Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
на большой экран.
   Давление  низкое.  Зайчик  едва   достигает   линии   70   миллиметров.
Диастолическое высокое - 60. Это зависит от работы АИКа - насос равномерно
нагнетает свой литр крови в минуту.
   Эх, если бы параллельное кровообращение было хорошо отработано!  Гоняли
бы и гоняли машину, пока сердце совсем восстановит  свою  силу.  Но  этого
нет. А так, возможно, АИК мешает.
   - Товарищи, а что, если мы попробуем остановить АИК?
   Это ко всем. Молчат. Опыта нет.
   - Игорь, пожалуйста, обеспечьте  определение  минутного  объема  сердца
через каждые пять минут. Это очень важно. Возможно?
   - Попробуем успеть.
   - Тогда давайте останавливать. Поля, готово?
   Машину остановили. Вот давление падает.  Все  падает.  Остановились  на
пятидесяти. Мало. Но сокращения, кажется, хорошие. Продолжаем.
   - Определяйте минутный объем, Игорь.
   - Подождите немного, пусть установится режим.
   Это Юра. Прав. Минут пять нужно ждать. Как  раз  пока  меняют  кровь  в
оксигенаторе. Потом можно подкачать свежей, если будет плохо.
   Все-таки оживили. АИК стоит, а собака жива. Это уже успех.  Очень  рад.
Нет, подожди. Она еще не просыпалась. Хирурги пишут, что главная опасность
- мозговые осложнения. Закупорка мельчайших  сосудов  мозга  сгустками  из
эритроцитов, потом его отек. Но у нас при низкой температуре  была  только
плазма, закупорить нечем. Посмотрим.
   Времени - четыре часа. Не так уж и поздно. Но я устал. Хочется лечь,  а
уйти нельзя. Еще могу принести пользу.
   Отменить бы сегодня свидание. "Люба, я  хочу  сообщить  тебе  новость".
Какую? "Хочу подвергнуть себя анабиозу".  "Чего-чего?"  Представляю  лицо:
недоумение и беспокойство. Выражение неудачное - "подвергнуть анабиозу". А
как лучше? Не знаю. "Замороэиться?" "Законсервироваться?" Как замороженная
клубника. В корзиночках. Нелепо.
   - Ну как?
   - Да ничего. Давление колеблется около 70-80.  Венозное  повысилось  до
165. Сейчас минутный объем определят.
   Похоже, что удалось. Конечно, может еще упасть. Большие пертурбации  во
всем организме - в его регулирующих системах.
   Просыпайся, пес! Проснись. Заклинаю!
   Нет. Пока нет. Это всего три часа прошло. А двадцать лет? Невероятно. Я
ученый, реалист - и вдруг такие фантазии. Как мальчишка!
   - Иван Николаевич, ребята! Просыпается! Смотрите!
   Это Мила. Она помогает собаке дышать, поэтому все время смотрит  на  ее
морду.
   Все столпились. В самом  деле:  глаза  открыты  и  взгляд  осмысленный.
Недоумение: "что со мной?"
   - Как его зовут? Покличьте! (Черствый  человек  -  даже  не  удосужился
узнать кличку.)
   - Дружок, Дружок!
   Делает попытку пошевелить головой.
   Проснулся пес! Проснулся! Два часа при температуре два градуса!
   - Давайте уберем трубку? Она ему, бедненькому, сильно мешает.
   Это сердобольная Лена. Юра протестует (как физиолог!).
   -  Нет,  нельзя  убирать.  Дыхание  еще  неэффективное.  Наоборот,  мне
кажется, нужно  дать  легкий  наркоз,  -  например,  закись  азота.  Пусть
спокойно полежит, пока органы придут в норму. Да и  записывать  показатели
будет удобнее, а то ведь он будет брыкаться.
   - Можно увезти АИК? Нужно мыть аппарат, а то кровь  присохнет,  -  Алла
беспокоится о своем объекте.
   - Да, конечно. Вадим, распорядись об удалении трубок из артерий и  вен.
Катетеры для измерений, разумеется, оставить.
   Вадим  занялся  этим   сам.   Он   настоящий   экспериментатор,   любит
рукодействовать.
   Еще раз смотрю на  ленту  с  кривыми:  все  в  порядке.  Энцефалограмма
показывает сон - высокие,  редкие  волны.  Кровяное  давление  восемьдесят
пять.  Этого  достаточно.  Сердце  частит:  140  ударов  в  минуту.  Нужно
попытаться замедлить. Есть лекарства.
   В операционной шум. Разрядка. Открылся клапан. Прислушайся, о чем  они?
Вадим с Полей наклонились над собакой,  заняты  делом  и  мирно  обсуждают
дефекты опыта. Нужно было подольше  погонять  АИК.  Проверить  прерывистый
режим - может быть, допустимы долгие перерывы?
   Лена и Петя наносят на график цифры из таблицы. Сплетничают  о  ком-то:
"...исчез и явился только к концу...".  Наверное,  о  Семене.  Он  мне  не
нравится  сегодня.  Безучастный.   Что-то   за   этот   месяц   произошло.
Перессорились. Уже лагери, склоки.
   Игорь и Рита ничего не делают, просто болтают и смеются. Да,  о  водных
лыжах: "...как  трахнется!  Думала,  не  вынырнет..."  Взгляды  с  тайными
мыслями.  Игорь  тоже  парень  не   промах.   Пусть.   Один   Юра   что-то
сосредоточенно считает на карманной линейке и записывает в свою  книжечку.
У него там масса сведений.
   Я завидую. Хочется вступить в один из кружков,  смеяться,  шутить,  как
все.
   И не могу. Не умею, нет слов. И никогда не умел  и  всю  жизнь  страдал
из-за этого. Ничего, переживем. Слабость. Боль в животе.
   Домой можно бы идти, во еще хочется  понаблюдать  за  собакой  хотя  бы
часок. Чтобы чего-нибудь не пропустить.
   Но и здесь оставаться не хочу. Стесняю. В кабинет. Поговорить  с  Юрой.
Его можно позвать: выхаживание собаки поручено Вадиму.
   - Юра, пойдемте  в  кабинет,  обсудим  кое-какие  клинические  вопросы.
(Чтобы другие не ревновали.) Вы можете оторваться?
   - Да, конечно. Теперь записи редки.
   Идем молча. Каждый - о своем. Пропустил я  чего-то  в  жизни.  А  может
быть, и нет. Нельзя все - чем-то нужно жертвовать. Хотел  бы  ты  изменить
свою жизнь? Нет, но все равно жалко. Оставим.
   - Юра, я должен поговорить с тобой об очень серьезном деле.
   - Что такое?
   - Я хочу назначить тебя своим преемником.
   - Ну что вы! Кто же меня оставит? (Значит, "кто же", а  сам  согласен.)
Да и сам я не справлюсь. (Догадался - скромность украшает. Не верю. Но это
хорошо. Нужно дерзать.)
   - Справишься. Давай без ложной скромности.
   Думаю: настоящий работник не должен отказываться от дела, даже если оно
несколько превышает его силы. Это стимулирует.
   Снова молчим.
   Пришли. Устал. Что, если лягу? Он свой. Питаю чувства. А не обманешься?
Бывало такое в прошлом.
   - Ты меня извини, я прилягу. Что-то утомился. Садись  в  кресло  рядом.
(Иллюзия близости. А для  него,  наверное,  только  шеф?)  Молча  садится,
смотрит на меня. Хорошо смотрит.
   - Ты знаешь, что я это делаю не ради личных  симпатий.  (Хотя  и  это.)
Жалко, чтобы дело пропадало, а  ты,  наверное,  сможешь.  Но  я  хотел  бы
слышать, что ты будешь делать в своей лаборатории.
   (Жесткие условия. Ничего, если есть мысли в голове, скажет.)
   - Так прямо сейчас? Экспромтом?
   - Не притворяйся. Ты, небось, думал.
   - Думал, но не систематизировал. Не смогу хорошо изложить.
   - Ничего.
   - Тогда разрешите мне начать несколько издалека?
   - Пожалуйста.
   - Сначала нужны  общие  принципы:  познание  -  моделирование,  мозг  -
огромная моделирующая установка... Помните, мы говорили.
   (Да, знаю. Модели из нервных  клеток.  Этажный  принцип  моделирования:
модели звуков, слов, смысла  фраз,  глав,  книги.  Дополнительные  модели,
отражающие качества... Не будет же он рассказывать все это?)
   -  Человек  имеет  развитые   двигательные   программы,   которыми   он
воспроизводит свои корковые  модели  физически  -  слова,  рисунки,  вещи.
Модели вне мозга.
   - А творчество?
   - Есть программа творчества: создание сложных моделей из  элементарных.
Комбинации, приобретающие новые качества.
   - Ну и что?
   - Последние двадцать лет большой скачок техники - ЭВМ. Есть возможность
создавать искусственные моделирующие установки, на которых строить сложные
модели, и не статические, как в книгах или схемах,  а  _действующие_.  Это
важнейший шаг вперед. Целый коллектив ученых создает модель, и  она  будет
умнее каждого из них.
   (Конечно. Кора слабовата в этом плане - действующие модели. Но не нужно
переоценивать машины. Возразить.)
   - Этого пока нет. Многие оспаривают.
   - Нет, так будет. Конечно, цифровая  машина  не  фонтан,  очень  трудно
составлять  программы  для  моделирования  сложных  систем.   Но   и   это
совершенствуется  за  счет  всяких  вспомогательных  машинных  языков,  вы
знаете. Алгол  и  прочее.  Кроме  того,  создаются  специальные  машины  с
объемным принципом переработки информации, как в мозге.
   - Пока ничего реального нет.
   - Но каждые три года скорость и память машин возрастают вдвое. Будет.
   - Допустим. Но давай поближе к физиологии.
   - Нельзя заниматься одной физиологией и не смотреть  дальше.  Для  меня
физиология интересна как  первое  приложение  общих  принципов  построения
науки. Если позволите, я сделаю попытку. Тут и ваших мыслей много.
   ("Принципы". Мальчишка - и уже "общие принципы".)
   - Валяй.
   - Любая  частная  наука  -  это  моделирование  некоторой  части  мира,
какой-то системы или нескольких систем, объединенных  общностью  структуры
или функции. Например, цитология изучает клетку, а социология -  общество.
В любом  случае  создаются  модели,  отражающие  особенности  структуры  и
функции  соответствующих  систем.  Точность  науки  определяется  степенью
совпадения моделей с объектом.
   (Это бесспорно.)
   - Можно наметить несколько периодов в  развитии  каждой  науки.  Первый
период - наблюдения системы с помощью органов  чувств,  пусть  вооруженных
всякими телескопами, микроскопами. В результате создаются  приблизительные
модели в коре, отражающие общие сведения о системе. Потом  они  выражаются
физически -  в  описаниях,  рисунках,  схемах.  Это  качественные  модели,
гипотезы.
   Второй  период  -  количественные  исследования.  Задачей  их  является
цифровое выражение качественных гипотетических  зависимостей  в  изучаемых
системах.
   Третий период - создание  "действующих  моделей",  в  которых  отражена
гипотеза о структуре и функции системы с количественными зависимостями.  Я
понимаю их как сложные электронные аналоговые устройства или программы для
универсальных  цифровых  машин.  Прототипом  таких   устройств,   как   вы
понимаете, является создаваемая нами модель внутренней сферы организма.
   (Хорошо, что вспомнил.)
   - Четвертый период - это создание управляющих машин или  программ.  Они
должны обеспечить такое управление системы, чтобы перевести ее  из  любого
данного  состояния  в  другое,  которое  нужно.  Это  и  есть  оптимальное
управление.   Конечно,   можно   управлять   и   приблизительно,   сложные
саморегулирующиеся системы, как, например,  организм,  исправляют  ошибки,
однако до определенного предела. Пример - дефекты лечения.
   Вот это общие принципы, Иван Николаевич. Согласны? Правда,  тут  ничего
нового нет... Мне кажется,  они  приложимы  к  любой  науке:  везде  нужны
количественное, числовое выражение зависимостей и "действующая" модель.
   (Нужно возразить. Иначе какой же я шеф? Да и по существу неправильно.)
   - Это все верно, Юра. И принципы  твои  верны.  Но  есть  "но".  Я  так
понимаю,  что  любая  модель  только  больше  или  меньше  приближается  к
оригиналу.  Иногда  и  не  очень.  Степень,  я  так  думаю,   зависит   от
возможностей математики, методов исследования,  техники  создания  моделей
или программ. Если система  очень  сложна,  как,  например,  мозг,  и  нет
хороших методов изучения ее структуры, то модель окажется  примитивной.  И
пользы тогда не будет. Поэтому я и  взял  в  качестве  объекта  внутреннюю
сферу, фактически даже уже -  только  внутренние  органы,  без  клеточного
уровня. Здесь, мне кажется, сложность  не  чрезмерно  велика  и  под  силу
современным методам моделирования.
   (Передергиваешь: "Я взял". Вместе с Юрой выбирали. И  идеи  эти  больше
его, чем мои.)
   - Но ведь, Иван Николаевич, техника совершенствуется  быстро.  То,  что
нельзя моделировать  сейчас,  можно  завтра.  К  этому  нужно  готовиться.
Действующие модели будут всегда лучше статических - в книгах. Модель мозга
действительно создадут не скоро, потому что он труднодоступен для изучения
и в нем много элементов. Но я думаю, что общественные отношения уже  можно
пытаться моделировать.
   (Ишь ты куда метишь! Впрочем, я на твоем месте думал  бы  о  том  же...
Но...)
   - Но сначала  нужно  смоделировать  поведение  человека,  хотя  бы  как
"черный ящик", без претензий отразить конкретные нервные сети, которые его
обеспечивают, Психологическую, а не физиологическую модель человека.
   - Согласен. Этим сейчас многие занимаются.
   - Послушай, если тебя привлекают эти далекие горизонты, то будешь ли ты
заниматься физиологией? Стоит ли тогда хлопотать о твоем назначении? Может
быть, лучше выбрать человека, мыслящего попроще?
   (Ты вильнешь хвостом и уйдешь на социологию, а кто же будет лелеять мой
анабиоз?)
   - Конечно, меня привлекают психология и  социология.  Но  физиология  -
база для психики. Я ведь еще молодой, почему мне не помечтать? Да  и  сами
вы много раз говорили: "Медицина - это пустое дело, она не  решает  судьбу
человечества".
   Верно, говорил. Так и думаю. Но я уже не могу сделать прыжок  в  другую
сферу. А раньше не хватало энергии, смелости. Не верил в  свой  ум.  А  он
верит. Я в его годы был совсем дурак. Нет, не дурак, а необразован.  Да  и
наука была не  та.  "Качественные  различия"  стояли  как  пропасти  между
науками.
   - Как же ты расцениваешь состояние физиологии в смысле  твоих  периодов
или стадий, как их там?
   - Физиология находится в первом периоде или на  границе  второго.  Одни
только  разрозненные   гипотезы.   Чуть-чуть   начинается   количественное
моделирование. Как, например, у нас и кое-где в других местах.
   - А медицина?
   -  Медицина  живет  на  том   же.   Примитивное   управление.   Спасает
саморегуляция.
   - Ясно. Собственно, я знал это и раньше, мы обсуждали. ("Тут есть и моя
доля". Не скажу, я добрый, идей не жалею.) Давай вернемся на землю. Что ты
намечаешь делать в своей, в этой нашей, лаборатории?
   Смотрю на него: совсем юный. 27 лет,  а  выглядит  моложе.  Сейчас  еще
волнуется. Наверное, впервые в жизни ведет разговор как взрослый ученый.
   - То же самое, что  и  теперь.  Будем  ставить  физиологические  опыты,
регистрировать и выражать цифрами как можно  больше  факторов.  По  цифрам
будем строить дифференциальные и алгебраические уравнения - характеристики
органов и систем. Затем будем проигрывать их на  цифровых  машинах.  После
проверки - создавать специальные электронные модели органов, соединять  их
в системы, потом - в целый организм. Ну,  то  же,  что  и  теперь.  Только
главное  направление  будет  нацелено  в  сторону  регулирующих  систем  -
эндокринной, нервной. Чтобы подобраться к коре.
   - И все?
   - Нет, не все. Хотя, говоря откровенно, тут работы на  всю  жизнь.  То,
что мы создаем теперь - я говорю про  машину,  -  это  первый  примитивный
вариант. Вы сами это знаете. (Да, знаю.  Учитываем  только  самые  главные
факторы. Но и это много! Умаляет мой вклад, паршивец!)
   Для решения даже главных задач нужно сто таких лабораторий, как наша.
   - Это ты верно. Даже больше ста.
   - Поэтому я думаю о другом. Нужно шире использовать клинику, наблюдения
над  больными.  Кроме  того,  принципы  эвристического   моделирования   -
создавать  гипотезы,  задаваться  характеристиками,   проигрывать   их   и
сравнивать результаты с изменениями у больных людей. Вы это  говорили,  но
мы сделали только робкие попытки.
   (Спасибо, что вспомнил обо мне. Неужели через год после моей смерти  он
уже будет говорить: "Я предлагал, я думал"?  А  что  же  ты  хочешь:  "Наш
покойный учитель..."? Давай по существу.)

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг