Она заплакала, и следователь быстро свернул разговор.
Покинув больницу, Ромашин поехал домой. Дело принимало странный оборот.
Если не вникать пока в способ поджога, то практически у каждого были
причины расправиться с Митрохиным. Криницкая хотела отомстить бывшему
любовнику, бросившему ее, - обманутая в своих ожиданиях женщина способна
на все, Ромашину и не с такими ужасами приходилось сталкивался на службе.
Сама же Мария Митрохина могла на почве ревности спалить мужа, баба, судя
по всему, крутого нрава, такая не простит измены. Но где логика? Митрохин
ведь порвал с Криницкой и женился на Марии... Впрочем, какая тут логика,
когда схлестываются любовь, соперничество и ненависть?
Ну, а Веденеев так вообще должен возглавить список подозреваемых. По
нынешним временам не то что за научную идею, под которую можно выбить
неплохие гранты, убить могут за такую ерунду, о которой раньше и
вообразить никто не мог. Года два назад Ромашину довелось разбираться с
аналогичным делом о покушении на убийство. Тогда, правда, жертве удалось
выжить - ее пытались отравить, причем весьма неумело. Выяснилось, что один
сотрудник ставил эксперимент, а другой, как оказалось, искажал результаты
примерно так, как в романе Жюля Верна "Пятнадцатилетний капитан" негодяй
Негоро портил показания корабельного компаса, в результате чего шхуна-бриг
"Пилигрим" попала вместо Южной Америки в Центральную Африку. В итоге тот,
кто хотел отомстить за порушенную научную карьеру, попал на нары, а
вредителю вырезали половину желудка и почку, так что и ему жизнь оказалась
не в радость.
Вообще-то Веденеев мог и составчик приготовить, который спалил Митрохина
изнутри.
А вот у Даниила Вязникова причин вроде не было никаких, и возможности
совершить преступление, скорее всего, тоже. В компанию затесался
случайно, к горючим веществам по работе доступа не имеет, в отличие от
остальных трех свидетелей, которые вполне могли стать подозреваемыми.
С другой стороны, это слегка даже подозрительно - почему у всех рыльце
немного в пушку, а у Вязникова нет? Антон Ромашин хмыкнул. Это только в
фильмах и книгах самый безобидный на вид фигурант и является главным
злодеем. Немалый опыт следователя подсказывал Ромашину, что мотивы
преступления как правило лежат на поверхности, а преступники - вовсе не
обремененные интеллектом хладнокровные злодеи с задатками гениальных
актеров. Если человек выглядит невиновным, то таковым он чаще всего и
является на самом деле. А если принять во внимание, что женщина вряд ли по
психологии своей выбрала бы столь варварский способ убийства, то самым
подозрительным в этой компании оказывается Веденеев. Его и нужно трясти в
первую очередь...
Света пришла сегодня с работы рано. К приходу мужа успела не только ужин
приготовить, но даже отвезти к матери восьмилетнего Алешу - в школе
объявили карантин по случаю эпидемии гриппа, и бабушка сама предложила
забрать внука на неделю к себе. Приятно удивленный великодушием тещи,
Антон расслабился и за ужином позволил себе грамм сто "смирновки", которые
очень хорошо пошли под жаркое.
Потом он слегка вздремнул в кресле и проснулся, когда Света включила
телевизор и тот внезапно заорал. По второму каналу показывали ритуальную
свару в Думе между коммунистами и "яблочниками", при активном участии
жириновцев, со смаком подливавших маслице в огонь. Света убрала звук и
принялась рассказывать о том, как и у них в фирме чуть не подрались
сегодня две солидные клиентки поспорившие о том, кого обслуживать в первую
очередь. Антон благодушно кивал, слушая вполуха, но, когда в конце выпуска
показали сюжет о сгоревшем автомобиле, поднял палец, призывая к молчанию,
и врубил звук. Репортер, разбитной юноша, топтался на месте происшествия,
машину как раз грузили на трейлер, а тучный майор ГИБДД сиплым голосом,
ставя дикие ударения в словах, сообщил уважаемым телезрителям, что не
нужно, господа хорошие, превышать скорость, потому что иначе получаются
негативные инциденты с летальными для некоторых водителей последствиями.
Какая еще скорость в лесу, раздался из-за кадра недоуменный вопрос
репортера, но тут пошла реклама пива...
Мысленно воздев очи горе, Антон подумал, что у Ильи уже есть, скорее
всего, более точные сведения о том, какую скорость "превысил" погибший,
сунувшись в багажник стоявшего автомобиля.
- Извини, Светик, - пробормотал Антон, - трубочку дай-ка мне...
Илья обрадовался звонку и сказал, что дело гораздо интереснее, чем он
предполагал. А поскольку по телефону о тонких материях химии горючих
веществ говорить неуместно, то он ждет Антона у себя дома, и желательно
прямо сейчас.
- Да что там такое, - заворчал Ромашин. - Время не терпит, что ли? Света
на отпустит, к тому же сына к теще отправили. Завтра пришли заключение...
- Время терпит, - кротко согласился Илья. - Но для меня и Оли будет обида,
если не приедешь отметить в узком кругу очередную годовщину нашей свадьбы.
- Насколько узок круг? - помолчав, спросил Антон.
- Весьма узок. Только вы да мы.
- Ну, жди...
Репины жили недалеко, но ехать пришлось в объезд - на Профсоюзной меняли
дорожное покрытие. Через полчаса Света и Ольга уже сооружали на кухне
хитрую закуску из рыбных палочек, почему-то называемых крабовыми, и
запекали мясо под сыром и майонезом в гриле.
Антон вышел вслед за Ильей в большую застекленную лоджию,
переоборудованную в кабинет.
- Странное дело, - сказал Илья. - В тканях я не нашел никаких следов
горючих веществ. Насчет внутреннего горения - тоже дохлая гипотеза. У
покойника сначала обуглилась кожа, потом подкожный жировой слой и... все!
Ни на сантиметр дальше. Будто человека сунули в печь крематория, а когда
он подрумянился, быстренько вынули.
- Циник ты... - Антона передернуло.
- Да нет, просто работа такая! Так вот, одежда почти не пострадала, и
этому я вообще не могу найти объяснения. Машина горела, как паяльная
лампа! Последнее, впрочем, понятно: выяснилось, что этот дурак держал в
багажнике запасную пластиковую канистру с бензином.
- Значит, бензин и вспыхнул...
- Бензин загорелся потом, сначала вспыхнул Митрохин, вот в чем загвоздка.
А уже затем температура в багажнике на краткий миг поднялась до нескольких
сотен градусов. Канистра взорвалась, тут и бензин, сам понимаешь... Но в
это время Митрохин был уже мертв.
- Ничего не понимаю, - успел сказать Антон, но тут их позвали в комнату к
столу.
Да я, в общем, тоже не очень... - заключил Илья. - Придется еще
поработать, хотя дело, мне кажется, дохлое. Не было причин для такого
пожара. Ни внешних, ни внутренних. Если без мистики.
- А с мистикой? - спросил с интересом Антон.
- Это не ко мне. Я напишу, что экспертиза не дала однозначного ответа на
вопрос о причинах возгорания. А что до неоднозначных, ты мне скажи, какая
причина тебя больше устроит. Начальству-то все равно, если дело придется
закрывать.
- Мне, в общем, тоже, - пробурчал Антон.
* * *
Институт физики горения оказался длинным девятиэтажным зданием постройки
семидесятых годов и располагался за высоким кирпичным забором. Пройдя
проходную, где вооруженный автоматом охранник долго сличал его личность с
фотографией, следователь попал во двор, огромный, как аэродром. Главный
корпус возвышался больным зубом среди корпусов поменьше. Неподалеку
живописно темнели странные сооружения, похожие на разбомбленные вражеской
авиацией пакгаузы. Горением в институте, видимо, занимались давно и
серьезно.
Руководитель службы безопасности Борис Степанов встретил следователя
приветливо.
- Поможем, чем сможем, - сказал он. - Я уже в курсе. Вашему эксперту тоже
нужен пропуск? Нет проблем, оформим. Пусть приходит в любое время. А вас,
- он внимательно посмотрел на Антона, - сейчас проводят.
Лаборатория быстрого горения располагалась на шестом этаже. Из окон
открывался изумительный вид на дальний лес: - чистый Шишкин, минус медведи
на поляне. Шестеро сотрудников лаборатории стояли у большого, на всю
стену, окна, и изучали лесной пейзаж. Увидев следователя, Веденеев подошел
к нему и, приветственно взмахнув рукой, спросил:
- Как там Маша? Нас не пустили в больницу!
- Ее сегодня выпишут, - сказал Ромашин. - Не знаю, почему вас не пустили,
может, только родственникам положено?..
Он не стал говорить, что сам запретил пускать к Митрохиной кого-либо из
посторонних. Но Веденеев понимающе прищурился.
- Тайна следствия, я полагаю? Ну-ну... Что же вы мне повестку не прислали,
а сами изволили прийти?
- Ясное дело, - из-за спины Веденеева появился плотный коренастый мужчина
лет сорока с кустистыми бровями и огромной лысиной. - Если следователь сам
пришел, стало быть подозреваемся все мы.
- А вы-то за что? - поднял брови Ромашин. - И кстати, как вас...
- Долидзе, - представился мужчина. - Константин Долидзе. Для друзей Костя,
для органов Константин Вахтангович. А подозреваете вы нас в том, что мы
халатно или с преступным умыслом вынесли с территории горючее вещество,
которое и было использовано в давешнем умерщвлении.
"Ему бы протоколы писать, - подумал Ромашин.- Складно излагает
Вахтангович".
- Какие там подозрения, - сказал Ромашин. - Хочу у вас, как у специалистов
выяснить, возможно ли такое?
- Что именно - вынос или убийство? - строго осведомился Долидзе.
- И то и другое.
- Вынести горючку могли. Легко. - кивнул Константин. - Убить - нет. Витя и
Лена все рассказали. Это невозможно.
Следователь заметил, что Криницкая постепенно сдвигается в тень большого
лабораторного шкафа, перегородившего комнату.
- Я бы хотел поговорить с Еленой Дмитриевной, - сказал Ромашин. -
По-моему, вон тут, в соседней комнате мы никому не будем мешать.
- Да вы нам и не мешаете, - отозвался какой-то юноша со всклокоченными
волосами.
В тесном помещении, которое обнаружилось за шкафом, подпиравшим потолок,
было сумрачно, лишь зеленоватое мерцание монитора допотопного компьютера
подсвечивало их лица.
- Я все понимаю, - сказала Криницкая, не дожидаясь вопроса. - Нет у нас в
лаборатории таких смесей. И в институте нет, у нас сейчас другой профиль.
Бензин взорвался случайно...
- Никто не угрожал Митрохину в последнее время?
- Господи, да кто ему будет угрожать?
- Ну, всякое бывает, - вполголоса произнес Ромашин. - Скажем, жена его
сильно ревновала?
- Маша? Она его больше жизни... Когда у него осенью нашли опухоль... Потом
оказалось, что доброкачественная, вырезали, и все, но сначала, вы же
понимаете, подумали... Маша чуть сама не умерла! У нее, когда пронесло,
было такое нервное истощение, еле отошла. И не ревновала она его. Да, мы с
Володей были когда-то близки, вам, конечно, уже до... сообщили. И что? Мы
с Володей оказались совершенно разными людьми. Друг другу не подходили
совершенно. Может, поэтому... Да знаете ли вы, что я у них на свадьбе была
подругой невесты?
"А ведь она не Машу выгораживает, - подумал Антон, - а себя. Нет ревности
- нет мотива. Была любовь, да сплыла. Появился новый дружок. Вот он, стоит
недалеко от дверей, сквозь щелочку будто случайно посматривает...".
- Да вы заходите, - сказал Ромашин Веденневу, приоткрыв скрипнувшую
створку. - У нас же не официальное дознание, а так - беседа.
Веденеев подошел к столу, сел рядом с Криницкой, успокаивающе положил
ладонь ей на руку.
- Я не знаю, о чем вы тут беседуете, - сказал он, - но хочу заметить, что
нет в нашей лаборатории веществ, физико-химические параметры которых...
ну, вы понимаете... - он запнулся.
"Что они все об одном? - с досадой подумал Антон. - Наверное, именно эту
проблему они обсуждали, когда я вошел. Нет таких горючек, значит, и
способа нет. Глупо, вообще говоря, с их стороны утверждать то, что будет
обязательно проверено. Точнее - глупо, если они знают, что экспертиза
докажет обратное. Но ведь они не дураки - ни Веденеев, ни Криницкая, ни
этот Долидзе, ни остальные".
- Я не занимаюсь физико-химическими проблемами, - сказал Ромашин. - Я в
них не разбираюсь. Мое дело выяснить, была смерть вашего друга несчастным
случаем или нет.
- Ага! - поднял палец Веденеев. - Если нет, то вы ищете убийцу. Но здесь
не найдете. Мы все с ним дружили.
- И вы тоже считали его своим другом?
- Разумеется.
- Даже после того, как Митрохин украл у вас идею и выдал ее за свою?
- Что вы имеете в виду? - насупился Веденеев. - В конце концов, режимы
синтеза в вакуумной камере при подаче модулированного напряжения...
Он осекся, явно сообразив, что сказал лишнее. Но следователь уже сделал
выводы, хотя и не понял, о чем идет речь.
- Да, - тихо сказал Ромашин. - Именно это я имею в виду.
- А говорите, что не разбираетесь в физхимии горения.
- Приходится всем помаленьку заниматься, - бодро соврал Ромашин.
- Не крал у меня Володя эту идею! Кто вам мог такое набрехать!
- Даня, наверное, расстарался, - пробормотала Криницкая.
- Чушь, чушь полная... Когда статья вышла, в институте какая-то мелкая
сволочь пустила слух, будто Володька украл у меня... Даниил, наверно,
поверил. Дело не в том, что идея была моей, мы ее с Володей обсуждали, и
он разработал экспериментальную методику. А я в это время работал над
другой темой. В общем, я ему сказал: делай сам, я пас, у меня на это
времени нет.
- Стало быть, идея все же ваша, - покачал головой Ромашин.
- Ничего вы не понимаете! Володя никогда бы не присвоил чужое, - Криницкая
гневно стукнула кулачком по столу. - А с Даней я сама разберусь! Трепло...
- Лена, - предостерегающе произнес Веденеев.
Он повернулся к следователю:
- Даниил теоретик, у него специфические представления об интеллектуальной
собственности. Я бы сказал - болезненные. Вот он бы точно не стал
отказываться от авторства. Может, отсюда и неадекватная реакция на слух о
краже идей...
- Вам виднее, - уклончиво сказал Ромашин. - Так вы говорите, сам Вязников
не стал бы... А вы хорошо его знаете?
- По работе - да, конечно, - пожал плечами Веденеев. - Замечательный
теоретик, такой интуиции, как у него, я ни у кого не встречал.
- Он часто заходит к вам в лабораторию?
- Ни разу не был. У него нет допуска в наш сектор.
- Да? - искренне удивился Ромашин. - Как же вы вместе работаете?
- Так и работаем.
- И он не приходил сюда?
- А что ему здесь делать? Теоретики сидят во втором корпусе. Даниилу
вообще противопоказано появляться там, где есть работающие приборы и
установки. У него нога тяжелая.
- В каком смысле?
- Либо что-нибудь тут же перегорит, либо отключится, либо другая гадость
произойдет...
- У Догилевых, так вообще... - вздохнула Криницкая.
Ромашин вопросительно посмотрел на Веденеева.
- Было дело, - кивнул Веденеев. - На именинах у Зиночки Догилевой, нашей
сотрудницы. Она сейчас в декретном отпуске, так что не в курсе событий.
Собрались на даче, человек двадцать было, все свои, Даниила тоже
позвали, не потому, что с ним веселее, а потому, что жалко его. Живет
один, ни родителей, ни братьев-сестер, никого. С женщинами тоже не
везет... Так вот, до его приезда все шло нормально, но как только он
появился в доме, пошли вразнос бытовые приборы. Холодильник отключился и
больше включиться не пожелал. Экран телевизора погас. Что там было еще?
- Утюг, - подсказала Криницкая.
- Да, это самое удивительное! - воскликнул Веденеев. - На газовой плите
стоял чугунный утюг. Зинины старики его как гнет использовали, когда
капусту солили. В последний раз им гладили при царе Горохе. Так вот, Зина
хотела снять утюг с плиты, чтобы поставить чайник, и обожгла ладонь:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг