глазами. - Вы же совсем не умеете скрывать свои мысли, теперь точно
Диггиррен все узнает!
- Знаете, Этель, я только сейчас понял, что вы морочите мне голову, -
сказал Генри, и ее глаза сразу засмеялись. - Это чтобы я не чувствовал
себя неловко?
- Да. - Она опять спокойно посмотрела на него. - А как вы догадались? -
Этель взяла его за руку, не дожидаясь ответа, и потащила в еще более
огромную гостиную. Она усадила его на мягкий диван, села в кресле
напротив, и снова улыбнулась.
- Что не спрашиваете о Джулии?
- Некогда. - Генри улыбнулся ей в ответ. - Вы меня заговорили.
- С ней все хорошо, большая, красивая девочка, пятнадцать лет уже.
- Кто ее лечил?
- Ее и сейчас еще долечивают, иногда. Ее врач - Креил ван Рейн. - Этель
уловила страх в его мозгу и нахмурилась. - Почему это так вам не
понравилось?
- Страшный человек, наверное, совсем ее замучил, - признался Генри.
- Вы с ума сошли! Это Советник Креил ван Рейн - страшный человек?
- Он не хотел ее оживлять, я точно знаю.
- Креил и лечить ее не хотел, - сказала Этель. - Только было некому ей
заниматься, а случай -тяжелый. Строггорн с Линганом почти восемь месяцев
торчали в абсолюте, извините, это мы так вас называем. На Диггиррена легло
полностью управление страной и всем остальным, а Лао и Креил приняли на
себя дополнительную врачебную нагрузку. Вы себе не представляете, какой
здесь был кошмар, когда их не было! Я мужа не видела месяцами, даже
ночевать не приходил, спал во Дворце Правительства. Они и впятером едва
справляются, а тут осталось трое! Тем более, что Креил ведь человек очень
больной, ему нельзя так много работать, да он и не может, у него каждые
шесть часов - обезболивание.
- У него что-то с головой? - уточнил Генри.
- Какая голова? - Этель удивленно посмотрела на него. - Да вы о
Советниках вообще, я чувствую, ничего не знаете, поэтому у вас такое
превратное представление о них. У него последствия неудачной регрессии
после Дирренга. Ведь ему не только обезболивание постоянно делают, а еще и
каждые две недели регрессантами истязают. Могу заверить, это настоящая
пытка.
- А зачем это нужно?
- Вы когда-нибудь дирренганина видели? - Этель вопросительно посмотрела
на него.
- А Креил год жил на планете в их Облике и теперь постоянно норовит
снова к нему вернуться. Жуткое зрелище!
- Вы видели?
- Меня обучали проводить ему ввод регрессанта, на всякий случай, мало
ли что может случиться. Только по-моему это бесполезно, нужна слишком
высокая скорость, еще Диг может справиться, а обо мне даже речи не идет. Я
же не от рождения Вард, просто так получилось.
- Разве так бывает? - удивился Генри.
- Бывает. После того, как меня убил Диггиррен... - Она увидела в мозгу
Генри крайнее изумление. - Да вы и об этом не знаете?
- Не знаю, но тогда я не понимаю...
- Чего? Как я с ним живу, или как же я осталась жива? - Этель лукаво
усмехнулась. - Так сложились обстоятельства. Меня спас Строггорн, но
потребовались две сложные операции на мозге. Вторую делала сама Странница
- это большая честь, но я бы предпочла обойтись без нее, в результате я
стала Вардом, иначе - пожизненно клиника. Такой рассказ. Грустно?
- Кто такая Странница? - осторожно спросил Генри.
- Ну, не знаю, если вам и об этом не рассказали, наверное, мне тоже не
следует говорить. По большому счету - она основатель нашего государства,
а, если совсем серьезно, существо, занимающее самую большую должность в
нашей Вселенной - Векторат Времени.
- Значит, это нечеловек? - уточнил Генри.
- Конечно. Неужели бы мы смогли сами себя вытащить из прошлого и
создать зону относительного времени? Земная наука еще не достигла такого
уровня развития.
- Вы что-то сказали о прошлом?
- А это к вопросу о Советниках. Ведь кроме Диггиррена и Креила - это
люди прошлого.
- Это как понять?
- Это просто, их вытащили из прошлого, когда создавалось наше
государство.
Линган - он же потомственный князь, древний род, с восемнадцати лет уже
управлял княжеством, в прошлом, конечно. Строггорн тоже из прошлого, но из
другого времени, еще раньше, чем Линган, только его вытащили позже, когда
уже был Аль-Ришад.
- Он как-то упоминал об этом, когда рассказывал о ваших законах.
- Вот видите, просто вы слушаете невнимательно, когда вам говорят. А
про то, что Строггорн был Инквизитором, вам, наверняка, рассказали.
- Это так, но я решил, что это прозвище.
- Какое прозвище? Он отправил Аоллу на костер, правда, тогда у нее было
другое имя. - Этель увидела, что у Генри голова начинает идти кругом.
- Но мне казалось, они теперь вместе?
- Это если не думать о ее муже на Дорне.
- Так это правда? Про мужа?
- К сожалению, никак не удается добиться развода.
- Как же она решилась выйти замуж за существо с другой планеты?
- Ему грозила смерть, а Аолла не хотела портить отношения с Дорном, -
Этель подумала, что на самом деле все было куда сложнее, но это вряд ли
стоило говорить Генри.
- Хватит, Этель, я понял, что всего вы мне просто не в состоянии
рассказать, Советники прожили слишком много лет, и мне уже ясно, что все
не просто.
Расскажите еще о Джулии, - попросил Генри.
- С ней более или менее нормально, ходит в школу, вместе с Лейлой,
дочерью Строггорна, занимается по своей программе, ей же догонять
приходится.
- Кстати, никак не пойму, чья Лейла все-таки дочь? Ваша и Советника
Строггорна?
- Нет, я ее только родила, а она дочь - Аоллы Вандерлит. - Этель вдруг
расхохоталась, своими ответами она все больше запутывала Генри. - Как бы
мы иначе жили с Диггирреном?
- Я и удивляюсь все время, как это он так спокойно к этому относится,
да еще и растит девочку как родную.
- Значит, не удивляйтесь больше. Она нам не родная, но родила ее
действительно я. - Этель сделала паузу. - У вас хорошая девочка. Я хотела
узнать, как там наш Антон? Помогает вам?
- Моя правая рука. Только по-моему он скрывает причину, по которой
попросился на работу в абсолютное время.
- Антон влюбился и не хочет ждать, когда его любовь подрастет, а так
достаточно подождать всего несколько месяцев. - Этель стала серьезной. -
Мы все равно хотели с вами об этом поговорить.
- Почему со мной? - удивился Генри.
- Так ведь он в Джулию влюбился. - Этель почувствовала, как он
напрягся. - Да не сердитесь так, мы же все понимаем, что она ребенок, но
они - как Ромео и Джульетта. Мы их одних вообще не оставляли, там такое в
головах, что всем сразу неудобно становилось. Решили - лучше всего его к
вам отправить, невозможно же следить за ними все время.
- Она же маленькая совсем, - Генри задумался. - Не думал, что это будет
так скоро.
- Трудно привыкнуть, я понимаю. Для вас - ей так и осталось тринадцать
лет, только вы ее не узнаете. Джулия - настоящая девушка и физически
развита, да и умница просто, способная, трудолюбивая, лечение тяжелое
прошла. Вот вы на Креила обижаетесь. - Этель увидела, как Генри что-то
хотел сказать. - Не спорьте. Я же к вам в голову влезла, хоть это и
неприлично. А он спас вашу девочку, и они при этом остались друзьями. Это
редко бывает при таком лечении. Вот у нас Лейла до сих пор не любит
Лингана, а лечил он ее в четыре года, а теперь еще полгода от Дига бегала
из-за того случая.
- Какого? - не понял Генри.
- Значит, вам Строггорн не рассказал, пожалел. Лейла ведь в тот день,
когда все это с Джулией случилось, была у него дома, они из ресторана
пришли, и она видела, когда он Джулию вытащил из Многомерности. Это ведь
было страшное зрелище. Лейла получила психотравму, только прогрессирующую.
Строггорн утром подумал, что она просто спит, ему же некогда совсем было,
а когда ее приехал Диггиррен забрать - его Антон вызвал, потому что никак
ее разбудить не мог - уже все было ясно. Привезли к нам - и психооперация.
Не забудьте, Диг ей еще может быть больший отец, чем Строггорн. Да много
часов подряд, да с первого раза он ее пожалел, в результате не доделал, и
пришлось потом повторять. Неделю почти Лейла была без сознания, а когда
пришла в чувство, на Дига смотреть не могла. Так и прятались почти полгода
друг от друга, благо квартира у нас, сами видите, позволяет. Потом, когда
Лейла навестила Джулию и убедилась, что все нормально, они сразу подругами
стали. А вы подумали, случайно?
- Нет, меня как раз это очень удивило, когда Строггорн сказал, только
он не объяснил ничего. - Генри сидел расстроенный. - Жаль, что мы с
дочерью доставили вам так много беспокойства.
- Какие вы глупости говорите! - Этель укоризненно посмотрела на него. -
А вы все на Креила обижаетесь. Знаете, когда он Джулию лечить отказался...
- Это сразу было?
- Нет, это когда она ему гадостей наговорила после сеанса, не знаю,
там, наверное, всего второй раз и было. Креил очень рассердился, тем
более, детей лечить действительно не любит, слишком за них переживает.
Пришла я к ней в клинику, навестить, а Джулия никого к себе не подпускает,
плачет навзрыд.
По-хорошему в ее состоянии ей Вард-Хирург нужен, только Креил приказал
ничего с ней не делать. Я его разыскала, хотела отругать, а он мне - зачем
не в свое дело лезу? Креил ведь, когда упрется, характер тот еще. Сказал,
если хочет лечиться - пусть сама звонит и об этом скажет, а если не хочет-
почти взрослый человек, может сидеть до смерти в клинике, пока от безделья
не озвереет. Так три дня, обезболивание ей сделают, чуть-чуть поспит,
потом опять плачет. Ему, конечно, докладывали о ее состоянии, он же
лечащий врач. На четвертые сутки к ней пришел, Джулия потом рассказывала,
проплакала у него на плече часа два, а Креил ей объяснял, как взрослой,
принцип лечения, почему так, а не иначе приходится ее лечить, какие могут
быть последствия, если ничего не делать. Так и помирились.
После этого Джулия его слушала, как бы тяжело ни было. Он очень хороший
врач.
Ведь при этом, если просто не так положить человека, а приходится
привязывать, можно все кости ему переломать - реакция бывает самая
непредсказуемая, и много таких мелочей. Это же невероятно сложная наука,
Вард-Хирургия, за пять лет иногда только теоретическим основам можно
научить, остальное - только практика.
- Этель вслушалась в чувства Генри. - Ну вот, теперь вам стало стыдно,
что вы так плохо думали о Советнике. Так можно о каждом из них рассказать,
иногда могут быть страшными людьми, это так, конечно, но и жизнь у них
трудная была.
- У меня странное чувство, Этель, как будто знаю вас много лет, а ведь
едва знакомы, - задумчиво посмотрел на нее Генри.
- Это грустно, а не странно. Со всеми телепатами так - очень быстро все
узнаем друг о друге, поэтому редко бывает продолжительное знакомство,
становится скучно и расстаются. У вас, я правильно поняла, жена - человек?
- Да, так.
- Не могу этого понять, ведь у вас нет нормальных отношений?
- Я не понял вас, Этель. - Генри нахмурился. - Что значит: " нет
нормальных отношений"? Если она не читает мысли, это же еще ничего не
значит?
- Вам нужно поговорить с кем-нибудь из мужчин. Мне и неудобно и трудно
объяснять вам разницу. Могу заверить только, что это сильно отличается,
принципиально, Генри, я знаю, о чем говорю. - Она мягко улыбнулась,
прислушиваясь. - Кажется, девчонки идут, выразительные телепатемы, никак
не спутаешь, вы посидите, а я пойду, встречу, - Этель договаривала, уже
вставая и выходя из комнаты.
Генри отвлекся, осматривая гостиную: мягкий свет падал с потолка,
проникая через прозрачное стекло, хотя, скорее всего, это была лишь
иллюзия, ковер, со сложным рисунком, на ажурном паркете, невысокая мебель,
расставленная в строгом порядке, образовывала несколько зон. Сразу было
понятно, что живет большая семья, где у каждого свой любимый уголок.
У него возникло чувство, словно совсем рядом закружился водоворот, и
Генри посмотрел на дверь: еще никто не вошел, но эта телепатема показалась
совсем незнакомой. Молоденькая девушка, с короткой аккуратной стрижкой, и
ладной стройной фигуркой влетела в комнату и бросилась ему на шею, а Генри
прижимал ее к себе и не узнавал. На вид Джулии можно было дать все
восемнадцать, а запомнилась она тринадцатилетним подростком.
- Папа! Я так рада тебя видеть. - Она наконец отпустила его.
- Скажи, Джулия. - Генри никак не мог понять, что еще было не так,
помимо ее внешности, и вдруг осознал - незнакомая телепатема: глаза Джулии
затягивали, словно рядом кружился бесконечный водоворот, блоки наглухо
закрыли мозг, сразу сделав его недоступным. - Дка. - Он отстранился. -
Скажи честно, что с тобой сделали?
- Отец. - Она нерешительно замялась. - Ну, в общем...
- Ты стала Вардом, - вдруг понял Генри, мгновенно осознав все, что из
этого вытекало.
- Ты так расстроен? - Джулия озабоченно посмотрела на его побледневшее
лицо.
- Зачем ты это сделала? Неужели они заставили?
- Заставили? - Она все смотрела на него, не понимая, потом попыталась
объяснить, но с удивлением увидела, как в его мозгу с огромной скоростью
проносятся воспоминания о том, как он принес присягу, собственное
превращение в Варда и холодные глаза Советника Строггорна, когда тот
говорил, что самое страшное с ним уже сделали.
- Папа! - Голос Джулии совсем далеко...
Генри приподнял голову, с трудом пытаясь сообразить, где находится, и
поглядел на Советника Диггиррена, почему-то пристально смотревшего ему в
глаза.
- Очнулись?
- Что случилось? - Генри сел, оглядывая операционную. - Это у вас дома?
- Как обычно, психотравма, мне пришлось основательно поработать с вашей
головой.
- Диггиррен пожал плечами. - Что же вы о нас так плохо думаете, Генри?
Мы устали отговаривать вашу дочь, Креил наотрез отказывался ей целый год
дать медицинское заключение, что можно проводить операцию, а первое, о чем
вы подумали - мы ее заставили. В нашей стране я знаю только один случай,
когда человека заставили, - меня, и, поверьте, в этом была жестокая
необходимость.
- Не один, моего согласия тоже никто не спрашивал. - У Генри сильно
болела голова, и он поморщился.
- Неужели? Вы же от рождения Вард, о чем вас спрашивать? А у Джулии
структура свернута, не сделать операцию - будет просто телепат, но
когда-нибудь вы поймете, что так для нее лучше. Вам же специально
рассказала Этель, может так случиться, кроме нас на Земле никого больше не
останется, а так у вас будет хотя бы дочь. - Диггиррен пристально
вгляделся в его глаза, и Генри почувствовал проникновение в мозг.
- Что вы делаете, Советник?
- Хочу проверить вашу голову, только не сопротивляйтесь. Вспомните,
пожалуйста, так что сделали с рукой вашей дочери?
Воспоминания неслись в голове, казалось, против воли. У Генри вспотел
лоб, при этом он невероятно удивился, что эти события не причиняли больше
почти никакой боли.
- Не страшно? - уточнил Диггиррен, улыбаясь. - Помнится, вы всегда
считали это невероятно жестоким лечением, теперь понимаете, что были
неправы?
- Понимаю. Теперь я могу с этим жить, а раньше это было сложно, - Генри
задумался. - Сейчас я вспомнил. Вы меня оперировали, и было больно, только
все как-то отрешенно воспринималось.
- Я дал наркоз, хотя на самом деле от него мало толку. Когда касается
кого-нибудь из нас, Советников, не помню случая, чтобы его применяли. Вам
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг