руки - чисто инстинктивно, поверь! - он на меня и упал. Только был уже
разломан - половину я успела подхватить, а другая как грохнется! Никогда
не подумала бы, что такое может случиться! Дай совок, я все соберу.
Господи, а этот кусок как в блюде оказался? Слава Богу, что не разбилось.
Антон, ты видел когда-нибудь, чтобы статуи сами собой падали? Послушай,
может, действительно случился толчок, а я не заметила?
Антон помог жене собрать осколки, самый большой - из блюда - вынес в
прихожую, остальные поместились в мусорном ведре. Света наконец пришла в
себя и потребовала:
- Иди к гостю. Что он может подумать? Через десять минут выходите к столу,
я вас специально звать не буду.
- Хорошо, - согласился Антон.
Вязников, похоже, не шевелился после того момента, как хозяин его оставил.
Он посмотрел на Антона, и во взгляде математика почему-то ясно читался
ужас. Не удивление, не вопрос, а именно ужас - темный, глубокий,
непреодолимый.
- Что? - спросил Вязников, с трудом разлепив губы. - Что случилось?
- Ничего особенного, - махнул рукой Антон, усаживаясь в кресло. - На шкафу
статуэтка Дон-Кихота стояла. Гипсовая. Сто лет стояла и вдруг упала.
Ерунда, я ее давно хотел выбросить... Так о чем мы с вами? Да, вспомнил.
Вы сказали: "Дышать стало легче". Вы имели в виду Митрохина?
- Я имел в виду Митрохина, - повторил Вязников, глядя на Антона, как
кролик на удава.
- Объясните, пожалуйста, - предложил Антон. - Мы сейчас не в официальной
обстановке, вы мой гость, можете говорить все, что считаете нужным.
Митрохин был плохим человеком, вы это хотели сказать?
- Можно подумать, что вы сами этого не знаете, - буркнул Вязников,
перестав наконец глядеть Антону в глаза и переведя взгляд на трещину в
потолке, которую Света уже дважды безуспешно замазывала краской. - Вы же
со всеми несколько раз говорили, не могли не услышать...
- Что? - нахмурился Антон. - Ничего такого страшного я о Митрохине не
слышал. Просто вы к нему несправедливы, поскольку неравнодушны к его жене.
Теперь - вдове.
- Несправедлив! - усмехнулся Eязников. - Несправедлив к человеку, который
крадет чужие научные идеи! К человеку, который добивается женщины с
помощью шантажа! К человеку, выгнавшему из дома собственную мать, потому
что ему нужна была ее комната! Вы знаете, что старуха поехала к брату в
Челябинск, по дороге заболела - была зима, морозы стояли под тридцать, - и
умерла через неделю после приезда, а он даже на похоронах не был, потому
что справлял медовый месяц?
- Об этом мне никто не говорил, - пробормотал Антон.
- Конечно, все они Володю выгораживали. Расскажи о том, что знали и как к
нему относились, вы бы подумали: ага, а не ты ли его... того!
- Подведем итоги, - кивнул Антон и начал загибать пальцы: - Вы любите
Машу, ненавидите научное воровство, не можете простить Митрохину
бесчестное поведение по отношению к матери...
- Все перечисленные мотивы, - сказал Вязников спокойным голосом, - не
имеют значения, потому что ни у кого из нас не было ни малейшей
возможности убить Владимира. Ваши эксперты с этим согласны.
- В общем-то да, - кивнул Антон. - Да что мы все о Митрохине? Света нас
обедать ждет. Пойдемте.
Антон буквально вытянул гостя из кресла и подтолкнул в направлении двери.
Минуту спустя они сидели за круглым столом, на котором стояли пиалы с
овощным и мясным салатами, блюдо с большими кусками аппетитного мяса и
жареным картофелем. Хозяин разлил по бокалам холодное "Каберне" и
предложил тост за прекрасных дам, которых мы любим, даже если они никогда
не будут нам принадлежать.
- Это ты на что намекаешь? - нахмурилась Света, опустив бокал.
- Тост для меня, - объяснил Вязников. - Давайте я тоже скажу. Выпьем за
то, чтобы каждому было воздано по делам его.
- Воистину так, - кивнул Антон.
- Но именно по делам, - добавил Вязников, - а не по намерениям или
желаниям. За выполнение желаний выпьем отдельно.
- И то верно, - согласился Антон. - Желания далеко не всегда становятся
делами, значит, и тосты должны быть разными.
- Что-то вы туманно выражаетесь, мальчики, - вздохнула Света и перевела
разговор на премьеру в "Сатириконе", которую никто из них не видел, а
потому и обсуждение получилось весьма беспристрастное.
За выполнение желаний так и не выпили.
* * *
Антон начал было помогать Свете убирать пустые тарелки, но жена мягко
сказала, что, во-первых, сама лучше справится, а во-вторых, нельзя
допустить, чтобы гость скучал.
- Действительно, - усмехнулся Антон. - Что же, Даниил Сергеевич, вернемся
к нашим баранам, если не возражаете?
- Душно сегодня, - пробормотал Вязников, устраиваясь в кресле так, будто
собирался провести в нем всю оставшуюся жизнь.- По-моему, вы уже
достаточно подготовили ситуацию: сначала поджарили меня на медленном огне,
потом остудили замечательным вином и едой. Не настолько же я туп, чтобы не
понимать смысла ваших действий. Давайте говорить прямо.
- Да, - кивнул Антон, взял в руки лежавшую на столе папочку и достал из
нее несколько листков бумаги.
- Вот, - сказал он, - впервые об этом зашла речь, когда я был у вас в
институте. Кто-то сказал, что голова, мол, у Вязникова золотая, но руки не
из того места растут: при вашем появлении портятся приборы или еще
какая-нибудь гадость происходит. О многих теоретиках можно сказать, что
при их появлении что-то горит или взрывается. Фольклор такой. Мне это
показалось забавным, но, понимаете ли, в этом деле забавно все, кроме
смерти. Мотивы, если говорить о преступлении - они ведь тоже забавны,
такая, можно сказать, детективная классика, в жизни обычно бывает проще и
страшнее. А сам пожар...
Антон кашлянул, прервав себя на полуслове, и ткнул пальцем в первую строку
отчета.
- Начнем с конца, - сказал Ромашин. - Самый свежий случай. Восьмое апреля
этого года. На углу улицы Вавилова и Ломоносовского проспекта. Ясный тихий
день. В тринадцать двадцать падает дерево в аллее, придавливает
проходившего рядом Самсона Орехова, семидесяти трех лет. Насмерть.
Эксперты в недоумении - здоровое дерево, могло простоять еще целый век, но
почему-то сломалось, как тростник. Человека похоронили, дело закрыли,
объяснений нет, люди говорят о злом роке.
- Дальше, - продолжал Антон, переведя палец к следующей позиции в списке.
- Двадцать первое января. Сильный ветер, гололед, но небо ясное, это все
свидетели говорят, да и метеослужба утвеждает то же самое. И вот с этого
ясного неба в девятнадцать пятьдесят три прямо в группу людей, выходивших
из гастронома "Улыбка", бьет молния. Два человека получают ожоги второй
степени, один - сильнейший удар током. К счастью, летальных исходов нет.
Нет и объяснений - впрочем, в данном случае эксперты к делу даже не
приступали. Несчастный случай, природное явление. А почему с ясного неба -
пусть физики или метеорологи объясняют, это научная загадка, к милиции
отношения не имеет.
Под номером три значился случай в цирке на Цветном бульваре.
- Тридцатое декабря прошлого года, - сказал Антон. - Новогоднее цирковое
представление. Второе отделение. Иллюзионист приглашает любого желающего
из зрителей спуститься на манеж. Выходит мужчина лет... - Антон поднял
взгляд на Вязникова и сказал оценивающе: - лет примерно тридцати, с
небольшими залысинами... Зрители потом утверждали, что это была подстава,
так в цирке обычно делают. Но на самом деле иллюзионист подставами не
пользовался. Итак, выходит мужчина, и иллюзионист велит ему пройти за
ширму. Мужчина проходит, артист делает пассы, и неожиданно - прежде всего
для самого фокусника - сильнейший порыв ветра опрокидывает и ширму, и
зрителя, и артиста, причем иллюзионист падает так неудачно, что ломает
ногу, хотя с чего бы - на арене, как вы понимаете, опилки... Через
мгновение вихрь стихает, будто и не было. Представление сорвано.
- Очень интересно, - тихо сказал Вязников. - И много у вас таких случаев?
- В списке - одиннадцать за последние полтора года. Самое удивительное,
что раньше - я поднял архивы за пять лет, дальше смотреть не стал -
таинственных явлений, подобных перечисленным, не наблюдалось вообще. Или,
по крайней мере, они не попадали в отчеты. Не знаю, насколько этот список
полон - к примеру, в нем нет происшествия с утюгом на даче у Догилевых.
- Вам и об этом рассказали? - усмехнулся Вязников.
Антон промолчал.
- Случай в цирке я хорошо помню, - задумчиво сказал Даниил.
- Еще бы вам не помнить! - воскликнул Антон. - Ведь это вы были тем
зрителем. Эпизод запротоколирован.
- А остальные десять, - продолжал Вязников, будто не с Ромашиным, а сам с
собой разговаривал, - к ним-то я какое могу иметь отношение?
- Вы хотите сказать, что для остальных случаев у меня не может быть
доказательств вашего участия - прямого или косвенного?
- Участия моего и в цирке не было никакого. Присутствие - да, не спорю,
черт меня тогда дернул полезть на арену. Захотелось вдруг показать, что
я... Не знаю.
- Способны на экстравагантные поступки, - подсказал Антон.
- Нет, пожалуй. Скорее - на поступки, неоднозначно определяемые здравым
смыслом.
- И что? Доказали?
- Неважно, - сухо сказал Вязников. - Я не понимаю, извините, Антон
Владиславович, что вы хотите мне, как выражаются люди вашей профессии,
инкриминировать? То, что из-за меня фокус не удался?
- И еще при вас упало на человека дерево. И еще - молния поразила людей в
ясную погоду.
- При мне? - удивился Вязников. - Вы уверены?
- Я это предполагаю, - сказал Антон. - Смотрите. Свое присутствие в цирке
вы не отрицаете. На углу улицы Вавилова и Ломоносовского проспекта живет
ваша двоюродная сестра Евгения Мильченко, вы часто бываете у нее в гостях.
И в тот день были тоже. Евгения Константиновна это запомнила - когда
поднялся шум, вы вместе выглянули в окно.
- Вы говорили с Женей? - удивился Вязников. - Странно, она мне ни
словом... Впрочем, неважно. Припоминаю: мы действительно подошли к окну и
видели, как из-под упавшего дерева вытаскивали человека. К чему вы
клоните? Раз мы с Женей стояли у окна, значит на месте происшествия меня
не было, и дерева на бедного прохожего я сбросить не мог. Впрочем, не смог
бы, даже если бы находился рядом, это ведь тоже очевидно. И молнию с неба
запулить не мог - я, видите ли, не Зевс-громовержец. Кстати, около того
магазина меня быть не могло, потому что...
- Что же вы замолчали, Даниил Сергеевич? - спросил Антон минуту спустя. -
Вспомнили, что в квартале от "Улыбки" находится магазин электротоваров,
где вы в тот вечер покупали пылесос?
- Не помню, в тот ли вечер или в другой... - пробормотал Вязников.
- В тот самый. Когда ударила молния, продавец увидел бежавших к месту
происшествия людей и сам тоже вышел на улицу - посмотреть что случилось. А
вы ждали у прилавка, когда будет оформлена покупка. Я говорил с продавцом,
и он узнал вас на фотографии. Если бы это был обычный вечер и обычная
покупка, каких сотни на дню, он бы, конечно, вряд ли вас опознал, но ведь
молнии падают с ясного неба не так уж часто.
- А остальные случаи... Сколько их осталось в вашем списке? Восемь? -
спросил Вязников, протянул руку к черной папочке, но тут же ее отдернул и
сцепил пальцы, обхватив руками колено. - Они все такие же странные? И я
всегда был неподалеку?
- Более чем странные, - кивнул Антон. - Кстати, надо бы добавить к списку
случай, произошедший полчаса назад. У меня на кухне Дон-Кихот стоял много
лет и вдруг свалился, причем так загадочно...
- Дон-Кихот? Какой еще Дон-Кихот? - удивился Вязников.
- Статуэтка гипсовая. Не могла она упасть на пол, а вот упала.
- Мое алиби в этом случае можете подтвердить вы сами, - заметил Вязников,
посмотрев Антону в глаза честным взглядом.
- Как и в остальных случаях. Когда сгорел Митрохин, вы ведь тоже в стороне
стояли, это все подтверждают.
- Так чего же все-таки вы от меня хотите? - не повышая голоса спросил
Вязников. - Чтобы я вспомнил другие подобные случаи, каких действительно
много было в моей жизни в последнее время? Аномально много, согласен, сам
поражаюсь. Вы говорите - одиннадцать...
- Двенадцать, - поправил Антон. - Или тринадцать, если считать случай с
утюгом.
- Я могу вспомнить пять или шесть, но если вы мне перечислите то, что у
вас на листке, то, может, вспомню и остальные. Непонятно все это,
согласен. И что? У меня был в детстве приятель, Саша его звали, так он
постоянно выигрывал в очко. Кто бы карты ни сдавал - у него ровно двадцать
одно. На деньги с ним, конечно, не играли. Если человеку везет...
- Погодите, - прервал Антон разговорившегося гостя, - кажется, звонят.
За дверью послышалась сначала трель звонка, потом голоса - Светы и еще
чей-то, раздались шаги, и на пороге кабинета появился Илья Репин, из-за
плеча которого выглядывала улыбавшаяся Оля. Антон встал, а за ним поднялся
и Вязников, неловко переступая с ноги на ногу.
- Знакомьтесь, - сказал Антон. - Это Илья, мой хороший приятель, а в
свободное от дружбы время - эксперт-криминалист Главного управления
внутренних дел. Ольга, его жена. По профессии, кстати, врач-психотерапевт.
- Почему кстати? - спросила Оля. - Кому-нибудь требуется помощь?
- Пока нет, Оленька, - улыбнулся Репин. - Поболтай со Светой, а мы тут
посидим немного.
- Есть будете? - спросила Света из кухни.
- Нет, спасибо, - отказался Илья. - Мы уже обедали.
- Присаживайся на стул, - предложил Репину Антон. - Извини, кресла уже
заняты.
- Сойдет и стул, - сказал Репин и сел так, чтобы видеть сразу и Антона, и
его визави. - Ну что? Сознался Даниил Сергеевич?
- В чем, простите? - вскинулся Вязников. - Это что - допрос или...
- Или! - вскричал Антон. - Именно или! Вы же прекрасно понимаете, Даниил
Сергеевич, что я не могу вызвать вас к себе в кабинет и там зачитать вам
этот список.
- Я смотрю, - вмешался Илья, - со списком уже разобрались?
- Пока тебя не было, тут Дон-Кихот свалился, - сообщил Антон. - Хорошо
хоть не Светке на голову. Но вдребезги.
- Так он же в глубине стоял, - с недоумением начал Репин и оборвал себя. -
А, ну конечно, вы тут разговаривали, Даниил Сергеевич в эмоциональном
возбуждении...
- При чем здесь эмоциональное возбуждение? - воскликнул Вязников. Похоже,
он действительно начал терять самообладание. - При чем вообще какой-то
Дон-Кихот, и дерево на Ломоносовском, и цирк этот, я уж не говорю о молнии
с ясного неба?
- А также о неожиданном закипании воды в холодном чайнике, - подхватил
Антон, - о столкновении трех автомобилей на управляемом перекрестке в
районе Плющихи, о пожаре в студенческом общежитии Гнесинки, об инциденте у
крепостной стены Китай-города... Да, и утюг не забудьте!
- Крепостную стену тоже я развалил? - удивился Вязников.
- Не надо бородатых анекдотов! Вы рядом стояли, - сообщил Антон. - Это
подтверждает киоскер, он газетами торгует.
- Какие они все глазастые, ваши свидетели, - сказал Вязников. - Столько
времени прошло!
- Год и два месяца, - кивнул Антон. - Но ведь стены не каждый день падают,
а вы с ним как раз крупно повздорили. Он, правда, не помнит, с чего
началось.
- Жулик он, вот с чего началось, - объявил Вязников. - Журнал я у него
покупал. Дал сотню, а он мне - рубль двадцать сдачи. И стал утверждать,
что не сотню я ему дал, а десятку. Но я-то точно знал, что сотню, эта
купюра у меня единственная была в кошельке, остальное - мелочь. Сто рублей
- не маленькие деньги, для меня, во всяком случае. Почему я должен был их
дарить какому-то проходимцу?
- Не должны были, - согласился Антон. - Правда, когда из стенки камень
вдруг вылетел, и вы, и продавец о скандале сразу забыли. Кстати, вернул он
вам вашу сотню?
- Нет, - сказал Вязников.
- Как же? Ушли, подарив деньги проходимцу? Или были в таком шоке, что о
деньгах вовсе забыли?
- А вы бы на моем месте что почувствовали? - вскинулся Вязников. - Сотни
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг