего толком не поняла, не на шутку испугалась и решила
немедленно известить меня, что Фернандо, по ее мнению, влез в какую-то
опасную авантюру. Особо Мария упомянула его слова о том, что, дескать,
святой хрыч вот-вот издохнет.
   - Святой хрыч? - пораженно переспросил Филипп; он знал, что так иезуиты
прозывают между собой Павла VII. - Инморте готовит покушение и на папу?
   - Боюсь, что уже не готовит, - хмуро ответил Альфонсо. - Как раз вчера
вечером пришло сообщение, что святейший отец при смерти.
   Бланка перекрестилась:
   - Матерь Божья! Да что же это творится такое?!
   - Пол ночи я переколотился, не зная, как мне поступить. Лишь перед
рассветом я, наконец, принял решение, взял с собой два десятка гвардейцев
и отправился к вам.
   Но, увы, опоздал.
   - Ты уже разговаривал с Фернандо?
   - Да. Он умолял простить его, клялся, что впредь ничего подобного не
повторится.
   Он утверждает, что это была инициатива Инморте, а сам он ни о чем таком
не помышлял. По его словам, Инморте соблазнил его, вскружил ему голову.
Теперь он обещает немедленно порвать с иезуитами и вести себя паинькой.
   - Он раскрыл тебе детали заговора?
   - Фернандо сказал, что на эту тему Инморте с ним не шибко
откровенничал. Ему известно лишь то, что меня должны отравить и что
покушение намечено на конец ноября. И кстати, Фернандо подтвердил, что
болезнь святейшего отца - дело рук иезуитов. Инморте прознал о готовящемся
отлучении его ордена от церкви и устроил отравление папы.
   Бланка снова перекрестилась:
   - Ну, это уже слишком! Они вконец обнаглели, еретики!.. Будем
надеяться, что с Божьей помощью святейший отец вскоре поправится.
   - Однако, - добавил Филипп, - ему лучше не медлить с изданием буллы об
отлучении.
   Альфонсо еще больше помрачнел.
   - Для этого необходимо собрать заседание священной конгрегации. А это
может сделать либо папа, который, судя по сообщению, очень плох, либо
кардинал-камерлинг - а его лояльность к иезуитам общеизвестна.
   - М-да, дело дрянь, - резюмировал Филипп. - Теперь вам, Альфонсо, надо
быть начеку. Коль скоро иезуитам удалось добраться до святейшего отца...
   Король кивнул:
   - Отныне я буду начеку. Главное, что я предупрежден. А кто
предупрежден, тот вооружен. Я незамедлительно издам указ о лишении
Фернандо всех прав на престол и буду молить Бога, чтобы Констанца поскорее
подарила мне наследника.
   Филипп с сомнением покачал головой.
   "В Кастилии королевские указы редко переживают своих королей", -
подумал он.
   А Бланка сказала:
   - Ты знаешь, брат, я не жестокий человек. И не кровожадный. Но на твоем
месте...
   Альфонсо тяжело вздохнул:
   - Пожалуй, ты права, сестренка. Так бы, бесспорно, поступил наш отец.
Так бы, скорее всего, поступила ты. Но я... Я же все помню! В детстве мы с
Фернандо были очень дружны, вместе воспитывались, вместе играли в разные
игры, позже ухаживали за одними и теми же барышнями... Да что и говорить!
Боюсь, я никудышный король.
   Отец не уставал напоминать мне, что в государственных делах нельзя
давать волю человеческим слабостям, но я оказался плохим учеником... Эх,
Бланка, зря ты не родилась мужчиной и моим старшим братом.
   Бланка взглянула на Филиппа и застенчиво улыбнулась, словно говоря:
"Женщиной тоже быть неплохо".
   - Моего мужа схватили? - спросила она.
   - Пока нет. Но даже если ему удастся сбежать, насчет развода не
беспокойся - я все улажу. Самое большее, это займет полгода. Как только
граф Бискайский будет осужден... Ах да, чуть не забыл. Кузина Маргарита не
желает широкой огласки, что вполне понятно, и намерена потребовать от
Сената передачи дела на рассмотрение малой коллегии, состоящей из короля,
верховного судьи и епископа Памплонского.
   Думаю, что с этой целью она попросит вас дать показания перед Судебной
Палатой, что граф совершил государственное преступление, в результате чего
погиб Рикард Иверо.
   - Рикард мертв! - воскликнула Бланка. - Они что, избили его до смерти?
   - Нет. Просто он выпил яд, находясь в здравом уме и твердой памяти...
так, во всяком случае, утверждает Маргарита. А как оно было на самом деле
- сам ли он отравился или же она принудила его к этому - ведомо только
Богу единому.
   - Бедная Елена, - прошептала Бланка. - Бедняжка... Впрочем, для нее это
будет лучше, чем публичный суд и наказание Рикарда. Пусть она думает, что
он был убит графом Бискайским.
   - Маргарита считает так же. Она уже разговаривала с кузинами Жоанной и
Аделью и взяла с них слово держать язык за зубами. Вы тоже ничего не
знаете, добро?
   - Добро... Нет, постой, так не пойдет. Вскоре Елена придет ко мне
плакаться - странно, что она еще не явилась...
   - Поговорив с Маргаритой, она сразу поехала в усадьбу лесника и до сих
пор не вернулась оттуда.
   - Вот и хорошо. Пока она там, мне надо потолковать с Маргаритой. Мы
должны решить, что говорить Елене и как лгать ей поубедительнее... -
Бланка вздохнула.
   - Не выношу лжи, но порой ложь - большое благо. Так что я уж постараюсь
выглядеть искренней.
   Они немного помолчали, обмениваясь быстрыми взглядами, затем король
спросил:
   - А ты что будешь делать, сестренка? Может, вернешься в Толедо? Мне
очень не хватало тебя в последнее время, а с замужеством Норы я и вовсе
остался один.
   Конечно, у меня есть Констанца, но она не сможет заменить мне сестер -
особенно тебя. Подумай над моим предложением, Бланка. Ты еще молоденькая,
спешить тебе некуда, поживи пару годков в свое удовольствие, потом найдешь
себе нового мужа... Между прочим, я окончательно помирился с арагонским
королем, все былые раздоры забыты, и я уверен, что он с радостью отдаст за
тебя своего сыночка.
   Бланка решительно покачала головой:
   - Нет, Альфонсо, об этом и речи быть не может. Я больно обожглась на
своем замужестве и сейчас даже думать не хочу о каком бы то ни было браке.
Кузен Педро, конечно, не подлец и не интриган, он вообще никто и ничто, он
и мухи обидеть неспособен, он просто малое дитя, однако... Нет, нет и нет!
И слышать не хочу и думать не желаю.
   - А я не настаиваю, сестренка. Ты можешь выйти замуж когда угодно и за
кого угодно. Я согласен даже на мезальянс, лишь бы твой избранник был
дворянин и католик. Для меня твое счастье превыше всего. Кроме того, что я
люблю тебя, я считаю аморальным дважды приносить тебя в жертву
политическим амбициям. Ведь и в политике должны существовать хоть какие-то
нравственные нормы, иначе весь наш мир провалится в тартарары. Если тот
парень, господин де Монтини, по твоему мнению, достойный человек, бери его
в мужья и будь с ним счастлива - а я приму его как брата. Главное, чтобы
ты вернулась ко мне, в Толедо.
   Бланка молча поднялась с кресла и отошла к окну.
   - Нет, Альфонсо, - произнесла она, глядя в чистое безоблачное небо. - Я
не хочу возвращаться назад, потому что не могу воротиться, потому что
детство мое ушло безвозвратно, и его уже ничем не вернешь. Я уже взрослая,
мне скоро семнадцать, и я должна идти вперед, смотреть в будущее, а не
цепляться за прошлое. Отец сделал меня графиней Нарбоннской, по галльским
законам я совершеннолетняя, я один из пэров Галлии, и мое место в этой
стране, которая, надеюсь, станет моей второй родиной. Прости, брат, что я
не оправдала твоих надежд.
   Король пристально поглядел на Филиппа:
   - Так вот оно что! Мне всегда казалось, что вы влюблены друг в друга,
но я говорил себе: если кажется, креститься надо. А выходит, я не ошибался.
   - Неужели это было так заметно? - в недоумении спросил Филипп.
   - Это было очень заметно, кузен. Вы всегда смотрели на Бланку как-то
особенно, иначе, чем на остальных женщин. Раньше я все не мог понять, что
же в вашем взгляде такого необыкновенного, но теперь я знаю, теперь я
вижу, что это обожание.
   Альфонсо встал, подошел к Бланке и обнял ее за плечи.
   - Желаю тебе счастья, сестренка, от всей души желаю. Но запомни, что я
тебе скажу. Что бы там ни случилось, как бы ни повернулась твоя судьба,
Кастилия с распростертыми объятиями примет свою дочь, а брат - сестру.
   В больших карих глазах Бланки заблестели слезы.
   - Я всегда буду помнить это, Альфонсо...
 
 
   ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
 
 
   ЦЕНА ВЕЛИЧИЯ
 
 

                                   Глава LX 

 
   СИМОН ДЕ БИГОР ПИШЕТ ПИСЬМО[57]
 
 
   "Дорогая моя Амелина!
   Прошло больше недели с тех пор, как я послал тебе последнее письмо, и
вот, наконец, решил написать снова. Надеюсь, это уже последнее мое письмо
из Памплоны, и вскоре я увижу тебя и прижму тебя к своему сердцу, родная.
Ты, кстати, очень обидела меня в своем письме, которое я только что
получил, намекая, будто бы я не шибко скучаю за тобой, и потому не спешу
возвращаться в Тараскон. Можно подумать, что это от меня зависит! Да и
кому-кому, но не тебе упрекать меня за мою якобы неверность. Ты же для
меня единственная в мире женщина, других женщин для меня просто не
существует, то есть они-то на самом деле существуют, другие женщины, но
мне все они безразличны. Они совершенно не трогают меня, и если кто-то
пытается меня оклеветать, не верь тем грязным наветам.
   Да, кстати, чтобы не забыть. В предыдущем письме я забыл предупредить
тебя, чтобы ты никому не рассказывала о покушении на княжну Жоанну и
прочих грязных делах графа Бискайского. А ты рассказал, небось? Матушке.
Так попроси ее молчать. А если вы с матушкой рассказали своим подругам,
попросите молчать и их.
   Правда, Эрнан, узнав, что я забыл предупредить тебя сразу, да и вообще,
что написал тебе об этом, сказал, что теперь это гиблое дело. Дескать,
предупреждай, не предупреждай - все едино. Однако я верю тебе, ведь ты у
меня - самая лучшая на всем белом свете жена, только вот изменяешь мне,
бесстыжая. Если бы ты[58]. И мама у меня самая лучшая из мам. Я полагаюсь
на вас.
   Это очень важно - сохранить все в тайне, ибо это государственная тайна.
За исключением нескольких человек, никто даже не догадывается об истинной
подоплеке дела. Большинство полагает, что граф Бискайский... Впрочем, он
уже не граф, равно как и Жоанна Наваррская уже не княжна. Король добился
согласия Сената на передачу этого дела так называемой малой коллегии, и
позавчера эта самая коллегия - король, граф де Сан-Себастьян и монсеньор
Франческо де Арагон - после тайного совещания огласили эдикт, в
соответствии с которым граф Бискайский признается виновным в
государственной измене, лишается всех прав, титулов и владений и
приговаривается к смертной казни путем отделения головы от туловища, а все
его титулы и владения переходят к его сестре Жоанне, теперь уже графине
Бискайской. Король назначил солидное вознаграждение за поимку бывшего
графа, но того уже и след простыл - видно, не хочется ему расставаться с
головой.
   А епископ Памплонский, кроме того, сделал еще одно заявление. Он
объявил о расторжении брака госпожи Бланки с графом Бискайским с момента
вынесения последнему смертного приговора. Я целиком поддерживаю это
решение, ведь неизвестно, сколько времени уйдет на розыски графа, прежде
чем его казнят, так что было бы в высшей степени несправедливо заставлять
госпожу Бланку ждать, аж пока она станет вдовой. А вот Эрнан, мне
показалось, был недоволен такой скорой развязкой. По его словам, он думал,
что епископ не решится самолично расторгнуть брак и направит дело на
рассмотрение Курии. Но вот вопрос: почему Эрнан выглядел недовольным и
даже встревоженным? Я прямо так и спросил у него, однако он ответил, что
мне это лишь показалось. И все же мне думается, что тут не все чисто.
   Я предполагал рассказать тебе про свадьбу госпожи Маргариты с графом
Шампанским, но вот подумал чуток и пришел к выводу, что рассказывать тут
особо не о чем. Ну, разве что только о том, что перед первой брачной ночью
(ну да, так уж она и первая была!) Маргарита сама пожелала, чтобы Тибальд,
следуя этому варварскому обычаю, раздел ее догола при всем честном народе
- а в спальне тогда собралось около полусотни человек. И она ничуть не
смущалась, бесстыжая, куда больше смущался сам Тибальд, раздевая ее - а ей
хоть бы хны, она даже рисовалась перед всеми в своей наготе, ни стыда у
нее, ни совести, как, собственно, и у тебя. А впрочем, справедливости ради
надобно сказать, что ей было что показать всему честному народу - только
ты не подумай ничего такого.
   А сейчас в королевском дворце полным ходом идет подготовка еще к одному
бракосочетанию, вернее, к мезальянсу. Да-да, оно самое! Я уже рассказывал
тебе про Ричарда Гамильтона - так, оказывается, не только Маргарита, но и
король дал свое согласие на брак с ним госпожи Жоанны. По правде говоря,
она, после того как стала графиней, ни в чьем согласии, кроме согласия
церкви, не нуждается, но факт примечательный - дон Александр согласился
принять в свою семью нищего шотландского барона. Гастон говорит, что это
вполне объяснимо, ведь госпожа Жоанна старше Маргариты на два года, она
дочь старшего брата короля, приемная дочь самого короля и, по идее, имеет
больше прав на престол, чем сама Маргарита.
   Поэтому, утверждает Гастон, король, боясь, как бы сторонники ее брата
не сомкнулись вокруг нее, с радостью отдает госпожу Жоанну за Гамильтона -
и в самом деле, кто захочет иметь своим королем какого-то варвара? И
вообще, скажу тебе, этот Гамильтон в высшей степени странный человек.
Представляешь, ему уже двадцать семь лет, а он только женится, тогда как у
Тибальда де Труа Маргарита уже вторая жена. А вот Филипп мне сказал, что
не видит в этом ничего странного, дескать, британцы все такие: там север,
туманы, и они (то есть британцы)
   созревают для брака лишь после двадцати лет. Мне в это с трудом
верится, но Филиппу, конечно, виднее.
   Ага, про Филиппа! Собственно, зачем я и взялся писать тебе. На днях
приехал Этьен де Монтини, кажется, я упоминал о нем в предыдущем письме.
Да, точно, упоминал - он любовник госпожи Бланки. Теперь можно с
уверенностью сказать, что бывший любовник. Филипп отослал его в Рим в
почетной свите Анны Юлии, чтобы он не препятствовал ему в соблазнении
Бланки, но вот он вернулся. Сбежал, как оказалось, в Барселоне перед самой
посадкой на корабль; видно, ревность его замучила, и он воротился. Долго
будут помнить его возвращение! Весь двор никак не нахохочется, вспоминая
его блистательное возвращение. Я и сейчас смеюсь, когда пишу тебе эти
строки.
   Одним словом, Монтини вернулся - это было после обеда, - ну и, балда
такая, тотчас побежал к Бланке. Идиот, он думал, что она с нетерпением
ждет его. Да уж, больно ждала она его - с Филиппом в постели. Они, кстати,
будто с ума сошли - добрых полдня (и это не считая ночи) проводят в
спальне. Ну, никак не налюбятся!
   Впрочем, с Филиппом все ясно, он у нас жеребец похотливый, а сейчас
Бланка - его единственная женщина. Но вот ей каково?!
   Ладно, вернемся к Монтини. Он вихрем ворвался в спальню, чтобы обнять
поскорее Бланку, но не тут-то было - ее уже обнимал другой! Когда Филипп
позже признался, что они как раз очень мило развлекались, Гастон бухнулся

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг