генетическом коде ту информацию, которая создаст человека будущего. В ДНК
такая информация есть, она в тех сочетаниях букв, которые мы до сих пор
считали бессмысленными.
Если для превращения обезьяны в человека понадобились, возможно,
десятки поколений, то человек будущего может населить нашу планету на
протяжении считанных лет. Зная, чего ждет от нас природа, мы можем ей
помочь.
"Чтец" пытается прочесть в "книге жизни" информацию о человеке
будущего, но клетки этого человека рождаются в нашем организме, не
приспособленном для такого странного симбиоза. Попытка - и смерть. Попытка -
и смерть. Рак, говорим мы. Как же быть?
Не хочу утомлять вас подробностями. Я нашел выход. Я нашел его в
ускорении процесса перерождения. Вспомните программу "Зенит" - работу над
генетической бомбой ускоренного действия. Параллельно я замедлил все
защитные реакции организма. Максимально ослабил имунную систему - назовите
это новой формой СПИДа. Клетки будущего человека сначала существуют в нашем
теле как паразиты, их слишком мало для того, чтобы они начали совместно
функционировать как единый живой организм. А человек умирает слишком быстро.
Нужно продлить процесс умирания до тех пор, пока раковые клетки не
разрастутся настолько, чтобы даже после смерти организма-носителя они
продолжили развиваться, и тогда этот новый организм сможет жить. Должен
жить.
Два года назад все было еще зыбко, и я продолжал эксперименты скорее
интуитивно, не имея надежного теоретического фундамента. Больше года я
работал с мышами, а потом поставил опыт на себе. Я хотел стать совершенным
вовсе не из благородных побуждений. Мне нужна была власть. Я думал, нет -
был уверен, что, став на целую ступень эволюции выше других людей, смогу
диктовать миру свои условия. Какие условия, я понимал смутно. Сейчас я вижу,
что не понимал вообще. Когда мне было трудно и хотелось все бросить, я
представлял себя во главе если не всей планеты, то государства, и это
придавало мне силы...
Моя лекция подходит к концу. Я сумел изменить и-РНК так, чтобы она
начала бурно и необратимо читать в моих генах информацию о будущем человеке.
Внешне это был рак. Я не был уверен в том, что выживу. Знал: в те часы,
когда информация пойдет против информации, когда новые клетки начнут
насмерть биться со старыми, мне нужно быть одному. Там, где меня не смогут
найти. Я ведь понятия не имел, сколько времени продолжится процесс
перерождения и как я буду выглядеть в результате. Я все заранее продумал и в
назначенное время бежал из клиники в Нью-Йорке.
Когда я начинал эксперимент, то знал, что, скорее всего, меня ждет
одиночество. Я хотел одиночества, потому что это свойство власти. Я
ошибался. Генетический код содержит сведения не только о структуре
организма. В нем записаны и многие черты характера, то главное, что не
определяется исключительно общественными отношениями, моралью, воспитанием.
Человек от природы зол - так говорят. Может, нечто такое и было в наших
генах, генах "хомо сапиенс". Что-то, оставшееся от наших предков - обезьян.
Новый человек, "хомо футурус", добр. Он неспособен намеренно причинять вред.
Я хочу, чтобы об этом знали все. Я не стремлюсь к власти. Напротив, хочу,
чтобы все люди стали такими, как я. Все равно это произойдет рано или поздно
- эволюцию не остановить. Но лучше, чтобы это произошло раньше. К одному
призываю вас, сограждане. Думайте!
Все, что вы услышали,- правда. Но не вся правда. Я не сказал ничего о
том, что я умею, что могу, какие силы проснулись во мне. Это - потом.
Думайте! Благодарю вас.
x x x
- Времени в обрез,- сказал Сьюард.- Без комментариев, только
предложения.
В его кабинете собрались руководитель отдела разведки из Национального
агентства безопасности Дэн Викланд, генерал Вудворт и госсекретарь Вард.
Только что закончилась трансляция записи речи Кирмана, переданной из
Шеррарда в исполнении майора Рихтера.
- Будем считать, что хотя бы три четверти этого бреда - правда,- сказал
Викланд. Сьюард кивнул.- Кирмана нужно взять живым.
- Зачем? - вскинулся Вард.- Для широкой публики Кирман мертв. Через
несколько часов тело его будет предъявлено журналистам и безутешным
родственникам, если таковые найдутся. Если мы возьмем Кирмана живым, нужно
быть абсолютно увреными в том, что он не сбежит опять. А это, учитывая его
возможности, о которых мы...
- Я вообще не представляю, что делать! - воскликнул Вудворт.- Кирмана
слышали, похоже, десятки тысяч людей. Завтра слухи дойдут до Аляски!
- Слухи можно пресечь,- отмахнулся Сьюард.- Хуже, если кому-то, как
Рихтеру, удалось записать. Впрочем, это не наша забота. Думаю, что такого
рода записи удастся обнаружить. Давайте, господа, решать с Кирманом.
- Можно ли без него восстановить работу? - поинтересовался Вудворт.
- А нужно ли? - вмешался Викланд.- Вам нужна раса идеальных людей в
собственной стране?
- Ну, я бы не стал так уж слепо верить всему, что он сказал о
собственном характере,- поморщился Вудворт.- Я ведь знал Кирмана раньше...
Думаю, что исследования нужны обязательно.
- Они продолжаются,- подтвердил Сьюард.- На базе работают. Может быть,
эксперты так и не разберутся в системе кодировки и распыления результатов,
которые использовал Кирман, но результат его со временем повторят, это
очевидно. Черт подери, уже двадцать первый век, и то, что сделал один, можно
повторить, если это наука, а не мистика. Я скажу свое мнение: Кирмана нужно
найти и уничтожить без предупреждения. Я уверен, что он не лжет. Сеть
прочесывания в районе Карсон-Сити была настолько плотной, что ускользнуть
мог только мышонок или невидимка. Кирман прошел. Судя по всему, он
направляется к базе, и допускать его туда нельзя. Как это сделать, я не
знаю. Если он что-то внушит охране...
- Согласен,- сказал Вард.- Полагаю, вы не ждали нашего согласия и уже
отдали соответствующие распоряжения.
- Не ждал,- кивнул Сьюард.- Не убежден, однако, что на этот раз наша
сеть сработает так же эффективно, как обычно. Есть, господа, еще один аспект
проблемы. Пресса. Нужно учесть резонанс, который, без сомнения, возникнет.
Сьюарда беспокоила не столько армия газетчиков, сколько исчезновение
Крафта, посланного им самим в Неваду, когда ситуация выглядела совершенно
иначе. Крафт - очень опытный журналист, и если он находился в зоне внушения
Кирмана, то прекрасно понял смысл речи и ее сенсационность. Слава Богу,
Крафт не Кирман и не обладает неизвестными способностями. Однако его тоже
пока не нашли. Известно лишь, что он выехал из Сакраменто в направлении
Карсон-Сити.
- Итак,- сказал Вард, беспокойно сцепляя и расцепляя пальцы,- вам,
господа, предстоит работа, а мне - доклад президенту... Жаль. Такая
блестящая проблема. Новый человек! Делайте со мной что хотите, господа, но я
считаю: слова Кирмана о непременном перерождении психики - блеф. Возможно, у
прежнего Кирмана было в характере нечто такое, и ваши люди это упустили. А
сейчас проявилось. Организм перерождается, но чтобы от этого менялась
психика, убеждения...
- Может, вы и правы,- сказал Сьюард,- но вряд ли нужно исходить из
такой посылки.
- С трупом осторожнее,- сказал Вудворт.- Мало ли что.
x x x
В полдень Кирман остановил поезд и спрыгнул с подножки. Дальше
предстояло идти пешком - до базы отсюда ближе всего, колея изгибалась к
юго-востоку, мимо озера Уолкер, а Кирман должен был пройти миль двадцать на
юго-запад. Он помахал рукой машинисту и пожелал ему - вслух - счастливого
пути.
Такого душевного подъема Кирман никогда еще не испытывал. Все ему
нравилось - и небо, удивительно синее и глубокое, без единого облачка, со
слепящим почти по-летнему солнцем, и пригретые, какие-то "домашние" скалы, и
насекомые, бегавшие, прыгавшие и летавшие кругом. Раньше Кирман не замечал
их: ему казалось, что найти в Неваде живность труднее, чем на Северном
полюсе. Прошло почти двое суток с тех пор, как он последний раз ел, если
можно назвать едой питательный раствор, который ему вводили в клинике, но
ощущения голода он не испытывал. Кирман решил найти по пути какой-нибудь не
очень колючий эхинокактус и попробовать его на вкус - для эксперимента.
Теперь все, что он делал, являлось экспериментом. Сеанс телепатии с
населением целого штата тоже был экспериментом, и Кирман вовсе не был
уверен, что его на самом деле слышали хотя бы десять человек. Рассчитывал он
в основном на майора Рихтера и его коллег, на журналистов, на политических
деятелей.
Беспокоила судьба Бет, но эту проблему он пока обошел - приказал майору
оставить девушку в покое. Отдавая мысленные распоряжения, он испытывал
внутреннее неудобство, будто голым появлялся на людях. Ему трудно было
внушить, чтобы человек совершил противоестественный поступок. Трудно не
физически, трудно морально. Он не знал, что ему еще придется делать -
такого, что будет противоречить новым моральным установкам. Нам нужен весь
мир, думал он. Для нового человека нужна новая планета, свободная от лжи. И
неужели для того, чтобы научиться не лгать, нужно лгать?
Кирман поднялся на пригорок и остановился. Милях в трех лежало озеро
Уолкер, играя зелеными о голубыми бликами. Здесь, в камышовой заросли,
водилась рыба, сюда слетались птицы со всего штата и даже из Калифорнии. В
камыше на берегу впадавшей в озеро реки Ист-Уолкер можно было бы скрыться на
время, если бы не военные патрули - даже отсюда Кирман видел армейские
грузовики и солдат, расположившихся цепью вдоль берега. Цепь тянулась на
север и, надо полагать, опоясывала базу кордоном, проникнуть сквозь который
действительно было трудновато.
Со стороны базы появились вертолеты, а значительно выше, милях в
четырех над землей, шел самолет сопровождения, наверняка оснащенный системой
дальнего обнаружения. Хорошо взялись, подумал Кирман. Он и теперь не
чувствовал беспокойства. Он еще не решил: миновать цепь незаметно или
позволить солдатам обнаружить себя. В прямом противостоянии он мог проверить
свои реальные возможности, но сам факт драки без четкого представления о
последствиях вызывал внутреннее сопротивление. Непременно будут ушибы,
ранения, а может и похуже... Этого нельзя было допустить, и Кирман выбрал
скрытный вариант - вполне, как он думал, опробованный.
А хорошо бы полететь отсюда напрямик через озеро над стаями птиц, над
голубой водой, над прелыми запахами осени. И - на базу, спикировать над
поселком, Бет сейчас стоит у окна, в глазах слезы, она еще не пришла в себя
после допросов Рихтера, в лаборатории ее не ждут, а те несколько типов, что
топчутся под окном,- не помеха.
Почему, подумал Кирман, мне пришла в голову идея о полете? Неужели я
смогу?.. Почему бы... Ведь все мы летаем в детских снах. Значит, в организме
есть память о прошлом, а скорее - о будущем, о потенциальной способности,
спрятанной в генетической памяти, как и телепатия, телекинез, и прочие
странные возможности, но если способность к телепатии все же изредка
прочитывается, то умение левитировать не читалось, скорее всего, ни разу,
были только попытки и тогда - сны. Хорошо бы... Кирман понимал, что это игра
воображения, у снов должно быть иное объяснение, левитация противоречит
законам природы.
Размышляя, Кирман внимательно следил за вертолетами. Его еще не
увидели, но машины приближались, и сейчас... через три секунды... через
одну...
Меня здесь нет, подумал он, четко представляя, что видят сейчас экипажи
вертолетов: скалы, песок, эхинокактусы, зеленую кайму озера и покрытые
камышом берега реки. Никого. Конечно, приборы показывают, что внизу стоит
человек. Но то приборы, техника, как всегда, ошибается. Никого там нет.
Самолет сопровождения слишком высоко, хотя что значит "высоко", на
какое расстояние он способен внушать? С майором Рихтером у него был контакт
- это около семидесяти миль, а здесь всего четыре или около того. Ерунда.
Пилоты самолета тоже ничего не видят на своих экранах.
Кирман представил лица летчиков, когда они вернутся на базу и займутся
записывающей аппаратурой. Там-то все останется. Можно внушить что-то людям,
но не электронике. Или и ей можно? Не отвлекаться. Излишняя вера в
собственные силы - опасный враг. Меня нет. А лучше, если бы не было их.
Чистое небо.
Что-то изменилось. Для солдат, офицеров, следивших за воздухом, пока не
изменилось ничего. Но Кирман видел: курс самолета изменился, и неожиданно
машина свалилась в пике, ринулась к земле. Кирман ощутил холодное
спокойствие пилота, которое сродни безотчетному ужасу и отличается лишь не
утерянной пока способностью владеть собой. Срыв машины в пике был для него
внезапен, как удар молнии, хотя, если бы у него было время поразмышлять, он
вспомнил бы, что сам только что передвинул сектор газа и подал вперед
штурвал. Самолет падал почти отвесно, крылья не находили опоры в воздухе. До
земли оставалось мили две, и ничего не удавалось сделать. Командир отдал
экипажу приказ катапультироваться, услышал три хлопка, сообщил на базу о
катастрофе, все это заняло секунды, в течение которых он безуспешно пытался
вывести машину.
Кирман смотрел вверх, время для него остановилось. Самолет падал почти
неподвижно, три отделившихся предмета падали рядом, их вертело, один парашют
раскрылся, но повис длинной струей, второй был сразу смят ударной волной от
падавшего самолета, третий не раскрылся вовсе. Кирман не мог остановить
падение, но, сам еще не осознавая своих действий, попытался подхватить
человека, у которого не раскрылся парашют. Тот будто повис на мгновение,
отставая от самолета. Самолет врезался в скалы примерно в миле к северу,
взрыв поднял в воздух тучу камней в бурой обертке пламени. Трое летчиков
упали в этот огненный цветок.
Господи, подумал Кирман, я не хотел этого! Но он знал, что именно этого
хотел. Он хотел, чтобы его не нашли, и именно это желание заставило пилота
свалить машину в пике.
И еще Кирман понял то, что и раньше жило в нем подспудно, сдерживаемое
не страхом, хотя, может, и им отчасти, но, скорее, неспособностью понять до
конца собственные силы. Это было знание того, что Уолтон покончил с собой
из-за его, Кирмана, неосторожного проклятия. Импульс ненависти, свойственный
Кирману из ушедшего навсегда прошлого, достиг Уолтона и бросил в пучину
бессознательного - не мог Джо, будучи в здравом уме и твердой памяти, сунуть
голову в петлю.
Стоя на вершине холма и глядя на бушующее пламя, Кирман думал о том,
что никто не подскажет ему правильной линии поведения, потому что он - это
все будущее человечество, все, что еще не выросло, что еще только пытается
пробить себе путь через наслоения генетической информации. Весь мир будущего
- в нем. И каждый свой шаг, каждый поступок, любую мысль, самую сокровенную,
скрытую в глубине его огромного и нераскрытого еще подсознания, он обязан
контролировать, подчинять законам морали, той морали, которую он должен сам
для себя установить, потому что нет морали вне общества, а общества ему
подобных еще не существует.
Лицо Уолтона было перед ним и лица четверых пилотов. Он видел лица
ясно, хотя и не мог знать этих людей. У командира экипажа были русые волосы
ежиком, нос покрыт почти незаметными, но очень частыми веснушками, а второй
пилот был черным и очень гордился своей службой в разведывательной авиации.
Сейчас их нет, оба они и еще двое стали пеплом только потому, что собирались
пойти против Кирмана. Пытались уничтожить все будущее человечество...
Впрочем, это только слова, а в миле от Кирмана люди превратились в пепел.
Хватит, решил Кирман. Мучительные эти мысли не заняли и секунды,
вспухли как неожиданная болезненная опухоль и были вырезаны скальпелем
сознания. Не о том нужно думать. Прошлые ошибки не оправдывают будущих.
Кирман, не скрываясь, пошел к берегу. Вертолеты опустились вблизи от
места катастрофы. Никто, судя по обрывкам мыслей и настроений, не связал
гибель самолета с Кирманом. Нелепая, бессмысленная гибель.
Кирман миновал первую цепь солдат - это были десантники,- успел
отразить их мгновенную настороженность, успокоил кивком, даже не мыслью, а
тенью ее, с разбега плюхнулся в холодную воду Ист-Уолкер и побежал по
скользкому дну, все больше погружаясь, и удивился, что бег его не
замедлился, напротив, возросшее сопротивление будто придало ему упругость,
вода приятно холодила разгоряченное тело. Шарахались прочь обезумевшие
птицы, заросли камыша остались в стороне, а потом вода сомкнулась над
головой, и перед глазами замелькали рыбешки. Никаких признаков удушья Кирман
не испытал и только теперь обнаружил, что, собственно, и не дышит вовсе. И
давно это? - изумленно подумал он. Память отозвалась, он вспомнил, что
последний вздох сделал ночью, засыпая странным сном на тропе в пустыне.
Он шел вперед, вокруг становилось темнее, но Кирман видел все. Он видел
тепло, тянувшееся откуда-то слева, и, приглядевшись, различил контуры
большого ящика, который тускло светился, потому что был на полтора градуса
теплее воды. Отходы, понял Кирман.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг