Мы сразу нацепили датчики и вошли в виртуальное киберпространство, чтобы
своими глазами, ушами и прочими органами чувств наблюдать за ходом военных
действий. Мне, как представителю зман-патруля, вменялось в обязанность не
допустить, чтобы Коршунов скрылся в колодце времени.
В виртуальном пространстве царила такая же неразбериха, как на рынке
Кармель перед наступлением Рош-а-шана. Оказавшись в линии связи
компьютеров министерства обороны и Центробанка, я немедленно получил удар
в зад и полетел в неизвестном мне направлении, узнавая по дороге десятки
подпрограмм, которые никогда прежде не видел. Я пролетел мимо программы
уменьшения банковских процентных ставок и, сам того не желая, понизил их
сразу на восемь пунктов, ужаснувшись, что от такой диверсии банковская
система может и не оправиться.
Сделав вираж и переместившись по модемной связи в систему компьютеров
атомной станции в Димоне, я немедленно вляпался в какую-то грязную лужу,
которая при ближайшем рассмотрении оказалась жидкой кашицей из разрушенных
подпрограмм системы безопасности ядерного реактора. Если выражаться
традиционным языком бульварных романов, "меня пронзил мгновенный
смертельный ужас": еще минута, и реактор пойдет вразнос, перегретый пар
разорвет трубы, блокировка будет разрушена, и все в округе окажется
заражено смертельной дозой стронция-90.
Что я мог сделать, не будучи ни хакером, ни даже системным программистом?
Я опустился на колени (вы представляете, как это выглядит в виртуальном
пространстве?) и принялся вытягивать из жижи более или менее длинные
программные цепи и связывать их друг с другом, используя единственный
прочный узел, каким я умел пользоваться, - бантик. Кто-то пришел мне на
помощь, я не видел этой программы, но она мне очень помогла, потому что
вязала морские узлы, и прошло четыре миллисекунды (а для меня - так целый
субъективный час) прежде чем процесс стал самоподдерживающимся: файлы
вдруг начали сами выпрыгивать из лужи, прилепляться друг к другу, лужа на
глазах таяла, а вокруг меня выстраивалось стройное здание программной
защиты.
Но тут меня выдернуло в очередной кабель, и я помчался куда-то, пытаясь
ухватиться за стенки световодных волокон. Движение все убыстрялось, кто-то
толкал меня сзади, а у меня не было времени обернуться, чтобы врезать этой
программе по командному файлу.
И хорошо, что я этого не сделал. На полной скорости, наверняка близкой к
скорости света, я и мой толкач влетели в огромную паучью сеть и вмиг
застряли. Оглядевшись, я увидел множественные маркировки программ
Российского министерства обороны и понял, что оказался на переднем фронте
сражения.
Все свершилось на моих глазах. Я жалел только, что, запутавшись в паутине
защитных программ, не сумел ничем помочь неведомому мне израильскому
хакеру, работавшему просто виртуозно. Впрочем, если бы я вмешался, то,
наверное, совершил какую-нибудь глупость.
Лед защиты крошился, плавился, шипел и исчезал. А за ним вставали
грандиозные, подобные величественным небоскребам Манхэттена, программы
стратегических сил Российской армии. И хакер шагал по ним с хрустом,
вдавливая конструкции и изничтожая прежде всего командные файлы, отчего
программы становились эластичными, как резина.
Думаю, секунды за две-три мы добрались бы до личных кодов российского
президента, и хотел бы я посмотреть на это зрелище!
Но хакер неожиданно осадил назад, мы опять оказались в метротоннеле, и
скорость движения приблизилась к световой. А потом кто-то сдернул с моих
висков датчики, но я еще долго видел перед глазами игру света и тени, и
ничего более.
- Что? - спросил я.
- Мир, - сказал генерал Кахалани. - Оба стратегических компьютера - наш и
русский - заключили пакт о ненападении. Программно-боевые действия
остановлены, теперь пусть политики разбираются.
- Успеют? - спросил я.
- Премьер Визель уже разговаривает с президентом Мироновым.
Двое суток я приходил в себя. В субботу мой новый знакомый, Дани Криг из
Мосада, пришел ко мне на чашку кофе, и мы поговорили о футболе. Команда
"Маккаби" (Хайфа) только что сыграла вничью с московским "Спартаком".
- Это символично, - заявил Дани. - В наше время лучше ничья, чем победа.
Скажи на милость, что бы мы делали с Россией, если бы наши хакеры победили?
- А что бы они сделали с нами? - спросил я, вовсе не надеясь на ответ.
- Коршунов... - сказал я через некоторое время. - Его нашли?
- Можно подумать, что он исчезал, - отозвался Дани.
- Не понимаю! - воскликнул я.
- Видишь ли, Иона, его перевербовали в тот вечер наши сотрудники. До того
он работал на Россию, делая вид, что работает на нас. А после девяти
вечера стал работать на нас, делая вид перед Россией, что работает на нас,
в то время как на самом деле...
- Хватит! - сказал я. - Это слишком сложно для меня. Почему об этом не
знал никто из генштаба?
- Конспирация. Нужно было быть полностью уверенными, что Коршунова не
провалят в самом финале операции.
- Если ты еще скажешь, что именно он был со мной, когда...
- А кто же еще? Он действительно гениальный хакер и просто не мог
допустить, чтобы кто-то другой взламывал защиту российского министерства
обороны.
- Ясно, - сказал я. - Скорпион, как говорили в шпионских романах, укусил
себя за хвост.
- Какой еще скорпион? - подозрительно спросил Дани.
- Неважно, - отмахнулся я.
"СОЗДАЙ ВСЕЛЕННУЮ"
История, которую я хочу рассказать, произошла со мной, когда я в молодости
занимался продажей новых компьютерных программ. Недолго занимался, всего
несколько месяцев, а после того случая бросил это дело и никогда к нему не
возвращался.
Программа называлась "Создай Вселенную", и издатель гарантировал полный и
самый качественный эффект участия, не говоря уж об эффекте присутствия,
эффекте воздействия и куче дополнительных эффектов - глаза бы мои их не
видели!
И клиент попался мне в тот день какой-то странный - задумчивый паренек,
больше обеспокоенный своими прыщами, чем качеством программы, на
приобретение которой родители дали ему деньги. Так мне, во всяком случае,
показалось после первой минуты разговора. После второй я понял, что
покупатель не так прост, как кажется. После третьей я поддался на его
уговоры и согласился сыграть в "Создай Вселенную" вдвоем.
Никогда больше не поддамся на подобную провокацию!
В инструкции ведь было ясно сказано: ни при каких обстоятельствах не
запускать стартовую программу в то время, когда один из участников игры
находится в виртуальном пространстве. Вы думаете, что мальчишка не читал
этого условия? Как бы не так! Он сделал то, что хотел сделать, и запустил
стартовую программу, когда я уже обустроил Вселенную по своему разумению.
Я понял, что попался, когда галактика Тюльпана погасла, будто ее и не было.
Я занимался в этот момент исследованием вспышек звезд позднего класса,
которых было много именно в этой галактике. Мальчишка знал, с чего начать,
чтобы сразу показать свое превосходство и победить!
И, естественно, он заблокировал выход. По его мнению, я был обречен.
Стартовая программа сначала стирает все игровые ситуации и, наверное, уже
сделала это, я ведь никогда не интересовался играми. Потом конфигуратор
принимается за визуальный фон, и в этом я убедился, потеряв навсегда
объект исследований. Что дальше?
Исчезло скопление, к которому принадлежала галактика Тюльпана, и я остался
в бесконечной пустоте, до ближайшего звездного мира было не меньше десятка
мегапарсек, и я не мог их преодолеть, поскольку нужная мне утилита тоже
оказалась стерта.
Я умру, когда конфигуратор доберется до ядра системы. Если будет
исковеркан видеоблок, я ослепну, и ждать этого осталось недолго. Затем
настанет очередь жизнеобеспечения, и я перестану дышать. Все. На самом
деле - все! Без дураков.
И у меня почти не оставалось времени, чтобы придумать выход.
Я знал, что мальчишка стремится к победе, но не любой же ценой! Неужели
родители не привили ему чувства уважения к чужой жизни, даже если это
жизнь всего лишь продавца компьютерных программ?
Яркая вспышка - это исчезло из Вселенной скопление галактик в Лилии, setup
прошелся по миллиардам звездных систем как таран. Скоро настанет очередь
темных миров, и все будет кончено.
Решение! Когда возникает вопрос "быть или не быть", начинаешь соображать и
действовать с силой и скоростью, которых прежде в себе и не предполагал. Я
заблокировал доступ в ядро системы, создав на ее границе защиту. Конечно,
это задержит его лишь на время, но я отодвинул смерть и мог относительно
спокойно обдумать следующие действия.
Вспышка. Вспышка. Вспышка. Все - галактик больше нет. Вселенная темна и
пуста. Почти холодна - пока еще сохранились темные миры.
Я вошел в ядро системы и создал после уже существующей защиты вторую линию
обороны - мстителя. Месть моя заключалась в том, что теперь, если
разрушение прорвется сквозь сети запрета, конфигуратор вынужден будет
включиться в каждом компьютере кампуса и начнется неизбежный процесс
распада абонентской сети. Ему придется отменить продолжение! Он оставит
мне хотя бы основные файлы, и я смогу продумать ответные действия.
Если, конечно, он не решится запустить всеобщее уничтожение.
Он не решился. Он отступил. Он оставил меня в пустом, темном и мертвом
пространстве, которое и пространством уже нельзя было назвать, поскольку
число его измерений стало равно нулю.
И все же он своего добился. Вернуться в реальный мир я не мог.
Я как бы парил над оставленной мне пустотой, которая, если смотреть с его,
внекомпьютерной, точки зрения, была совершенно непригодна для жизни.
Я не мог пошевелиться, поскольку был сжат в математическую точку. Я
способен был только думать (в рамках операционной системы) и отдавать
команды (которые операционная система могла выполнить).
- Да будет свет! - сказал я.
И стал свет.
Теперь я мог действовать, поскольку свет и тьма создали необходимую
альтернативу. Да-нет. Один-ноль. Плюс-минус. Подключив утилиту-создатель,
я по памяти воссоздал желтую звезду, а кругом - несколько темных миров,
которые, не вспомнив прежних имен, назвал планетами.
Пространство уже не было точкой, и я, оставив Солнце с планетами вращаться
в черном вязком вакууме, обратился к операционной системе, чтобы
разобраться в ее реальных возможностях. Файла-описателя окружающей среды
больше не существовало, и я решительно не помнил, какой была жизнь вне
компьютера, каким был я сам до того, как начал последний опыт. Я даже не
помнил теперь, кто был он, лишивший меня тела, но оставивший сознание. И
ничто не могло помочь мне вспомнить.
Я разложил утилиту-создателя на подпрограммы и прежде всего, выбрав одну
из планет, третью от Солнца, создал на ней сушу и море, воздух и твердь,
назвал планету Землей и смог наконец отдохнуть, прислонившись к шершавой
поверхности скалы. Земля вращалась, Солнце зашло, и настала ночь.
Беззвездная ночь пустой Вселенной.
Запустив следующую команду создателя, я сконденсировал облака в земной
атмосфере, потому что угольная чернота неба угнетала меня. Я не нуждался в
отдыхе, и, желая использовать до конца оставшиеся возможности, я создал
Луну. Это оказалось нетрудно, и я понял, что он не смог заразить главные
командные файлы.
Я поднялся в космос и осмотрел Солнечную систему. Пространство обрело,
наконец, положенные три измерения, и я подумал, не попробовать ли создать
еще несколько - ради эксперимента. Нет, мне нужно было выжить, все
остальное потом.
Я создал растения, чтобы насытить воздух Земли кислородом и подготовить
планету для новой жизни.
Я не стал продумывать каждый вид в отдельности, я мог бы рассчитать всю
экосистему, но мне показалось более интересным пустить процесс на самотек,
задав лишь общие закономерности развития.
Я забыл о нем, но он не забыл обо мне. Я вдруг понял, что расплываюсь,
размазываюсь по пространству, заполняю его целиком, а само пространство
начинает расширяться, разнося в бесконечность Луну от Земли, а Землю от
Солнца... Инстинктивно, даже не осознав своих действий, я стер
программу-вспышку: типичный вирусный файл, видимо, заранее оставленный им
внутри программы-создателя. Я остановил удаление Луны от Земли и Земли от
Солнца, но пространство продолжало расширяться, и с этим я ничего уже не
мог поделать.
И тогда - только тогда - я создал звезды, объединил звезды в галактики,
надежно спрятал Солнце, Землю и Луну в тихом рукаве одной из самых
невидных галактик, я и сам не нашел бы теперь этот мир, если бы не знал
заранее, где искать. Я не думал, что он сумеет добраться до моего
создания, но не желал рисковать.
Пока я спасал Вселенную, на Земле прошли эпохи, и, вернувшись, я
обнаружил, что миллионы живых существ поедают друг друга, развиваются,
уничтожая слабых, и что скоро настанет время, когда я смогу запустить
команду создания человека.
Только бы мне не помешали. В конце концов, как бы я ни бодрился, я -
внутри компьютера, он - снаружи, и, если он не справится сам, то всегда
может вызвать опытного системного программиста, и со мной будет покончено.
Я создал человека на Земле по своему образу и подобию. Увидев первого
человека, я удивился, потому что успел забыть, как выглядел в реальной
жизни. Должно быть, в моем мире, которого он меня лишил, я был не из
красавцев.
Я отступил и стал наблюдать. Я вернулся в свое привычное состояние, я
вновь чувствовал себя ученым, исследователем, экспериментатором. Значит, я
победил его. Он хотел уничтожить меня, но я мыслю - следовательно,
существую. И так ли уж важно, происходит этот процесс в живой ткани, или в
сетях компьютера? Я живу, я мыслю, я создаю, я изучаю созданное. Полная
победа.
Нет, не полная. Не думаю, что в мире, которого он меня лишил, мы поступали
так же, как люди на Земле. Войны, убийства, разрушения и ненависть - я не
помню, чтобы в моем мире, покинутом навсегда, существовала столь
разветвленная и развитая система насилия. Казалось бы, его поступок
доказывал обратное. Но единичный случай - не общее правило. Я не помнил,
чтобы...
Я многого не помнил, и это ничего не значило. Приостановив разбегание
галактик, усмирив взрывы квазаров и успокоив вспышки сверхновых, я понял,
что не смогу больше отворачиваться от дилеммы: позволить людям развиваться
или вмешаться в историю, исправив все, что сочту нужным.
Вмешаться - лишить игру смысла. Наблюдать - и будут множиться ненависть,
зло, и даже запуск программы-миротворца не выведет человечество из
коллапса. Значит, наша игра изначально не была чиста. И значит, я
проиграл. Он добился своего, а я даже не заметил этого.
Он победил. Когда люди взорвали первые атомные бомбы и когда люди начали
уничтожать природу, которую я создал для их блага, и когда народ,
избранный мной, не сумел понять моих намерений, я вынужден был признать
окончательно - он победил.
Я должен был признать поражение, когда оно очевидно. Я снял с оболочки
ядра системы запрет на изменение. Он должен был понять, что это означает.
Я записал результат эксперимента в файл "человек" и сохранил его в самом
защищенном месте.
Я позволил программе-расширителю растянуть себя на весь объем
пространства, я позволил галактикам ускорить расширение, а атомам -
распад. Я увидел, как в скоплении галактик в Деве возник черный провал и
начал расширяться будто злобная пасть, съедающая компьютерную плоть мира.
Он принял мое поражение.
И запустил уничтожение.
Вы хотите знать, как мне удалось выжить? Я тоже хотел бы знать это. Когда
я пришел в себя, зловредный мальчишка исчез, будто его никогда не было.
Разумеется, диск с программой игры он забрал, а на столе передо мной лежал
оплаченный кредитный талон. Он купил игру, а я совершил хорошую сделку.
Вот только едва не умер, но это ведь не стоит внимания, не так ли?
Я бы нашел этого негодника и всыпал по первое число, но нам, продавцам,
было запрщено иметь какие бы то ни было внеслужебные отношения с
клиентами. Наверное, уже до меня были случаи...
Что мне оставалось делать? То, что я сделал - подал заявление об уходе и
никогда больше с тех пор не занимался продажей компьютерных игр.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг