Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
крапинками выглядел как-то грозно. Чувственный рот наводил на мысль о
чревоугодии.
  В общем же его лицо казалось добродушным. Это и был знаменитый профессор
Кобрен, талантливый ученый, богач и старый, уже неисправимый холостяк.
  - Я хочу пожать вам руку, коллега, - пробасил Кобрен. - Читал ваш доклад и
позволил себе расспросить о вас. Жалею, что не знал вас раньше, и радуюсь,
что есть такой город Москва, где толковые люди непременно встречаются,
рано или поздно. Как вы заметили, себя я также отношу к таковым...
  - Благодарю вас, профессор, - поклонился Гровер. - До сих пор я смотрел на
вас только в телескоп.
  - Мой юный друг, у меня есть деловое предложение: переходите ко мне в
клинику. Я вас обеспечу самыми увлекательными в мире идеями. Подумайте...
  - Я готов это сделать хоть сейчас, - поспешно ответил Роберт.
  - Рад, - коротко произнес Кобрен, точно ударил молотом по наковальне.
  Три года длилось их совместное увлекательное путешествие в мир
человеческого сознания, в святая святых мышления, три года они изучали
мозг человека, этот, по словам В. И. Ленина, особенно сложный кусок
материи. Таинственность неизведанного подзадоривала их, а непредвиденные
трудности закаляли волю.
  День за днем неустанно работали они в своей клинике, окруженные лишь
несколькими преданными сотрудниками. Ключом, которым они надеялись открыть
самый замысловатый в мире ларчик, были биотоки.
  Но, по всей вероятности, когда речь идет о самом происхождении жизни, о
мышлении человека, биотоки многого не объясняют. Они лишь помогают в
исследованиях, экспериментах. Можно предположить, что существуют особые
виды или даже один вид энергии, нам еще неизвестный, и тогда понятны
станут величайшие трудности, стоящие перед наукой.
  - Если есть особые лучи жизни, неизвестная нам форма полевого движения
материи, обеспечивающая мышление, - сказал Кобрен, - то наше дело дрянь.
  Так это или нет, но им не везло в главном - ведь Кобрен хотел создать
принципиально новый тип компьютера. Идея заключала в себе что-то дерзкое,
необычное.
  Вся программа состояла из двух разделов. Вот первый.
  Мы знаем, как длителен пока процесс оформления задания в специальных
устройствах современных счетно-решающих машин. Нужен перевод с языка
человека, на язык машин, подготовка перфорированных карт. Не говоря уже о
дополнительных штатах кодировщиков, такая система ограничивает
производительность кибернетики: теряется немало времени.
  Кобрен задался целью устранить это промежуточное звено и добиться, чтобы
машина сразу воспринимала мысленное задание человека и, выполнив его,
излучала бы в мозг полученный результат.

  Раздел второй.

  Начну издалека. Мир богат выдающимися людьми, чье творчество имеет
важнейшее значение и оставляет неизгладимый след в истории культуры.
Аристотель и Ломоносов, Лобачевский и Эйнштейн - примеров много.
  Кроме печатных трудов, потомкам остаются жизнеописания таких людей, их
портреты, скульптуры, фотографии и киноленты, воспоминания современников.
Но глубокий внутренний мир таких людей, секреты их творчества, их мышление
навсегда ускользают - ведь невозможно получить фотографию того, что
происходит в глубине нашего "я".
  Кобрен решил сделать это невозможное.
  - Настанет время, - убежденно говорил он Гроверу, - и наши машины, работая
с гениальными учеными, не только изучат особенности их мышления, но и
запишут в своих запоминающих устройствах все ходы их рассуждений, логику,
проникнут в лабораторию открытий... Интеллект крупного ученого будет
"записан" и - даже после его смерти - останется на вооружении потомков.
  - Вы имеете в виду особую кибернетическую библиотеку, учитель, - спросил
Роберт, - в которой будущие студенты смогут ознакомиться с интеллектом
великих предшественников, учиться у них мастерству исследований?
  - Для начала - да. Но когда эти студенты станут учеными, они получат
возможность проверять, как бы решил новую трудную задачу тот или иной
гений прошлого, и даже решать такие задачи. Каждый истинно гениальный
человек, Роберт, - не просто игра природы, он обязан и всей культуре
современного общества. И разве плохо, если методика исследований
выдающихся ученых и после их смерти будет продолжать "участвовать" в
завоевании природы?
  - Вы можете рассчитывать на меня, учитель, до конца моих дней! - пылко
ответил Роберт и вслух повторил мысли Кобрена. - Как это заманчиво!
Когда-то потомкам доставались одни легенды о выдающихся людях прошлого.
Затем - скульптуры и портреты. Еще шаг - и мы научились записывать голоса
и движения их на киноленте. Мы должны сделать следующий шаг.
  - Несколько шагов, Роберт!
  - Пусть так, мы добьемся, учитель! Но добиться было трудно. Большую часть
своего состояния Кобрен израсходовал на эксперименты, и безуспешно.
  - Машине чужда живая природа мозга, - вздыхал Роберт.
  - Мы просто еще мало знаем, что такое мозг человека, - не сдавался Кобрен.
  - Павлов доказал, что организм и среда, его окружающая, - одно целое. Это
же должно относиться и к части организма, например, к мозгу. А в наших
клинических и лабораторных исканиях...
  - Но великий Павлов не запретил нам создавать искусственную среду,
эквивалентную естественной.
  - Не потому ли, что ему не приходила в голову такая постановка вопроса?
  - Во-первых, такая постановка вопроса есть в его трудах: возможность
влиять на организм через среду. Что же касается мыслей, "не пришедших в
голову", как ты говоришь, то поверь мне: в эту группу входят и все будущие
открытия. Если что-то верное и нужное еще "не пришло" к нам, виноваты в
этом мы сами, а не те мысли, которых нам не хватает.
  Когда мир облетела весть о находке на острове Пито-Као, Кобрен пришел в
чрезвычайное возбуждение.
  - Роберт, ты подумай, какие чудеса будет творить наша земная наука,
обогащенная знаниями гаянцев, - говорил он. - Будущее протягивает нам
руку! Это необычайно, величественно, волшебно. Возраст - на твоей стороне.
Поезжай!
  Гровер согласился: он мечтал о счастье хотя бы прикоснуться к подарку
жителей далекой планеты.
  Гровер опоздал Конец его многотрудного путешествия оказался печальным.
Официальная версия утверждала, что Боб Хоутон в погоне за сенсацией
придумал всю эту историю с кораблем гаянцев и их энциклопедией. Ведь
следов их пребывания на острове не осталось, а мир требовал вещественных
доказательств. А тут еще скандал со взрывом микробиологической лаборатории
Дорта и эпидемия, вспыхнувшая на Пито-Као. Люди стали верить, будто Боб
Хоутон создал газетную дымовую завесу и здорово заработал на этом.
  Встреча с самим Хоутоном на Отунуи несколько окрылила Гровера. Он начал
расспрашивать друга о гаянцах.
  - Корабль был на острове, - устало твердил Боб. - Но Бергофф и Курц
уничтожили его.
  - Вместе с сейфом?
  - Да, конечно. И может быть, это к лучшему. Всякая газетная сенсация живет
недолго и порой чем с большим шумом рождается, тем тише и незаметнее
умирает. Так произошло и с историей пребывания гаянцев на Пито-Као. Люди
стали забывать "дело Бергоффа": новые события заслонили вчерашние
махинации миллионера.
  Гровер вернулся утомленный и злой. Выслушав его рассказ, старый романтик
Кобрен глубоко задумался.
  - Что ж, - сказал он, - мы и без того должны были работать.
  Опять искания, неудачи и находки. И вдруг профессор Кобрен собрал
сотрудников клиники и объявил о своем решении перейти в фирму "Дискавери".
Руководителем клиники он назначил Гровера.
  Чудачество? Так вначале готов был думать и Гровер, пока профессор не
позвал его к себе для беседы с глазу на глаз.
  - Друг мой, - доверительно сказал он ему, - под вывеской "Дискавери",
должно быть, скрывается сонм гениев! Да-да, поверь мне. Я убедился, что
фирма располагает научными материалами небывалой ценности. Откуда они? Мне
на это наплевать. Мы служим науке, и для нас нет ничего более святого. Я
должен овладеть этими знаниями.
  - Но ваши идеи?
  - Я не изменяю им. Мне предложили отдел космической медицины, и я
предчувствую, что получу кое-что новое, возможно, самое недостающее для
нас с тобой!
  - Поразительно.
  - Но факты убедительны. Меня только беспокоит та излишняя, на мой взгляд,
таинственность, которой окружена Деятельность фирмы. Смущают меня и
некоторые пункты контракта. Одним словом, я испытываю беспокойство,
Роберт. Я стар, и заботы о семье не тяготят меня. Но есть наше общее дело!
  - Вы полагаете, что в вашем решении...
  - ...имеется доля риска. Я рассчитываю на тебя, Роберт. Если я позову тебя
сам, приходи без опасения. Но если к тебе обратятся другие, даже от моего
имени, будь осторожен: это значит, что я попал в беду, тогда постарайся
выручить меня.
  - Но отчего так мрачно, профессор?
  - Имя одного из руководителей фирмы уже снискало себе сомнительную
репутацию в весьма скандальном деле, Роберт.
  Так они расстались, чтобы встретиться вот здесь, в этой палате-лаборатории.
  Не помешала ли профессору болезнь лично обратиться к нему, Гроверу? Или он
попал в беду?
  Здравый смысл подсказывал Гроверу, что благодушие - одна из форм тупости.
Правда, излишняя осторожность неприятна. Но основания для раздумий уже
есть, а когда думаешь, то видишь вещи с разных сторон.

  2

  Роберт подвинул стул ближе к кровати и взглянул на больного. Перед ним
лежал разбитый параличом старик, похожий на труп. Роберт долго не мог
оторвать взгляда от лица Кобрена.
  Нет, слава богу, он еще жив. Правда, в полуоткрытых глазах нет и намека на
мысль.
  - Давно это случилось?
  - Более трех недель, - вежливо наклонясь, ответил Стоутмен.
  Роберт прикоснулся к безжизненной кисти профессора, как бы нащупывая
пульс, и посмотрел на циферблат своих часов. Тонкая, как паутина,
секундная стрелка, до того колебавшаяся возле цифры "З", метнулась и
замерла неподвижно у цифры "7".
  Гровер с трудом удержался от возгласа. В его ручные часы был вмонтирован
крохотный индикатор биотоков, изобретенный им и профессором. Опытным путем
они установили, что длительное облучение такой силы, какая отклоняет
стрелку за цифру "10" на циферблате часов, опасно для человека.
  Теперь не оставалось сомнения, что профессор подвергался облучению и его
паралич искусственный.
  Овладев собой, Роберт медленно встал, внимательно посмотрел в бегающие
глаза Стоутмена и как можно более естествен но произнес:
  - Да, старику не повезло. Что поделаешь. Будем откровенны?
  - Не понимаю вас, мистер Гровер, - удивился Стоутмен.
  - Зачем вы облучаете его?
  Стоутмен издал нечто нечленораздельное.
  - Я обязан знать, - настаивал Роберт.
  - Видите ли... Я не медик, и мне трудно разъяснить вам. Наши врачи
применяют новый метод лечения.
  - Гм... Как вам угодно. - Роберт тщательно подбирал слова, стараясь
сыграть роль нагловатого беспринципного бизнесмена. - Но всякая новизна
оплачивается в повышенном размере. Как бы вам не пришлось увеличить мне
гонорар. Что вы скажете, дорогой мистер Стоутмен?
  - Я уверен, мы станем друзьями, мистер Гровер! - расхохотался Стоутмен и
хлопнул по плечу молодого ученого. - Вы бестия!
  - Но не белокурая, - серьезно ответил Роберт.
  - Идемте. Я люблю решать деловые вопросы в деловой обстановке.
  Роберт выходил первым и выглядел почти веселым: атака удалась, и он уже
знал, что его может ожидать здесь, кто будет окружать.

  3

  Бергоффу исполнилось сорок два - возраст не всегда гарантирующий от
мальчишеских поступков, но располагающий расчетливо строить свою
дальнейшую жизнь. Основное - расчетливо. Ведь Бергофф был миллионером,
деловым человеком, чьи эмоции зависели от состояния счета в банке и
масштаба финансовых операций.
  На рыбном рынке Бергофф все еще слыл королем, но конкуренты уже
чувствовали его слабость и теснили со всех сторон, одна из которых, как
опасался Бергофф, оставалась незащищенной навсегда: имелся в виду его
отход от руководства компанией. А как известно, не только рыба гниет с
головы, но и рыбное дело вообще...
  И все же Бергофф оставался крепким, жизнерадостным дельцом, уверенным в
завтрашнем дне, выстоявшим в недавних испытаниях, вызванных скандалом на
Пито-Као.
  "Умный человек приобретает даже теряя", - сказал он себе и взялся за новое
дело засучив рукава, хотя этика и прочая чепуха потребовали бы в данном
случае надеть перчатки.
  Мало кто знал, что создание фирмы "Дискавери" - почти целиком его личная
заслуга. На этот раз фортуна вновь улыбнулась Бергоффу: он организовал
грандиозное дело, не вложив в него буквально ни цента.
  "Удача в бизнесе - великая вещь, и никогда не угадаешь, на чем можно
заработать", - размышлял Бергофф, не удивляясь, что вместо рыбы ему теперь
пришлось иметь дело с виднейшими учеными, талантливыми и многообещающими
умами своей страны. Он покупал молодых и старых ученых и инженеров, так же
бойко прикидывая на взгляд их стоимость, как умел это делать, стоя у трюма
с живым, трепещущим серебром.
  Его правой рукой стал тот самый генерал в отставке, богач Стоутмен, что
когда-то приезжал на Пито-Као с Джексоном и за спиной Бергоффа заигрывал с
Дортом.
  Теперь они легко нашли общий язык, а связи Стоутмена с военным
министерством весьма пригодились фирме "Дискавери". Но, кроме этих связей,
Стоутмен обладал живым практическим умом и деловой смелостью.
  Стоутмен "откопал" и профессора Кобрена, а когда последний заартачился, то
привлек к делу его талантливого ученика. Правда, Гровер сумел в два счета
повысить себе цену, хорошо, что он оказался человеком, понимающим толк в
деньгах. Пожалуй, еще немного - и Гровера можно будет посвятить в истинные
намерения фирмы.
  Сегодня у Бергоффа день рождения, и он не хочет больше думать о делах:
самая неприхотливая машина и та периодически становится на профилактику.
Хватит, сегодня у него выходной день. "Делу - время, потехе - час", -
вспомнил он русскую пословицу и улыбнулся. Вот уже более года, как он
углубился в изучение русского быта, русской психологии, русского
характера: этого требовали интересы его бизнеса, а там, где слышен хруст
новеньких долларов, он готов взяться за изучение хоть лунных затмений!
  Довольный шуткой, Бергофф еще раз просмотрел список гостей, выслушал
подробный доклад шеф-повара. Секретарь негромко доложил:
  - К вам мистер Гровер, сэр...
  - Так рано?
  - Очень просит принять его...
  - Хорошо, - пожал плечами Бергофф.
  - Слушаюсь, сэр.
  - А-а, мистер Гровер! Здравствуйте. Признаться, я ожидал вас вечером.
  - Простите, патрон, но...
  - Не оправдывайтесь, не оправдывайтесь! Мне всегда приятна встреча с вами,
вы же знаете, - сказал Бергофф и подумал: "Черти тебя уговорили приехать
сейчас!"
- Благодарю, патрон. Разрешите поздравить вас с торжественным днем и
пожелать вам прожить столько лет, сколько у вас долларов в банке!
  - Ого! Милый Роберт, я боюсь, что исполнись ваше доброе пожелание, мне
придется оканчивать свои дни на обледеневшем берегу Африки под угасающим
солнцем и быть свидетелем конца мира, - горделиво заулыбался Бергофф.
  - О, мистер Бергофф, ваше неиссякаемое остроумие и навело меня на мысль
преподнести вам самый оригинальный подарок из всех, какие только бывали
когда-нибудь. Если вы позволите.
  - Не терзайте меня, Роберт. Я так любопытен. Что у вас там припрятано?

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг