- Вы соображаете что делаете? - сердито сказал следователь. - Это же
выхлоп!
Я поднес ладонь к глазам - на том месте, где лежал лепесток, возникло
покраснение и начало жечь. Жжение распространилось по всему запястью и
быстро поднялось к локтю. Я застонал и с испугом посмотрел на Антарма.
- В воду, - резко сказал он. - Не руку, это не поможет! Ныряйте!
И я нырнул, у меня и мысли не возникло, что я могу этого не сделать.
В следующее мгновение мне показалось, что я умер вторично. Возможно, вода
была ледяной, возможно - обжигающе горячей, ощущение было таким, будто с
меня содрали кожу, вывернули и натянули обратно. Может быть, я закричал.
Может быть, потерял на какое-то время сознание.
К тому же, в реке была не вода. Когда моя вывернутая наизнанку кожа
оказалась способна ощущать что-то, кроме боли, я понял, что стою на дне, и
ощутил прикосновения чьих-то идей, разговоров, планов и сообщений, это был
бурный поток, в котором я разбирал отдельные слова, но не мог - не умел! -
связать их. Я захлебывался чужими идеями, но - удивительное дело! -
чувствовал при этом, что жжение в ладони прекратилось, и понимал, что пора
выбираться на берег.
Не хотелось. Мне было хорошо. Чужие мысли грели. Меня коснулась чья-то
мысль о том, что Янек полюбил Ольгу, и оба решили покинуть Землю, но не
выбрали пока способ, потому что хотели быть вместе даже там, где
пространство не предполагает единения сознаний. А мгновение спустя я
ощутил кожей спины, что некий Давидор не желает передавать Ученому
Дихтосоту ничего из того, что ему удалось узнать во время пребывания на
Луцине, а узнал он так много, что работы хватило бы и на трех Ученых, даже
если они вовсе покинут свои физические тела.
- Выходите! - услышал я далекий голос. - Выходите наконец!
Я стоял на дне и не имел представления о том, где находится берег и куда
именно я должен выходить. Пошел наугад и почувствовал, что дно повышается,
а в следующее мгновение увидел звезды и оказался в объятиях Антарма, бурно
выражавшего свое недовольство.
- Никогда, - воскликнул он, - мне не приходилось иметь дела с таким
непонятливым преступником! Что вы творили, Ариман?
- Вы сами потребовали, чтобы я прыгнул в реку, - возмущенно сказал я.
- Да, - согласился следователь, - потому что вы схватили выхлоп. Нужно
было нырнуть и сразу выбираться на берег!
- Вы мне об этом сказали? - продолжал возмущаться я. - Я чуть не умер! Вы
должны были меня предупредить!
- О чем? - удивился Антарм. - Погодите... Вы хотите сказать, что, нырнув,
не закрылись от чужих мыслей?
Он пораженно отступил от меня на шаг. Он не понимал меня. Со следствием я
сотрудничать не хотел. Бросался в реку, не соображая, как это нужно
делать. Действительно, странный тип. Только убийца может быть таким
странным. Или нет - даже убийца не может.
Мне до дрожи в коленях захотелось домой, в Москву, не в ту, что, возможно,
существовала в этом мире, а в настоящую. Я подумал, что Виктор недавно
вернулся с похорон - моих похорон - и сейчас мрачно пьет водку на кухне в
той самой квартире, где умер его сотрудник, настроение у него аховое,
потому что в МУРе не убеждены в естественной смерти Винокура Аркадия
Валериевича, экспертиза показала, что перед кончиной он пережил стресс, и
чем это было вызвано, еще предстояло выяснить. Конечно, в компетенцию МУРа
эта смерть не входила, Винокур не проходил по заказным делам, но,
поскольку речь шла о смерти частного детектива, заниматься расследованием
могла только фирма, назначенная оперативным дежурным МУРа майором
Волошиным, с которым у "Феникса" давно сложились натянутые отношения. До
истины они не докопаются все равно, потому что объективной истины в этом
деле нет и быть не может, Виктор уже убедился...
Мысли, которые я не сумел сдержать, прервал Антарм, сказавший громко:
- Если бы вы согласились на общий режим, вам было бы значительно легче.
- Общий режим? - нахмурился я непонимающе.
- Режим мысленного поля, - пояснил он и, ощутив мое недоумение, добавил: -
Извините, очень трудно привыкнуть к тому, что вы ничего не слышите, не
знаете, не понимаете... Я, к сожалению, не Учитель, от Ормузда вам было бы
больше прока. Но вы его убили...
Я дернулся, и Антарм сказал поспешно:
- Вы не хотели, но это так. Вы просто не понимаете. Я вам объясню,
насколько понимаю сам. Видите ли, Ариман, в тот момент, когда вы
испугались... там, с Ормуздом, когда покинули Калган... Вы ощутили, будто
вашу голову что-то распирает изнутри, да?
- Ну... - сказал я неуверенно. Такое ощущение действительно возникло, оно
всегда возникает в момент сильного страха.
- Ничего подобного, - возразил Антарм, уловив мою мысль. - Давление мысли
переходит в физическое давление, это ведь понятно. Возникает акустическая
волна. Я не Ученый, вряд ли объясню правильно. Что-то как-то
преобразуется, там сложные соотношения между материей и духом, тем более
что многое зависит от напряженности идеи... Результат такой, будто вы
ударили Ормузда ладонью в грудь. А температура вашей ладони в тот момент
была... Ну, судя по эффекту, градусов семьсот-восемьсот...
- Стоп, - сказал я. - Если взялись объяснять - объясняйте. Как температура
ладони могла быть равна семистам градусам? Моя кожа испеклась бы
мгновенно. И откуда было взяться энергии?
- Да из вашего страха, откуда еще! О чем я вам толкую? Энергия страха
нефизическая, но коэффициент усиления мог быть огромным, а Ормузд в тот
момент был для вас раскрыт, он ведь был вашим Учителем и считал себя
обязанным раскрыться... Результат вы видели.
- Видел, - кивнул я, все равно не поняв ни слова. - А как мы с мальчиком
оказались на берегу реки? Да и река ли это? То, что я там испытал...
- Все естественно, - с досадой сказал Антарм. - Когда Ормузд лишился
энергии жизни, потенциальная энергия тяготения вынуждена была
высвободиться, переместив тело на более низкий уровень относительно
нулевого. Хотя бы на несколько метров. Именно таким оказался уровень почвы
на берегу Россени.
- Россень - это название реки? - перебил я.
- В некотором смысле, - неуверенно проговорил Антарм. - Тело Ормузда
переместилось, а вы последовали за ним, поскольку были связаны ментальным
полем. Конечно, энергетика на том месте, где вы находились, стала просто
ужасной - ямы, рытвины, все обожжено... Собственно, так я и вышел на ваш
след, когда приступил к выполнению своего профессионального долга.
- Вы намерены меня арестовать?
- Аркадий, вы меня поражаете. Я арестовал вас с момента моего появления на
берегу Россени. Вы под арестом уже два часа одиннадцать минут, и я обязан
охранять вас. Не забывайте - Ученый настоятельно рекомендовал вам покинуть
Землю до рассвета.
Возможно, я поступил неправильно, но выхода у меня не было. Мне нужен был
союзник в этом мире. У меня была миссия здесь, но что я мог сделать, не
зная даже, какой нынче год, как попасть в столицу, и существуют ли здесь
страны - Россия в том числе?
Я повел рукой вокруг, ладонь уперлась в грудь следователя, и тот
отодвинулся, но я схватил его за плечо и держал, пока не рассказал все.
Антарм несколько раз дернулся, не пытаясь вырваться - он был поражен и не
скрывал этого.
- А потом я очнулся на поле, которое вы называете полем Иалу, - заключил я
свой рассказ.
- Феноменально, - заявил Антарм и снял мою руку со своего плеча. -
Извините, Ариман... Или как вас на самом деле? Аркадий... Извините, я
должен подумать. Вы бы отошли на несколько шагов, а то с непривычки... Вы
взволнованы, мысли у вас мечутся, и вы хотите, чтобы я вам помог!
Я закрыл глаза, опустился на траву, заложил руки за голову, расслабился и
принялся медитировать, как делал это в минуты раздражения, когда нужно
было вернуть себе нормальное расположение духа и ясность мысли.
- Вы меня поразили рассказом о мире, из которого якобы пришли, - произнес
Антарм некоторое время спустя.
- Почему якобы? - возмутился я.
- Не будем спорить, - примирительно сказал следователь. - Сознание
способно создавать миры, структура которых неотличима от реальности. Мне в
моей практике приходилось с этим сталкиваться, и я как-нибудь расскажу вам
о таких случаях. Вам, как профессионалу, это будет очень интересно. Но
сейчас речь о другом. Ваша цель - найти женщину, которая, как я понял,
находится не на Земле. Моя цель: доведение расследования до конца. Я
доказал, что вы убили Ормузда. Теперь я должен знать причину. Полагаю, что
узнаю это, когда вы достигнете вашей цели.
- Итак, - продолжал Антарм, и я слушал его так, будто сам размышлял над
проблемой, - последовательность наших действий: обнаружение убийцы или
убийц Генриха и Абрама Подольских, Владислава Мельникова, Елены Винокур и
Натальи Раскиной.
- И меня... - пробормотал я.
- И вас, - помедлив, согласился Антарм. - Обнаружив убийцу, мы должны
лишить его возможности влиять на ваши поступки. Вам это, я вижу, не очень
понятно, но я-то знаю: вы либо находитесь под его ментальным контролем,
либо являетесь сами убийцей всех этих людей.
- Абрама убили задолго до моего рождения...
- Вы полагаете, что это аргумент? Что ж, примем в качестве рабочей
гипотезы, что неизвестный убийца имеет над вами ментальный контроль.
- Послушайте, Антарм, - сказал я возбужденно. Мысль, пришедшая мне в
голову, показалась совершенно естественной, и я не замедлил ею поделиться.
- Если допустить, то вы правы и я нахожусь под чьим-то влиянием... Но
вы-то! Разве вы не можете это влияние обнаружить и отсечь?
- Обнаружить могу, - хмыкнул Антарм, - и собственно, уже обнаружил.
Ментальный след тянется за вами, как довольно плотная нить, через которую
перекачивается энергия.
- Тогда что же вы!..
- Я не вижу другого конца нити. И отсечь не могу, она слишком плотная.
- Вы не видите другого конца? Но тогда нужно пойти вдоль нити, и она нас
приведет к тому, кто...
- Разумеется, мы так и сделаем. Проблема в том, что человек на другом
конце поймет это и примет меры. Впрочем, это уже мои проблемы.
- Почему вы раньше не сказали, что видите эту... как ее... ментальную
нить? - спросил я.
- Но я не мог ее видеть раньше! - удивленно воскликнул Антарм. - Я увидел
нить, когда вы раскрылись, и опять перестану ее различать, если вы
закроетесь, и когда взойдет солнце, потому что оно слепит, или если мы
отойдем от реки и энергия не будет концентрироваться... В общем, много
если, Ариман. Сейчас я, по крайней мере, определил направление.
- Значит, и нужно идти по прямой!
- Погодите, - прервал меня Антарм. - Пока вы еще открыты... Скажите, вам
сейчас легче вообразить мир, из которого вы якобы явились?
Я пропустил мимо ушей это "якобы". Мне не нужно было воображать свой мир,
я видел его. Или ощущал, а глаза сами рисовали картинку, пользуясь
воспоминаниями? Неважно. Я увидел, как Виктор опрокинул очередную стопку,
и ощутил его мрачную уверенность в том, что он обязан выкрутиться. Если он
потеряет дело, если придется закрыть "Феникс", долго ему не жить. Врагов у
него достаточно, и когда он окажется без прикрытия, у каждого из них будут
развязаны руки. Он обязан расследовать гибель Аркадия самостоятельно -
дело у него уже отняли, но он все равно должен...
- Отлично, - произнес голос Антарма. - Ваш бывший начальник на нашей
стороне.
- Якобы, - язвительно сказал я.
- Конечно, - без тени смущения согласился Антарм. - Но это не имеет
значения. Можете выходить из состояния медитации, я не собираюсь тащить
вас на себе.
Следователь протянул мне руку, и я встал.
- Антарм, - сказал я. - Вы действительно считаете, что все, что я вам
рассказал, - игра моего воображения?
- Не обсуждается, - уклонился следователь.
- Скажите, - продолжал я, - почему нет птиц? Почему я за эти дни не видел
никаких зверей, кроме собак и кошек?
- Другие звери? - удивился Антарм. - Ариман, давайте двигаться, на ваши
вопросы я отвечу потом, если сумею, конечно. Я ведь не Учитель.
В голосе его послышался упрек. Антарм повернулся и пошел прочь. Я
почувствовал странную силу, притягивавшую меня к Следователю - будто
наручники или, того хуже, кандалы. Мне не оставалось ничего другого, как
двинуться следом. Так мы и шли в темноте некоторое время - впереди Антарм,
я в нескольких шагах позади. Следователь молчал, и я начал думать о том,
что, если действительно могу ощущать свой собственный мир - не вспоминать,
как я замечательно там жил, но видеть именно настоящее, а не прошлое, -
то, может быть, существует способ дать Виктору знать о себе? Помочь ему? А
он, в свою очередь, сможет помочь мне?
Меня не интересовала физическая сторона такой связи. Пусть даже это будет
фиктивная связь. "Якобы" - как сказал Антарм. Но если это сможет помочь...
Интересно, - подумал я, - если нить, о которой говорит следователь,
тянется на тысячи километров, мы так и будем идти пешком через леса, поля,
горы - может, даже моря и океаны?
- Не будем, успокойтесь, - бросил, не оборачиваясь, Антарм. - Скоро
взойдет солнце, и нам придется искать другой способ передвижения.
- Расскажите подробнее о следе, по которому мы идем, - попросил я. - Это
что, след мысли? Он не материален, верно?
- Это не след мысли, с чего вы взяли? Если бы я смог ухватить мысль
человека, взявшего вас на поводок, задача была бы решена. Это линия воли.
Есть такой закон природы... Не помню, как он точно формулируется. Примерно
так: линия воли возникает в случае, когда мыслительные системы находятся в
резонансе направлений цели... Или нет. Цель здесь ни при чем, цели-то как
раз у нас не совпадают. Может, речь идет о противоположности целей?.. Нет,
Ариман, не знаю.
- В школе плохо учились? - насмешливо спросил я.
- Нет, - в голосе следователя послышалось смущение. - Учитель у меня был
замечательный. Просто цель у меня была другая. Я следователь, таким
пришел, таким и останусь. Физика не для меня, не обижайтесь.
- Вы хотите сказать, что появились в этом мире, уже имея специальность?
Изначально ощутили себя следователем? И с момента своего явления на полях
Иалу знали уголовный кодекс, а?
Я иронизировал, и Антарм это чувствовал, но ответил совершенно серьезно:
- Конечно, таково мое назначение. Как ваше - стремление к женщине, о
котором вы сказали. И кстати, я пришел вовсе не на поле Иалу, а на поле
Сардоны.
- Какая разница?
- Принципиальная! Поля Иалу рождают мыслителей, людей, способных
производить мысли. А с полей Сардоны приходят люди действия, такие, как я.
Я не могу производить новые понятия, но новые действия - сколько угодно.
- По-вашему, я способен произволить новые понятия? Такие, каких не было
прежде?
- Конечно. Вот вам факт - вы произвели целый мир, в котором якобы жили
до...
- Понятно, - перебил я и, неожиданно споткнувшись то ли о камень, то ли о
лежавшее на земле дерево, повалился вперед. Уперевшись ладонями в холодную
землю, я приподнялся и обнаружил, что не имею представления, где находится
Антарм.
- Поднимайтесь, - сказал Следователь, гголос его звучал так, будто Антарм
стоял рядом и протягивал руку, за которую я немедленно уцепился. Я встал
на ноги, и рука исчезла.
- Все в порядке? - спросил голос Антарма. - Смотрите под ноги, Ариман..
- В такой темноте? - огрызнулся я.
- Не глазами смотрите, - сказал Следователь. - Что за странная привычка -
на все смотреть только глазами? Что вы можете увидеть? Поверхность? Нет
здесь никакой поверхности. Вы о суть споткнулись. Суть собственной
проблемы. Вот и вспомните, о чем думали, когда приложились лбом!
О чем я думал? О новых понятиях, которые я якобы способен производить, в
отличие от Антарма. В отличие от моего конвоира, я прекрасно знал, что всю
жизнь (о Господи! Жизнь? Какую? Ту, которой уже нет?) отличался
неспособностью производить новые понятия, потому и на юридический пошел в
свое время - там нужно было подчиняться уже созданным законам, а не ломать
голову, придумывая новые.
С другой стороны, чем новизна понятия, новизна идеи отличаются от новизны
поступка? Если существует энергия мысли, то я бы сказал так: новая идея -
это потенциальная энергия, создаваемая мозгом, а анализ идей, уже
существующих, - энергия кинетическая, она не создается из ничего, но
пользуется уже созданным. Я никак не мог бы назвать себя производителем
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг