глупой девчонки. Я просто наслаждалась тем, что тебя влечёт ко мне,
и потеряла драгоценное время, когда могла воспользоваться этим. А
теперь уже поздно...
- Ты ещё встретишь свою любовь. Свою настоящую любовь.
- А ты и есть моя настоящая любовь... моя единственная. Я хочу
тебя, только тебя, никто другой мне не нужен.
- Это детский романтизм, Бронвен, - попытался вразумить я её.
- Отнюдь! - живо возразила она. - Я уже взрослая. По моим
подсчётам, мне скоро исполнится двадцать четыре года.
- Правда? - удивлённо спросил я. - Ты умудрилась прожить восемь
лет за пять месяцев?
- Ага. Я подолгу живу в мирах, где время течёт очень быстро. На
один мой день в Авалоне приходится в среднем двадцать дней в
путешествиях. Но знаю меру и не допускаю таких промахов, как Колин,
который однажды за ночь скоротал больше года, а наутро не мог
вспомнить, как зовут его камердинера.
- А ты, как вижу, очень осторожна, - сказал я. - Даже наш
проницательный Морган, во всяком случае месяц назад, ничего не
подозревал. Он лишь как-то вскользь заметил, что за последнее время
ты здорово повзрослела.
- Я действительно повзрослела. Я много повидала, о многом узнала,
прочла множество интересных книг, общалась со многими интересными
людьми, а многие мужчины предлагали мне руку и сердце - ведь всюду,
кроме Логриса, я бываю в своём новом облике. - Тут она усмехнулась,
а на её ресницах заблестели слёзы. - Но я отвергала все предложения
- и пожениться, и просто переспать, - потому что есть на свете
человек, для которого я берегу свою невинность.
- Бро...
- Помолчи, пожалуйста. Ты просто не понимаешь меня... пока не
понимаешь. Ну ничего, я подожду. Времени у меня вдоволь, я терпелива
и буду ждать. Когда-нибудь ты ответишь на мою любовь - если не из
любви, так из понимания и сочувствия.
- Жалость унизительна, Бронвен, - мягко сказал я.
- Я говорю не о жалости, а о понимании. О том самом понимании,
которое вскоре придёт к тебе. Тогда ты поймёшь мои чувства и
посочувствуешь мне. Не пожалеешь - а именно посочувствуешь.
С этими словами она поднялась на ноги и зашагала прочь от меня
вверх по склону холма.
- Бронвен! - окликнул я.
Она остановилась и повернула ко мне голову:
- Да?
- Что с Эмрисом и Эриксоном?
Несколько секунд она помолчала, затем ответила:
- Эмрис мой брат, и я забочусь о нём. А что касается Брана
Эриксона, то для него уже начался ад при жизни. Я как раз собираюсь
посмотреть на его мучения. Хочешь со мной?
Я молча покачал головой.
- А зря, - сказала Бронвен. - Я придумала для него одну очень
оригинальную пытку. Поселила его в мире, где каждый день похож на
вчерашний, где нет никаких перемен, где все птицы поют одну и ту же
унылую трель, где небо всё время хмурое, а солнце никогда не
выглядывает из-за туч. Эриксон не испытывает ни голода, ни жажды -
еды и питья у него вдоволь. Но нет людей, с которыми он мог бы
пообщаться, и нет мальчиков для его гнусных забав. К нему прихожу
только я - примерно раз в год по его собственному времени. В том
мире время течёт гораздо быстрее, чем у нас, Эриксон постепенно
стареет, а я каждый раз предстаю перед ним всё такая же молодая.
Бронвен повернулась и продолжила свой путь к вершине холма.
"М-да, - подумал я, глядя ей вслед. - В изобретательности ей не
откажешь. В её-то возрасте додуматься до такой изощрённой мести..."
Я разлёгся на траве и блаженно расслабился, но сон никак не
приходил ко мне. Я думал о Бронвен, к которой перестал испытывать
влечение, но осознание этого факта не принесло мне желанного
облегчения. Её слова о том, что вскоре я пойму её, не давали мне
покоя. Что меня ещё ждёт? Бронвен слов на ветер не бросает...
Я думал о Колине, который уступил мне корону и ушёл в
неизвестность, быть может, затаив на меня зло...
Я думал о Моргане и Дейдре, чьими стараниями стал королём...
Я думал о Дане, которая нравилась мне и которая, наверняка, была
в обиде на меня. Ведь это по моей вине она не станет королевой...
Я думал о предстоящей мне миссии основателя нового Дома, и думал
о том, как его назвать - Домом Источника, Домом Авалона или же, без
лишней скромности, Домом Артура. Перебирая в уме варианты названия,
я наконец заснул...
Глава 3
Меня разбудил вызов через Самоцвет.
"Кто?" - спросил я спросонья, не раскрывая глаз.
"Бренда. Ты в норме, Артур?"
"Да, уже выспался".
"Ага, понятно. Ты так крепко спал, что мне с трудом удалось
дозваться до тебя".
"Я в Безвременье, - лениво ответил я. - Поэтому ты не могла..."
Тут ко мне пришло понимание ситуации, я окончательно проснулся и
распахнул глаза. Я не увидел над собой зелёного неба Безвременья; я
вообще ничего не увидел, кроме темноты. Обострив своё зрение, я
обнаружил, что лежу на застланной постели в спальне Дейдры, а ставни
на окнах закрыты. Дневной свет сквозь щели не пробивался, значит, и
снаружи было темно. Поздний вечер или ночь...
- Проклятье! - выругался я вслух.
"Что-то стряслось?" - обеспокоено спросила Бренда.
"Похоже, я сглупил... Но, - поспешил добавить, - ничего
страшного. Только и того, что заставил Моргана ждать. И, возможно,
поволноваться. Кстати, который час?"
"Полодиннадцатого".
"Очаровательно! Как Пенелопа и Брендон?"
"Спят и, видимо, продрыхнут до утра. Прыжок через бесконечность
очень потряс их".
"А тебя?"
"Тоже. Но я уравновешенная девочка, меня непросто выбить из
колеи. Я уже отдохнула, чувствую себя свеженькой, вот сейчас
поужинаю и отправлюсь знакомиться со здешними населёнными мирами".
"Не исчезал надолго, - предупредил я. - Буду волноваться".
"Всё нормально, Артур, утром я вернусь".
Мы попрощались и прервали связь. Я встал с кровати и, чтобы
дальше не напрягать зрение, вызвал Образ Источника и зажёг в
канделябрах свечи. Потом достал сигарету, закурил и стал думать.
Что же стряслось, чёрт возьми? Я заснул в Безвременье и
рассчитывал проспать, сколько душе угодно, не потеряв ни секунды в
материальном мире. Но проснулся в спальне Дейдры лишь на исходе
суток, причём спал так крепко, что не реагировал на вызовы Моргана -
а он, ясное дело, неоднократно пытался связаться со мной.
Что это, штучки Бронвен? Может быть - но какой в этом смысл?
Впрочем, поступки женщин зачастую не поддаются никакому логическому
объяснению. Наверное, она вернулась, увидела меня спящего и в
сердцах сказала: "Ты отвергаешь мою любовь, потому что верен Дейдре?
Так отправляйся же спать к ней!" - И я отправился...
Дверь спальни тихо заскрипела, отворяясь. В комнату, со свечёй в
руке, вошла прелестная рыжеволосая девушка, одетая в вечернее платье
из голубого бархата. Я не терял ни секунды - немедленно бросился к
ней, схватил её в объятия и прижался губами к её сладким губам. В
некотором смятении, однако нежно и страстно, она ответила на мой
поцелуй.
В следующий момент я отпрянул и смущённо пробормотал:
- Извини, Дана... Я принял тебя за Дейдру.
Это была ложь, и Дана поняла это. Я сразу узнал её, как только
она вошла, но уже не смог сдержать свой порыв. Я потерял над собой
контроль, когда увидел её. Я совершенно потерял голову! Находясь в
Экваторе, я то и дело ловил себя на том, что думаю о Дане всё с
большей нежностью. Но никак не ожидал, что встреча с ней вызовет во
мне такой шквал эмоций. Да, я избавился от первого наваждения, я
больше не испытывал влечения к Бронвен. Зато я попал в сети другой
девушки, более женственной, более желанной, более... более...
Целую вечность мы стояли, растерянно глядя друг на друга. К
действительности меня вернул запах гари. Я оглянулся и увидел, что
вокруг сигареты, которую я уронил, когда кинулся к Дане, начал тлеть
ковёр. Я быстро затоптал тлеющий участок, а окурок переправил по
микро-туннелю в ближайшую помойную яму. Тем временем Дана закрыла
дверь, поднял с пола погасшую свечу и положила её на тумбу.
- Извини, я не знала, что ты вернулся, - сказала она. Как-то само
собой получилось, что мы перешли на ты, хотя раньше для наших
отношений была характерна излишняя официальность.
- Ты ищешь Дейдру? Её здесь нет.
- Знаю. Сейчас она даёт пир в честь иностранных послов, явившихся
засвидетельствовать почтение будущей королеве Логриса. - Дана
грустно улыбнулась. - Ещё три месяца назад я устраивала такой же
пир.
- Мне жаль, что так получилось, - виновато сказал я.
Дана энергично мотнула головой:
- Я на тебя не в обиде, Кевин... или Артур? Как теперь тебя
называть?
- Как хочешь. Мне безразлично.
- И всё-таки ты Артур. Король Артур. - Дана прошла вглубь комнаты
и села в кресло возле окна. - Знаешь, это звучит так необычно.
- Понимаю. Когда я родился и отец решил назвать меня Артуром,
многие родственники были против. У них это имя ассоциировалось
только с одним человеком - с великим королём, основателем нашего
Дома.
- А в нашем роду этого имени боялись. Как огня, как дурной
приметы, как сглаза. Когда кто-нибудь из валлийских лордов называл
своего сына Артуром, мы, Лейнстеры, воспринимали это как вызов, как
демонстративное неповиновение королевской власти, чуть ли не
посягательство на престол.
Мы замолчали. Дана блуждала взглядом по комнате, а я смотрел на
неё, любуясь её правильными чертами лица, её роскошными вьющимися
волосами, её стройной изящной фигурой. Моё влечение к Дане имело
мало общего с тем похотливым желанием обладать Бронвен, которое
мучило меня всё лето. Сейчас во мне доминировала нежность. Я не
жаждал Дану так неистово, как Бронвен, но мне очень хотелось быть
рядом с ней, слышать её мелодичное контральто, порой сбивающееся на
мальчишеский тенор, смотреть на неё - как она ходит, как сидит, как
склоняет набок голову, когда что-то говорит, как непринуждённо
поправляет своё платье, как убирает со своего лба непокорные
кудри... Я хотел бы увидеть, как она раздевается, перед тем как лечь
в постель - и уже за этим естественным образом следовало всё
остальное...
- Как-то нехорошо получилось, - наконец отозвалась Дана. -
Наверное, Дейдра не знала, что ты здесь. Иначе предупредила бы меня.
- Вы ночуете вместе? - догадался я.
- Уже две недели. Злые языки начали утверждать, что Дейдра снова
взялась за старое и в твоё отсутствие завела роман с Морганом
Фергюсоном. Вот она и попросила меня спать с ней.
- Но почему тебя? Ведь вас не назовёшь сердечными подругами.
- Именно по этой причине Дейдра обратилась ко мне. Теперь
сплетники прикусили свои языки, так как всем ясно, что я не стала бы
покрывать её гульки.
- Ясно, - сказал я и присел на край кровати. - Но другого я
понять не могу. Почему вы с Дейдрой, прости за выражение, как кошка
с собакой?
- Скорее, как две гремучие змеи, - уточнила Дана. - Тарахтим и
кусаемся. Искренне желаем наладить дружеские отношения, но никак не
получается. Дейдра не может устоять перед соблазном отомстить мне -
ведь неприязнь между нами возникла по моей инициативе, из-за Колина,
к которому она всегда была равнодушна. А теперь отыгрывается - так
сказать, возвращает мне старые долги.
- А что же ты?
- А что мне остаётся? Я отвечаю ей той же монетой. Вот мы и
грызёмся дни напролёт, хотя каждый вечер миримся, обещаем больше не
ссориться, клянёмся в вечной дружбе - но с утра всё начинается по-
новому. Первое, что мы делаем, проснувшись, так это находим повод
для очередной размолвки.
Нет, подумал я, умом женщин никогда не понять, и судить их по
мужским меркам так же нелепо, как измерять длину в килограммах. При
всём своём рационализме, здравомыслии и практичности, они начисто
отвергают обычную логику, противопоставляя ей нечто совершенно
несуразное и непостижимое мужскому уму - так называемую логику
женскую.
- Я бы хотел, чтобы вы подружились, - вежливо сказал я. - У вас
так много общего.
- О да, - с горечью подтвердила Дана. - У нас много общего.
Слишком много. Сначала был Колин, который души в Дейдре не чаял, а я
бегала за ним, как дурочка. Потом появился ты...
Моё бедное исстрадавшееся сердце снова заныло. Когда-то, в
отрочестве, я мечтал стать сердцеедом-обольстителем, грезил о том,
как женщины наперебой будут вешаться мне на шею. Впоследствии я
действительно хорошо погулял, правда, недолго, ибо в один прекрасный
день с удивлением обнаружил, что Диана, моя маленькая тётушка, вдруг
стала взрослой женщиной, и я влюбился в неё без памяти. А потом...
Потом всё пошло кувырком. Я потерял память и потерял Диану, а мои
детские мечты, как гротеск, воплотились в образе трёх девушек,
готовых из-за меня выцарапать друг дружке глаза.
- Не придавай этому значения, Дана, - мягко произнёс я. - Всё это
лишь временное наваждение. Какой-то побочный эффект от
взаимодействия Знаков.
- Да, понимаю, - сказала она, растерянно глядя мимо меня. - Но...
Знаешь, я действительно любила Колина. Пусть и по-детски, это
несущественно. Главное, что я любила его. А когда появился ты... Мне
ты сразу понравился - но не более того. Ты нравился мне так же, как,
например, нравится Морган Фергюсон и некоторые другие знакомые. Это
ещё ничего не значит, это просто симпатия. Но когда ты вошёл во
Врата, со мной что-то произошло, во мне что-то сломалось. И дело не
в том, что теперь меня влечёт к тебе; в конце концов, это пройдёт,
как только чары рассеются. Но в то же время это убило мою любовь к
Колину... Только не думай, что я обвиняю тебя. Напротив, я ещё
должна сказать спасибо, что ты подверг мои чувства испытанию,
которого они в результате не выдержали. Обычно такое испытание
начинается в браке, когда уже поздно что-либо менять, идти на
попятную, - и слава Богу, что я избежала такой участи. Теперь я
свободна и не жалею об утраченной короне, которую почти что держала
в руках.
- Совсем не жалеешь?
- Совсем... Впрочем, нет, вру. Мне всё-таки досадно.
- А если я предложу тебе корону? - вдруг вырвалось у меня.
Это было так неожиданно для нас обоих, что мы несколько секунд
потрясённо смотрели друг на друга. Первой опомнилась Дана:
- Это глупости, Артур. Ты же не серьёзно предложил?
- Нет, не серьёзно, - ответил я, всё ещё не в состоянии поверить
до конца, что мог это сказать.
А следующая мысль, посетившая меня, была уже попросту пошлой. Я
не собирался высказывать её вслух, но тут перехитрил самого себя,
позволив Дане услышать то, о чём я только подумал.
Дана посмотрела на меня с таким несчастным видом, будто я
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг