происходит? Кто-то где-то хочет поджечь хворост, а я в это время хочу
чихнуть. Хоп! События меняются местами, поскольку обе вероятности
совершенно одинаковы. Результат: я не чихаю, а спичка гаснет, не
успев поджечь хворост. Но вместо меня чихает тот, кто держал в руке
спичку. А вблизи от меня загорается, казалось бы, без видимой причины
здание или парк, или еще что-то, способное гореть. Мне остается
только фиксировать результат опыта и спасти людей - они-то не виноваты в
том, что изобретатель Миркин проводит полевые испытания прибора по
обмену вероятностями! Кстати, прибор называется "вариатор Миркина", и
лицензию на его использование я намерен продать не меньше чем за два
миллиона новых межпланетных шекелей.
- Эффект мисс Марпл! - воскликнул я, чем привел клиента в немалое
замешательство: он решил, что какая-то английская девица намерена
оспаривать его приоритет. Но я быстро успокоил господина
изобретателя, объяснив, что литературные персонажи не могут претендовать
на авторство.
- Послушайте! - воскликнул я. - Именно вы, будучи изобретателем
вариатора, выбираете равновероятные явления, верно?
- Безусловно! - твердо сказал Миркин. - Выбирает тот, кто работает с
вариатором. В данном случае - я, изобретатель.
- Так почему, черт побери, вы сделали такой странный выбор? - поразился
я. - Чихание и пожар? Могли бы сравнивать вероятности более
безопасных событий! Скажем, вероятность прихода дорогого гостя и
вероятность выигрыша в лотерею.
- Нет, - вздохнул Миркин. - Обмениваться можно лишь такими явлениями,
вероятность которых очень велика. Дорогой гость и выигрыш - события,
конечно, приятные, но маловероятные, согласитесь. Это раз. Второе:
я ведь испытание прибора провожу, а не в бирюльки играю! Я должен
наверняка знать, что все происходящее - действие вариатора, а не все той
же игры случая! Дорогой Шекет, я над этой проблемой думал не две
минуты, как вы, а долгие годы. Уверяю вас, другого способа испытать
прибор, не существовало! И к тому же, разве хоть кто-то погиб? Я
спасал из огня даже кошек, хотя терпеть не могу этих животных!
- А материальные ценности? - вяло возразил я.
- Фу! По сравнению с выгодой, которую принесет вариатор, ущерб от
пожаров, согласитесь, - пренебрежимо малая величина.
- Скажите это начальнику Пожарного управления, - посоветовал я, и Миркин
пожал плечами, давая понять, что не намерен тратить время на подобные
мелочи.
- Если вас, как эксперта, не удовлетворяет формула моего изобретения,
- заявил он, доставая из сумки аппарат, похожий на большую кастрюлю без
рукчи, - я готов продемонстрировать вам вариатор в действии.
- Только без пожаров! - воскликнул я.
- Но ведь имущество наверняка застраховано, - разочарованно сказал
Миркин, - а вас я из огня вынесу, можете не сомневаться.
- Не сомневаюсь, - буркнул я. - Но давайте выберем другие явления с
равными вероятностями. В конце концов, опыт ведь должен быть чистым, а с
огнем вы уже экспериментировали.
- Предлагайте, - кротко сказал изобретатель и сложил руки на груди.
- Ну... - я на минуту задумался. - Скажем, так. Очень велика вероятность
того, что я откажу вам в выдаче патента. С другой стороны, так же велика
вероятность того, что на ужин в ресторане фирмы опять подадут
запеканку из марсианских бушляков.
- Сейчас, - пробормотал Миркин и быстро защелкал тумблерами.
- Не пойдет, - заявил он, увидев на экранчике результат вычислений. -
Вероятности этих событий велики, но не равны друг другу. Скорее уж вы
откажете мне в патенте, чем в вашем ресторане подадут бушлячью запеканку.
Поэтому...
- Так вам нужно, чтобы вероятности были в точности одинаковы?
- Конечно! Уверяю вас, Шекет, подумав, вы и сами поймете то, что я
понял несколько лет назад: одинаково высокую вероятность могут
иметь только события с отрицательным содержанием. От самых простых -
чихания, например, до самых сложных - скажем, катастрофического
землетрясения. К сожалению, так уж устроен мир, ничего не поделаешь...
- Значит, вы можете, чихнув, вызвать землетрясение или извержение
вулкана? - задумчиво проговорил я.
- А также распад планеты в результате взрыва радиоактивного вещества в ее
ядре, - кивнул Миркин. - Как показывает расчет, это событие с высокой
вероятностью может произойти, если...
- Гениально! - вскричал я. - Великолепно! Потрясающе! Вот поистине
безумное изобретение! В моей практике еще не было подобного!
Миркин покраснел от удовольствия и позволил себе расслабиться,
воображая, что Шекет уже у него в кармане.
Продолжая осыпать изобретателя комплиментами, я привстал и, схватив
лежавший перед Миркиным аппарат, швырнул его в утилизатор мусора.
Хруст, раздавшийся вслед за этим, свидетельствовал о том, что
утилизатор с высокой степенью вероятности готов переработать
любую гадость, как, собственно, и сказано в инструкции.
Миркин вскочил, глаза его вылезли из орбит, он пытался что- то сказать,
но не мог. Вероятность того, что изобретателя хватит удар, достигла
слишком большой величины, и я вызвал санитаров, всегда готовых прийти на
помощь экспертам.
- Жаль, конечно, - сказал я сам себе, заполняя бланк обслуживания
посетителя, - но думаю, что дисциплинарная комиссия оправдает мои
действия.
Я выглянул в приемную, где дремал на диване служащий Управления
пожарной безопасности, сопровождавший Миркина в его поездке, и сказал:
- Вы свободны. Пожаров больше не будет.
Служащий продрал глаза, подумал и заявил:
- Жаль. Я получал такие хорошие командировочные...
Вот и спасай человечество после этого! Всегда найдутся недовольные.
У одних, видите ли, пропадают командировочные деньги, у других, как,
например, у известного изобретателя Альдокриматериса, теряется смысл
жизни. Впрочем, это уже другая история.
ПРИЯТНО ЛИ БЫТЬ БАБОЧКОЙ
Знаете ли вы, почему все великие изобретатели были мужчинами?
Почему мужчины изобрели колесо, костер, паровоз, телескоп, водородную
бомбу и канцелярские скрепки, которыми мы пользуемся даже сейчас, когда
бумагой пользуются только шизофреники и переписчики Торы? Почему женщины
не придумали ничего, даже завалящей пробки для шампанского?
Вы скажете, что мужчина изобрел колесо, а женщины возили на телегах
домашний скарб, мужчина придумал очаг, а женщины посвящали жизнь
охране этого символа теплого дома. Разделение труда, в общем. Но неужели
из правил не было ни одного исключения? Софья Ковалевская от
изобретательства, например.
Я вам скажу, почему женщины никогда не были изобретателями. Они слишком
любят то, что производят на свет. Посмотрите на детей - разве
мужчина-изобретатель способен любить свое чадо так, как любит его
мать-женщина? Нет, господа, изобретатель должен свое творение ненавидеть,
вот что я вам скажу. Он должен стремиться избавиться от него,
сбросить с себя, в общем - получить патент и забыть, занявшись
чем-то новым. Способна на такое женщина? Я готов был плюнуть в
глаза каждому, кто скажет "да", но Ария Кутузова все-таки заставила меня
изменить мнение.
Она явилась ко мне на прием без записи - иначе я, скорее всего,
сплавил бы ее какому-нибудь роботу, более приспособленному для
общения с женским полом: я сам видел недавно, как секретарь IJE-95
обрабатывал жену изобретателя, грозившего подать в суд на Институт.
Она ему:
- Мой муж гений, вы его не понимаете!
А робот в ответ:
- Вы правы, госпожа, мы его не понимаем. Его никто не понимает. Его
не понимает даже собственная жена. Она думает, что он гений, а он всего
лишь способный парень. Способные парни - по другому ведомству, а
жен способных парней принимает мой коллега в комнате 873.
Я бы так не смог.
Ну да ладно. Факт остается фактом: Ария Кутузова ворвалась ко мне в
кабинет, едва его покинул бедняга Миркин, изобретатель конвертора
вероятностей.
- Если вы откажете мне в выдаче патента, я продам "ноу хау", и миллиарды
шекелей сможет заработать каждый дурак, - заявила она.
- Представьтесь, пожалуйста, - буркнул я, полагая, что меня потревожила
разгневанная супруга одного из клиентов.
- Ария Кутузова, - сказала посетительница и положила передо мной старую
потрепанную куклу.
- Из какой оперы? - осведомился я. - Прокофьева или Уолтерброу?
- Ария - это мое имя, - вежливо объяснила женщина, глядя на меня, как
еврей на Эйхмана, - а Кутузова - фамилия, если это вам еще не понятно.
- Теперь понятно, - пробормотал я. - А у вас нет родственницы,
которую звали бы Серенада Арлекина?
Как вы можете судить из моих реплик, я не принял
посетительницу всерьез. Она, однако, быстро развеяла мои сомнения
относительно серьезности ее намерений.
- Это, - сказала Ария, кивнув на лежавшую передо мной куклу, - аппарат,
который я намерена запатентовать. Разумеется, после того, как я вам
его продемонстрирую.
- У нас, извините, Институт безумных изобретений, - терпеливо
напомнил я, - а не фабрика игрушек.
- Мое изобретение более чем безумно, - гордо заявила Ария. - Это
стратификатор инкарнаций. Надеюсь, вам известно, что каждое живое
существо проживает не одну жизнь, а множество?
- Разумеется, - кивнул я, бросив взгляд на стену, где висел под стеклом,
поворачиваясь к зрителям всеми двенадцатью гранями, мой диплом об
окончании Оккультного университета. Госпожа Кутузова проследила за
моим взглядом, увидела свидетельство моей высокой компетентности и
просветлела лицом.
- О, простите, Шекет! - воскликнула она. - Я-то думала, что вы такой же
неуч, как все мужчины!
- Ну что вы, - смутился я. - Честно говоря, пять лет я занимался
именно инкарнациями, точнее - астрологическим аспектом...
- А я - практическим! - с энтузиазмом воскликнула Ария Кутузова, и
я понял, что сейчас она бросится мне на шею. Не думаю, что это могло
быть неприятно, но я находился при исполнении и не мог позволить себе
фамильярности. Поняв, что лучше придерживаться норм поведения в
общественных местах, госпожа Кутузова продолжила свои объяснения:
- Вот вы, Шекет, наверняка прожили не меньше пяти жизней, я это вижу по
шишкам на вашем темени. И все эти бывшие инкарнации прячутся в
вашем подсознании, влияют на ваши решения и, возможно, даже
мешают, хотя вы об этом не подозреваете. Так вот, мой стратификатор
позволяет разделять сущности, скопившиеся внутри вас, выявлять их и,
если можно так выразиться, выводить на чистую воду. Иными словами, вот
здесь, - тут госпожа Ария показала на левый глаз куклы, - вы можете
увидеть число ваших инкарнаций, - здесь, - тут она ткнула кукле в
правый глаз, - вы увидите, кем были в прошлых жизнях, а нажав на эту
кнопочку, - и госпожа Кутузова хлопнула куклу по носу, - вы вернете
себе ту инкарнацию, какую пожелаете.
- Любопытно, - сказал я совершенно искренне. - И вы можете
продемонстрировать аппарат в действии? Я, видите ли, знаю, кем был в
прошлых жизнях, так что смогу проверить, правильно ли работает этот...
э-э... прибор.
- Прошу! - воскликнула Ария Кутузова голосом великого полководца и
бросила куклу мне на колени. - Итак, сначала левый глаз, потом правый,
и наконец - нос!
Я так и сделал. То, что я увидел в зрачках куклы, меня нисколько не
удивило. Я еще на втором курсе Оккультного университета, проведя
соответствующее исследование, выяснил, что в первый раз явился в мир
тираннозавром Rex, во второй раз был бабочкой в долине Нила в те дни,
когда в Египте жило еврейское племя во главе с Моше, третьей моей
инкарнацией стала наложница из гарема султана Абдуллы Красивого,
четвертой - известная в прошлом веке болгарская пророчица Ванга, и
наконец лишь в пятом своем воплощении я родился в нынешнем теле. Что
ж, прибор госпожи Кутузовой показал правильные сведения, но разве я
мог быть уверен в том, что она не списала данные из Большого
Межгалактического Информатория? Женщины ведь способны на все, мне ли
это не знать!
- Ну что? - нетерпеливо спросила Ария Кутузова. - Выбрали? Я бы на вашем
месте попробовала инкарнацию Ванги. Вы сразу поймете, какая удача
ждет лично вас, когда вы дадите положительное решение экспертизы по
моему делу.
Уж не намек ли это на взятку? - подумал я и из чувства противоречия
выбрал инкарнацию номер два. Надавил на нос игрушки и бросил на
посетительницу вопросительный взгляд.
Ответить она не успела.
Стены комнаты неожиданно уплыли от меня в бесконечность и стали
границами Вселенной, той самой твердью, в которую можно было вбивать
гвозди физических теорий с золотыми шляпками звезд. Я парил в
невесомости над огромной плоской поверхностью мира, крылья мои
трепетали под ветром, и я чувствовал, что здесь нет никого, кто мог
бы покушаться на мою безопасность: я не ощущал запаха птиц (откуда,
черт побери, птицы на астероиде? - мелькнула чья-то чужая мысль и
лопнула, как мыльный пузырь), не слышал воплей цикад, но и цветов, на
лепестках которых я мог бы отдохнуть, не видел тоже. Уныло, но зато
спокойно.
Я поднялся выше - коричневая поверхность ухнула вниз и пропала из
поля зрения, но зато я увидел весь остальной мир: спереди, сзади,
сверху, всюду. Я мгновенно потерял ориентацию, поскольку не
привык смотреть затылком. Мне показалось, что желудок сейчас
вывернется наизнанку, я не понимал только, откуда у меня мог
взяться желудок, а мгновение спустя перестал понимать, что вообще
означает это слово. Должно быть, из какой-то другой инкарнации, то
прошлой, то ли будущей.
Черная тень надвинулась на меня сверху - ко мне устремилось огромное
существо с пятью головами, покрытыми гладкими блестящими шлемами. Я
дернулся, сложил крылья, попытался спикировать, но ничего не
получилось, сильный порыв ветра бросил меня на мягкую поверхность - к
сожалению, это был не цветок, а что-то несъедобное и зловещее, мир, в
котором я легко мог запутаться, и мне пришлось собрать всю волю, чтобы
принять единственно верное решение. Я рванулся от пятиглавого чудовища в
серую пустоту между землей и небом, а потом в сторону, и вниз, и
опять вверх, я лавировал и надеялся, что выживу.
Не знаю, как долго продолжался этот кошмар. Возможно, всю жизнь. Во
всяком случае, не меньше вечности. Я устал, и мне стало все равно.
Жизнь, смерть - какая, по сути, разница? Увидев перед собой холмистую
громадину, я сложил крылья, бросился вперед и вцепился всеми
лапками в мягкую поверхность. Я ощутил знакомый запах - это был запах
женщины. Это было женское плечо, остров отдохновения, единственная
бабочкина радость...
- Послушайте, Шекет, - сказал женский голос, - не могли бы вы для начала
встать с меня?
Я открыл глаза и к своему ужасу обнаружил, что лежу на Арии Кутузовой, а
бедная Ария распростерлась на полу моего кабинета, рядом
валяется перевернутый стул, а кукла с разорванным подолом висит
головой вниз на торчащем из потолка синтезаторе воздуха.
- Простите, ради Бога! - воскликнул я, поспешно поднимаясь и приводя в
порядок одежду - не только на себе, но и на Арии. - Видите ли, я сел на
ваше плечо... То есть, не я, а бабочка... То есть, конечно...
Я вконец запутался и, стянув с синтезатора аппарат для стратификации
инкарнаций, осторожно положил его на стол, стараясь не нажать
случайно ни на нос, ни на глаза.
- Я понимаю, - улыбнулась Ария Кутузова. - Но зачем вы выбрали
вторую инкарнацию? В облике Ванги или хотя бы наложницы вам было бы
куда удобнее...
- Вы так думаете? - спросил я.
- Уверена! - воскликнула Ария. - Быть женщиной не так плохо, как
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг