привилегия и одновременно наше бремя. А перекладывать ответственность на
государство, значит умывать руки. За казнь осуждённого преступника
должен кто-то отвечать - но кто? Обвинитель, требовавший смертной казни?
Судья, вынесший смертный приговор? Палач, который исполнил приговор? Или
король, чьим именем этот приговор был вынесен и приведён в исполнение?
Даже если приговор справедлив и преступник заслуживает смерти,
ответственность должна быть, иначе её отсутствие рано или поздно
приведёт к произволу. А что уже говорить о судебных ошибках! Кого
призывать к ответу - государство? Ему от этого ни холодно, ни жарко.
Обвинителя, судью, короля, палача?.. И кстати, насчёт палача. Он по
определению не может быть нормальным человеком, такая у него работа. А
государство, содержащее на службе психопата-убийцу, характеризует себя
не с лучшей стороны... Впрочем, я уже говорил, что государство просто
механизм и ему всё равно, кто находится у него на службе. Зато мне, как
главе государства, это не безразлично.
- Но тот, кто убивает без суда, - робко возразил я, - вернее, берёт
на себя функции судьи и палача...
- Также он берёт на себя и всю полноту ответственности за свой
поступок, хочет того или нет. Только пойми меня правильно, Эрик, я не
оправдываю самоуправства. Каждый, кто подменяет собой закон, должен
отвечать по всей строгости закона. Но в жизни бывает всякое. Взять, к
примеру, классический случай с Харальдом. Артур мог и не убивать его; он
мог бы прикончить чудищ, а самого Харальда просто обезвредить... И что
же дальше? Оставлять его на свободе - опасно, пытаться вылечить -
безнадёжно, а содержать в заключении - тоже не выход, ибо узники имеют
дурную привычку совершать побеги. Так что, как ни крути, оставалось одно
- смерть. Либо убить Харальда на месте под предлогом самозащиты, либо
передать в руки правосудия, наперёд зная, какой будет приговор - его
казнят не столько за двукратное покушение на убийство, сколько из-за
того, что он представляет смертельную опасность для окружающих. Артур
без колебаний выбрал первое. Он не из тех, кто при малейшей возможности
норовит переложить ответственность на других, а самому остаться
чистеньким. И я никогда не слышал, чтобы Артур объяснял свой поступок
самозащитой. Он говорит: "Я убил Харальда, потому что так было нужно.
Кто считает, что я совершил ошибку, пусть первый бросит в меня камень".
И всё. Камней пока никто не бросал.
Ещё бы, подумал я. Камень, брошенный в Артура, ведёт себя подобно
бумерангу. Даже если ты не согласен с ним, лучше не рисковать.
- Александр был бы не против, - отозвался Амадис и тут же нахмурился.
- Знать бы, где этот сукин сын пропадает...
- Наверное, собирает камни, - предположил я. - Чтобы потом бросать их
в дядю Артура.
- Собирает камни, - задумчиво повторил Амадис. - Небось, уже много
насобирал...
13. КЕВИН
Я проснулся от сильного толчка в бок.
Никому не советую будить меня столь бесцеремонным образом, это
чревато непредсказуемыми последствиями. Человек я очень импульсивный и
спросонья могу дать сдачи - чисто рефлекторно, в порядке самообороны. А
рука у меня тяжёлая. И нога, кстати, тоже.
Благо на этот раз всё обошлось без членовредительства. Проснувшись, я
не стал сразу устраивать потасовку, а всего лишь совершил
головокружительный акробатический прыжок, мягко приземлился на ноги
спиной к стене и принял боевую стойку, готовый отразить следующую атаку.
Однако злоумышленник в парадной форме вице-адмирала не проявлял ни
малейших признаков агрессивности. В расслабленной позе он стоял возле
кровати, на которой ещё минуту назад я почивал мирным сном, и приветливо
улыбался. Вопреки утверждению Анхелы, за прошедшие четырнадцать лет Рик
почти не изменился, разве что немного похудел, а черты его смуглого лица
стали более резкими.
- Ну ты даёшь, старина! - с лёгкой иронией произнёс он. - Сущий
кладезь талантов! Не будь ты выдающимся учёным, искусным пилотом и
удачливым бизнесменом, из тебя получился бы отличный циркач. Теперь-то я
верю, что ты перепрыгнул через забор.
Я понял его намёк и покраснел.
- Так что, будем биться?
Рик ухмыльнулся:
- По идее, тебе стоило бы надрать уши, - сказал он. - Но где мне
тягаться с таким попрыгунчиком. - Он сделал два шага вперёд и крепко
сжал мою руку. - Чёрт возьми, Кевин! Я так рад тебя видеть!
- Я тоже чертовски рад, - искренне ответил я.
Рик был на полголовы ниже меня и на шесть лет старше. Когда я
поступил в Академию, он учился на последнем курсе, и меня определили ему
в подшефные. Если бы не это обстоятельство, мы бы вряд ли познакомились,
но его величеству случаю было угодно, чтобы мы оказались на одном
корабле, мчащемся вглубь чёрной дыры, и проведённые внутри сферы
Шварцшильда полтора часа сблизили нас больше, чем долгие годы дружбы.
Если в этом мире и был человек, которого я мог назвать своим другом, так
это Рик.
Мы были мгновенно поглощены потоком воспоминаний - таких чётких,
предельно ясных, как будто всё произошло лишь вчера, как будто между
теми событиями и днём нынешним не лежал отрезок времени длиною в
четырнадцать лет. Я уже скурил четыре сигареты, Рик - две трети своей
сигары, а мы всё продолжали обсуждать наши тогдашние действия,
анализировали их с позиций приобретённого опыта, спорили о том, что
следовало бы ещё предпринять, а чего делать не стоило... Не знаю,
сколько могло так продолжаться, если бы в спальню не вошла Дженнифер.
Она была одета в великолепное вечернее платье с длинным, почти до самой
талии, боковым разрезом, а на её шее красовалось жемчужное ожерелье.
При её появлении, Рик что было силы стукнул себя кулаком по лбу. У
него был вид программиста-склеротика, внезапно вспомнившего, что в
десятичной нотации 8+8=16, но никак не 10.
Дженнифер удивлённо посмотрела на меня:
- Ты ещё не готов?!
- К чему? - спросил я.
- Ну, к приёму.
- К какому приёму?
Дженнифер перевела взгляд на Рика. Тот виновато развёл руками:
- Прошу прощения, сударыня. Я так увлёкся воспоминаниями, что забыл
предупредить Кевина. - И уже обращаясь ко мне, продолжал: - Моя сестра
решила устроить торжественный приём по случаю прибытия дорогих гостей.
То есть вас.
- Так что поторапливайся, - подхватила Дженнифер. - Времени у нас в
обрез.
Я посмотрел на часы, а затем в окно. Небо было по-дневному светлое,
но на нём уже начали появляться яркие звёзды - свидетельство того, что
наступил вечер.
- Проклятье! Почти весь день я только тем и занимался, что дрыхнул.
Почему не разбудила меня раньше?
- Решила дать тебе отоспаться, - ответила она. (А самой тем временем
над всем поразмыслить, понял я.) - Рикардо, вам лучше оставить Кевина
минут на десять, иначе он до утра не соберётся.
- Думаю, вы правы, - согласился Рик.
- Вот и хорошо.
Дженнифер вышла из спальни, оставив дверь открытой. Рик направился
вслед за ней.
- Погоди, - остановил я его.
- Да?
- Ты давно вернулся?
- Три часа назад. Хотел было сразу заявиться к тебе, но твоя кузина
убедительно просила не беспокоить тебя. Видимо, боялась, что мы
подерёмся.
- Ага... - Я снова покраснел.
- И между прочим, правильно сделала. Поначалу я был зол, как чёрт.
- А теперь?
- Уже остыл. В конце концов, мы оба мужчины, и я прекрасно понимаю
тебя. Если бы Анхела не была моей сестрой... - Так и не закончив свою
мысль, Рик вышел и плотно прикрыл за собой дверь.
*
В нашу демократическую эпоху любой барон, граф или герцог должен
лично встречать каждого из своих гостей, какое бы незначительное
положение тот не занимал, и знакомить его с ранее прибывшими гостями.
Только коронованным особам дана привилегия (и вменяется в обязанность
этикетом) являться на свой собственный приём в последнюю очередь. Они не
встречают гостей и не знакомятся с ними - их им представляют.
Когда мы с Риком и Дженнифер вошли в просторный зал с высоким
сферическим потолком, все приглашённые уже были на месте, ожидая только
нас и королеву. Несмотря на торжественность обстановки, присутствующие
вели себя непринуждённо, без лишних церемоний. Женщины весело болтали
друг с дружкой или кокетничали с мужчинами; те же мужчины, которые
оставались равнодушными к женским чарам, и те, которых женщины обошли
вниманием, сбились в небольшие группы и что-то живо обсуждали; я мог бы
поклясться, что некоторые из таких групп смакуют пикантные анекдоты или
попросту сплетничают. Всё это до боли напоминало мне неформальные приёмы
в Камелоте - отец страшно не любил помпезности и всячески избегал её.
Мне пришлось перезнакомиться с кучей народу, в том числе с матерью
Рика и Анхелы, герцогиней Эстелой, моложавой на вид женщиной лет
семидесяти, с их отчимом, герцогом, с двумя их сводными сёстрами, с
названным братом, сыном их отчима от первого брака, с целой толпой их
кузин и кузенов разной степени родства, с дядьями и тётками, а также с
их дедом и бабушкой по материнской линии - почтенной супружеской четой,
уверенно идущей навстречу своему стодвадцатилетнему юбилею. Кто-то из
них (уж не помню кто) поинтересовался, как долго я служил во флоте.
Поначалу я несколько озадачил своих собеседников, ответив, что, если не
считать учёбы в Звёздной Академии, то ни единого дня, но затем всё же
объяснил, что моё звание командора (так же, как до этого лейтенанта и
лейтенанта-командора) является почётным. Я получил право носить форму
офицера Военно-Космических Сил Земли, будучи главой организованного мной
самим и на мои собственные средства отряда независимых испытателей,
которые за последние девять лет на свой страх и риск обкатали свыше
сорока новых моделей сверхсветовых приводов. Из присущей мне скромности
я умолчал о том, что наш сертификат качества котируется очень высоко и
считается гарантом высокой надёжности.
Среди прочих на приёме присутствовал и профессор Альба, как оказалось
- дон Фернандо, граф де Альба, - этот титул вместе с пожизненным
членством в Сенате, верхней палате парламента, он получил за свои
научные достижения. Когда я разделался с многочисленной королевской
роднёй, представителями других знатных семей и членами правительства
Астурии, профессор улучил момент и с ловкостью заправского придворного
увёл меня из-под носа молодых дам, которые были не прочь завладеть моим
вниманием.
- Прежде всего, доктор Макартур, - сказал он, - я хотел бы извиниться
за невольное вторжение в вашу семейную тайну. Надеюсь, вы на меня не в
обиде?
- О чём речь, профессор! - вежливо запротестовал я. - Напротив, мне
следует поблагодарить вас. Я рад, что всё наконец стало на свои места.
- Да, разумеется, - понимающе кивнул Альба. - Вы слишком долго
прожили на Земле, чтобы оставаться в плену у предрассудков своей родины.
Зато ваша кузина, похоже, до сих пор не может оправиться от шока.
Я мельком взглянул на Дженнифер, которая в этот момент вела
непринуждённую беседу с Риком и герцогиней Эстелой. Интересно, какую же
историю она придумала на сей раз?
- Ещё бы, - многозначительно произнёс я. - Кстати, профессор, вы не
были до конца откровенны со мной.
- В каком смысле?
- Я имею в виду ребёнка.
Профессор Альба внимательно посмотрел на меня:
- А как вы узнали? Неужели проговорился кто-то из моих ассистентов?
- Нет, ваши сотрудники ни при чём. Дженнифер сама призналась. Она
подумала, что вы мне обо всём рассказали, и выдала себя своим
поведением.
- Так-так. Теперь понятно, почему она... гм, была несколько обижена
на меня. И что вы намерены делать?
Я пожал плечами:
- Это зависит от Дженнифер. Ей решать.
С явным облегчением профессор сказал:
- Значит, я был прав, когда говорил вашей кузине, что ей нечего вас
бояться. К тому же сейчас она находится под защитой законов Астурии, и
никто не вправе заставить её избавиться от ребёнка.
На какое-то мгновение я просто остолбенел от негодования. Это уже
чересчур! Как она посмела представить меня таким чудовищем! Окажись мы
сейчас наедине, я бы с огромным удовольствием надавал Дженнифер по
одному месту...
- Поверьте, профессор, я даже не думал об этом.
- Я в вас не сомневался, доктор Макартур. В конце концов, вы
цивилизованный человек, учёный, и должны понимать, что жизнь священна.
Было бы несправедливо лишать ребёнка возможности появиться на свет,
только потому что он зачат вне брака.
Глядя на бесстрастное лицо профессора, я так и не смог решить,
подозревает он меня в отцовстве или нет. Чтобы прозондировать почву, я
спросил:
- А как насчёт нашей аномалии? Вы разобрались с ней?
- Ну, сказать, что разобрался, было бы большим преувеличением. Но
кое-что выяснил. И у вас, и у Дженнифер идентичное отклонение в
структуре ДНК. Впрочем, отклонение - не слишком удачный термин. Уж
больно оно... правильное, что ли. Я окрестил этот феномен j-аномалией,
по имени вашей кузины. Думаю, это у вас наследственное.
- В таком случае, - заметил я, - наша аномалия не может быть причиной
бесплодия.
- И да, и нет. Возможно, я ошибаюсь, однако предположу, что в вашей
семье принято заключать браки между родственниками.
- Как вы догадались?
- Я исходил из допущения, что j-аномалия не результат случайной
мутации в первом поколении, а устоявшийся наследственный признак.
Дженнифер сказала, что её бывший муж не принадлежал к числу ваших
ближних или дальних родственников, и именно в этом я усматриваю причину
того, что их брак был бесплодным.
Ага, подумал я. Всё-таки он подозревает меня. И не просто
подозревает, а почти уверен, что ребёнок мой.
- Значит, мы и дальше должны придерживаться экзогамии?
- Вовсе не обязательно. Более того, я категорически утверждаю
обратное. Конечно, нужно провести более тщательное исследование ваших
ДНК, но уже сейчас я знаю простейшее, но, возможно, не лучшее средство
преодоления несовместимости - специальный антииммунный препарат
кратковременного действия.
- Как это?
- Например, если вы захотите, чтобы женщина, не имеющая j-аномалии,
забеременела от вас, ей нужно в надлежащее время принять определённую
дозу иммунодепрессанта. Разумеется, только после консультации со
специалистом.
Я изумлённо уставился на него:
- И всё? Так просто?
Профессор Альба покачал головой:
- Отнюдь не просто. Говоря на понятном вам языке, мне стоило большого
труда взломать соответствующий код ваших ДНК и прочесть его. Одной из
самых поразительных особенностей j-аномалии является её необычайная
агрессивность. В процессе оплодотворения она стремится в точности
скопировать свою структуру в ДНК парной хромосомы, фактически переделать
её по своему образу и подобию. Это вызывает реакцию отторжения на
молекулярном уровне, и в подавляющем большинстве случаев всё
заканчивается ещё на стадии образования зиготы. Но если
сопротивляемость... скажем так - "реципиента" будет подавлена, то шансы
ДНК "донора" на успех значительно возрастут.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг