На Альгенибе опомнились быстрее противника и отправили к Беллатриксу весь
военный флот - даже парусную яхту президента, благо на ее борту стояла
лазерная пушка калибра три с половиной километра. В системе Беллатрикса
противника встретили шквальным огнем - иными словами, направили в сторону
приближавшейся армады несколько свежих звездных протуберанцев. Флот
Альгениба попал в эту плазменную струю и был разбит наголову. Естественно,
воодушевленные победой адмиралы Беллатрикса собрали все силы, какие у них
были, и бросились сквозь туманность грабить планеты Альгениба. А там уже
знали о поражении и кипели от негодования...
В общем, когда я на дарсанском звездолете пролетал мимо Конской головы,
война между аборигенами Беллатрикса и Альгениба шла второе тысячелетие. Я
бы позволил воюющим сторонам еще тысячу лет выяснять отношения, но меня
возмутил подход этих негодников к охране окружающей среды. Уничтожайте
друг друга на здоровье, но зачем же выдирать клочья из единственной в этом
секторе Галактики темной газо-пылевой туманности?
У меня было на выбор два варианта: либо отправиться на Землю и поставить
вопрос о войне между Альгенибом и Беллатриксом на пленарном заседании
Совета Безопасности, либо плюнуть на политический этикет и, не теряя
времени, попытаться справиться с проблемой самому. Третью возможность -
пролететь мимо, будто все это меня не касается, - я и рассматривать не
стал.
Возможно, я отправился бы к Солнцу, но тут дарсанский звездолет подал свой
гнусный скрипучий голос:
- На Землю не полечу, - заявил он, будто его кто-то спрашивал. - У меня
все еще силен инстинкт самосохранения.
- При чем здесь твои инстинкты? - удивился я.
- А при том, - объяснил звездолет, - что на Земле меня интернируют
согласно Договору о сотрудничестве с Дарсаном, параграф шестой, пункт
десятый, и отправят в переплавку как устаревшую модель, не подлежащую
ремонту.
- Вот как? - ехидно спросил я. - Значит, ты уже давно устарел? Так какого
тогда черта ты лезешь со своими советами?
- На Землю не полечу, - упрямо повторил звездолет, и, поразмыслив, я
понял, что он прав. Лично мой инстинкт самосохранения подсказывал то же
самое. Я прекрасно представлял себе, сколько придется потратить
драгоценного времени, чтобы убедить хоть кого-нибудь из членов Совета
Безопасности Земли в необходимости вмешаться и остановить войну между
Беллатриксом и Альгенибом. А потом еще собирать флот - от каждой страны по
звездолету... Соединенные Штаты Израиля, как обычно, долго будут
доказывать, что нечего рисковать еврейскими жизнями для спасения каких-то
головоногих и ракопятых... А Аргентинская джамахирия использует свое право
вето... Нет, лучше уж остаться здесь и попытаться справиться с проблемой
самому.
Вы пробовали остановить боевые действия, происходящие одновременно в
семнадцати тысячах районах пылевой туманности, где ни зги не видно даже на
расстоянии трех планетарных радиусов? И не пытайтесь, ничего не получится,
как не получилось и у меня. Я мотался на дарсанском звездолете от южной
части туманности к северной (я имею в виду галактический север - чтобы вы
точно представили себе локализацию) и на всех частотах умолял обоих
адмиралов приостановить боевые действия и явиться ко мне для переговоров о
мире. В ответ оба военачальника пальнули в меня пару раз, наивно полагая,
что прихлопывают зудящего у них над ухом комара. Каждый раз я успевал
проскочить в нуль-пространство, спасая собственную шкуру, но удовольствие
получал далеко ниже среднего.
Нужно было придумать иной способ, и я положил звездолет в дрейф - то есть,
попросту говоря, отключил двигатели и предоставил дарсанскому мозгу полную
свободу раздумий. Сам я тоже шевелил серыми клеточками, глядя в
иллюминатор на лазерные сполохи сражений.
По-моему, выход был один, и дарсанский звездолет, которому я изложил свои
соображения, с ними согласился.
- М-да, - сказал он. - А последствия? Ты подумал о последствиях?
- Интересно, - резонно возразил я, - когда это политики думали о
последствиях своих действий? Возьми, к примеру, Бен-Гуриона. Думал ли он,
провозглашая государство Израиль, что лет через сто американцы будут
ездить в Иерусалим и выпрашивать займы?
Аргумент не показался дарсанскому звездолету достойным внимания -
подозреваю, что он понятия не имел о том, кем был Давид Бен-Гурион. Но и
возражать мне звездолет не решился - в конце концов, рычаги управления
были в моих руках.
- Приступай, - дал я команду, и звездолет приступил к формированию
изображения.
Если бы война шла в открытом пространстве, из моей затеи ничего бы не
вышло. Но дарсанский звезолет дрейфовал на границе плотной газо-пылевой
туманности, это облегчало воюющим сторонам проблему скрытного приближения
к цели, но и мою задачу это обстоятельство облегчало тоже - я мог
создавать на газо-пылевом экране любые трехмерные изображения, пользуясь
лазерами прямого луча.
Сам я не мог насладиться созданным мною зрелищем - для этого нужно было
продвинуться вглубь туманности с риском быть уничтоженным либо флотом
Беллатрикса, либо патрулем Альгениба. Но я и так знал, что увидели
сражавшиеся на неожиданно возникшем перед их взорами экране, размер
которого достигал семи с половиной световых лет.
Увидели они изображение футбольного поля. Матч только начался, в красной
форме играла сборная Монако, а в белой - монголы, чемпионы мира 2064 года.
Тактика монголов была тотально-истребительной, выдержать это могла только
команда Монако, которая тоже пользовалась своей оригинальной тактикой,
определить которую не смог в свое время никто из теоретиков футбола.
Разумеется, события на экране развивались, на мой взгляд, очень медленно -
попробуйте-ка сбалансировать изображение на экране размером в два парсека
и заставить изображение меняться в реальном времени! Впрочем, это не имело
значения - главной моей целью было привлечь внимание.
Не прошло и трех стандартных суток, как лазерные сполохи погасли и клочья
туманности перестали лететь прочь от места сражения. Корабли Альгениба и
Беллатрикса замерли, поскольку все капитаны дали приказ лечь в дрейф.
Когда монголы прорвались к воротам монакцев, в мою сторону заскользил по
космической пыли флаг-катер альгенибского адмирала. Командующий войсками
Беллатрикса заметил маневр и немедленно отправился вслед, так что на борт
дарсанского звездолета оба командира прибыли одновременно.
Альгенибский адмирал оказался огромной каплей какой-то тягучей жидкости.
Командующий армией Беллатрикса был передвигавшейся на колесах конструкцией
из костей и палочек. Не глядя друг на друга, оба военачальника потребовали:
- Сначала!
- А в чем, собственно, дело? - я изобразил на своем лице удивление. - Это
всего лишь футбольный матч, и если вам знакомы правила...
- Мы не знаем правил, - прервал меня адмирал с Альгениба.
- Потому и требуем начать с начала, - заявил, поддерживая коллегу, адмирал
с Беллатриса.
- Ага, - сказал я. - С одним условием: вы подписываете мирный договор,
отводите корабли, после чего обе армии смотрят матч, а вы, как великие
стратеги, совместно анализируете тактико-оперативные идеи монгольской
сборной.
Для того, чтобы составить текст договора, бывшим врагам понадобилось
семнадцать минут стандартного времени. Я ведь всегда говорил, что войны
возникают потому, что воюющим сторонам некуда приложить свою энергию...
Лет через восемь я опять пролетал через район Конской головы с той ее
стороны, где туманность больше похожа на иную часть тела и носит
соответствующее - совершенно неприличное - название. Так вот, я обнаружил,
что матч теперь смотрит все население обеих планет. Конечно, это был уже
не тот матч, монголы свое отыграли, и на экране, размер которого достигал
теперь двадцати парсек, бегали русские с эскимосами. Счет был 17:0 в
пользу первых. На моих глазах Иваненко-Брут заколотил под штангу
восемнадцатый мяч, и туманность едва не разлетелась по всей Галактике от
вопля, вырвавшегося из миллиардов глоток. Вы слышали, как орут альгенибцы?
Ваше счастье...
ВОСПОМИНАНИЯ О БУДУЩЕМ
Тот, кто придумывал законы природы, наверняка был уверен в том, что никому
и никогда не придет в голову их нарушить. Я сам читал в учебнике физики
для средней школы: "Закон природы невозможно нарушить, потому что это
невозможно". Впрочем, там, кажется, сказано было иначе, но смысл, можете
мне поверить, был именно таким. Со временем, однако, люди стали относиться
к скорости света (фундаментальному закону природы!) так же, как относятся
к дорожным знакам, запрещающим ездить быстрее, чем 250 километров в час.
Смотришь, значит, по сторонам, и если не фиксируешь взглядом воздушку
дорожной полиции, то спокойно жмешь на акселератор и выжимаешь из
двигателя и 300, и 400, а порой - если приспичит - и 500 километров в час.
Скорость света, конечно, иное дело, но после того, как Жулавский изобрел
свои генераторы, к пределу скоростей стали относиться не лучше, чем к
президенту. Одно время у молодежи было большим шиком разогнаться на трассе
Солнце-Сириус, перейти световой барьер и дальше шпарить, ничего не видя и
не понимая - как получится. После нескольких смертельных случаев
правительство Соединенных Штатов Израиля решило - поставить на всех
трассах Галактики специально для этой цели сконструированные ограничители
скорости. Было это, если мне память не изменяет, в 2075 году. С того
времени летать в плоскости Галактики стало значительно безопаснее, а то
раньше как было? Движешься по трассе, не нарушаешь, и вдруг перед тобой
вываливается в пространство невесть откуда звездолет в огненном коконе, и
капитан вопрошает с надрывом в голосе:
"Какой это год, не скажете?"
Услышав ответ, эти герои космоса обычно хватаются за голову, вопят: "Как?
Опять промахнулся!" и газуют по новой, поскольку не только нашкодить, но и
исправить положение можно только если перейти световой барьер.
Я хочу сказать, что у меня лично никогда не было желания сорвать
ограничитель и включить первую форсажную мощность. Да это и не получилось
бы, пока я летал на звездолете, любезно предоставленном мне жителями
планеты Дарсан. Мало того, что эта машина обладала недержанием устной
речи, у нее еще был постоянно раздражен центр самосохранения. Если бы я
задал дарсанскому звездолету режим превышения скорости света, то в ответ
наверняка услышал бы:
"Ни за что! Мне еще жизнь дорога!"
Типичная отговорка, ибо никто пока не доказал, что движение в
сверхсветовом режиме вредно влияет на неразумные металлические устройства.
Человек - иное дело. Тут уж всякое бывало - от экстаза до психоза.
Однажды мне пришлось все-таки испытать это мучительное удовольствие - не
по своей, конечно, вине.
Я возвращался, помню, с Альбирео к себе во временное жилище. А жил я тогда
(временно, конечно) в вигваме на планете Ухма в системе Денеба. Что я там
делал? - спросите вы. Скажу честно: отдыхал душой после того, как вернул
дарсанский звездолет его законным владельцам. А на Альбирео летал для
того, чтобы выступить по местному видео с рассказом о своих юношеских
приключениях в зман-партуле. На обратном пути меня и настиг космический
шершень.
Не буду описывать, как выглядит это насекомое, летающее по Галактике в
районе третьего рукава. Во-первых, у меня нет необходимого словарного
запаса, а во-вторых, я хочу поберечь нервы своих читателей, ибо ничего
более гадкого я не видел в своей жизни. Ко всем прочим прелестям шершень
может развивать скорость, близкую к световой. Что остается делать
кораблям, за которыми погнался этот мерзкий монстр? Уходить в сверхсвет
или вступать в поединок. От одной мысли о поединке у меня свело скулы - я,
конечно, уничтожу тварь, но каково будет ее многочисленным детям, которые
останутся без матери? Только из этих соображений я сорвал предохранители и
нажал на все акселераторы.
Звездолет рванулся, что-то ярко вспыхнуло за бортом, звезды померкли, а
потом появились опять, и на табло загорелась надпись: "Скорость 1,1
световой".
Вот тут-то я и понял на собственной шкуре, что означает слово "наоборот".
Надеюсь, мне не нужно объяснять, что в сверхсветовом режиме все природные
процессы идут вспять. Прошлое как бы меняется местами с будущим, будущее -
с прошлым, в пространстве минусы меняются на плюсы, а то, что меняться не
может по определению, просто исчезает, будто его никогда и не было.
Вырвавшись на просторы сверхсвета, я начисто забыл о том, откуда родом.
Вообще говоря, это не имело никакого значения, но ведь именно такие мелочи
обычно и тревожат больше всего. "Откуда я родом?" - такой была моя первая
мысль после того, как я взглянул на спидометр и обнаружил, что скорость
света осталась где-то внизу.
Я не смог ответить себе на этот простой вопрос! Неужели с Фрагаллы? Нет,
исключено. Тогда - с Вольфа Шестнадцатого? Нет, с чего бы это? Может, с
Арктура? Знакомое название, но я решительно не знал, что оно означает.
Ну и ладно, - сказал я себе. Откуда бы я ни прибыл, сейчас важно знать,
куда я направляюсь. Но и на этот вопрос я не сумел подобрать ответа. На
обзорном экране я видел белый фон Вселенной с черными крапинками звезд и
не мог понять, что именно в этом пейзаже кажется мне непривычным.
Расположение созвездий? Да кому оно вообще интересно, это расположение?
Млечный путь выглядел как обычно - черная сыпь на белом теле мироздания.
Я попытался вспомнить, как попал сюда, но и этого сделать не смог тоже.
Зато я живо вспомнил процесс собственных похорон: я лежал в гробу и
смотрел в потолок, а мимо - почему-то задом наперед - шли важные
государственные персоны, и все говорили о том, каким замечательным
человеком и космопроходцем будет Ион Тихий. Мне не понравилось это
воспоминание, я отогнал его, будто назойливого тигра, и тут же вспомнил,
как, будучи немощным старикашкой, пытался взобраться на марсианскую гору
Никс Олимпика. Мне было в ту пору сто двадцать семь лет, но я лез наверх с
упорством столетнего. И добрался-таки, и водрузил на вершине какой-то флаг
в дополнение к трем сотням других, уже украшавших эту деталь марсианского
пейзажа.
А еще я вспомнил, как на свое столетие пригласил всех президентов Земли,
но не пришел ни один, хотя каждый прислал поздравительное послание - тем
более длинное, чем меньше был размер государства. "Будь здоров, Тихий!" -
написал мне президент Соединенных Штатов Израиля Амнон Брумель. А
президент микроскопического государства Москва-кольцевая прислал
поздравительный адрес, в котором оказалось две тысячи триста семьдесят
шесть страниц - среди них около двух тысяч незаполненных.
Воспоминания нахлынули на меня, как прилив на тихоокеанский берег, и мне
не оставалось ничего иного, кроме как утонуть в пене прибоя. Я вспомнил,
что когда мне было девяносто, мы с моим другом депутатом Нисимом Корешем
попытались взорвать буфет кнессета - очень уж нам докучали завезенные с
Юпитера тараканы. Они лазили по тарелкам, а убивать их запрещала
международная конвенция, поскольку юпитерианские насекомые обладали
разумом, хотя и на уровне малолетнего младенца. Ты его настигаешь на месте
преступления за поеданием твоего бифштекса, а он на тебя же и кричит:
"Дядя па-а-хой! Не юбью дядю!"
А еще я вспомнил, как отправился в кокон Вселенной, чтобы разобраться
наконец, каким образом возникло знаменитое правило буравчика. Мне было
тогда семьдесят два года, до пенсии оставалось всего ничего, и нужно было
торопиться выполнить свою жизненную программу-максимум. В кокон я
отправился на...
Тут я все-таки высунул голову из океана воспоминаний и спросил себя:
"Шекет, что происходит? Почему ты вспоминаешь то, что с тобой еще не
происходило? Как это вообще возможно - вспомнить собственное столетие,
если сейчас тебе всего сорок три года? Может, это просто игра
расшалившейся фантазии? А ну-ка, попробуй вообразить себе, как в день
своего столетнего юбилея ты будешь пить шампанское с друзьями на Ганимеде!"
Я попробовал, и у меня ничего не получилось. Согласитесь, есть разница
между фантазиями, которыми можно играть по собственному разумению, и
воспоминаниями, устоявшимися и неизменными по сути своей, ибо то, что
было, то и было. Так вот, я ничего даже мысленно не мог изменить в своем
будущем, в то время как с прошлым, которое, казалось бы, должно было
выглядеть незыблемым, как скала, я мог играть так, будто мне еще только
предстояло его пережить.
Я, например, представил себе свое детство в подводном лагере Эйлат. Я
прекрасно знал, конечно, что в дни моего детства подводный Эйлат только
проектировался, и ни у кого не было уверенности, что денег хватит хотя бы
на возведение основания. Но я все-равно представил себе, будто живу в
огромном аквариуме, на ногах у меня ласты, а в грудную клетку вживлены
синтетические жабры, и я играю в ватерболл с ребятами из иорданского
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг