Любовь - да, ну а дальше что?
Я понимал, что не могу без Бриганцы жить. Я понимал, что, если она меня
бросит (в смысле - ослабит натяжение магнитного поля, и я грохнусь оземь),
то этого позора мне не пережить во веки веков. Я понимал, что еще ни один
мужчина в моем мире не испытывал такого ощущения... Одного я только не
понимал - зачем мне все это нужно?
Но, собственно, разве Ромео в свое время понимал, зачем он влюбился именно
в Джульетту, если рядом была такая милая и доступная Розалинда?
Прошло немало времени, прежде чем уставшая Бриганца расслабилась, и я
вывалился из ее магнитных объятий. Я не разбил себе голову только потому,
что у меня моментальная реакция, и я, перевернувшись в воздухе, успел
сгруппироваться и приземлиться на ноги. Страсть еще играла во мне, и я
крикнул так, чтобы Бриганца, почти не воспринимавшая звуковой диапазон,
все же поняла глубину моих чувств:
- Я люблю тебя, о создание небес!
В следующее мгновение я понял, насколько коварны женщины, и как велика
женская солидарность.
Вместо уютного гнездышка дорогой Бриганцы я оказался вдруг в спальной
каюте звездолета "Бутон". Я лежал полураздетый на широкой супружеской
постели, моя законная жена Далия стояла надо мной, уперев руки в свои
крепкие бока, и сардонически усмехалась.
- Ну что, Иона, - сказала она, - каково это: изменять с инопланетянками?
Я прохрипел что-то неразборчивое, а Далия, сменив гнев на милость,
продолжала:
- Дорогой мой, я ведь понимала, что ты заблудился и ищешь меня по всем
Вселенным. Я должна была тебе помочь!
О Господи, - подумал я. Знала бы она мои истинные намерения...
- Я долго искала твои следы и поняла, что отыскать мужа мне поможет только
женская солидарность. Ты ведь у меня ловелас, верно, я уж тебя знаю... Ни
одной юбки не пропускаешь. Вот я и заключила соглашение со всеми женщинами
окрестной Вселенной: как появится Иона Шекет, немедленно соблазнить. А
потом переправить.
Ни одной юбки! Где она видела юбки на жительницах Альбирео, Глицинды,
Мойвы, Граппакса, Фомальгаута, не говоря уж об этом проклятом Альдебаране?
Как же мы, мужчины, наивны, когда воображаем, что нас любят! Эта Бриганца,
соблазняя меня, подобно Сирене, думала, оказывается, о том, как бы
услужить Далии!
Я сплюнул с досады. Конечно, я мог утешать себя тем, что, влюбившись,
вернулся наконец к жене своей Далии. Но пусть мужья, хотя бы раз убегавшие
от своих жен, подтвердят: разве возвращение к домашнему очагу - такое уж
счастье?
ПЛАНЕТА ДАРИТЕЛЕЙ
Среди моих многочисленных приключений в просторах Галактики особняком
стоит пребывание на планете, название которой вы не найдете ни на одной
звездной карте. Не потому, что планета засекречена или карты не полны,
просто у планеты этой на самом деле нет названия, и потому на картах она
обозначается простой белой точкой, похожей больше на дефект в
голографической ткани изображения. Честно говоря, я не понимаю, как могут
люди жить на безымянной планете. Спрашивают тебя, скажем, где ты живешь? И
ты гордо отвечаешь: "На Земле". Или со злобной ухмылкой: "На Геппрехоре"
(Гиппрехов - действительно гнусная планета, но о ней я расскажу в другой
раз). Но можете ли вы ответить: "Я живу на планете без названия?" Не знаю,
не знаю... Хотя, с другой стороны, эта безымянная планета - действительно
единственная среди всех этих Земель, Марсов, Венер и прочих
Химмодрукариев, не названная никак. Так что, если скажете, что живете на
планете, которую не удосужились назвать, - вас поймут и доставят по
назначению.
Меня привело на космодром безымянной элементарное любопытство. Я увидел в
звездном атласе пупырчатую белую точку, потер ее пальцем, выяснил, что это
реальное образование, а не голографический фантом, удивился отсутствию
названия и отправился выяснить, в чем дело. Уже на внешней орбите со мной
связался автоматический диспетчер и спросил: "Какого черта?"
"Да так, - ответил я, - пролетом с Капеллы на Альбирео".
"Налево, - посоветовал диспетчер, - а потом пять румбов к полюсу мира, не
ошибетесь".
"Да я и так не ошибаюсь, - миролюбиво сказал я. - Но, если не возражаете,
хотел бы у вас приземлиться".
"Зачем?" - буркнул автомат.
"А низачем, - разозлился я. - Просто так!"
Знаю я эти автоматические службы. Если бы я назвал любую причину
приземления, диспетчер непременно нашел бы повод мне отказать. Например,
если бы я искал на безымянной планете свою умершую бабушку, то в
приземлении мне отказали бы под предлогом того, что кладбища здесь частные
и потому не подлежат доследованию. А что мог противопоставить диспетчер
моему "просто так?" Отказать под тем же предлогом, то есть - нипочему? Да
он бы скорее принял удар током! Вот так и получилось, что диспетчер онемел
от моей наглости, и я спокойно опустил звездолет на посадочное поле.
Встретил меня сам начальник космопорта, сидевший на краю стартовой шахты и
державшийся за топливный путепровод тремя щупальцами головной присоски.
Судя по физиономии, родом начальник был с Беллатрикса, хотя отсутствие
нижнего плеча наводило на мысль о том, что он мог родиться и на Зигмале.
Впрочем, плечо начальнику могли отдавить и подчиненные - я-то знаю, как
относятся к уроженцам Беллатрикса все остальные особи Галактики...
- Шекет, - проскрипел бравый начальник. - Может, вы хотя мне скажете, что
вам здесь нужно?
- Ничего! - сказал я. - Единственное, что меня интересует: как вы живете
на планете, у которой даже названия нет?
- Названия потому и нет, что мы здесь живем, - пожал верхним плечом
начальник, думая, видимо, что дал исчерпывающий ответ. Он решил, что от
Шекета легко отделаться?
- А почему же вы здесь живете? - заинтересованно спросил я. - Разве в
Галактике мало планет с названиями?
- Послушайте, Шекет, - разнервничался начальник и замахал перед моим носом
одиннадцатью носовыми щупальцами, - у нас проводятся важные эксперименты,
и ваше присутствие нежелательно...
- В таком случае я остаюсь здесь на всю оставшуюся жизнь! - воскликнул я.
- И посвящу эту жизнь тому, чтобы узнать, в чем эти ваши эксперименты
заключаются!
- Да? - загрустил начальник. - В таком случае, скажите: вы верите в Бога?
- Нет! - твердо сказал я.
- В таком случае, скажите: откуда у разумных существ появляются
представления о моральных ценностях? Только не говорите, что народ их сам
и выдумывает, вы же грамотный человек, да еще землянин, должны знать, что,
например, до заповеди "не убий!" нормальное разумное существо додуматься
не в состоянии.
- Хм... - протянул я. - Вопрос, конечно, интересный. Пожалуй, вы правы. Но
при чем здесь...
- При том. Вы находитесь на планете, где ведутся научные разработки
заповедей для цивилизаций Галактики, еще не осознавших, что без морали
будущее их окажется смутно и бесперспективно.
- Как интересно! - воскликнул я. - Я бы хотел посмотреть!
- А потом вы улетите? - с надеждой осведомился начальник.
- Естественно. Не думаете же вы, что я действительно способен прожить
здесь остаток дней!
Приободренный начальник подпрыгнул на ложноножках и перекатился на дорогу,
которая вела из космопорта куда-то в направлении серых гор. Я вывел
вездеход и поехал следом.
Не успели мы углубиться в ущелье между двумя горами, как начальник вытянул
вверх все свои щупальца и заявил:
- Ну вот, к примеру. Направо, видите?
Я увидел. В небольшом пруду между скал плескалась стая странных рыбин с
двумя головами. Одна из рыбин, чуть побольше остальных, вылезла на берег и
пыталась, помогая себе плавниками, вскарабкаться на довольно пологий холм.
На вершине холма сидел нагловатого вида научный работник - по виду то ли с
Антареса, то ли с Драни - и следил за мучениями рыбки, даже не пытаясь
протянуть ей руку помощи.
- Как насчет братской солидарности? - спросил я. - Почему этот тип наверху
не поможет тому типу внизу взобраться...
- Чистота эксперимента, - заявил начальник космопорта, придерживая меня
верхним плечом, чтобы я не полез помогать страждущему. - Ставится опыт по
дарению заповедей аборигенам планеты Азулай. Это земноводные существа,
сейчас они кочуют из одного океана в другой, убивая друг друга почем зря. Наши
ученые ужа разработали для них комплекс моральных ценностей, и теперь
тренируются в процессе дарения.
- Аборигены хоть настоящие? - с подозрением спросил я.
- Конечно, нет! - возмутился начальник. - Как можно ставить опыты на живых
существах? Это виртуальные копии! Потом, когда экспериенты будут
завершены, на Азулай отправится экспедиция и произведет дарение в полевых
условиях. У аборигенов появится вера, они поймут наконец, как им нужно
поступать...
- Интересно, - сказал я, - с заповедью "не убий" мне понятно. А что с
другими? Может, у них и воровать нечего, зачем им тогда соответствующая
заповедь?
- Так ведь для того мы здесь работаем! - воскликнул начальник космопорта с
таким видом, будто и он был причастен к научным разработкам. - Скажем, вот
этим рыбам с Азулая совершенно необходима заповедь "не ставь жабру поперек
горла соседа". Сами они до этого пока не додумались...
Виртуальная копия азулайского аборигена между тем добралась почти до
вершины холма, и научный сотрудник взялся за дело. Ну и представление он
устроил! Пускал дым из ноздрей, прыгал, светился, пел странные песни без
музыки, но со словами, которые, правда, не имели никакого смысла... В
общем, делал все для того, чтобы азулаец понял: перед ним Он. Тот, Который
Сейчас Что-То Даст. Рыбина перестала дергаться и застыла, ожидая Дара.
Экспериментатор протянул вперед все четыре руки и прицепил к плавникам
азулайца какие-то тонкие волокна. Азулаец благоговейно застыл, а потом
неожиданно взбрыкнул хвостом, волокна разорвались, что-то засверкало на
вершине, раздался грохот, и бедная рыбина полетела в пруд кувырком.
- Эх! - раздосадованно воскликнул начальник космопорта. - Шестой дубль за
две недели. Что-то у них не получается с нитями. У азулайцев,
понимаете-ли, линейное письмо, а нити, которые для этого пригодны,
почему-то рвутся... Ничего, все будет хорошо, у наших ученых еще не было
ни одного сбоя! В Галактике не существует цивилизаций, которые на раннем
этапе развития не получили бы моральных законов в виде религиозных
заповедей.
- Вот как, - пробормотал я, чувствуя странное напряжение в суставах. - А
давно ли на вашей планете существует этот... э... научный центр?
- Давно, - сказал начальник. - Я здесь всего семьсот лет, мой
предшественник работал полную смену, то есть три тысячелетия, а до него...
- Достаточно, - прервал я. - Меня, видите ли, интересует, не проходила ли
по вашему ведомству планета Земля. Это было примерно...
- Как же, - обрадовался начальник. - Проходила! Это было в смену моего
предшественника, но я люблю просматривать записи. Интересная была работа.
Теорию для людей готовили, кажется, на лучших компьютерах центра, а
виртуальную копию человека разрабатывали несколько столетий. Ей даже имя
дали... не помню, правда...
- Зато я помню, - буркнул я.
- Ах, простите, - смешался начальник. - Я и забыл, дорогой Шекет, что вы с
Земли. Вас задевает то, что...
- Могу я посмотреть ту запись? - спросил я.
Начальник загрустил.
- Боюсь, что нет, - вздохнул он, и все его щупальца безнадежно повисли. -
У нас не принято показывать записи экспериментов представителям тех
цивилизаций, для которых здесь готовили системы моральных принципов.
- Ясно, - сказал я и повернул вездеход.
- Улетаете? - обрадованно спросил начальник.
- Да, - твердо сказал я. - Ваши разработки очень интересны, но...
- Но - что? - нахмурился начальник.
- А то, что у нас на Земле и сейчас убивают - не так часто, как сто лет
назад, но все же... И воруют - ох, как воруют! А уж относительно
прелюбодеяний я вам скажу...
- Не надо, - прервал меня начальник. - Я все понимаю.
Он перекатывался за мной по дороге и кричал вслед:
- Мы делаем все, что можем! Но мы же не виноваты в том, что мы хотим,
чтобы было как лучше, а получается как всегда!
Я добрался до звездолета, поставил вездеход в гараж и задраил люки.
- Да! - вспомнил я уже после того, как корабль вышел из атмосферы. - Этот
тип так и не сказал, почему планета не имеет названия!
- А что тут непонятного? - въедливо сказал звездолет, помигав пультовыми
огнями. - Планета, где экспериментируют над моралью. Только названия ей не
хватало...
СЕМНАДЦАТЬ-НОЛЬ В ПОЛЬЗУ РУССКИХ
Не так уж часто мне приходилось воевать, как это изображают мои критики. Я
вообще человек мирный, можно даже сказать - пацифист, и если брался за
оружие, то чаще всего испытывал такое неудобство, что при первом же
удобном случае разбирал это оружие на части и оставлял каждую часть на
какой-нибудь попадавшейся на пути планете. Но, конечно, бывали и
исключения. Я уже рассказывал о том, что в юности служил в зман-патруле. У
каждого в жизни бывает романтический период, когда кажется, что именно от
твоих поступков зависит будущее человечества. Потом это проходит. Потом
начинаешь понимать, что даже собственное будущее от твоих поступков
зависит не так уж и сильно. Но в молодости, когда полон сил и не знаешь,
зачем они тебе и куда их приложить...
Впрочем, я вовсе не собираюсь сейчас рассказывать о том, какие силы
дремали во мне в те славные времена, когда я мотался по Древней Греции и
не менее Древнему Вавилону. И к тому же, разве то были войны? Какой-то
Телемах собирал армию в двести мечей и шел грабить соседний город. В
соседнем городе собирали армию из трехсот мечей и, пока Телемах грабил их
дома, сами грабили дома в городе Телемаха. Остановить такую, с позволения
сказать, войну можно было очень просто - поставить на полпути между
городами камуфляжную деревню и предложить враждующим армиям объединиться
для совместного разграбления нового беззащитного противника. То, что на
самом деле деревня была всего лишь голографической проекцией, а женщины,
которых насиловали обе армии, существовали лишь в воображении солдат,
никак не сказывалось на нравственном здоровье древних греков. Повоевав с
пустотой, они потом слагали песни и жуткие истории о своих победах.
Кое-какие из историй дошли до наших дней, и далеко не каждый знает, что на
самом деле все эти Медузы Горгоны, Стимфалийские птицы и Немейские львы
были всего лишь виртуальными созданиями, придуманными в секретных
лабораториях зман-патруля.
Один-единственный раз довелось мне ввязаться в настоящее сражение, и
воспоминания об этом долго не давали мне спать по ночам. Сейчас это уже не
имеет значения, по ночам мне не позволяют спать другие причины -
требования уплатить планетарный налог, например. Лежишь, значит, думаешь о
том, как лучше уничтожить всех служащих Налогового управления, и на
память, хочешь-не хочешь, приходит сражение у Конской головы, где мне
удалось проявить все свои лучшие качества.
Конская голова - это темная газо-пылевая туманность, название которой
зависит на самом деле от того, откуда на нее смотреть. С Земли она
действительно похожа на конскую голову, не настоящую, однако, а на голову
шахматного коня. Если смотреть на туманность из системы Альгениба, то она
похожа скорее на изящную женскую ножку - я имею в виду, конечно, ножку не
земной женщины, а существа женского пола, проживающего в болотах третьей
планеты Альгениба. А если смотреть с противоположной стороны - от
Беллатрикса... Нет, господа, это настолько неприлично, что я не стану и
описывать.
Так вот, эта туманность стала причиной, поводом и целью войны между
аборигенами Беллатрикса и Альгениба. И тем, и другим, видите ли, хотелось
устроить в туманности свои воинские склады - место действительно было
укромным, спрятанным от беззастенчивых взглядов за многими миллиардами
километров космической пыли. Военные звездолеты с обеих планет как-то
столкнулись нос к носу в центре туманности, произвели по залпу, уничтожили
друг друга и потому никто не смог доложить своему командованию о победе.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг