его по лицу.
Через некоторое время Мелони очнулся. Ощутив густую теплую и липкую влагу
на своем лице, он с трудом повернулся на бок.
"Вращающаяся комната? Нет, со мной был обморок!" - догадался Мелони и с
удивлением увидел, что теперь находится в какой-то цилиндрической камере с
окнами, в которые были вставлены толстые стекла, ни один звук внешнего
мира не долетал до него.
Было тихо-тихо, он закрыл глаза и увидел Паолу - она явилась ему сейчас
еще более красивой, такой женственной и беззащитной. Он вспомнил, как
привел Паолу в межпланетный корабль. Она увидела скафандр гаянцев. Мелони
научил ее пользоваться им, даже отнес его на берег и спрятал в кустах,
объяснив, как его отыскать.
На минуту он снова стал отчетливо воспринимать окружающее. Вот от потолка
отделилась механическая "рука" манипулятора и медленно приблизилась к
нему, держа в своих металлических "пальцах" никелированный шприц с длинной
тонкой иглой.
Такие приспособления имеются во многих лабораториях мира, они помогают
людям бороться за жизнь и здоровье человека... "Скальпелем можно
оперировать и можно убить, - вспомнил Мелони старую студенческую
поговорку. - А сейчас я - кролик, - подумал он. - Меня хотят заразить...
Неужели это... арпел?"
Он попытался подняться, но, чем-то накрепко прикрепленный к столу, не мог
пошевелить ни одним членом. Ощутив боль в левом обнаженном плече, Мелони
вскрикнул и, теперь уже поняв, что выхода для него нет, заставил себя
повернуть голову к источнику света.
С той стороны в бактериологическую камеру сквозь большой иллюминатор на
него с напряженным интересом смотрели Дорт и уже знакомый ему японец. Это
было последнее, что увидел Мелони. Затем пришел мрак, небытие. Время
исчезло навсегда.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
"Игра проиграна!"
1
Никто на острове не мог объяснить загадочного исчезновения Боба и Мелони.
Стали поговаривать и о зловещей радиограмме, переданной кем-то в эфир.
"Погода" вокруг Дорта портилась, недоверие к нему росло час от часу. В
кабачке Оскара теперь каждый пил свою порцию виски молча, погруженный в
тяжелое раздумье. Исчезновение маленького Гарри и мисс Паолы также не
могло остаться тайной и будило среди белых островитян тревогу.
По-прежнему краболовные суда приставали к берегу, доставляя богатый улов,
послушные машины набивали консервные банки готовой продукцией, где-то на
счета "Бергофф и К°" текли доллары, но что-то изменилось.
Бамбуковые заросли по краям узкой дороги от поселка к заводу стали
казаться вражеской батареей, кокосовые орехи выглядели теперь точно бомбы
на паутиновых нитях.
- Будто мы оказались в неприятельском окружении, - однажды негромко сказал
Буль, но его приятель Дукки ответил ему лишь испуганным взглядом, а Оскар
сделал вид, что не слышал реплики.
Оторванность от Большой земли чувствовалась еще острее, но после слов Буля
многие поняли, что теперь она воспринимается не как тоска по родным
местам, а как ужас перед чем-то неизвестным. И никто не поможет им, если
что-либо стрясется на этой далекой маленькой земле. Никто!
Пока не говорили этого вслух, но думали все об одном и, пожалуй,
одинаково; эта невидимая связь все более крепла, но так бывают связаны и
обреченные на гибнущем судне.
2
Дорта преследовали неудача за неудачей: попытки найти антибиотик
по-прежнему не давали желаемого результата, а связь с Сардовым давно
прервалась. Мрачные предчувствия терзали немца, он стал еще более
замкнутым и злым. Все чаще наливал в мензурку неразбавленный спирт и пил,
увеличивая дозы, точно пытаясь вознаградить себя за то одиночество, на
которое он все настойчивее обрекал себя.
И все же наперекор всему Дорт продолжал упрямо работать. Он напоминал
теперь игрока, который чем больше проигрывает, тем больше втягивается в
игру.
Два последних удара - один сильнее другого - обрушились сразу.
В короткой записке Стоутмена было всего несколько слов:
"М-р Дорт! Мое предложение теперь не может носить характер делового
джентльменского соглашения.
Стоутмен"
Итак, Стоутмен в стороне. Но почему, спросил себя Дорт, почему он
отказался от дела, сулившего явный успех? Оттого, что этот проклятый
журналист (гром и молния на головы его и дурака Бергоффа!) отыскал остатки
космического ковчега и растрезвонил по всему свету? Но ведь и это
обстоятельство можно еще обойти, стоит лишь несколько пораскинуть умом...
Или... радиограмма все-таки была перехвачена.
Ответ на эти вопросы Дорт нашел в номере "Правды", одновременно
пересланной ему Стоутменом. На второй странице Дорт прочел "Сообщение
ТАСС".
"Правда" писала:
"...Советские научные учреждения располагают значительными материалами о
природе острова Пито-Као и некоторых ее особенностях".
Дальше кратко рассказывалось о записках Сергеева, дневниках Павла
Александровича Тверского, научной работе его внучки и преступной роли
микробиолога, бывшего нациста Густава Дорта.
"...Дорт готовит серьезную угрозу не только для жителей Океании, но и
континентов. Советские органы контрразведки разоблачили шпионов,
работавших по специальному заданию с Пито-Као. Материалы следствия
изобличают преступные цели Густава Дорта.
Дорт обнаружил на острове и "воскресил" возбудитель губительной болезни,
ранее неизвестной, и решил использовать его в качестве нового
бактериологического оружия для массового уничтожения людей.
Советские ученые ныне исследовали эту болезнь, не идущую ни в какое
сравнение с уже известными по своей силе и быстроте распространения".
Полностью приведя сообщения капитана теплохода "Армения", "Правда"
продолжала:
"Случайно принятая радиограмма, несомненно, свидетельствует о некоторой
изолированности Дорта на острове; нельзя считать его сообщниками всех, кто
сейчас живет и работает там.
ТАСС уполномочен сообщить, что Советское правительство обратилось ко всем
правительствам с предложением безотлагательно организовать международную
комиссию для немедленного расследования "делового предприятия"
распоясавшегося международного преступника и полной ликвидации угрозы..."
Дорт лихорадочно пробегал глазами строку за строкой: в Москве знали всё!
Он заметался в своей лаборатории, как в мышеловке, и все самое мутное, что
жило в нем, теперь всколыхнулось. Втайне он готовился к краху, имея на
этот случай план жестокой мести.
Час пробил - Дорт принял решение...
3
После исчезновения Паолы Бергофф мучился ревностью: чувство привязанности
вновь вернулось к нему. Можно бы воспользоваться здесь и словом "любовь",
но люди уверяют, что ревность не должна быть больше самой любви. У
Бергоффа же получилось наоборот... Вместе с Курцем он объездил остров и
отыскал космический корабль гаянцев, воочию увидев то, что считал уткой
"пройдохи-журналиста". Но сейчас даже эта находка не могла отвлечь его от
поисков Паолы. Он торопливо осматривал все закоулки корабля, натыкался на
различные предметы и яростно отшвыривал их прочь.
- Курц, - в отчаянии вскричал Бергофф, - почему вы молчите?
- Во-первых, патрон, здесь многого не понять... - А во-вторых, черт бы вас
побрал?
- Я не изучал женщин, но думаю, что фрау, прилетевшая в этой лодке, мало
чем отличалась от наших. Она так же пудрилась и красила губы...
- Что, что вы говорите? - застонал Бергофф и, осветив своего спутника,
увидел в его руках белую сумочку Паолы.
- О непроходимый болван! Это же ее сумочка...
- Значит, мисс недавно была здесь, - заключил Курц. - Но куда она
упорхнула?
Бергофф обследовал каждый квадратный метр вокруг.
- Вот, вот! Ты видишь? - торжествующе воскликнул он, обнаружив узкие следы
на песчаной полоске между камнями.
- Это проходила она, - согласился Курц. Следы, то исчезая на голых скалах,
то вновь появляясь на песке, привели к океану...
- Черт! - нахмурился Бергофф. - Еще одна загадка?!
- Напротив, сэр, - возразил Курц, - это подтверждает ее побег с Хоутоном.
- Но почему мы не видим рядом его следов?
- Очевидно, он ожидал ее в лодке, сзр.
Бергофф уныло присел на камень и опустил голову. Он долго размышлял, не
зная, что предпринять, но, вспомнив о космическом корабле, дал волю гневу.
- Курц! - повелительным тоном произнес он.
- Я здесь, сэр! - бодро ответил Курц.
- Этот межзвездный катафалк, что мы с вами осматривали, сегодня же
уничтожить!
- Нет ничего легче, сэр.
- Сделайте так, чтобы к ночи от него не осталось ни малейших следов...
- Будет исполнено, сэр.
Домой Бергофф возвратился усталый и разбитый. Секретарь коротко доложил:
- Вас просит к телефону мистер Дорт. Бергофф взял трубку и услышал
непривычно лающий и хриплый голос Дорта:
- Будь ты трижды проклят, мерзавец, вместе со своим Хоутоном, которого
ты... ты... привез сюда! "Коммерсант"! Через полминуты меня не будет, но
ты погибнешь более "приятной" смертью! Я проучу тебя и всех, слышишь,
всех! Я говорю тебе, чтобы все знали, что сейчас произойдет не
случайность, а свершится моя месть! Я выпускаю своих невидимок на волю...
- Густав! Густав! - кричал в трубку Бергофф, но голос немца замолк, а
несколько секунд спустя вдали послышался глухой взрыв - лаборатория Дорта
вместе со своим хозяином и страшными микробами взлетела в воздух!
Бергофф уставился на своего секретаря и грузно опустился в кресло.
- Вы хотели что-то сказать, сэр? - услужливо спросил секретарь и, не
дождавшись ответа, на цыпочках вышел из кабинета: хозяин был явно не в
форме, разумнее всего - не мешать ему.
4
Взрыв уничтожил не только лабораторию с подсобными помещениями, но и
персонал. Все было продумано и подготовлено заранее - не уцелел ни один из
сотрудников.
Бергофф вызвал по радио свой самолет, но океан штормил. Кляня непогоду,
Бергофф уничтожил компрометирующие бумаги, очистил сейф, по нескольку раз
перекладывал вещи в чемоданах, лишь бы что-то делать и не сидеть сложа
руки. Он никого не принимал, никуда не выходил из дому, отдавая
необходимые распоряжения по телефону.
Не прошло и суток, как в поселке и на заводе вспыхнула эпидемия. Больные
покрывались язвами и едва могли передвигаться, истекали кровью и слепли...
Люди в панике метались по острову, призывая на помощь.
Здоровые пытались укрыться в лесах и скалах, готовые скорее умереть от
голода, чем заживо разлагаться.
На следующее утро на заводе и в поселке появились трупы. Обезображенные,
гниющие под жарким солнцем, они валялись там, где людей настигала смерть.
Никто не приближался к умершим.
Бергофф велел прекратить работу и объявил карантин. Среди туземцев пока не
было больных, но Бергофф приказал расстреливать всякого цветного на месте,
без промедления.
- Черномазые занесли к нам заразу... - заявил Бергофф белым рабочим. -
Убивайте их, чтобы самим не погибнуть.
Началось открытое истребление туземцев: женщин, стариков, детей - всех без
исключения. К полудню "срочная работа", как назвал массовые убийства Курц,
была закончена.
Смерть косила жителей "счастливого города" без разбора. Люди стали бояться
друг друга, избегали встреч. Оставалось одно средство спасения - бегство.
Первыми покинули остров экипажи краболовных судов, вернее, те из них, кто
находился на борту: каждый думал о личном спасении, и оставшихся на берегу
не ожидали. В короткое время у пристани не осталось даже ни одной моторной
или весельной лодки.
Только Буль и Дукки не поддавались панике. Они держались вместе, без
устали уговаривали товарищей:
- Это дело рук Дорта, а не туземцев! Он взорвал свою лабораторию!.. Но
остался Бергофф. Идемте все к нему, потребуем немедленной эвакуации и
медицинской помощи!
Бунт возник подобно взрыву. Бергофф принял делегацию и дал клятвенное
обещание вывезти всех на самолетах.
- Погода улучшается, - сказал он. - Нам надо подальше от города
приготовить новую посадочную площадку.
Окрыленные надеждой, люди в смертельном страхе за свою судьбу с
удесятеренной энергией принялись за работу. К счастью, выбранная лужайка
была ровная и только в двух-трех местах требовала земляных работ.
5
С широко открытыми от ужаса глазами Оскар ворвался в квартиру Курца, с
чемоданами в руках, в плаще, но без шляпы. Волосы его были растрепаны.
- Господин Курц... Господин Курц, - лепетал он, - я здесь! Курца всего
передернуло при виде кабатчика.
- Что же из этого? - заорал он.
Немец стоял посреди комнаты, окруженный грудами разбросанных вещей, и
лихорадочно готовился к отлету. Встреча с Оскаром не входила в его планы.
- Неужели это конец?! - простонал Оскар, опускаясь на один из своих
чемоданов, и вдруг, словно только сейчас вспомнив о том, зачем он прибежал
сюда, вскочил. - Господин Курц! Возьмите меня с собой... Уговорите
патрона... В моих чемоданах золото... один чемодан вам, только заберите
меня с собой!
На мгновение Курц застыл на месте, но только на мгновение.
- Прочь! - заорал он. - Может быть, ты уже болен?
- Я?! Нет-нет, господин Курц... Я здоров, совсем здоров! - лепетал Оскар.
Курц выхватил пистолет. Грохнул выстрел, и Оскар замертво упал к ногам
немца.
За окном послышался рев моторов. Самолет, прилетевший за Бергоффом,
готовился к взлету. Курц перешагнул через труп и, подхватив чемоданы
Оскара, кинулся к выходу...
Бергофф стоял на верхней ступеньке трапа у входа в самолет, когда Курц
вылез из автомобиля и заискивающе посмотрел на рыбного короля.
- Вы, - сказал Бергофф Курцу, - улетите следующим самолетом.
- А сейчас?.. С вами?.. - спросил Курц, глотая густую слюну.
- Нельзя, нет места, - хладнокровно ответил Бергофф. - Но вы не
тревожьтесь, я улетаю первым, чтобы лично организовать эвакуацию острова.
Главное - держите в руках людей.
- Я умоляю вас... - торопливо заговорил Курц, но Бергофф, не слушая его,
вошел в самолет.
Трап откатили. Самолет ринулся вперед.
Курц беспокойно ерзал на чемоданах, бросая тоскливые взгляды в сторону,
где самолет Бергоффа превратился в еле различимую точку.
Поодаль небольшой толпой сбились оставшиеся в живых островитяне.
Неожиданно внимание всех привлек бегущий из поселка человек. Он размахивал
руками и что-то кричал. Тревога снова овладела людьми - все, в том числе и
Курц, бросились к нему навстречу.
Это радист. Одежда на нем изорвана и окровавлена, а на лице и на шее следы
борьбы и побоев. В правом кулаке он крепко зажал веревку.
- Меня связали вот этой веревкой! - кричал он, подбегая к ним. - Нас
приговорили к смерти. Он не вернется! Помощи ждать неоткуда... Мы
погибли...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг