служба эта секретная, а депутаты кнессета, как известно, народ, на
язык весьма невоздержанный. Вполне может вскочить во время выступления
какого-нибудь представителя арабского меньшинства и завопить на весь зал:
- Иона Шекет таких, как вы, ловил еще полтысячелетия назад!
Это была бы истинная правда, но на публикацию подобных сведений пока
еще не снят цензурный запрет. Смысла в этом, на мой взгляд, нет никакого,
потому что каждый израильтянин знает, кто такие зманавники, чем они
занимаются, и насколько рискованное у них занятие. Я прослужил в
полиции времени всего ничего - лет сорок. Я имею в виду независимые
годы, проведенные мной в иных эпохах. В своем времени я получил, между
тем, всего три месячных зарплаты, после чего был уволен в запас из-за
неполного служебного соответствия. Каково? С одной стороны, начальство
было право: в нашем времени прошло всего три месяца, за них мне и
заплатили. Время, проведенное в иных временах (пусть меня простят
за этот странный литературный оборот), в зачет не шло, именно это
меня и возмутило. Вы думаете, Гистадрут за меня вступился? Ничуть не
бывало, мне сказали, что я сорок лет не платил членские взносы и
потому они не намерены защищать мои интересы.
Но я хочу рассказать не о своей тяжбе с конторой (это особая история) и не
о первых своих операциях (о них и вспоминать не стоит), а о том, как на
третьем месяце (а вернее - на тридцать третьем году) службы я
спас-таки еврейский народ от полного уничтожения. За что, кстати,
получил выговор и понижение в должности, поскольку, выполняя задание,
нарушил какую-то директиву, о существовании которой узнал только после
возвращения.
Но - по порядку, если, конечно, в патрулировании времени есть хоть
какой-нибудь порядок...
Я сидел в машине и скучал, изредка поглядывая на экраны и в иллюминатор
кабины. Экраны показывали, что все идет в штатном режиме, а в иллюминатор
я видел большой восточный базар, где арабы торговались друг с другом
так, будто от цены товара зависело, наступит ли нынче вечером конец
света. Звук я отключил, иначе не мог бы сосредоточиться, а возможно,
просто оглох бы от истерических воплей.
Меня начало клонить в сон, и я собрался немного нарушить инструкцию:
отыскать в эфире времени станцию "Волны Израиля" и послушать новую песню
Златы Гамаль. Я протянул руку к пульту и неожиданно увидел, как
свет одной из контрольных лампочек сменился с зеленого на желтый, а
затем сразу на красный. Это означало, что где-то поблизости может
произойти разрыв временной линии, опасный для еврейского народа.
Нужно было приступать к действиям, а я понятия не имел - к каким именно.
Базар здесь был как базар - в Дамаске девятого века я видывал и
поинтереснее. Но нужно было срочно принимать какие-то меры, и я выбрался
из кабины.
Время, закапсулированное в салоне машины, распрямилось, и я почувствовал
гнет лет - я стал стариком, на мне был балахон бедуина, я и был
бедуином в этой эпохе. Я оглянулся и, естественно, не увидел своей
машины: полог времени надежно скрывал ее от любопытных взоров. Стало
беспокойно, мне не нравится, когда я не вижу пути к отступлению. Но
беспокойство на этот раз было еще и иного рода: на базаре находился
человек, который был способен уничтожить еврейский народ и собирался
сделать это.
Кто?
И главное - как?
Я огляделся и не увидел ничего примечательного. Базар как базар, люди
как люди. Коллегу-зманавника я смог бы выделить по взгляду, но коллег
моих здесь быть не могло, я был на дежурстве один. И все же... Я
ощутил на себе чей-то пристальный взгляд, это был взгляд чужака.
В следующее мгновение наши взгляды скрестились, и мне на миг стало дурно.
На меня смотрел трехглазый паук ростом с годовалого теленка. В следующее
мгновение паук понял, что раскрыт, и мгновенно вернулся в облик, в
котором находился в этой эпохе: стал молодым арабом, торгующим
пряностями. Звали его Махмуд, приехал он из Медины - такой, во
всяком случае, была его легенда, которой он придерживался вот уже три
местных года. Конечно, этой легендой он мог кормить кого угодно, только
не опытного зманавника, каким был я в те годы.
Мне не понадобились особые мысленные усилия, чтобы понять: передо мной
наемник с планеты Варакан-4, нанятый аргентинскими
мусульманскими фанатиками в 2065 году (через год после того, как мы с
депутатом Корешем пили коку в буфете кнессета) для того, чтобы уничтожить
еврейскую нацию. Мне стало интересно: каким образом этот господин
мог осуществить свое намерение, продавая пряности на базаре в Мекке
XIII века Новой эры?
Я подошел к разложенным на коврике сосудам с пряностями, резкие запахи
ударили мне в ноздри, но я сдержался и сумел не расчихаться в самый, можно
сказать, разгар боевой операции.
- Господин, - сказал я на чистейшем вараканском наречии, - вам придется
пройти со мной для выяснения личности.
Молодой араб скосил в мою сторону глаз (он, конечно, понял, что
разоблачен, но не подал виду) и процедил сквозь зубы:
- Отвали, эти замечательные пряности тебе все равно не по карману.
- Ну-ка пройдемте, - потребовал я и протянул руку, чтобы схватить
негодяя за шестую лапу, которую он маскировал под миску с чечевичной
похлебкой. Араб-вараканец вывернулся, опрокинул несколько сосудов,
завопил "Держи неверного!", но, вместо того, чтобы держать, пустился
наутек. При этом он немного ослабил свою телепатическую хватку, для
всех он по-прежнему оставался молодым арабом, но я прекрасно видел
паука, перебиравшего мохнатыми лапами.
Я скрутил его в ближайшем переулке. Главное ведь было - не позволить ему
добраться до своего транспорта, иначе пришлось бы гоняться за негодяем
по всем временам, а я очень не люблю эти занятия, после них всегда
выпадает из памяти, а бывает, и из жизни, какая-нибудь неделя или даже
месяц. Как-то во время погони я начисто потерял целый год, но не о том
сейчас речь.
Вы пробовали двумя руками скрутить паука ростом с теленка, у которого
восемь мохнатых лап и все на затылке? В какое-то мгновение мне
показалось, что пленником стал я сам, сейчас меня отправят в
контейнере на Варакан, и я не смогу рассказать свою историю не
только депутату Корешу, но даже собственному начальству, ожидающему меня
с дежурства. Однако я сосредоточился (не столько физически, сколько
мысленно), в руке моей оказалось лассо времени, штатное оружие
израильского зманавника, и я набросил его на паука-вараканца. Тут все и
закончилось - я имею в виду, конечно, процедуру захвата, потому что
теперь предстояло еще разобраться в намерениях этого типа и главное -
выявить заказчиков, а это в нашей профессии сложнее всего.
Я оставил пауку две свободные лапы, иначе мне пришлось бы нести его на
руках. В кабине, куда вараканец влез с трудом, я сразу приступил к допросу.
- Тип машины, - потребовал я, - гараж, страховка. Кто будет платить за
обратную доставку?
Это самый верный способ узнать адрес и время заказчика. Вараканец мог
бы и промолчать, но мой взгляд убедил его в том, что молчание ему
даром не пройдет. Он был профессионалом, он узнал профессионала
во мне и не стал сопротивляться больше, чем требовала
профессиональная честь.
- Заплатит Аргентинская джамахирия, - с презрением сказал он.
- В какому году?
- В две тысячи девяносто третьем...
Ну, подумал я, время еще есть. Я могу вернуться в своей 2065 год и
заканчивать допрос в более удобных условиях. Что я и сделал, нажав на
пульте несколько кнопок.
- Цель диверсии, - сказал я, когда все еще спеленутый пленник
оказался в кресле для первичных допросов инопланетных агентов.
- Полное и окончательное решение еврейского вопроса, - отчеканил
вараканец.
- Ох-хо-хо, - вздохнул я. - И как же Аргентинская джамахирия собиралась
этот вопрос решить?
- Очень просто, - оживился вараканец, дорвавшись до редкой возможности
поделиться профессиональным секретом с профессионалом. - Я должен
был обнаружить настоящую еврейскую девушку. Понимаете? Такую, у которой в
роду все были евреями до самого древнего колена, какое удастся выявить.
Я должен был ее обнаружить и жениться на ней.
- Ну и что? - удивился я. - Как этот брак помог бы вам выполнить
задание?
- Очень просто, - повторил вараканец, дернув связанными щупальцами, -
я забираю жену в машину и отправляюсь с ней во времена ваших праотцев.
Там мы живем некоторое время в полном согласии, а потом я исчезаю, а
женщина остается со всеми рожденными от меня детьми, которых она и
все окружающие считают евреями. На самом же деле вараканской крови в
них куда больше, и ее дети женятся и выходят замуж за других евреев,
и лавина нарастает, и через несколько поколений вараканская кровь
уже неотличима от еврейской, и на Земле живут уже не евреи, а
вараканцы...
- Да-да, я понял, - сказал я и, сделав отметку в протоколе, отослал
преступника в камеру времени, висевшую где-то между VIII и IX веками.
Когда негодяй скрылся с моих глаз, я доложил начальству об окончании
дежурства и добавил от себя:
- По-моему, эта попытка была обречена на неудачу.
- Конечно, - согласился со мной майор Липский, в отделении которого я в
те годы проходил службу. - Вы его вовремя схватили, Шекет, хорошая
работа.
- Я не о том, - отмахнулся я. - Полагаю, господин майор, что если не
этому агенту, так другому все же удалось жениться на еврейской девушке и
выполнить угрозу.
- О чем вы говорите, Шекет? - удивился майор. - Вы хотите сказать, что
в нас с вами течет вараканская кровь?
- В нас с вами - нет, - решительно заявил я. - Но в каждой еврейской
женщине - вполне возможно. Ибо щупальца, которыми они опутывают нас,
мужчин...
- Я вас понял, не продолжайте, - быстро сказал майор, вспомнив,
видимо, свою супругу, в щупальцах которой он находился, насколько
мне было известно, уже добрых четверть века. - Информацию о захвате
вараканца объявляю секретной по нулевой категории, ясно?
- Так точно, - вздохнул я.
Никогда не знаешь, как начальство отреагирует на шутку. Конечно,
операция джамахирии была обречена на провал, но по совершенно иной
причине. Хотел бы я посмотреть на настоящую еврейскую девушку, которая не
сумеет распознать вараканца или любого иного гоя, как бы он ни
маскировался. У девушек на этот счет чутье, заложенное в генах и
тренированное веками, поскольку - это ведь изучают на курсах молодого
патрульного времени - праотец Авраам и праматерь Рахель тоже служили в
патруле и оказались в глубине веков потому, что правительство Соединенных
Штатов Израиля решило в 2045 году раз и навсегда обезопасить еврейский
народ от проникновения чужеродного влияния.
ВТОРЖЕНИЕ В КУВЕЙТ
Теперь, когда вы уже кое-что обо мне знаете, я могу рассказать вам еще
больше. Раньше, когда вам было известно только мое имя - Иона Шекет,
приводить некоторые факты из моей биографии было бы опрометчиво, вы
наверняка решили бы, что я, как минимум, преувеличиваю, а как максимум -
просто выдумываю свои истории так же, как придумывал их польский
путешественник Ийон Тихий.
Но сейчас-то, полагаю, вы готовы поверить любому моему слову! Например,
такому: в августе 2065 года, после соответствующей подготовки в
тренировочных лагерях, я получил от командира отделения предписание
явиться в канцелярию фирмы "Брументаль" и поступить в полное распоряжение
ее директора господина Пинхаса Бецалеля.
Интересно, верно? Это сейчас каждому новорожденному известно, что
"Брументаль" был отделением Мосада и занимался профилактикой и устранением
потенциальных угроз существования государства Израиль. А в середине
шестидесятых, когда я с предписанием в кармане явился в Тель-Авив и
предстал перед изображением Бецалеля, никто представления не имел не
только о том, чем в "Брументале" занимаются, но и о самом существовании
фирмы не мог знать, поскольку сведения эти были строжайше засекречены и
разглашение их каралось бессрочным тюремным заключением.
Изображение Пинхаса Бецалеля оказалось видным мужчиной лет семидесяти,
хотя, конечно же, кто судит о человеке по его голографической проекции? В
жизни руководитель "Брументаля" мог оказаться и молодым толстяком, и
старым паралитиком, а то и вовсе женщиной без определенного возраста. Я
представился и протянул предписание, которое, растворившись на моей
ладони, возникло в руке изображения господина Бецалеля.
- Иона Шекет, воинское звание... м-м... служил на территориях... ага... в
зман-патруле... ого... прошел полный курс по программе "Поворот"...
эх-хе-хе. Годишься! - решило изображение и добавило: - Как ты относишься к
тому факту, что государство Израиль возникло именно в 1948 году?
- Положительно, - сказал я, подумав. Вообще говоря, если бы Израиль
появился на карте лет на тридцать раньше, мир сейчас выглядел бы более
привлекательно. Но, поскольку этого не произошло, то и волноваться по
такому поводу не следовало.
- Положительно, - с сомнением в голосе пробормотало изображение Бецалеля.
- Так вот, в Мосаде полагают, что этого может не случиться. И нам поручено
обеспечить профилактику и, если понадобится, прикрытие. Отправляйся.
Вводные получишь в три часа семнадцать минут ночи, поэтому советую лечь
спать не позднее двух и без снотворного.
- Не употребляю, - с гордостью сказал я, зная, как трудно засыпают многие
мои коллеги из зман-патруля...
Поселили меня в комнате на верхнем этаже здания "Олам", из одного окна я
видел Средиземное море и остров Кипр, будто темную булавочную головку, а
из другого окна просматривалась Иорданская провинция вплоть до
Бейт-Аммана. Я посмотрел на висевшем перед окнами облаке программу
новостей (ничего интересного, только в Вашингтоне опять обвалилось совсем
обветшавшее левое крыло Белого дома) и завалился спать в ожидании вводных.
Ровно в три семнадцать (мои внутренние часы ошибаются обычно не больше,
чем на полторы секунды) что-то щелкнуло в моем спавшем сознании, и я
отчетливо понял, что происходит на белом свете и что мне предстоит
сделать, когда я продеру глаза.
Президент Аргентинской джамахирии Пабло Альбанезе решил покончить с
Соединенными Штатами Израиля, не допустив создания в 1948 году еврейского
государства. Решение простенькое, но, надо сознаться, без вкуса. После
того, как в 2023 году в католической Аргентине число жителей, принявших
ислам, начало резко возрастать, процесс этот никому не пришло в голову
остановить законодательным образом. Результат: семь лет спустя в этой
латиноамериканской стране президентом стал мусульманин Роберто Алания. И
поехало... Когда Соединенные Штаты Израиля распространили свое влияние с
севера Америки вплоть до Перу и Боливии, Аргентина оставалась
единственным, но зато надежным оплотом исламистов на этой части суши. И
что было делать? Бомбить Буэнос-Айрес (переименованный в Аль-Айру)?
Кнессет не принял такого решения, армия промедлила с рекомендациями, а
теперь, сорок лет спустя, мы имели то, что имели: Альбанезе, судя по
всему, построил-таки стационарную машину времени - интересно, как это
проглядели наши вездесущие мосадовцы?
Да, опасность была велика, спорить не приходилось. Если людям Альбанезе
удастся выйти из капсулы времени в 1947 году на Ближнем Востоке, они
смогут повлиять на решение ООН о создании Израиля. Раз плюнуть: подменить
представителя Советского Союза (пластиковая маска, вариатор тембра голоса
- кто в то время мог бы распознать самозванца?) или, того лучше, внушить
американскому президенту подсознательную мысль о том, что евреям
заповедано создать свое государство лишь после пришествия Мессии и было бы
нечестно по отношению к еврейской религии мешать этому естественному
процессу...
Я проснулся в семь утра, четко представляя опасность и отлично понимая,
что именно нужно сделать, чтобы выполнить свое первое задание в
"Брументале". Прежде всего, я отбросил как нелепый вариант внедрения в
аргентинские разведывательные сети. Поскольку речь шла о воздействии на
причины событий, то и обезвредить противника можно было лишь на "пыльных
тропинках времени". Отправляться в 1947 год и там, пользуясь индексаторами
Шавива, искать проникшего из будущего диверсанта я тоже не собирался -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг