Павел Амнуэль
СТРАННЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИОНЫ ШЕКЕТА
Часть первая
МЕМУАРЫ ИОНЫ ШЕКЕТА
ПОСОЛ НА ДАЛИЯ-ШЕВА
После того, как Соединенные Штаты Израиля стали, наконец, мировой
державой, а американцы поубавили свои амбиции, я решил, что могу исполнить
свою юношескую мечту и отправиться послом в какую-нибудь еврейскую общину.
Не из самых известных, конечно, не в Аресиду, что на Марсе, и даже не в
Нагар, что на Ганимеде, спутнике Юпитера. Я не так самоуверен, как об этом
рассказывают мои политические противники, с меня достаточно и такой, к
примеру, общины, как Далия-Шева, что расположена, если вы помните
вселенографию, в самом начале шестого рукава, к западу от Большого
угольного мешка, этой огромной темной пылевой туманности. Не помните?
Конечно, вы ведь в школе, надо полагать, проходили только историю и
планетографию Солнечной системы, я прав? Тогда вы, возможно, не знаете
даже, что Соединенные Штаты Израиля вышли к звездам первыми, и произошло
это в 2076 году? Ах, об этом вам, конечно, известно, я рад за вас...
Но я отвлекся. Послов, как известно, назначает подкомиссия кнессета по
внешнесолнечным делам. Кнессет Соединенных Штатов Израиля - это, если вы
знаете, настоящий город в городе, здание его размером с половину старого
Иерусалима висит на высоте около трех километров над тем местом, которое в
конце прошлого века называлось кварталом Неве-Яаков. Говорят, в прежнем
кнессете, где сейчас расположен Музей мирного процесса, был настоящий
балаган - депутаты ежедневно подавали какие-то законопоекты и забывали их
принимать, потому что все занимались установлением мира с арабами. Так
вот: в новом кнессете балаган похуже. Когда я подлетел на своей авиетке к
главному входу, там летали кругами демонстранты движения "Мир диаспоре
Нептуна" и не подпускали к воротам даже ракетоноситель начальника
генерального штаба. Мне пришлось загнать свой транспорт на платную стоянку
(семьдесят золотых шекелей в час - кошмар!) и добираться до входа на
крыльях, а это в моем уже немолодом возрасте, сами понимаете, занятие не
из приятных.
Главный подъезд кнессета расположен в днище здания, и посетителю
приходится подниматься в парламент будто в небесную канцелярию. Это
сделано умышленно, чтобы показать каждому, что войти в здание кнессета -
все равно что совершить алию. Депутатский же вход расположен на крыше, и
парламентариям приходится опускаться в зал заседаний пешком, что, по той
же идее архитектора, должно убавить у наших избранников свойственной им
спеси. Не знаю. Я бы предпочел войти, как делаю это в своем доме, - через
боковое окно.
Вокруг входной двери вилась написанная на четырех языках - иврите,
английском, русском и арабском - надпись: "Добро пожаловать в кнессет
Соединенных Штатов Израиля". Я пожаловал и очутился в холле, посреди
которого возвышался робот системы "Пожар", просвечивавший каждого
входившего гамма-лучами высокого диапазона. Не люблю, когда меня
просвечивают, у меня сразу начинает ныть печень, которую в прошлом году
заменили на синтетическую по случаю застарелого цирроза.
- Эй, - сказал я роботу, - убери камеру. Нет при мне никакого оружия. И не
было никогда, я пацифист.
Робот дернул квадратной челюстью и сказал голосом телевизионного актера
Дана Маркиша:
- А лазерная игла в правом кармане?
- Не в счет, - заявил я. - Это не оружие, это детская игрушка. Убивает мух.
- Придется сдать, - пропел робот. - В кнессете мух нет с две тысячи
тридцать пятого года.
Лазер выпал из моего кармана и уплыл куда-то под потолок, влекомый
магнитными захватами. В голове у меня на мгновение помутилось - так бывает
всегда, когда я попадаю в сильное магнитное поле, это реакция на то, что в
мой череп после аварии на шоссе Иерусалим-Дамаск вживили металлическую
защелку.
Решив не связываться с тупым созданием, я последовал дальше, но путь мне
преградила девушка с восточными чертами лица. Рост девушки достигал по
меньшей мере трех метров, и это создавало некие неудобства в общении.
Конечно, передо мной была всего лишь голограмма, но все же и
голографические изображения секретарш надо бы приводить в соответствие с
реальными возможностями посетителей и не вызывать у них (в данном случае -
у меня) ощущение легкой мужской неполноценности.
- По какому вопросу? - улыбаясь, спросила девушка.
- Намерен просить разрешения отправиться послом в какую-нибудь дальнюю
еврейскую общину, - объяснил я. - Могу на Далия-Шева, могу на звезду
Барнарда. Готов служить Соединенным Штатам Израиля в любой точке Вселенной.
- Очень приятно, - сказала секретарша. - Пройдите в комнату один дробь сто
десять, заполните анкету и отправляйтесь домой. Вас вызовут.
- Когда? - немедленно спросил я, поскольку в любом вопросе люблю ясность.
- Ответ получите в течение трех лет, - сказала девушка.
- Три года? - я не поверил своим ушам. Конечно, мне хорошо была известна
медлительность нашей израильской бюрократии. В прошлом году, когда мне
понадобилось поменять двигатель в основании дома, где я жил в то время,
муниципалитету потребовалось для этого ровно две недели, и на протяжении
всего этого времени я был лишен возможности по утрам поднимать дом в
воздух, чтобы насладиться ароматами промышленных предприятий Димоны. Но
три года...
- В течение трех лет, - повторила секретарша. - Это стандартная процедура
для утверждения послов, - добавила она, потому что, должно быть, датчики,
вживленные в мой затылок, показали сильнейшую степень возбуждения.
Я прошел сквозь голограмму - у меня не было ни сил, ни желания спорить с
существом, которое, ясное дело, не понимало, с кем разговаривает. Девушка
что-то проговорила над моей головой, но я уже не обращал на нее внимания.
Назначение я должен получить сегодня. Или я не потомственный десантник?
Или мой отец не участвовал в штурме Претории и присоединении
южноафриканской провинции к Соединенным Штатам Израиля в 2054 году?
Я понимал, конечно, что секретарша, на честь которой я столь грубо
покусился, немедленно вызовет охрану, и потому свернул в первый же коридор
направо, включил личный рассеиватель сознания, доставшийся мне от отца, и
присел на большую деревянную скамью.
Полминуты спустя мимо пробежали пять роботов из охраны здания - существа,
совершенно неподкупные по причине полного отсутствия мозгов. Они,
естественно, посмотрели в мою сторону, но рассеиватель работал в штатном
режиме, и внимание роботов немедленно рассеялось и переключилось друг на
друга. Я не стал следить за развитием событий в холле, где роботы
принялись лупить друг друга, и быстрым шагом прошел к главным лифтам. Мне
предстояло подняться на депутатский этаж, план которого я, конечно,
изучил, пользуясь данными компьютерной сети. Вместе со мной в кабину вошел
высокий седовласый господин, одетый по моде прошлого сезона - в домашние
трусы и длинную рубашку с короткими рукавами. Я никогда не гнался за
модой, и на мне был, естественно, обычный костюм - старый, как израильская
конституция 2005 года. Голова у меня сегодня была не в порядке, иначе я
бы, конечно, сразу узнал депутата от партии Ликуд Ниссима Кореша.
- Какая встреча! - воскликнул депутат. - Давно не виделись!
- А когда это мы с вами вообще виделись? - довольно невежливо сказал я.
- Ну как же! Ведь вы голосовали за наш список в прошлом году!
- В прошлом году, - объяснил я, - я находился в командировке на Европе,
спутнике Юпитера. А за Ликуд не голосовал отродясь. Моя партия - Авода,
чтоб вы знали, господин депутат Кореш!
- Авода! - Кореш поморщился. - Неужели вы согласны с их программой?
Неужели вы полагаете, что такая держава, как Соединенные Штаты Израиля,
должна идти на уступки каким-то американцам и отдавать им ни за что, ни
про что территорию бывшего Алжира и бывшего Марокко впридачу?
- Придется, - злорадно ответил я. - Эти территории достались нам в
результате военных действий, вы не согласны?
- Согласен, - наклонил голову депутат. - Но когда это Израиль отдавал то,
что захватила его доблестная армия?
- Как когда? - удивился я. - А разве в конце прошлого века мы не отдали
арабам Западный берег? И сирийцам - Голаны?
- Это был тактический маневр, - отмахнулся Кореш, - и вы должны это знать.
Ведь в результате началась Трехсторонняя война, в ходе которой мы не
только эти территории вернули, но еще и дошли до долины Бекаа! Не говорю
уже о Дамаске. Ведь именно так и началось создание Соединных Штатов
Израиля!
- Не будем спорить, - примирительно сказал я. - Лучше подскажите мне, в
каком кабинете я могу получить назначение на должность посла в
какую-нибудь еврейскую общину. Желательно - не в пределах Солнечной
системы. Лучше всего - на Далия-Шева.
- Вы доброволец? - депутат посмотрел на меня оценивающим взглядом. - Как
вас зовут?
- Мое имя Иона Шекет, - представился я. - В прошлом я космический
десантник, воевал у генерала Гамиша, брал Вашингтон, а теперь на пенсии,
но хочу еще послужить своему народу...
- Так вы тот самый Иона! - вырвалось у депутата. Узнал-таки! Я довольно
улыбнулся - есть все-таки люди в родном отечестве, которые помнят, кто
проливал кровь за Великий Израиль, получивший принятое ныне название
Соединенных Штатов. - Никогда бы не подумал, что такой герой окажется в
рядах наших политических противников!
- Напротив, это мне непонятно, как такой здравомыслящий депутат может
выступать за политику, ведущую к новой войне!
- О ваших подвигах я наслышан, - продолжал Кореш, не обращая внимания на
мои слова. - Послушайте, я добьюсь для вас назначения, которого вы хотите,
а вы взамен расскажите мне о ваших подвигах, хорошо? У меня есть час до
начала заседаний. Пойдем в кафе. Напитки за мой счет.
Я недоуменно пожал плечами. Ничего в моих подвигах интересного не было -
так мне всегда казалось. Ну, брали мы Вашингтон, так ведь кто его только в
те годы не брал - от русских до китайцев. Но если Кореш действительно
поможет мне добиться вожделенной должности...
- Пойдемте, - согласился я. - Только не забудьте: я хочу послом на
Далия-Шева.
Дверь лифта открылась, и вы вышли на депутатский этаж. Кафе располагалось
на открытой веранде на высоте трех километров над землей - потрясающий
вид, скажу я вам, если вы еще не посетили это злачное место, где депутаты
от всех партий обсуждают свои проблемы и продают свои голоса.
Мы сели в кресла, Кореш заказал напитки, и я приступил к рассказу о своих
приключениях.
ОРУЖИЕ ДЛЯ БРАТЬЕВ
Давно это было... Кажется, в две тысячи тридцать шестом. Как раз заключили
договор с Сирией, я имею в виду второй договор, согласно которому Израиль
лишался таки Голан, но зато получал два миллиона арабов, вернувшихся на
свои исконные земли от Кинерета до Шхема. Сделка всегда казалась мне
сомнительной, и смысл ее я понял (да и то не сразу), когда меня и рядового
Илана Коваля вызвал к себе майор Пундак, скептически осмотрел с ног до
головы и сказал:
- Ребята, пойдете с транспортом в этот их треклятый Наблус.
- Так точно! - сказал рядовой Коваль, а я добавил:
- Транспорт синильной кислоты для супа, надо полагать?
- Вечно вы шутите, рядовой Шекет, - нахмурился майор. - Транспорт с
оружием, поэтому смотрите в оба. Вопросы есть?
- Есть, - сказал я. - Оружие для наших поселенцев?
- Если вопросов нет, - продолжал майор, не расслышав моих слов, - то
отправляйтесь.
Я не привык задавать один и тот же вопрос дважды. Отсутствие ответа - тоже
ответ, и потому, когда мы покинули помещение, я заявил рядовому Илану
Ковалю:
- Если оружие для поселенцев, то так бы прямо и сказал. Не люблю, когда
начальство темнит.
Илан не ответил - над нами на бреющем пролетел планетолет, который шел на
посадку в Бен-Гурион. Придя в себя после звукового шока, мы с Иланом
отправились в ангар и доложили о том, что нас назначили сопровождающими.
Машину вел сержант Цви Аронов. Мы влезли в кабину транспортного
"Бегемота", и пилот рванул к взлетной площадке, будто собирался не оружие
поселенцам перевозить врагам Израиля, а бомбить Шхем или даже Дамаск.
Так вот, летим мы над Иудейской пустыней, курс держим на северо-восток и
вскоре пересекаем зеленую черту. Это только название у нее такое цветное,
на деле цепь радаров и электронной защиты с воздуха и не различить -
просто кончился Израиль, началась Фаластын.
И в нас немедленно выстрелили.
Над головой прогремело, ракета взорвалась на расстоянии десятка метров, и
машину трянуло. Пилот даже ухом не повел, а рядовой Коваль позеленел, как
та черта, которую мы только что пересекли, и сказал, заикаясь:
- Может, собьем эту их...
- Я тебе собью, - отозвался со своего места сержант Аронов. - Это же
дружеское приветствие. Рукопожатие, можно сказать.
- А что будет, если они захотят заключить нас в горячие объятия? -
возмутился рядовой Коваль.
Пилот не ответил, и секунду спустя вторая ракета угодила нам то ли в
шасси, то ли в воздухозаборник - во всяком случае, звук был такой, будто
кошке отрезали хвост, а потом начали пришивать обратно. Машину тряхнуло
основательно, и я подумал, что, если мы не долетим до пункта назначения,
то оружие, которое мы везем поселенцам, может и на самом деле достаться
арабам. О собственной судьбе я, как вы понимаете, думал в последнюю
очередь.
Пилот посмотрел в иллюминатор на дым, который тянулся за машиной откуда-то
снизу, и заметил философски:
- Опять ремонтировать придется. Хорошо, хоть застраховано.
Честно говоря, я прежде не слышал, чтобы военную технику страховали на
случай повреждения ракетами противника. Кто страховал-то, неужели есть
такие идиоты? Похоже, что я спросил об этом вслух, потому что Аронов
обернулся в мою сторону и изволил дать объяснение:
- Нашу технику страхуют власти Фаластын, а мы, то есть компания "Менора",
страхуем их танки и вертолеты.
Увидев на моем лице удивление, которое я и не думал скрывать, Аронов
добавил:
- Чему этих салаг учат на курсах? Что тут непонятного? Если они нас
страхуют, то сбивать нас им становится невыгодно. И наоборот, естественно.
Экономические стимулы в военных вопросах - замечательное изобретение.
Не успел я обдумать эту новую для себя в то время идею, как третья ракета
угодила нам прямо в лобовое стекло, пронзила машину насквозь и, не
взорвавшись, застряла где-то в хвостовом отсеке. В следующую секунду я
обнаружил, что лечу к земле вниз головой, а рядом со мной падает рядовой
Коваль и очень громко вспоминает все известные ему нецензурные выражения.
Упали мы на чье-то вспаханное поле, пиротехника, естественно, смягчила
удар, но я все-таки с трудом поднялся на ноги, а Илан вставать и не
подумал - ему было хорошо в лежачем положении. Машину же уволокло куда-то
к северу, где она и шмякнулась на склон холма, повредив сразу пять пальм.
Бедный Аронов, - подумал я, - такая нелепая и геройская смерть. В это
время какая-то тень заслонила солнце, и, подняв голову, я увидел, как
прямо на меня валится с неба огромный контейнер, на котором, свесив ноги,
сидит сержант.
- Отойди в сторону, болван! - услышал я и едва успел спастись, откатившись
в канаву с грязной водой.
Контейнер опустился, перед посадкой отстрелив крепежные болты, и в разные
стороны посыпалось то самое оружие, которое мы везли еврейским поселенцам
и которое теперь могло достаться нашим арабским противникам. Чего тут
только не было: и древние автоматы Калашникова, и новейшие "дайлеры", и
противоракетные наплечные системы "блайк", и даже, по-моему, запасные
части от танка "Хеврон"... И все это в прекрасной амортизирующей упаковке
- ничто даже не помялось, только разбросано было теперь на большой
площади, и нам нужно было оружие собрать и охранять и, в случае чего,
видимо, уничтожить, чтобы не досталось врагу-палестинцу.
- Займем круговую оборону? - спросил рядовой Коваль.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг