Посреди комнаты на широком ложе, обтянутом красным шёлком,
неподвижно лежал коренастого телосложения мужчина лет пятидесяти с
густой рыжей бородой и светлыми волосами. Его покрытое сетью мелких
морщин лицо было неестественно бледным, губы имели неприятный
синеватый оттенок, и только в глазах ещё светилась слабая искорка
жизни. Кевин в первый и последний раз видел короля Бриана - отца его
любимой девушки, человека, который по логрийским обычаям был для
него всё равно что дядя...
У изголовья ложа на коленях стояла Дейдра. Уголки её губ дрожали,
на длинных ресницах блестели слёзы, но держалась она стойко, не в
пример своей тётке Алисе, которая, едва лишь увидев брата, снова
разрыдалась.
Главный придворный медик с регалиями магистра колдовских искусств
склонился к уху Колина и что-то шёпотом сообщил ему. Тот молча
кивнул в ответ, подошёл к ложу и опустился на колени рядом с
Дейдрой.
- Вы звали меня, государь?
- Да, Колин, - тихо произнёс король. - Скоро я умру. К сожалению,
моя Сила не может исцелить меня. Так что отныне корона принадлежит
тебе... Ты уже знаешь, что я изменил завещание?
- Да, государь, знаю.
- Мне неведомо, замешан ли твой брат Эмрис в этом злодеянии или
нет, но сейчас это не так уж и важно. В любом случае, он слишком
глуп, тщеславен, мелочен и самонадеян, чтобы стать хорошим королём.
К тому же Эмрис слабый колдун, и я сомневаюсь, что он смог бы
подчинить себе Исконную Силу.
- Боюсь, что так, государь, - сказал Колин.
- Тем не менее, - продолжал король, - Эмрис всё ещё остаётся
старшим после меня в роду. Чтобы лишить его оснований оспаривать моё
решение, опираясь на своё право старшинства, тем самым разжигая
губительную для государства междоусобицу, - тут король повысил
голос, - я во всеуслышание объявляю об усыновлении принца Колина
Лейнстера, младшего сына моего покойного брата Уриена. И после моей
смерти принц сей, мой приёмный сын и наследник престола, станет
королём Логриса в строгом соответствии с законами и обычаями наших
предков. Такова моя королевская воля.
Все присутствующие склонили головы в знак уважения к последней
воле умирающего короля.
- Я оправдаю ваше доверие, отец, - сказал Колин.
- В этом я не сомневаюсь, сын мой. Я верю, что ты с достоинством
пройдёшь через все испытания, которые уготовила тебе судьба... И не
мешкай, сейчас не время для церемоний. Моя смерть наверняка послужит
для готийского короля сигналом к началу войны. Возможно, не
останутся в стороне и галлийские князья. К счастью, наше
превосходство на море подавляющее, и пока тебе нечего опасаться
угрозы со стороны Атлантиды... Слушай меня, Колин. Завтра меня
похоронят, а через два дня ты должен короноваться и овладеть
Силой... архиепископ знает, что нужно делать, и поможет тебе... И
немедленно собирай войска - война с Готландом неизбежна, а с
Галлисом весьма вероятна.
- Хорошо, отец. Я сделаю всё, как вы говорите.
- И ещё... Насчёт Силы...
- Да, государь?
- Когда ты войдёшь во Врата, Хозяйка позволит тебе лишь слегка
прикоснуться к Силе, зачерпнуть из Источника только горсть Воды
Жизни и испить её, но дальше она тебя не пустит. Довольствуйся пока
этим... Если у тебя возникнет искушение нарушить запрет Хозяйки и
окунуться в Источник, преодолей его... Не конфликтуй с Хозяйкой,
она... очень суровая... Обожди до лучших времён, когда в стране
воцарится мир, внешние враги будут сокрушены, у тебя появится сын-
наследник... он вырастет, повзрослеет, наберётся опыта - и лишь
тогда ты сможешь рискнуть собой, не ставя под угрозу безопасность
государства... Это не совет, это приказ, моя тебе последняя воля.
Ради твоего же блага, ради блага всей нашей страны...
- Я понимаю.
Король Бриан устало закрыл глаза. Его лицо застыло в
неподвижности, словно восковая маска.
- Папа! - в отчаянии прошептала Дейдра. - Папа, не умирай!
Веки короля дрогнули и приподнялись.
- Да, и последнее, Колин. Заботься о сестре своей Дейдре, обещай
любить её и беречь, как подобает старшему брату.
- Обещаю, отец.
- Тогда прощайте, дети мои.
С этими словами король снова закрыл глаза - теперь уже навсегда.
Из груди Дейдры вырвалось сдавленное рыдание. Колин низко опустил
голову.
Главный медик склонился над неподвижным телом, тщетно выискивая
малейшие признаки жизни, затем выпрямился и значительно поглядел на
церемониймейстера.
- Король умер, господа, - объявил тот.
Монсеньор Корунн МакКонн, архиепископ Авалонский, первым
опустился на колени и начал читать заупокойную молитву. Вслед за ним
преклонили колени все присутствующие и подхватили его слова. А
Кевина захлестнул нежданный поток воспоминаний. Он лишь беззвучно
шевелил губами, притворяясь, что молится, тогда как мыслями был
далеко отсюда, на маленьком клочке суши, затерянном в бескрайних
океанских просторах, где в конце прошлого года умер его названный
отец, Шон Майги. Невесть почему слово "отец" всякий раз повергало
Кевина в трепет, вызывало в нём смешанное чувство привязанности и
страха. Это было тем более странно, поскольку лорд Шон всегда был
добр с ним, порой даже сверх меры баловал его, потакая всем
капризам... Впрочем, если хорошенько разобраться, то это чувство
возникло у Кевина задолго до того, как на острове появился человек,
который впоследствии усыновил его...
Молитва закончилась, и мужчины поднялись с колен. Теперь они
должны были уйти, оставив женщин всю ночь бдеть над телом усопшего,
оплакивать своего защитника и покровителя и просить Небеса о
даровании его душе покоя в мире ином.
Архиепископ снял с шеи покойного короля массивную золотую цепь,
на которой висел красный колдовской камень.
- Возьмите этот Знак Силы, государь, - сказал духовный владыка
Логриса новому владыке светскому. - Теперь он ваш. Настройтесь на
него так же, как настраивались на свой Огненный Глаз.
Колин молча наклонил голову, позволяя архиепископу надеть на него
цепь. Затем он взглядом попрощался с присутствующими и направился к
выходу, тронув по пути Кевина за локоть.
- Следуй за мной, МакШон.
Кевин пошёл вместе с тремя друзьями Колина, которые
присоединились к своему королю, видимо, по его мысленному приказу.
В коридоре им повстречался невысокий темноволосый толстяк лет
тридцати с добродушным круглым лицом, бойкими чёрными глазами и
нежным девичьим румянцем на пухленьких щеках. Он низко склонился
перед Колином.
- Ваше величество, я скорблю вместе с вами.
Колин прошёл мимо толстяка, не удостоив его даже взглядом. Кевин
тихо спросил у Моргана Фергюсона:
- Что это за нахальный тип?
- Бран Эриксон, барон Ховел, - ответил Морган. - Слыхал о таком?
Кевин чуть не споткнулся от неожиданности. Невольно созданный им
образ грозного и безумного колдуна, сумасшедшего маньяка-убийцы,
вступил в вопиющее противоречие с действительностью. Этот толстяк с
румяными щёчками, эта жалкая пародия на мужчину, это бесполое
создание...
- Бешеный барон? - для пущей верности уточнил Кевин.
- Да, он самый. Очень, очень опасный человек... - Рослый
рыжеволосый Морган искоса глянул на него своим зелёным кошачьим
глазом и добавил: - Особенно для тебя, Кевин МакШон.
Миновав анфиладу комнат, они оказались в просторном кабинете, две
глухие стены которого были до самого потолка уставлены стеллажами с
книгами. Посреди комнаты стоял огромный дубовый стол с
многочисленными ящиками, а за широким кожаным креслом висел портрет
Дейдры в полный рост. Она была одета в прелестное платье цвета
морской волны, держала в руках букет васильков и ласково улыбалась.
Сопровождавший господ слуга зажёг свечи в канделябрах и замер в
ожидании дальнейших распоряжений. Колин кивком отпустил его,
расположился в кресле под портретом Дейдры и молча закурил сигару.
Когда слуга удалился, Морган Фергюсон проверил, хорошо ли закрыта
дверь, и быстро сотворил чары против подслушивания. Тем временем
Алан МакКормак и Эрик Маэлгон заняли два удобных кресла по обе
стороны стола, а Кевину с Морганом пришлось довольствоваться
стульями.
- Дядя Бриан упомянул о Вратах и Источнике, - заговорил Колин
бесцветным голосом. - А потом архиепископ назвал его колдовской
камень Знаком Силы. Это мне кое-что напомнило. - Он посмотрел на
МакКормака. - Алан, поищи "Трактат о Четырёх Стихиях Мироздания".
Если я не ошибаюсь, он должен находиться где-то среди сочинений моих
августейших предков.
МакКормак довольно быстро отыскал толстый том в переплёте из
красной кожи с поблекшим от времени золотым тиснением и передал его
Колину.
- Пожалуйста, государь.
Колин поморщился.
- Прекрати! Следующий же, кто назовёт меня здесь государем,
вылетит в окно. Это касается и тебя, Кевин МакШон. Я хочу, чтобы
оставались люди, мои друзья, которые в неофициальной обстановке
обращались бы ко мне по имени.
- Это совсем не по-королевски, - заметил Морган, как показалось
Кевину, с лёгкой иронией.
- Ну и плевать, что не по-королевски. Я никогда не готовился
стать королём.
- Однако стал. И теперь, ваше величество, извольте...
- Да замолчи же наконец! - вдруг рявкнул Колин. - Хоть сегодня ты
можешь не ехидничать? Мне и без твоих комментариев паршиво.
Фергюсон украдкой ухмыльнулся, достал из нагрудного кармана
огрызок сигары и раскурил его. Похоже, он был доволен, что смог
вызвать у друг всплеск эмоция. А Кевин про себя отметил, что Колин,
накричав на Моргана, немного оживился - во всяком случае, уже не
выглядел таким угнетённым, как вначале. Он раскрыл книгу где-то
посередине и стал листать пожелтевшие страницы.
- Это единственный экземпляр сочинения короля Вортимера Первого,
прадеда деда моего деда. Раньше я считал всё это бредом сивой кобылы
и полагал, что именно по этой причине рукопись не была отдана для
печати, когда при дворе появилась книжная мастерская. Теперь я
понял, что ошибался - по крайней мере, в той части, где речь идёт о
так называемом Источнике Всех Стихий. Вот послушайте:
"Врата к Источнику отворяют Четыре Стихии - Огонь, Воздух, Земля
и Вода. Так есть, ибо так должно быть.
Входящий во Врата несёт Знак Силы - Символ Огня, ибо Огонь есть
самой мощной из Стихий.
Отворяющий Врата справа несёт Знак Мудрости - Символ Воздуха, ибо
Мудрость порождается умом, который должен быть быстрым, подвижным и
вездесущим, как Воздух.
Отворяющий Врата слева несёт Знак Жизни - Символ Земли, ибо Земля
есть мать и кормилица всего живого.
Воздух есть также дружба, посему Отворяющий Врата справа должен
быть искренним другом Входящего во Врата, готовым протянуть ему руку
помощи в годину бедствий.
Земля есть также плодородие, посему Отворяющий Врата слева должен
быть женщиной, а во избежание предосудительных связей - женой либо
матерью Входящего во Врата.
Лишь любовь и преданность Отворяющего слева, лишь чистота и
бескорыстие Отворяющего справа откроют Входящему путь к Источнику
Всех Стихий. Земля даёт пищу Огню, Воздух поддерживает его горение,
а без Земли и Воздуха Огонь - ничто.
Ключ к Вратам есть Знак Власти - Символ Воды, ибо Вода властвует
над другими стихиями. Она способна уничтожить Огонь, её потоки
размывают Землю, а волны на её поверхности гасят ветер, что суть
движение Воздуха.
Знак Власти замыкает Четырёхугольник Стихий. Отворяющие Врата с
помощью Ключа к Вратам открывают Входящему во Врата путь к
Источнику.
Входящий во Врата, будь острожен! Войти тебе помогли Дружба и
Любовь, они же помогут тебе выйти, но с Источником ты один на один".
Закончив читать, Колин отложил книгу в сторону и вопросительно
поглядел на Моргана:
- Тебе было восемь лет, когда дядя Бриан короновался. Ты должен
помнить, как это происходило. Тебе это ничего не напоминает?
Морган медленно кивнул:
- По-моему, мы думаем об одном и том же. Я всегда подозревал, что
коронации сопутствует куда более сложный обряд посвящения, чем
просто передача Силы в момент помазания. Тот фокус с сиянием над
головой короля был очень эффектен, но лично на меня не произвёл
большого впечатления.
- Впрочем, не исключено, - заметил Колин, - что это было внешним
проявлением от установления контакта между Знаками.
- Погодите! - вклинился в их разговор озадаченный Алан МакКормак.
- О чём вы толкуете? Я, конечно, не могу помнить коронацию - в то
время меня ещё не было на свете. Но я слышал о сиянии во время
помазания, и...
- А ты видел картину в Тронном зале, посвящённую этому событию? -
спросил Колин. - Помнишь, что там изображено?
Эрик Маэлгон, который до этого момента спокойно сидел в кресле и
со скучающим видом слушал их разговор, как будто его это вовсе не
касалось, внезапно произнёс:
- Камни!
- Вот именно, - кивнул Колин. - Камни. На той картине король
стоит, преклонив колени перед алтарём, а архиепископ возлагает на
его голову корону. Слева от короля стоит его жена, справа - брат
королевы, герцог Ласийский. На груди у всех троих висят камни:
красный у короля, фиолетовый у королевы и голубой у герцога. Правая
рука королевы и левая рука герцога касаются кончиками пальцев
большого алмаза, венчающего корону.
- Знак Власти, - скорее не предположил, а констатировал Морган
Фергюсон.
- Пожалуй, что так, - сказал Колин, взвешивая на ладони камень,
который раньше носил покойный король. - А это, как и говорил
архиепископ, Знак Силы. Что же касается камней у королевы и её
брата, то это, должно быть, Знак Жизни и Знак Мудрости. Думаю, они
хранятся в сокровищнице вместе с короной и прочими королевскими
регалиями.
МакКормак в задумчивости сдвинул брови.
- Всё это звучит весьма убедительно. Однако есть неувязка - ни
королева, ни герцог Ласийский не были колдунами.
- Тогда это значит, что Отворяющие не являются активными
участниками обряда. Требования к ним другие, и их чётко
сформулировал король Вортимер - дружба и любовь.
- Гм-м, - протянул Морган. - Любопытная, кстати, картина
вырисовывается. Если понимать этот отрывок буквально, то в момент
возложения короны ты должен пройти в какие-то Врата и очутиться в
каком-то другом месте, возле какого-то Источника.
- А ещё там должна быть какая-то Хозяйка, - добавил Колин. - Вряд
ли это аллегория. И про неё, и про Источник дядя говорил так, словно
они действительно где-то существуют, и я должен попасть туда... Но
как это может быть? Люди наверняка заметили бы, что их короли
исчезают во время коронации.
- Могли и не замечать, - флегматично произнёс Маэлгон. -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг