Дана отрицательно покачала головой:
- Колин изменился со времени нашей последней встречи, вчера
вечером. За одну ночь его будто подменили. Он показался мне совсем
другим человеком.
- А именно?
- Это трудно описать словами. Внешне он остался таким же, как
был, но... у меня создалось впечатление, что он стал старше. И когда
мы разговаривали о вас... о том, как вы прошли к Источнику, у Колина
был такой вид, словно это произошло очень давно, несколько лет
назад.
- По всей видимости, для него так и было, - сказал я. - Наверное,
он просто устал от войны и государственных забот и решил отдохнуть в
месте, где время течёт очень быстро.
- Вы тоже так думаете?
- А почему "тоже"?
- Лорд Фергюсон высказал такое же предположение. Он считает, что
причин для особого беспокойства нет. Но я решила убедиться в этом.
Дана кивнула и застенчиво улыбнулась, как будто просила у меня
прощения.
"И заодно увидеть меня", - мелькнуло в моей голове. Видать, она
тоже прочувствовала. Но понимает ли это?.. Проклятые камни!
Я заверил Дану, что ей нечего волноваться за Колина (если она
вообще волновалась), попросил передать Моргану, что у меня всё
нормально, и заставил себя попрощаться с ней. Когда изображение Даны
растаяло, а лужа снова превратилась в обыкновенную лужу с мутной
водой, Брендон спросил:
- Твоя подружка?
- Нет, - сдержанно ответил я. - Мы просто добрые знакомые.
Тут меня вызвала Пенелопа - в пределах одного мира, на небольших
расстояниях, мы могли обмениваться мыслями и без помощи колдовских
артефактов. Дочь сообщила, что минут через десять ужин будет готов.
Вероятно, Брендон получил аналогичное известие от сестры, потому что
сказал:
- Пойдём, Артур. Нас уже ждут.
Шагов сто мы прошли молча. Затем брат спросил:
- Почему ты до сих пор не связался с мамой?
- Времени не было.
- Мог бы и выкроить. Последние два дня она места себе не находит,
только о тебе и думает. - Брендон завистливо покосился на меня. - Ты
всегда был её любимцем, даже когда исчез... Может, ты обижаешься,
что она снова вышла замуж?
- Нисколечко, - ответил я не совсем искренне. - И я вовсе не
избегаю её, просто откладываю нашу встречу. Я собираюсь в Хаос и не
хочу, чтобы она последовала за мной.
- Ага! Надеешься разузнать у Врага, где может быть Диана?
- В частности это.
- Тогда я с тобой. А Бренда нас подстрахует.
Я был уверен, что не нуждаюсь ни в какой подстраховке, и всё же
мне стало интересно.
- Каким образом?
- Она будет стоять в другом конце Туннеля и в случае опасности
сразу же выдернет нас обратно.
- Даже из Хаоса? - удивлённо спросил я.
- Даже оттуда. У нас с Брендой особая связь.
- Но в Чертогах Смерти время течёт очень медленно, - заметил я. -
Одна минута за двадцать два с хвостиком часа Основного потока. Когда
же Бренда будет спать?
- Когда угодно. Мы не теряем контакт даже во сне.
- Вот как! - удивился я. Было общеизвестно, что между близнецами
из колдовских семей существует тесный ментальный контакт. Однако я
не думал, что Брендон и Бренда настолько тесно связаны между собой.
- А какого рода ваша связь?
- Обычно периферийная, на уровне простейших эмоций. А разница во
времени, кстати, будет нам только на руку. Бренде не придётся
постоянно быть начеку. Она всегда успеет сосредоточиться, даже, если
надо, проснуться и открыть вход в Туннель. По нашему отсчёту это
займёт лишь несколько сотых долей секунды. Единственное неудобство
для неё будет заключаться в том, что ей придётся держать свои эмоции
в узде и не колдовать по-крупному, чтобы не выдернуть меня
преждевременно. Несколько раз такое уже случалось.
- Очень интересно, - сказал я.
Брендон сокрушённо вздохнул:
- Где уж там интересно! Порой это невыносимо. Когда Бренда
страдает, мне тоже становится больно. А она страдает постоянно.
Бедная сестрёнка, после смерти мужа живёт как монашка.
- В самом деле? - произнёс я, смущённый его откровенностью.
- Тик и есть. Большинство женщин только строят из себя недотрог,
а вот с Брендой всё наоборот. Она может показаться тебе слишком
фривольной и даже распущенной, но это лишь игра. Хочешь верь, хочешь
не верь, её муж был у неё единственным мужчиной... - Тут Брендон
умолк и недоуменно моргнул. - Извини, Артур! Что-то меня занесло.
Наша встреча выбила меня из колеи.
- Меня тоже, - признался я. - Очень рад тебя видеть, братишка.
Когда мы с Брендоном вернулись в дом, праздничный стол был почти
накрыт. Бренда как раз расставляла большие хрустальные бокалы для
вина. Их было пять.
- Кого-то ждём? - спросил я сестру.
Она улыбнулась и покачала головой, глядя мимо меня.
- Уже не ждём.
Я повернулся - и тотчас остолбенел. На какое-то мгновение у меня
перехватило дыхание от счастья.
В дверях, ведущих на кухню, стояла высокая стройная женщина в
длинном тёмно-синем платье с алой полупрозрачной накидкой на плечах.
Блики света играли на её волнистых каштановых волосах, а тёмно-карие
глаза радостно смотрели на меня из-под длинных чёрных ресниц. Её
лицо с безукоризненно правильными чертами античной богини было
совсем молодым, фигура - гибкой, девичьей, однако во всём её облике
чувствовались зрелость и опыт ста тридцати прожитых лет. Красивая и
суровая, гордая и величественная, ласковая и добрая, такая милая и
нежная. Моя мама, Юнона...
Она погрозила мне пальцем - я так и не понял, всерьёз или игриво.
- Артур, негодник, ты прячешься от меня! - Потом быстро подошла
ко мне, обняла меня и положила голову на моё плечо. - Ах, малыш. Мне
так недоставало тебя...
Глава 6
Вечный закат в Сумерках делится на циклы - условные сутки,
состоящие из четырёх четвертей по восемь часов каждая. Так уж
повелось издревле, что Сумеречные спят дважды в день - всю первую
четверть, или приму, а также ещё три-четыре часа во время сиесты в
конце третьей четверти, иначе терции. Я упомянул об этом только для
того, чтобы вы знали, что я имею в виду, говоря, что проснулся в
пятом часу примы.
Итак, я проснулся в пятом часу примы; голова у меня раскалывалась
от адской боли. Слава богам, желудок у меня железный, переваривает
даже гвозди, не то было бы ещё хуже. Накануне вечером мы славно
попировали, веселились от всей души, то и дело смеялись по поводу и
без всякого повода, болтали без умолку о разных пустяках. Я напился
в стельку и под самый конец ни с того ни с сего затянул Гимн Света.
Изрядно пьяные близняшки подхватили мою песнь, два наших с Брендоном
тенора и хорошо поставленное контральто Бренды звучали в лад,
приподнято и торжественно, а Юнона и Пенелопа глядели на нас с той
терпеливой снисходительностью, с какой опытный врач-психиатр смотрит
на душевнобольного в состоянии невменяемости. Потом я в одиночку
запел Гимн Сумерек, но мама решила, что я уже достаточно
повеселился, и отвела меня в мою комнату.
Юнона сама раздела меня и уложила, как ребёночка, в кроватку.
Затем она долго сидела рядом со мной, а я, спьяну позабыв о своих
трезвых расчётах, рассказал ей всё без утайки - и как добрался до
Срединных миров, и как превратился в ребёнка, как потом жил двадцать
лет, не помня своего прошлого, как попал в Безвременье и вспомнил
себя... Меня сморил сон, когда я начал описывать, что происходило со
мной в Источнике. В качестве наглядной демонстрации я попытался
вызвать Образ - и, кажется, это вырубило меня окончательно.
Нет, я не жалел о своей откровенности. В конце концов, я всё
равно не смог бы скрыть от мамы даже малейшие детали. Но мне было
стыдно, что я упился, как свинья. Что подумала обо мне моя дочь,
Пенелопа?..
Я выбрался из постели и на четвереньках вполз в душевую. Когда
отвернул до упора кран, на меня обрушился поток горячей воды, а
выложенная кафелем комнатушка мигом наполнилась паром. Я вызвал
Образ Источника и ускорил обмен веществ в моём организме, выводя
алкоголь и продукты его разложения. Кровь уже не текла, а
стремительно неслась по моим жилам; сердце стучало в бешеном темпе,
едва не вырываясь из моей груди. Я дышал глубоко и часто, отвалив
челюсть и вывалив наружу язык, как загнанная собака.
Минут через пятнадцать я выключил горячую воду и включил
холодную, ледяную. А ещё четверть часа спустя я вышел из душевой,
еле держась на ногах от истощения, зато трезвый, как стёклышко.
Физическую усталость я мог снять в два счёта, но не тут-то было с
усталостью психической. Как это ни парадоксально звучит, общение с
силами отнимает много сил. Нервная система - штука тонкая, уязвимая,
особенно у колдунов, которые то и дело оказываются на грани безумия
из-за постоянных стрессовых перегрузок. К счастью, у нас нет проблем
со старостью и болезнями (кроме психических), поэтому мы можем
позволить себе много спать, давая отдых своим нервам, а время от
времени и вовсе удаляемся в какие-нибудь пасторальные миры, где
предаёмся праздному безделью в течение многих месяцев и даже лет.
Лучший способ борьбы с усталостью - отдых. Эта азбучная истина
прочно укоренилась в моём сознании ещё с раннего детства, посему я
без проволочек вновь забрался в постель и сразу же заснул.
Спал я крепко, без сновидений, и проснулся лишь в начале секунды
- второй четверти сумеречных суток. Я чувствовал себя отдохнувшим,
но немного опустошённым. Тело моё ныло, а мысли лениво ворочались в
голове. После недолгих размышлений я пришёл к выводу, что это скорее
от пересыпания, чем от усталости, и решительно поднялся с постели.
Стоя под холодным душем, я думал о предстоящем путешествии в Хаос
и пытался вспомнить, говорил ли об этом Юноне. Кажеться, нет.
Оставалось надеяться, что ни моя дочь, ни брат с сестрой не
проболтались...
Пенелопу я нашёл в библиотеке на втором этаже. При моём появлении
она отложила в сторону книгу, над которой скорее размышляла, чем
читала её, подошла ко мне и поцеловала в щеку.
- Привет, Артур. С тобой всё в порядке?
- Привет, Пенни. Всё нормально. Как близняшки?
- Ещё спят. Но, думаю, скоро проснутся.
- А Юнона?
- На Марсе. У неё появились неотложные дела. Обещала вернуться до
сиесты.
- А ещё раньше заявятся родственники, - сказал я. - Мама не умеет
держать язык за зубами.
- Точно не умеет, - согласилась Пенелопа. - Но на этот раз,
думаю, придержит - она слишком соскучилась по тебе, чтобы делиться
тобой с другими. Хотя тебя и так вскоре вычислят. Со мной уже
связывался дед Янус.
- Ну и?
- Боюсь, я солгала не очень убедительно. Его почти невозможно
обмануть, он видит людей насквозь.
В мыслях я посочувствовал Пенелопе. По своему опыту я знал, какое
это неблагодарное дело - кривить душой перед Янусом.
- Кстати, как там компьютер? Всё ещё считает?
На лицо дочери набежала тень.
- Да, считает. Я плохо разбираюсь в математике, но похоже на то,
что последовательность вошла в область сильных нерегулярностей.
Я тяжело вздохнул. Этого я боялся больше всего...
*
Потом мы сидели на кухне. Пенелопа потчевала меня завтраком и
рассказывала о своей жизни без отца и матери, о тех немногих
родственниках из Света и Сумерек, с которыми зналась. Позже к нам
присоединились близняшки и горячо заспорили, кто из них будет
сопровождать меня в Хаос; пришлось бросить жребий, и Бренда
проиграла. Все мои попытки уговорить дочь остаться закончились
безрезультатно, и в конце концов я ей уступил. После этого Брендон и
Пенелопа пошли переодеваться, а мы с Брендой ещё раз наведались к
компьютеру. Ничего утешительного он нам не сообщил.
Возвращаясь в холл, я зашёл к себе и прихватил Эскалибур. Только
в последний момент я кое-что вспомнил, второпях заколдовал маленькое
зеркальце и связался с Морганом. Перекинулся с ним несколькими
словами, предупредил, что в ближайшие дни буду недоступен для связи,
и попросил не беспокоиться. Закончив разговор, я положил зеркальце в
карман, на всякий случай. Хотя и сомневался, что Морган сможет
вызвать меня в Хаосе - слишком большая разница во времени.
Брендон и Пенелопа уже ждали меня внизу. Моя дочь была была в
бело-голубой тунике принцессы Сумерек, а брат - в алой с золотом
мантии принца Света. На его поясе висела Грейндал - отцовская шпага
с закалённым в Горниле Порядка клинком. В руках он держал ещё одну
мантию - новенькую, для меня. Я надел её вместо старой,
зачарованной, взял Брендона с Пенелопой за руки и спросил:
- Ну как, готовы?
Оба молча кивнули, а Бренда, устроившись в кресле, сказала:
- Ни пуха вам ни пера!
- К чёрту! - хором ответили мы.
Я потянулся вдоль Формирующих к самым их истокам. Передо мной
повис Образ Источника, меня переполнила Сила...
Я попытался как можно чётче представить цель нашего путешествия:
искривлённое пространство, пол, выложенный разноцветными плитами,
высокий сводчатый потолок, роспись на стенах, вызывающая в памяти
строки из Дантова "Ада".
Путь из Сумерек в Хаос... Лента дороги, концы которой смыкаются,
превращая её в лист Мёбиуса...
Можно следовать по этой дороге и так попасть в пункт назначения,
но можно, не двигаясь с места, проткнуть в ней крохотную дырочку и
выйти с обратной стороны - результат будет один и тот же...
Пространство и время сворачиваются в лист Мёбиуса...
Тонкая струя энергии из глубин Источника - такая же острая для
ткани пространства-времени, как лазерный скальпель хирурга для ткани
человеческого тела...
Укол...
Прокол!
На короткое мгновение фиолетовая дымка окутала мир вокруг нас.
Потом она исчезла, но мир уже стал другим. Нелинейным, неевклидовым.
Хаос. Преддверие Ада...
Мы оказались в Чертогах Смерти. Над нами нависал сводчатый
потолок, под нашими ногами во все стороны разбегались разноцветные
плиты, а на стенах...
Из груди Пенелопы вырвался возглас восхищения. Со смешанным
чувством восторга и суеверного ужаса она увлечённо рассматривала
фрески. Но совсем не так, как смотрели на них мы с Брендоном. Её
восторг был не любительский, а профессиональный, с изрядной долей
зависти... В моей памяти тут же всплыло множество мелких деталей,
которым я поначалу не придал особого значения; я вспомнил о
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг