до некоторых пор мои соратники будут держать свои догадки при себе,
однако рано или поздно утечка информации произойдёт - через
родственников, друзей, приближённых. Но к тому времени уже должна
вступить в решающую фазу операция с "подсадными утками", которым я
отводил главенствующую роль во всём моём плане. Эти люди, наёмники
из Экватора, должны были влиться в ряды причащённых "по высокому
мастерству" и вместе с ними составить ядро моей команды, прочный
фундамент будущего Дома Источника...
Я взглянул на свои наручные электронные часы, подаренные мне
Брендой, - шедевр научной мысли в сочетании с последними
достижениями магии. В них был встроен крохотный Самоцвет,
контактирующий с Формирующими, что позволяло им в точности
отсчитывать время Основного потока и, как следствие, давать
информацию о течении времени в других мирах, а также отмерять моё
собственное биологическое время. Вообще-то я человек старомодный и
раньше обходился без личных таймеров, но перед таким подарком
устоять не смог. Эти часы ещё ни разу не давали сбоя - ни в Туннеле,
ни при мгновенном перемещении, и функционировали даже в Безвременье.
Правда, я опасался опускать их в Источник, хотя Бренда утверждала,
что и там с ними ничего не случится. Моя сестра из скромности не
называла себя гением, но я всё больше убеждался, что она таковым
является. Пусть ей не удавалось, как Диане, напрямую работать с
процессором, зато она сумела "подружить" свой компьютер с Образом
Источника. Детали этой "дружбы" я представлял очень смутно, но
отдавал себе отчёт в том, что в распоряжении сестры оказался мощный
магический инструмент с невероятно высоким созидательным и
разрушительным потенциалом. Самое странное, что я нисколько не
боялся Бренды, хотя подозревал, что она стала гораздо могущественнее
меня. Я чувствовал, что могу во всём положиться на неё, могу
доверять ей, как никому другому...
Часы показывал, что на Земле Артура, на долготе Авалона было
около трёх пополуночи. Я переключил циферблат на Страну Вечных
Сумерек - повсюду шёл пятый час терции, начиналась сиеста. Далее, на
Земле Гая Аврелия, в Европе был поздний вечер. Что ж, и там, и там
подходящее время. Коль скоро я бездельничаю, можно поговорить с моим
уполномоченным в Экваторе и узнать, как продвигаются дела с
вербовкой "подсадных уток".
Я подошёл к большому зеркалу, висевшему на стене, и послал
мысленный вызов. Приблизительно через полминуты на связь со мной
вышел мой кузен Дионис - тридцать седьмой по счёту принц Сумерек,
носивший это имя. Черноволосый и черноглазый, с вечно серьёзным
лицом и меланхоличным взглядом, он совсем не походил на своего
легендарного и легкомысленного тёзку Диониса Первого, которого во
многих мирах почитали за бога. Этот же Дионис на божественность не
претендовал, жил спокойно, великих деяний не совершал, а в своё
время даже отказался стать понтификом Олимпа - правителем самого
большого, самого блестящего города в Стране Сумерек, расположенного
высоко в горах, на самом краю Дневного Предела. С тех пор как восемь
тысяч лет назад Янус покинул Олимп и поселился в Замке-на-Закате,
городом от его имени правят понтифики, которые сменяются через
каждые сто лет. По существу, понтифик Олимпа является вторым лицом в
Доме после Януса, и желающих занять этот почётный пост всегда в
избытке. Тем не менее Дионис вежливо, но в категорической форме
отверг предложение деда стать его заместителем - как я полагаю, из-
за своего происхождения, поскольку он, что называется, был "левым"
принцем, незаконнорожденным и полукровкой. (История о том, как
скромная пай-девочка Помона, которой в мужья то и дело попадались
отъявленные негодяи, после очередного развода пустилась в отчаянный
загул, слишком печальна для того, чтобы рассказывать её во всех
подробностях. Посему я ограничусь лишь констатацией факта, что даже
она не знала, от кого у неё сын, так как не могла толком припомнить
миры, где побывала, и мужчин, с которыми спала.)
В отличие от Царства Света, в Сумерках всегда терпимо относились
к бастардам. Диониса никто не попрекал в отсутствии отца; он не
страдал от комплекса неполноценности на этой почве, но знал своё
место и не карабкался наверх по головам других. Наверное, Янус
оценил это, когда хотел назначить его понтификом.
В частной жизни Дионис был мягок и сердечен, как и его мать, но
не в пример ей был по натуре своей заядлым скептиком и пессимистом.
В определённом смысле, он был счастливейшим человеком, ибо,
предполагая наихудшее, испытывал удовлетворение всякий раз, когда
дела оборачивались не так плохо, как ожидалось; его крайний
пессимизм зачастую напоминал безграничный оптимизм. Сам Дионис редко
улыбался, зато в его обществе уровень веселья всегда был гораздо
выше среднестатистического. Как бы компенсируя этот свой недостаток,
он заставлял своих собеседников улыбаться и за себя, и за него.
Друзья и знакомые считали Диониса хорошим парнем, а многие женщины
находили его милым и привлекательным.
Появившись в моём зеркале, Дионис поднял руку в приветственном
жесте. Он был одет в коричневый камзол с расстёгнутыми пуговицами,
чёрные штаны и высокие сапоги с отворотами. Позади него на столе я
увидел кожаную портупею, шпагу, плащ и шляпу.
- Ты на Земле Аврелия? - спросил я, ответив на его приветствие.
- Нет, но только что оттуда.
- И как там дела?
- Да так себе. Кстати, можешь добавить в свой список ещё одного
завербованного.
- Прекрасно. - Я достал из блокнот, в котором вёл учёт "подсадных
уток". - Кто это?
- Твой покорный слуга.
Я машинально раскрыл блокнот на букве "т", чтобы найти названное
имя, но тут же захлопнул его и уставился на Диониса изумлённым
взглядом:
- Ты?!
- А почему бы и нет?
- Но ты же сам отказался.
Дионис важно кивнул:
- Я не хотел оставлять Землю Аврелия на съедение Александру. Но
теперь обстоятельства изменились.
- В какую сторону?
- Для Земли Аврелия в лучшую, а для нас, несомненно, в худшую. Со
вчерашнего дня орден Святого Духа в трауре по поводу безвременной
кончины своего гроссмейстера.
- Александр умер?!!
- Увы, нет. Он просто инсценировал свою смерть, чтобы навсегда
покинуть этот мир.
- Но с какой стати?
Дионис смерил меня долгим взглядом:
- Мне кажется, его поступок вполне логичен. Ты знаешь, что сделал
Мухаммед, когда гора не пошла к нему? Представь себе, он сам пошёл к
ней!
- По-твоему, Александр начал охоту на меня?
- А ты сомневался? Говорил же я, что он жаждет твоей крови. И
если он решил бросить своё уродливое детище, этот гнусный орден, то
только ради мести. Я уже успел переговорить с дедом, и он согласен
со мной - Александр встал на путь вендетты.
Я ухмыльнулся:
- И как же он доберётся до меня? Отправится в бесконечность?
Скатертью ему дорога - в самое пекло.
Дионис покачал головой:
- Александр не глуп и не пойдёт на верную смерть. Раз уж ты в
данный момент для него недоступен, он постарается достать тебя
опосредствованно. Конечно, Юнону он не тронет - она и его мать. К
счастью, Пенелопа вне его досягаемости, также как и Брендон с
Брендой. Другие твои сёстры для мести не годятся - ты не был
особенно привязан к ним. Сумерки Александру не по зубам, так что
остаётся твой Дом - вот по нему, я полагаю, он и ударит.
- Как?
- Возможностей много. Сейчас Царство Света на грани гражданской
войны, достаточно одной маленькой искры, чтобы вспыхнуло пламя
междоусобицы. А если в твоём Доме начнёт литься кровь, ты не
останешься в стороне, попытаешься прекратить бойню, ведь так?
- Да.
- Вот тебе и ответ. Я уверен, что именно таким путём Александр
попытается выманить тебя из Срединных миров.
- Дрянь дело, - сказал я.
- Хуже некуда, - согласился Дионис. - Если моя догадка верна,
тебе нужен надёжный тыл у Источника, чтобы ты не опасался за судьбу
своего новорожденного Дома. Смею надеяться, что в такой ситуации я
тебе пригожусь.
- Спасибо, кузен. Ты один из немногих, кому я полностью доверяю.
Рад буду видеть тебя рядом со мной.
- Значит, договорились. Когда закончу вербовку "уток", ты
заберёшь меня вместе с ними.
- А как же Земля Аврелия?
- За неё не беспокойся. Александр создал могущественный орден,
это так; но он допустил ошибку, создав его под себя. При любом
другом гроссмейстере орден Святого Духа окажется нежизнеспособным и
зачахнет сам по себе. Впрочем, за оставшееся время я приложу все
усилия, чтобы ускорить этот процесс.
Я понимающе кивнул. На Земле Аврелия Дионис был военным
советником неаполитанского короля, фактического правителя всей
Италии, который мечтал сокрушить орден моего братца и распространить
свою власть на германские земли. Теперь, похоже, настал его звёздный
час.
- Между прочим, - сказал я. - Через несколько часов моя
коронация. Пожелай мне многая лета.
Дионис принял мои слова за намёк:
- Что ж, желаю удачи. И выспись хорошенько, у тебя измученный
вид.
Он поднял руку в прощальном жесте, но я быстро остановил его:
- Погоди, не спеши.
- Собственно, я никуда не спешу. Просто подумал, что тебе пора в
постель. Негоже появляться перед подданными с воспалёнными глазами,
да ещё в день коронации. С тобой всё в порядке?
- У меня бессонница, - честно ответил я. - Кое-какие проблемы
личного плана.
Дионис сокрушённо возвёл горе очи, как священник, принимающий
исповедь у распутной вдовушки.
- Ты излишне сентиментален, Артур. И это твой минус.
- А ты слишком бесстрастен, - парировал я.
- Вовсе нет, - возразил он. - Я уравновешен и не позволяю своим
чувствам возобладать над рассудком. Бери пример с меня.
Я вздохнул:
- Легко сказать "бери". Я такой, какой я есть, и, боюсь, уже
неисправим. Моё двойное детство теперь сказывается лёгкой формой
шизы.
Дионис улыбнулся - редкое явление.
- Понятно. А как поживает Пенелопа?
Этот вопрос он задал без всякого перехода, казалось бы - с
вежливым безразличием. Однако я сильно подозревал, что Дионис
неравнодушен к моей дочери, хотя никакими конкретными
доказательствами его тайного увлечения не располагал. Бренда и
Брендон считали мои подозрения беспочвенными, а Пенелопа и вовсе
была поражена, что такое могло прийти мне в голову. Но всё же
интуитивно я чувствовал, что здесь что-то нечисто. А своей интуиции
я доверял.
- Пенелопа довольна жизнью, - ответил я. - У неё появились новые
друзья, знакомые, почитатели её таланта и даже поклонники. - (При
этом я внимательно следил за реакцией Диониса: полный ноль, он и
бровью не повёл.) - Здесь никто не смотрит на неё косо из-за её
происхождения, для всех она сестра короля, правнучка великого Артура
Пендрагона. И знаешь, Бренда говорит, что за последнее время
Пенелопа сильно изменилась, стала более раскованной и общительной,
реже впадает в меланхолию.
- Ещё бы! Ведь у неё появился ты.
- Не только это. В Экваторе она общалась на равных лишь с
простыми смертными и немногочисленными родственниками; но в целом
колдовское сообщество относилось к ней свысока, пренебрежительно. А
здесь из изгоя она превратилась в важную персону, стала одним из
главных лиц в Доме.
- А как близнецы?
- Тоже на жизнь не жалуются. Вдали от клеветников им дышится
гораздо свободнее. Вот уже две недели я не слышал от них заверений,
что между ними ничего нет, не было и быть не может. Но меня всё
больше беспокоит отношение Бренды к мужчинам. Внешне кажется, что
она довольно раскованная девочка, порой ведёт себя слишком игриво,
на грани фола. Но это лишь показуха. Постепенно у меня создаётся
впечатление, что она боится мужчин. Причём боится панически. Не
знаю, в чём дело. А спросить прямо - у неё или Брендона - пока не
решаюсь.
Дионис ненадолго задумался, будто колеблясь, потом заговорил:
- По-моему, всё началось с замужества Бренды. Странный был этот
брак, и вовсе не потому, что она взяла себе в мужья простого
смертного. Тогда она очень страдала.
- Да, Брендон говорил, что она очень болезненно перенесла смерть
мужа.
- Но это не вся правда. Ещё болезненнее Бренда переносила само
замужество. В тот период я несколько раз встречался с ней. Она была
очень плоха - тени под глазами, опустошённый взгляд, вялость,
апатия. Да и Брендон был не в лучшей форме, много пил, употреблял
транквилизаторы... а может, и кое-что позабористее. И если
начистоту, то только после смерти мужа Бренда начала приходить в
себя - а вместе с ней очухался от депрессии Брендон.
Какое-то время я переваривал услышанное. Самые разные мысли
путались в моей голове, извиваясь, как змеи, кусаясь и жаля друг
дружку.
- Не знал об этом, - наконец вымолвил я.
- Вряд ли им приятно вспоминать те времена. Возможно, муж Бренды
был сексуальным извращенцем, но она так безумно любила его, что не
могла бросить.
- Это не похоже на Бренду, - сказал я.
- Вот именно. Она всегда была рассудительной девочкой, очень
волевой и решительной. Но, с другой стороны, женщины парадоксальные
существа, не зря поэты так много говорят об их загадочной душе. А
Бренда по части парадоксальности... - Дионис осёкся. - Кажется, я
начинаю сплетничать. Лучше расспроси близняшек. Пусть сами
расскажут, что сочтут нужным.
- Ладно, - кивнул я. - Кстати, раз Александр исчез, то у тебя
будет больше времени на вербовку "уток". Как быстро ты справишься?
- Полагаю, месяца за полтора. Теперь я смогу действовать
активнее. Ты не против, если я посоветуюсь с дедом?
- Нет проблем. Я сам хотел обратиться к нему, но затем подумал,
что негоже взваливать на него свои заботы.
- А зря. Ведь речь идёт об основании Дома, и помощь Януса в
отборе кандидатур была бы нам очень кстати. У него безошибочное
чутьё на людей.
- Да. Это будет замечательно. - Последнее слово я произнёс зевая.
- Вижу, твоя бессонница проходит, - заметил Дионис. - Ступай-ка
отдохни. Впереди у тебя хлопотный день.
- Так и сделаю, - сказал я. - Доброй тебе сиесты, кузен.
- А тебе спокойной ночи, Артур.
Фигура Диониса растворилась в тумане. Я немного задержался у
зеркала, чтобы посмотреть, вправду ли у меня воспалённые глаза, но
когда туман расступился, я с удивлением увидел в зеркале не
собственное отражение, а Брендона - в карминовом халате, со
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг