- Значит, обыкновенный иммунодепрессант, - ошеломлённо пробормотал я.
- Всего-навсего иммунодепрессант.
- Какой угодно не подойдёт, - предупредил профессор. - Ведь это не
обычное отторжение на клеточном уровне. Необходим препарат,
воздействующий более глубоко, на молекулярную структуру.
Мало сказать, что я был потрясён. Я был просто сражён наповал. Тысячи
лет колдуны ломали головы над тем, как выбраться из затягивающей нас
трясины экзогамии и обеспечить стабильный приток свежей крови в Дома.
Тысячи лет бесплодных изысканий не принесли ровно никакого результата...
И вдруг простой смертный восьмидесяти лет отроду в течение одного дня
находит разгадку и преподносит нам ответ на блюдечке с голубой
каёмочкой!
Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и то немаловажное
обстоятельство, что среди колдунов генетика не в особом почёте, слишком
часто её применение на практике приводит к плачевным результатам, однако
в данном случае решающую роль сыграло не наше невежество, а скорее
свойственный всем нам комплекс превосходства над остальными людьми. Мы
считали неоспоримым фактом, своего рода аксиомой, что наши могучие
колдовские хромосомы начисто сметают защитные порядки слабеньких
хромосомок простых смертных, уничтожают их, сжигают дотла... и никому
даже в голову не пришло предположить обратное! Я чуть не рассмеялся,
вспомнив одного моего знакомого, который потратил уйму времени на
составление невероятно сложного заклятия и был ужасно огорчён, когда ни
с первой попытки, ни с десятой, ни с двадцатой оно не возымело желаемого
эффекта. Только непредвзятый взгляд лишённого предубеждений человека
смог обнаружить ошибочность наших исходных допущений.
- Доктор Макартур, - произнёс озадаченный профессор Альба. - У вас
такой вид, словно я помог вам открыть дверь в другие миры.
- В некотором смысле так и есть, - честно ответил я. - Вы какой
памятник предпочитаете, из золота или платины?
Его глаза округлились:
- Что?
- Видите ли, профессор, эта генетическая аномалия присутствует не
только у всех моих родственников, но и у многих моих соотечественников.
Это... это результат одной древней мутации. Невесть сколько времени мы
варимся в собственном соку, так что вопрос об эндогамии для нас очень
актуален. Если ваша гипотеза найдёт экспериментальное подтверждение, то
я гарантирую, что на моей родине вам поставят золотой памятник.
Воспользовавшись тем, что Рик, настойчиво жестикулируя, подзывал меня
к себе, я извинился и отошёл, оставив профессора Альбу в полном
недоумении. Впрочем, я и сам был нимало удивлён своей откровенностью.
Но времени собраться с мыслями у меня уже не осталось. Едва лишь я
успел присоединиться к августейшему обществу членов королевского дома
Астурии, как церемониймейстер дал знак слугам распахнуть двери и
торжественно объявил:
- Дамы и господа! Её величество королева!
Эти слова вызвали у меня невольный вздох облегчения. До самого
последнего момента, не отдавая себе отчёт, я панически боялся, что
Анхела появится в обществе своего дебильного муженька. И хоть как бы я
не убеждал себя в том, что меня не вдохновляет перспектива общаться со
слабоумным королём, действительная причина была куда банальнее - я
попросту ревновал. И ревновал дико.
Анхела будто сошла с обложки модного журнала. Есть женщины, которым
не к лицу слишком шикарные наряды, - и таких, к слову сказать,
большинство. Вместо того, чтобы выгодно подчёркивать красоту своей
обладательницы, не в меру роскошная одежда затмевает её; поэтому даже в
высших слоях общества редко встретишь женщину, которая одевается, как на
сезонных показах мод. Конечно, хватает великосветских дур, покупающих
всё, что предлагают им известные кутюрье. Чаще всего, подобные образчики
"последнего крика моды", ни разу не ношенные, хранятся в гардеробах на
зависть менее состоятельным подругам, а толку от них не больше, чем от
почётных грамот добровольного общества защиты непородистых кошек.
Другое дело, если красота не обычная, а ослепительная, как вспышка
молнии, хлёсткая, как удар кнута. Для такого редкого типа женщин, к
которому принадлежала и Анхела, что-то среднее не подходит. Их одежда
должна быть либо очень простой и непритязательной, либо представлять из
себя нечто сногсшибательное, отвлекающее часть внимания от их чересчур
броской внешности. Судя по всему, Анхела следовала этому правилу. Во
время первой нашей встречи она была одета в шорты и свободную блузку,
очень практично и без претензий, зато на приём явилась совершенно
преображённая. На ней было потрясающее платье (могу поклясться - из
последней коллекции мэтра Лавуазье), в её тщательно уложенных чёрных
волосах то тут, то там, словно звёзды, сверкали алмазы чистой воды,
пальцы обеих рук были унизаны кольцами, на запястьях красовались изящной
работы браслеты с крупными бриллиантами. Снова вошедший в моду длинный
боковой разрез при ходьбе почти полностью открывал взору её стройную
ногу, обтянутую тонкой паутиной чулка, а чисто декоративная подвязка
довершала картину, придавая ей оттенок глубокой, но ничуть не
вульгарной, сексуальности.
Да уж, Анхела умела преподнести себя, тут возразить нечего. Она
оттачивала это умение годами, оказавшись в незавидном положении красивой
молодой женщины, на плечи которой взвалилось тяжкое бремя власти. Живой
и острый ум, светившийся в её глазах, в сочетании с необыкновенной,
завораживающей красотой, производил поистине магическое действие. Пусть
Анхелу называли куклой, Крошкой Барби или как там ещё - но на самом деле
она была Снежной Королевой, суровой, властной, решительной и в то же
время необычайно женственной и желанной. Я уверен, что в этом зале не
нашлось бы ни одного мужчины, который посмел бы перечить ей, ослушаться
её приказа, воспротивиться её воле, который не пошёл бы ради неё в огонь
и в воду. Я бы точно пошёл - и не только потому, что в огне я не сгорю,
а в воде не утону. Я влюбился по уши и ничего не мог поделать с собой;
даже мысль о ребёнке Дженнифер не отрезвляла меня. И если это очередное
наваждение, я не хотел, чтобы оно прошло...
Когда Рик представлял меня Анхеле, я чуть ли не явственно слышал, как
зал сотрясается от мысленного хохота. Без сомнения, все уже знали о
нашей встрече в саду, и церемония представления по всем правилам
дворцового этикета в данном случае выглядела несколько комично. Я
подумал, что Анхела совершила ошибку, затеяв этот спектакль. Вместо
того, чтобы сгладить впечатление от дневного инцидента, она лишь
усугубила неловкость нашего положения.
Поняла это и сама Анхела. Хоть и с опозданием, она изменила свои
планы и, выразив глубокое удовлетворение по поводу прибытия на Терру-де-
Астурию столь дорогих гостей, дала знать, что торжественная часть приёма
закончена. По залу засновали официанты, предлагая присутствующим еду и
напитки, обстановка немного разрядилась. Впрочем, мы и дальше продолжали
оставаться в центре внимания. Достаточно было Анхеле заговорить со мной
или мне обратиться к ней, как все тут же замирали в напряжённом
ожидании... даже не знаю, чего.
Наши мучения длились добрых полчаса, пока наконец не появились
музыканты со своими инструментами. Они расположились на специальном
возвышении, а тем временем центр зала опустел. Рик чинно поклонился
Дженнифер и предложил ей руку. Будучи предупреждённым заранее, я
пригласил на первый танец Анхелу.
На нас снова принялись глазеть, но теперь внимание к нашим персонам
было вполне естественным. К тому же, как только прозвучали первые такты
старинного вальса, кавалеры начали приглашать дам, и вскоре следить за
нами стало непростым делом.
Я вёл Анхелу легко и непринуждённо, не прилагая ни малейших
сознательных усилий, чтобы контролировать себя. Когда я был подростком,
моя сестричка Дейдра как минимум трижды за вечер танцевала со мной;
повзрослев, я не раз мысленно благодарил её за эти уроки. После такой
капризной и прихотливой партнёрши, как она, я мог танцевать с кем
угодно, что угодно и в каком угодно состоянии, даже вдребезги пьяный.
Сейчас школа Дейдры пришлась как нельзя кстати. У меня кружилась голова
от близости Анхелы, тонкий запах её духов сводил меня с ума, но мои
движения были точными и уверенными.
Некоторое время мы танцевали молча. Я прижимал к себе Анхелу гораздо
крепче, чем подобало, но она нисколько не возражала против подобной
вольности. Немного собравшись с мыслями, я сказал первое, что пришло мне
в голову:
- У вас великолепное платье.
- Брось, - коротко ответила она. - Не надо "выкать". Это смешно.
- Ладно. У тебя восхитительное платье. Откуда оно?
- Последний подарок Рика.
- От Лавуазье?
- Он так говорит.
- Рик или Лавуазье?
Анхела подняла голову и посмотрела мне в глаза:
- Странный у тебя юмор. И вообще, я не думаю, чтобы тебя интересовало
моё платье. Тебя волнует только то, что под ним.
Я поморщился:
- Не будь такой ожесточённой, Анхела. Зачем мерить всех на один
аршин?
- Можно подумать, ты не хочешь переспать со мной!
- Хочу и не стыжусь этого...
- Ещё бы!
- Кроме того, - продолжал я, - мне приятно твоё общество. Мне
нравится, как ты выглядишь, нравится, как одеваешься, нравится, как
ходишь и как танцуешь. Мне нравится, как ты говоришь, как смотришь, как
смеёшься, как улыбаешься... даже то, как ты сердишься, мне нравится. Я
мог бы часами любоваться тобой - просто тем, как ты...
- Пожалуйста, прекрати! - Анхела произнесла это резко и в то же время
умоляюще. - Не оправдывайся.
- Я не оправдываюсь, я говорю, что думаю. Поверь, мне очень неловко
за то, что случилось днём.
- Мне тоже неловко.
- Я вёл себя, как последний идиот.
- Я тоже была хороша.
- Боюсь, я влюбился.
- Боюсь, я тоже... - Спохватившись, она добавила: - Только ты не
воображай, что...
- Я ничего не воображаю. Всё, что мог, я уже вообразил. Это произошло
мгновенно и совершенно бесконтрольно.
- Как и у всех мужчин.
Эти неуместные обобщения начинали раздражать меня.
- Анхела, почему ты так зла? Я спрашиваю не за всех мужчин, а за себя
конкретно.
- Разве ты не понимаешь?
- Представь себе, не понимаю. Ты злилась на меня ещё до того, как я
стал целовать тебя. Почему?
Я думал, что Анхела не ответит, но ошибался. После некоторых
колебаний она с вызовом посмотрела на меня.
- Ты прав. Я возненавидела тебя с первого взгляда.
- Но почему?
- Потому что ты понравился мне.
Я был поражён такой странной логикой, и далеко не сразу нашёлся, что
сказать.
- У тебя в порядке вещей ненавидеть тех, кто тебе нравится?
- Нет, но ты случай особый.
- И что ты нашла во мне особенного?
- Это не я, а Рикардо. После возвращения из Магелланов он носится с
идеей поженить нас.
Впервые за много лет я сбился с ритма танца. Впрочем, моё
замешательство длилось недолго, и со стороны это вряд ли кто-нибудь
заметил.
- Очень мило! Я, конечно, признателен Рику за заботу обо мне, но
благодарственных дифирамбов петь ему не собираюсь.
- Я тоже не люблю, когда кто-то решает за меня и вместо меня, -
сказала Анхела. - Тем более, что это уже входит у Рикардо в привычку -
устраивать мою личную жизнь... - Последние слова были произнесены с
горькой иронией. - Но знаешь, встретившись с тобой в саду, я подумала,
что затея братца не так уж плоха... и тотчас возненавидела тебя.
- Приятно слышать, - произнёс я. Такое признание мог сделать либо
очень сильный, либо очень слабый человек; Анхела, безусловно,
принадлежала к первой категории. - Кстати, а как же твой... гм, прости
за выражение, муж?
- Я развожусь. В любом случае. Поэтому Рикардо так быстро вернулся
домой. Он бы ещё побился за продолжение финансирования своих
исследований, но я сообщила ему, что подаю на развод и не собираюсь
отступать, благо сейчас я располагаю достаточной властью и немалым
авторитетом. Пусть Рикардо становится номинальным главой государства,
это не очень хлопотно и даже приятно, а я, как и прежде, буду
возглавлять правительство.
- Тебе не жаль расставаться с венцом королевы?
- Нисколько, - ответила Анхела, а после короткой паузы добавила: -
Это терновый венец.
Моей партнёршей в следующем танце была Дженнифер. Рик танцевал с
Анхелой и, как я заметил краем глаза, что-то втолковывал ей. Она
согласно кивала.
- Мы с Риком решили, что пора уходить, - сказала мне Дженнифер. -
Формальности соблюдены, мы с тобой представлены ко двору, теперь самое
время сменить обстановку.
- Мысль неплохая, - признал я.
- Так вот, слушай. Сейчас Анхела уйдёт - это никого не удивит,
поскольку обычно она уходит после первого же танца. Затем наша очередь.
- Но мы же почётные гости, - возразил я. - Приём устроен в нашу
честь.
- Плевать. Этикет здесь не очень строг. Рик говорит, что если мы
скроемся незаметно, всё будет в рамках приличия. Главное, что мы уйдём
после королевы.
- А Рик?
- Чуть позже он присоединится к нам. Когда будет объявлен третий
танец, мы отойдём к стене, давая понять, что хотим передохнуть, затем я
выскользну через дамскую комнату, а ты - через мужскую. План ясен?
- Да. Где встречаемся?
- Прямо в апартаментах Рика. Спросишь у кого-нибудь дорогу.
- А Анхела... - Я запнулся и покраснел.
- Если тебя волнует, проведёт ли она вечер с нами, то будь спокоен,
да. Хотя на носу у неё открытие парламентской сессии, не думаю, чтобы
Анхела отказала себе в удовольствии побыть пару часиков в твоём
блестящем обществе.
Мы немного помолчали.
- Дженни.
- Да?
- Я совсем запутался.
- Знаю.
- А тут ещё Рик... Он хочет женить меня на Анхеле.
- Ага... Я сразу заподозрила, что тут не всё чисто. Мы прибыли очень
вовремя, в самый разгар бракоразводного процесса.
- Его затеяла Анхела.
- Да, знаю. А Рик, по старой привычке, сразу принялся искать ей
нового мужа. - Дженнифер пытливо поглядела на меня. - Как ты к этому
относишься? Только честно.
Я в замешательстве опустил глаза:
- Боюсь, что положительно.
- А почему боишься?
- По многим причинам.
- Если одна из причин я, то можешь сбросить меня со счетов.
- Это легче сказать, чем сделать.
- Ты постарайся.
Я вздохнул:
- Всё не так просто, Дженни. Когда ты узнаешь, насколько мы
отличаемся от обыкновенных людей, то поймёшь меня.
Она вопросительно подняла брови:
- Хочешь сказать, что мы не такие, как все?
- Да.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг