колобок в беде и зовет тебя: желаешь, дуй на помощь...
- Желаешь?! А как же иначе? Еще не было случая, чтобы он звал меня на
выручку... - забеспокоился Василько. - Отправляюсь немедленно!
- Только напиши письмо о том, что смываешься добровольно, - попросил
Митька, - иначе меня снова таскать будут за тебя...
Василько очень волновался и не только наделал ошибок, но и вставил одно
слово из телеграммы - "мемоз". Митька не глядя отнес письмо Алексею
Петровичу, а Василько "дунул" на выручку Аиньке. Остальное вы знаете, и я
могу теперь продолжать свое повествование как ни в чем не бывало...
2
Сделав круг по Мемозтауну и не найдя Аиньки, я вдруг вспомнил, что Гуль
говорил что-то о телеграмме, и вошел в домик "Почта-телеграф-телефон".
Посетителей здесь почти не было. Робот, принимавший телеграммы, также
похожий на человека, как и Гуль, встретил меня любезно и выразил
готовность всемерно помочь.
- Я бы хотел знать график дежурств ваших сотрудников, - попросил я.
- Я раб здон бес и без перов на од, - ответил Телеграф сокращенно и
добавил: - Мут впит от се...
- Если нетрудно, расшифруйте, - попросил я.
- Пора привыкать, - посоветовал Телеграф. - Скоро все перейдем на
телеграфный язык, чтобы экономить время, - гулко хохотнул: - Ха-ха-ха... Я
же сказал вам просто и понятно: "Я работаю здесь один бессменно и без
перерывов на обед..."
- И еще что-то добавили...
- "Мы тут все питаемся от сети..."
- Теперь понятно. Не помните ли вы...
- Да, помню! Я помню даже то, чего вовсе не было и уж, конечно, не бу...
- Прекра... Недавно мой друг Аинька...
- ...отправлял телеграмму своему приятелю 344000.
- Да-да! Я именно это имел в виду. Мне бы хотелось знать, где он сейчас.
- Где-то в столице Королевства Восемью Восемь. Там сейчас все.
- Обларю ва вочпоне...
- Пожа, пожа, - ответил Телеграф, и мы расстались, как пишут в газетах,
"при полном взаимопонимании".
3
Королевство Восемью Восемь...
Это самое обширное из всех когда-либо бывших в истории, самое чудесное и
свободное. Все остальные троны расшатывались и рушились, а этот лишь
укреплялся и украшался со дня его возникновения.
Это единственное королевство, которое не имеет границ: его владения - под
водой и в космосе, в пещерах и на вершинах гор, в походных палатках и во
Дворцах культуры, в железнодорожных поездах и в рейсовых самолетах.
С каждым днем растет число желающих стать его подданными; дети и взрослые,
мужчины и женщины, говорящие на разных языках, черные и белые, желтые и
краснокожие - все, кто научился играть в шахматы, немедленно становятся
полноправными жителями этого королевства.
Мудрецы и простые смертные спорят, что такое шахматы. Наука? Спорт?
Искусство? А мне думается, сколько спорщиков - столько и ответов. Ведь в
шахматах есть все, кроме зла: соперничество сил, отличающее спорт; анализ
и расчет, свойственные науке; вместе с тем это искусство создавать
сложнейшие и остроумные комбинации с помощью нескольких простых фигур, это
свободный полет мысли, хотя и ограниченный строгими и нерушимыми
правилами. Однако, не будь этих правил, исчезли бы все возможности к
действию, потому что правила есть верная опора сильному и умелому.
Короче говоря, каждый найдет в шахматах то, что пожелает, спорь не спорь...
И все же у каждого свои представления о вещах, особенно спорных. "Ну какой
же это спорт? - спрашиваю я себя и тут же отвечаю: - Никакой!" - "Ну какая
же это наука? - говорю я сам себе и отвечаю: - Никакая". - "Искусство?" -
"Строго говоря, тоже - нет..."
Для меня шахматы - это Игра!
Есть спортивные игры, позволяющие человеку как бы окунуться в саму природу
и освежиться физически; есть азартные, порожденные нелегкой историей жизни
людей, а есть интеллектуальные: они дают возможность приятно взволновать
ум, душу человека, подвергнуть испытаниям его характер - испытаниям
трудным, но дружеским и потому неопасным.
В конце концов, может быть, игра есть нечто такое, что находится на стыке
между живым и неживым. Научи камень играть во что угодно - и он оживет;
лиши человека потребности в игре - и он окаменеет.
Так вот шахматы - это игра в самом ее высоком, всеобъемлющем проявлении,
это работа мысли на открытом воздухе! На виду у всех...
4
Я вновь у входа в столицу Королевства Восемью Восемь, где живет
обаятельная покровительница шахмат, вечно молодая Каисса. Те же шахматные
кони, высеченные из скал по краям ущелья. Та же говорливая речка. Но нет
почему-то былого веселого оживления...
Деловито сновали хмурые, усталые люди. Мимо пронесли носилки с больными
или ранеными. Я в нерешительности топтался на месте, пока позади не
раздались нетерпеливые голоса:
- Вы стоите, как у окна...
- Видите - узкий проход.
- Или туда, или сюда...
- Так вы попадете в цейтнот!
Растерянно оглядываясь, я пошел вперед, увлекаемый несколькими молодыми
людьми.
- Куда вы торопитесь? - спросил я их.
- А... так вы не знаете... - извиняющим тоном произнес один юный бородач.
- Там, - он кивнул в сторону резиденции Каиссы, - проводится турнир
шахматных машин.
- Теперь и автоматы соревнуются между собой, - иронически произнес другой.
- Сегодня объявят имя победителя, - сказал третий.
- А Каисса разрешила?
- Что же ей остается делать, если даже среди живых шахматистов появилась
уйма автоматов? Они не столько играют, сколько считают каждый ход во имя
победы любой ценой.
На центральной площади, у гигантских демонстрационных досок, стояла
огромная толпа, от которой веяло теплом и глухим рокотом.
Я свернул вправо и вскоре, следуя за носилками, которые почти бегом несли
санитары, и машинами "скорой помощи", подошел к почты прозрачному корпусу
поликлиники.
Никто не задерживал ни меня, ни других, тоже любопытных или больных, и я
беспрепятственно вошел в зал, где врачи в белых халатах бегло осматривали
тех, кто пришел своим ходом, тут же назначая им лечение, и тщательно
выстукивали тех, кого доставили на носилках.
Часть из них сгрудилась возле стола, на котором лежал человек
неопределенного возраста, высохший, мертвенно-бледный, с потухшим взором и
глубоко впавшими щеками. Губы его слабо и беззвучно шевелились, а на теле
виднелась розовая сыпь в виде точек и тире.
- Скажите, что тут происходит? - спросил я молодую медсестру.
- Это "арифметики", - охотно пояснила она, - те, что подменяют игру в
шахматы одними расчетами. Их мозговые извилины совсем забросаны числами...
А вот тот, что на столе... рассчитал в прошлом году свою партию на
семьдесят два хода вперед и так застрял на этом, что никому до сих пор не
удается вернуть его обратно ни на один ход! Теперь его посмотрит сама
Каисса...
- Так ее величество прибудет сюда?
- Она уже здесь...
Тут я заметил, что все стихли и повернулись к входу, и увидел Каиссу,
легкую и стройную, направляющуюся к операционному столу. Несмотря на
постоянную озабоченность и загруженность, она была, как и при моем
знакомстве с ней, мила и внимательна.
- Вы опять здесь? - весело спросила она.
- Да, ваше величество. Здравствуйте. Я ищу Аиньку.
- Приветствую вас. Я, пожалуй, помогу вам. Но прежде посмотрим этого
несчастного... Так-с... свет! Рентген. Я не против расчетов, - повернулась
она ко мне, краем глаза заметив, что я веду записи в своем блокноте. -
Более того, я одобрила мысль одного ученого, что игра в шахматы есть как
бы насвистывание математической мелодии... Пусть математической. Но ведь
мелодии! И потом - насвистывание!.. А тут уже некоторые "арифметики"
превратили ее в азбуку Морзе... От игры ничего не остается, кроме
стремления к победе... Целью игры стало количество очков, а не сама борьба!
- Я полностью согласен с вами, ваше величество.
- М-да... - произнесла она, наклоняясь к больному. - У него тоже
"морзянка", но в особо тяжелой форме! Шприц! Ампулы! Две тройных...
Я невольно зажмурился и отвернулся.
- Боитесь? - усмехнулась Каисса. - Что поделаешь... Некоторые забывают,
что сами по себе числа не оказывают влияния на жизнь. Откровенно говоря,
математика, оторванная от жизни, сама по себе, есть не что иное как тоже
игра... И если это так, то одна игра никогда не заменит другую; их можно
как-то сочетать, если нужно...
Между тем больного перевернули спиной вверх, и молодая медсестра, только
что мило беседовавшая со мной, вонзила ему в нужное место длинную иглу.
Несчастный застонал, а затем заговорил - по мере того как волшебная
жидкость вливалась в него - все более осмысленно и вскоре засвистел и
заверещал, что твой курский соловей!
- Где я? - вдруг совсем окрепшим голосом спросил он и сам поднялся со
стола. - Это вы, ваше величество?!
- Кто же еще? - пробормотала Каисса, щупая ему пульс и приподнимая веки. -
Все в порядке, можете идти... Только помните, что и любой прыщик можно
представить в виде числа или группы чисел, только сводить его будут не
математикой, а, допустим, мазью. Могущество шахматиста в нем самом, а не в
таблице умножения!
- Благодарю вас, ваше величество, - сказал больной, уходя, и мы услышали
его бормотание: - Итак, восстановим положение после семьдесят второго
хода...
- Надо бы еще одну ампулу... - размышляла Каисса вслух.
- Вернуть? - встрепенулась медсестра.
- Поздно... - вдруг раздался знакомый голос, и я увидел церемониймейстера
Цирлих-Манирлиха. - Ваше величество, они атаковали склад с последним
баллоном Волис-нолиса...
- За мной! - скомандовала Каисса, и все двинулись за разгневанной
повелительницей шахмат.
5
Дворец Каиссы был окружен кирпичной стеной с башнями по углам в виде ладей
- черных и белых. В одной из них хранилась волшебная жидкость Волис-нолис,
приготовленная по особому рецепту повелительницы шахмат.
Место хранения и состав волшебного эликсира составляли личную тайну
Каиссы. Было лишь известно, что тот, кому достанется хоть капля этого
эликсира, обретет способность с одного взгляда правильно оценивать
положение фигур на шахматной доске и почти без расчетов определять
ближайшие ходы.
Каисса устремилась к левой белой башне. Здесь, как, впрочем, и возле
других, стояла толпа роботов и обстреливала башню из автоматов, похожих на
ключи от дверных замков.
Атакующие не произносили ни слова, тугие струи сероватого плотного дыма
вылетали из стволов с легким свистом, и вся картина напоминала кадр из
кинофильма, демонстрируемого испорченной аппаратурой; так и хотелось
крикнуть; "Звук!" Вдруг я довольно явственно услышал знакомый голос:
- Ребята! Прекратите... Не стреляйте, я вам говорю. Василько, дай мне
приказ уничтожить их... Ведь я не могу действовать сам, без воли
человека... Ну! Я же потому и вызвал тебя, что мне необходим командир!
Тут я увидел их одновременно - Аиньку и... Василько. Как он очутился
здесь, я не знаю. Может быть, убежал от Воронова?
- Уничтожить их? Стоит ли?.. - рассудительно отвечал Василько. - Надо
выяснить, чего они хотят и еще чем это они стреляют.
- Я же тебе говорил: они хотят овладеть тайной Каиссы, а стреляют...
числами. Весь этот дым состоит из цифр!
- Это что такое?! - вдруг раздался повелительный голос Каиссы. - Кто здесь
старший?
- Я, ваше величество...
- Аванак? Я так и думала. Прекратить!
- Слушаюсь, - покорно произнес Аванак, толстый, черноволосый и темноглазый
человек.
Он дал какую-то команду, и роботы прекратили стрелять.
- Ты все еще надеешься создать искусственного шахматиста? - усмехнулась
Каисса.
- Мечтаю, ваше величество! - воскликнул Аванак, и глаза его заблестели.
- Тогда тебе ни к чему мой эликсир. Так ведь?
- В общем, вы правы, ваше величество, но мне он нужен сейчас, чтобы
сделать мои роботы более совершенными и дорогими. Мне нужны средства для
дальнейших опытов. Ведь вы же не даете мне денег?!
- Денег? - засмеялась Каисса. - Это не в моих принципах. Ну вот что: пусть
твои роботы решат одну задачу, и тогда я тебе подарю пузырек своего
эликсира...
- О, ваше величество, вы сама доброта! - радостно воскликнул Аванак. - Мои
роботы решат любую задачу. Приказывайте...
- Пусть эти истуканы разработают самую длинную шахматную партию из всех
возможных вариантов, и ты получишь то, что тебе надо.
- Будет сделано, ваше величество. Слышали, ребята?
- Да! - мощно гаркнули роботы.
- За работу! - скомандовал Аванак и повернулся к Каиссе: - Мы удаляемся,
ваше величество, но ненадолго - это детская задача!
- Ну-ну, посмотрим... - загадочно произнесла Каисса и даже помахала вслед
электронным бандитам.
6
- Вот, ваше величество, проба эликсира... - слегка запыхавшись, произнес
скороход, подавая королеве шахмат пузырек с мутной жидкостью.
- Что? - отшатнулась Каисса. - Эликсир помутнел? - Она торопливо открыла
пузырек, попробовала жидкость на язык и сморщилась: - Ф-фу! Какая гадость!
Он же прокис! Теперь это кисель из цифр...
- Как же быть, ваше величество? - ужаснулся Цирлих-Манирлих.
- М-да, положение незавидное. Эликсир не выдержал напора чисел... Придется
все начинать сначала... Писаря!
- Я здесь, ваше величество! - вскричал писарь, выбираясь из толпы.
- Пишите: "Объявляю нынешний год шахматным. Специальному жюри поручаю
отобрать сто самых интересных, красивых и смелых партий и передать мне их
запись". А я уж... - Она повернулась к писарю: - Этого не писать!.. Я уж
сделаю волшебный эликсир заново; рецепт у меня сохранился и всегда со
мной...
7
Тем временем я беседовал со своими друзьями.
- Как ты очутился здесь? - спросил я Василько, но мой голос прозвучал
как-то странно, будто во мне сидело два человека и они заговорили хором.
Я даже оглянулся и увидел за спиной... Алексея Петровича Воронова!
- Мы с вами ошиблись, - скороговоркой объяснил он, кивая в сторону
Василько. - Вот он, настоящий, а тот оказался двойником, роботом... Я уже
вернул его на место и поспешил сюда...
- Я же просил вас не искать меня, - укоризненно произнес Василько.
- Мало ли что, - сказал я.
- У нас есть свои обязанности, - напомнил Алексей Петрович.
- Но я все равно успел найти свою Цель Жизни! - воскликнул Василько.
- Уж не тогда ли... в беседе с Аванаком на острове? - спросил Аинька.
- Да, Аинька, да! Я тоже посвящу себя созданию Искусственного Шахматиста.
- Я с тобой, Василько, - сказал Аинька.
- Не пойму тебя, малыш, - признался я.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг