она, свобода!
Вот только что он с ней будет делать?
* * *
Дангалор стоял на пологой возвышенности в точке слияния двух рек. Лес,
которым шли Эрвин и Армандас, тянулся почти до самых пригородов. Увидев
первые дома, Эрвин еще раз предложил кикиморе вернуться в лес, но полдень
был временем ее сна, и она крепко спала у него за пазухой, свернувшись в
уютный клубочек.
- Дика не хочет, - пробормотала она сквозь сон после нескольких
безуспешных попыток ее разбудить, и Эрвин окончательно оставил намерение
избавиться от нее. В конце концов, она была маленькой и не занимала много
места за пазухой, она могла сама прокормить себя, потому что поблизости от
людского жилья всегда полно мышей. А поскольку Армандас скоро пойдет на
службу, вдвоем с ней будет все-таки веселее.
Лесная дорога входила в Дангалор в самой возвышенной его части. Едва
друзья вышли из леса, весь город раскинулся перед ними как на ладони,
спускаясь террасами к речному изгибу. Армандас, полный радужных надежд, с
восторгом озирал открывшийся сверху вид. Эрвин, как и его приятель, в
жизни не видел ни такого скопления домов, таверн и лавок, ни верениц
снующих по воде или уткнувшихся носами в берег лодок. На берегу виднелись
причалы, у которых стояло несколько судов покрупнее и два-три больших
корабля, наверняка плававших куда-то далеко. Может быть, даже на другие
континенты.
Родные Армандаса жили в северной части Дангалора. Сверху было видно, что
это богатый район - там стояли большие многоэтажные дома, а кое-где и
окруженные садами особняки.
- Туда, - кивнул Армандас, проследив дорогу. - В тот район, а там я
спрошу, где живет моя родня.
Они пошли по городским улицам. Эрвин рассматривал все - вывески, фасады
домов, уличные лотки, одежду прохожих. До сих пор он изредка бывал только
в одном городке или, вернее, большой деревне неподалеку от академии. По
сравнению и с собой, и с жителями этого городка он считал Армандаса
прилично одетым, но теперь с каждым шагом становилось все очевиднее, что
его друг почти такой же бедняк, как он сам. А дома вокруг становились
такими внушительными, что ноги Эрвина невольно стали подгибаться...
- Здесь. - Армандас остановился у подножия парадной лестницы просторного
особняка. На ее верхнем конце стоял важный пожилой мужчина, разодетый так
роскошно, что Эрвин мог бы принять его за владельца половины континента,
если бы тот не открыл дверь вышедшему оттуда молодому человеку, а затем не
закрыл ее за ним.
- Простите... - обратился к молодому человеку Армандас. - Могу я увидеть
леди... - Он назвал имя своей родственницы.
- Мамашу? - Молодой человек высокомерно поднял бровь. - А кто вы такой? -
Его "вы" прозвучало оскорбительнее любого "ты".
- Родственник. Я - сын леди... - Он назвал имя своей матери.
- А-а, этой нищенки. - Губы молодого человека брезгливо изогнулись. -
Обратитесь к лакею, - он кивнул на дверь, - пусть доложит мамаше. Может,
она что-нибудь подаст...
Не дожидаясь ответа, он прошел мимо них на улицу. Правда, он вряд ли
чего-нибудь дождался бы, потому что Армандас, кажется, потерял дар речи.
Он медленно переводил взгляд то на Эрвина, то на лакея. Выждав немного,
Эрвин решил, что нескольких повторений достаточно.
- Тебе же сказали - обратись к лакею, - дернул он Армандаса за рукав. -
Может, она...
- Да провались они все!!! - рявкнул тот, мгновенно очнувшись от столбняка.
- Пошли отсюда, Эрвин.
Он чуть ли не бегом понесся по улице, Эрвин поспешил за ним. Они пробежали
почти полгорода, когда Армандас немного успокоился и перешел на умеренный
шаг.
- А я-то думал, что они и мне обрадуются, и о тебе позаботятся, - с
горечью сказал он Эрвину. - Мы живем небогато, но всегда рады гостям, а
они так богато живут...
- Может, потому они и живут богато, что они такие, - заметил тот. - Чтобы
нажить большое богатство, нужны определенные качества...
- Да, пожалуй. - Армандас начал успокаиваться. - Тогда тьфу на них и
забудем. Но что же нам с тобой теперь делать?
- Да то же самое, - ответил Эрвин, в глубине души с самого начала не
очень-то рассчитывавший на родных Армандаса. - Посмотрим, что здесь есть,
устроимся где-нибудь, поскорее найдем работу. На свою службу ты, наверное,
и без родных сможешь наняться. Не похожа она на службу для таких типов,
как этот парень. Сходи завтра и узнай, а сегодня, наверное, уже поздно.
Действительно, пока они ходили по городу, полдень начал сменяться вечером.
Пора было подумать об ужине и ночлеге. Эрвин осмотрелся - они остановились
в подходящей части города, не слишком богатой, но и не в трущобах.
Напротив виднелась приоткрытая дверь таверны.
- Сколько у нас денег? - спросил Эрвин.
Пересчитав деньги, они пришли к выводу, что на два-три дня этого хватит.
Значит, у них было не больше трех дней, чтобы устроить свои дела. Для
начала нужно было поесть, и они вошли в призывно распахнутую дверь.
Едва они переступили порог, как Эрвин почувствовал, что за пазухой
зашевелилась Дика.
- Плохое место, - недовольно пискнула она. Он услышал звуки,
свидетельствующие о том, что кикимора принюхивается. - Плохая еда.
Эрвин принюхался вслед за ней. Конечно, такого в академии не подадут, но
он теперь не в академии и никогда там не будет. Один раз можно съесть и
такое.
- Мы быстро, - шепнул он. - Поедим быстренько и уйдем.
- Плохое место, - не унималась кикимора.
Они прошли к ближайшему столу и сели на деревянную скамью. Эрвин ожидал,
что их спросят, какие блюда они будут заказывать, но служанка, едва увидев
их, сразу же направилась к ним с подносом, заставленным мисками и кружками
пива, - наверное, выбор здесь был небольшой. Это была молодая крутобедрая
девка с необъятной, почти ведерной грудью, вываливающейся из глубокого
выреза блузки. Эрвин, никогда не видевший ничего подобного, простодушно
уставился на этот феномен природы. Интерес был чисто познавательным, но
служанка истолковала его по-своему. Даже не поставив еду на стол, она
склонилась к уху Эрвина так, что вышеупомянутое чудо оказалось прямо перед
его носом, и зашептала:
- Как поешь, заходи в тот коридор, вторая дверь нале...
Вдруг глаза служанки стали большими, как жерла пивных кружек на ее
подносе, и она уставилась на грудь Эрвина так, словно там в считанные
мгновения выросло точно такое же чудо природы. Тот машинально глянул туда
же и увидел остроухую головенку Дики, высунувшуюся у него из-за пазухи. Из
лягушачьего рта кикиморы выскочил длинный красный язык и быстро-быстро
затрепетал в воздухе.
Служанка дико взвизгнула и присела, с грохотом роняя поднос на пол, а
затем опрометью кинулась из зала. Вокруг воцарилась гробовая тишина.
Эрвин почувствовал пальцы товарища на своем локте.
- Пошли отсюда, - послышался выразительный шепот Армандаса. - Пока хуже не
стало...
Они разом встали и бочком шмыгнули к двери. К счастью, всеобщее оцепенение
продержалось достаточно долго, чтобы они успели выскочить в дверь и
скрыться за углом. Там они припустили бегом по улице, пока не сочли, что
отбежали на безопасное расстояние.
- Давай поищем другую таверну, - предложил Армандас, когда они отдышались.
Таверн в Дангалоре было немало. Не прошли друзья и квартала, как впереди
показалась еще одна гостеприимно распахнутая дверь. Они дружно ринулись
туда.
- Плохое место, - объявил писклявый голосок из-за пазухи Эрвина.
Они переглянулись и, не говоря ни слова, вышли оттуда.
- Вон еще одна, - показал Армандас вперед по улице. - Совсем рядом.
Они миновали полквартала и вошли в таверну.
- Плохое место.
Они прошли еще пару улиц и набрели на дешевую харчевню при постоялом дворе.
- Плохое место.
Они спустились в порт и вошли в матросскую закусочную.
- Плохое место.
Они обошли еще десяток заведений, где можно было хоть что-то съесть. На
улице давно стемнело. Друзья так устали и проголодались, что готовы были
сожрать в таверне падаль десятидневной давности, если бы не боялись, что
Дика снова устроит им какой-нибудь скандал. Поэтому, когда они вошли в
уютный ресторанчик под гостиницей и не услышали привычного "плохое место"
из-под куртки Эрвина, они еще долго переминались на пороге, не решаясь
войти. Было так поздно, что посетителей здесь уже не было. Столы были
протерты, стулья стояли вплотную к ним, буфетчик вытирал бокалы мягким
полотенцем и убирал их со стойки - заведение готовилось закрываться на
ночь.
- Заходите, молодые люди. - Буфетчик указал им на столик. - Что будете
заказывать?
Они в изнеможении рухнули на стулья за указанным столиком.
- А что у вас есть? - спросил Армандас буфетчика.
После перечисленного у них обоих потекли слюнки. Один раз им можно было
позволить себе поесть вдоволь.
- Несите все, - сказал Армандас.
- А сырые яйца у вас есть? - спросил Эрвин вдогонку буфетчику.
- Да, - ответил тот.
- И сырое яйцо.
- Два сырых яйца, - раздался писклявый голосок из-за его пазухи.
Эрвин пригнул голову и сказал приглушенным голосом, словно готовился стать
чревовещателем:
- Это большие яйца...
- Два сырых яйца, - упорствовал писклявый голосок.
Со стороны это выглядело так, словно он уже стал чревовещателем.
- Два сырых яйца, - поспешно исправил заказ Эрвин, стараясь не смотреть в
глаза пораженному буфетчику - похоже, у бедняги сегодня это был не
последний повод поразиться.
Тот ушел и почти сразу же вернулся, чтобы постелить белую скатерть на
гладкоструганый деревянный столик.
- Извините... - остановил его Эрвин. Лучше всего было сделать это сейчас.
- Нам не нужна скатерть...
- Как - не нужна? - Буфетчик позволил себе только самую малость удивления,
чтобы не обидеть посетителей. - Вы оба выглядите благовоспитанными
молодыми людьми.
- Дело в том... дело в том... - начал Эрвин, удивляясь своей храбрости -
можно было бы ссадить Дику на пол, как какого-нибудь котеночка, и она,
наверное, не обиделась бы, но она была разумна, она теперь была его
приятельницей, значит, он не мог обходиться с ней как с животным. Он
собрался с духом и выпалил: - Дело в том, что за этим столом будет есть
яйца одна моя приятельница. Она, конечно, со временем выучится вести себя
в приличном обществе, но сейчас мне не хочется обременять вас стиркой
скатерти...
- Хм... ваша приятельница... - Буфетчик внимательно оглядел их обоих. - Вы
не сочтете за нескромность, если я спрошу, кто она?
- Нисколько. - Эрвин понимал, что самое позднее через пятнадцать минут
любезный пожилой мужчина увидит эту приятельницу сам. - Она кикимора.
Очень милая и воспитанная кикимора.
- Кикимора... - Эрвину показалось, что взгляд буфетчика стал несколько
блуждающим. - Вы, полагаю, ручаетесь за свою приятельницу?
- Да, - подтвердил Эрвин. - Но не за скатерть.
Буфетчик попятился от столика. Белая скатерть осталась висеть на его левой
руке. Сделав несколько неуверенных шагов, он вспомнил, что передвигаться
нужно лицом вперед, развернулся и исчез за кухонной дверью.
- Сейчас нас выгонят, - сказал Армандас. От усталости это прозвучало
простой констатацией факта.
- Он еще не видел Дику, - так же равнодушно ответил Эрвин.
- Сейчас увидит.
Они оставались за столиком только потому, что у них не было сил встать и
уйти.
- Ну сказал я ему, что она кикимора, - продолжил Эрвин. - Все равно бы он
ее увидел - потом, и было бы еще хуже.
- Куда уж хуже...
Из кухни появился буфетчик с подносом. Привычно-заученными движениями он
начал раскладывать перед ними столовые приборы.
- Где будет сидеть ваша приятельница?
Эрвин растерянно оглядел столик. Буфетчик терпеливо ждал. Из-за пазухи
Эрвина высунулась остроухая голова и завертелась по сторонам. Затем оттуда
выбралась вся кикимора, оправила на себе крысиный балахончик и с
достоинством прошествовала на дальний край стола.
- Дика будет сидеть здесь, - объявила она, усаживаясь там и скрещивая
перед собой ножки.
- Очень мило с вашей стороны, - поблагодарил ее буфетчик и поставил перед
ней тарелку.
- А где яйца? - спросила она, заглянув туда.
- Дика... - укоризненно сказал Эрвин. - Видишь, мы тоже ждем. Он не может
принести сразу все. Сначала приносят приборы, а затем разносят еду.
- Дика поняла, - кивнула она Эрвину, а затем повернулась к буфетчику: -
Пусть твоя несет яйца. Эрвин с Армандасом переглянулись.
- Видел? - торжествующе шепнул Эрвин, словно это было его заслугой. -
Прямо светская дама.
Буфетчик вышел и вернулся с подносом, нагруженным тарелками с едой, среди
которых возвышались два сырых яйца в яичных рюмках. Первой он обслужил
даму, поставив яйца на тарелку перед Дикой, затем расставил на столе заказ
Армандаса и Эрвина. Оба были так голодны, что сразу же накинулись на еду,
забыв посмотреть, как кикимора будет управляться со своей порцией.
Дика озадаченно уставилась на рюмки. Яйца были любимым лакомством
кикиморы, и они были большими, такими замечательно большими, но они
застряли торчком в каких-то странных железках. Нужно было вытащить их
оттуда.
Она ухватилась за одну из железок и увидела в яйце дырочку, в которой
поблескивал вкуснейший белок. Нужно просунуть туда язык - так она и
сделала, залпом выпив половину яйца. До второй половины язык не доставал,
поэтому она положила яйцо набок, запустила проворные пальчики в дырку и
стала обламывать скорлупки. Рюмка покатилась по тарелке и сшибла другую
рюмку, та ударилась о край, содержимое второго, еще полного яйца
выплеснулось на стол. Ничего, так даже лучше. Дика встала на четвереньки и
подлизала лужицу.
Обе рюмки с остатками яиц лежали в тарелке, и в каждой из них оставался
нетронутый желток, а это еще вкуснее, чем белок. Вытряхнув остатки из
рюмок, Дика выбросила рюмки на стол и начала с наслаждением копаться в
образовавшемся месиве из скорлупок, белка и желтка. Скользкая смесь текла
по ее мордашке, по ее ручонкам, но поговорка "близок локоть, да не
укусишь" была не для тех, у кого короткие ручки и длинный, проворный язык,
который сейчас ловко подхватывал капающие с локтей капли белка.
И Эрвин, и Армандас умели вести себя в любом обществе и управляться с
любыми столовыми приборами. Армандаса воспитала мать, знатная леди, хоть и
бесприданница. Эрвина воспитывала академия, а там этикету обучали строже,
чем любая знатная леди. Несмотря на голод и усталость, оба помнили, что
ужинали в приличном месте, поэтому они не сделали ни одного
противоречащего этикету движения. Управившись с первым блюдом, они
вспомнили о Дике.
Увидев лужу слизи и скорлупок с кучкой в центре, которая предположительно
была кикиморой, Эрвин побледнел. Действительность превзошла все его
ожидания. Какое счастье, что он догадался попросить не стелить скатерть!
Но отмоется ли стол?!
- Дика! - позвал он. - Ты наелась?
- Дика наелась, - раздался довольный голосок - точно, из этой кучки. -
Дика пойдет к твоей за пазуху.
Эрвин привстал на стуле, чтобы в случае чего успеть увернуться.
- Дика! - твердо сказал он. - Тебе нужно помыться.
- Дика не моется, - сказала кучка.
- Дика будет мыться, - собрал всю свою решительность Эрвин.
- Дика не будет мыться. - Из кучки высунулась лапка и погладила одежку.
- Неужели Дике не хочется быть чистой?
- Не хочется. Дике все равно.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг