- Нормально.
- Разрешаем садиться у нас, подходите визуально.
Андрей сел за штурвал и выключил автопилот. Петушок с трудом оторвался от
своего друга и занял место рядом с командиром.
5
Серафима оперировали в краевой больнице.
- Будет жить, - сказал хирург.
- А летать? - не утерпел обрадованный Шелест.
- Возможно, и летать будет.
В коридоре к Шелесту подбежал Венев:
- Ну что, командир?
- Все хорошо, Петушок, - ответил Шелест и ласково обнял его за плечи. -
Будет летать наш Серафим...
У кабинета главного врача их встретил Рязанов. Он только что взбежал по
лестнице и запыхался.
- Как ваш радист? - спросил он.
- Будет жить.
- Эх, Андрей, Андрей, - сокрушенно покачал головой Рязанов, - ведь это я
во всем виноват: опоздал, на одно мгновение опоздал! Но я не предполагал,
что они решатся на такое... Век живи, век учись! Давно мы с тобой не
летали вместе, и вот видишь, как пришлось... И не на войне, а впору
надевать фронтовые погоны!..
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
На древней скале.
1
Когда Курц вошел в кабинет и замер в нескольких шагах от стола, Дорт, едва
сдерживая бешенство, почти шепотом произнес:
- Немедленно убрать Гарри и Пирса! Я приказал вам следить за всеми, а
оказалось, что все следят за нами. Дубина! Самое величайшее для меня
наслаждение сейчас - это втиснуть вас в консервную банку для крабов! -
кричал он, стуча кулаками о стол. - Вчера я узнал, что Монти Пирс - шпион
фирмы "Келли и сыновья", а Гарри - его сообщник... Сейчас же разделайтесь
с Гарри, а в отношении Пирса, смотрите, чтобы на заводе не было
разговоров... Ступайте!
Курц вышел от Дорта перепуганный до смерти. За последнее время это был
четвертый по счету "взрыв". Черт бы побрал этого богача! Так издеваться
над ним, настоящим арийцем! И, что самое обидное, Курц должен все это
безропотно выслушивать и трястись от страха за свою голову.
Не обремененный понятиями о морали, Курц был воистину исправным служакой в
Освенциме. Здесь, на острове, опыт полученный Курцем в концлагере, очень
пригодился, и Бергофф, а особенно Дорт, сумели оценить это. Гестаповский
режим, введенный Курцем на острове, отвечал их требованиям. Правда, в
Освенциме было проще. Там все, кто находился в ведении Курца, назывались
пленными или каким-нибудь иным подходящим словом. Здесь же, вызывая
виновника на допрос, приходилось именовать его даже "мистер"! В Освенциме
были печи, и людей в них сжигали. На острове над людьми производят
какие-то научные опыты, по мнению Курца, припахивающие тонкой
"философией". Это ему не нравилось. Ученых он терпел как необходимый
придаток всякого "настоящего" предприятия (в Освенциме тоже были свои
"ученые"), но верить им не верил.
Себя Курц считал несравненно выше всех этих "философов". Стоит только
вспомнить, как он учил Дорта организации научной работы на острове: по его
совету была введена система, при которой ни один научный работник не мог
знать, над чем трудится его коллега. Уж Курц-то отлично умел запутать все
так, чтобы никто толком не знал, что и для чего он делал... Отыскав
лилипута, Курц пригласил его в свою машину. Взошла необычно большая луна
медного цвета. Густые тени остроугольных скалистых вершин придавали
окружающему пейзажу зловещий вид. Небо с одного края было фиолетовое,
вызолоченное лунными лучами. Желтые искры звезд, тихий, без единого
движения, воздух и освежающая прохлада ночи действовали успокаивающе.
Эта часть острова была разделена надвое извилистой чертой обрыва. Внизу
чернел массив леса, поднимавшего свои вершины из котловины. Оттуда
доносились хлопанье крыльев ночных птиц, стрекотание жуков.
Курц остановил машину у самого обрыва. - Посидим, малыш, - предложил он,
выпрыгивая на землю.
- Как вам угодно, сэр, - отозвался Гарри, следуя за ним. - Не могу
сказать, что это удобное место для отдыха...
- Почему?
- Как! Разве вы забыли, сэр, что на этой самой скале дикари совершали
казни?
- Что-то такое помню. Жаль, мне не пришлось этого увидеть. - Курц
помолчал. - А ты, малыш, не боишься смерти?
- Я?!
Курц задумался.
- Большую часть своей жизни, - сказал он, - я работаю на нее. Если бы
смерти было свойственно чувство благодарности, я бы уже имел право
рассчитывать на вечное существование за счет тех, кому я помог
переселиться... ну, словом, туда... раньше, чем они предполагали сделать
это сами.
Гарри съежился и, будто невзначай, так просто, пересел на камень подальше.
Курц, заметив это, усмехнулся.
- Не люблю, когда на меня находит такое настроение, как сейчас. Одним
словом, когда-то я присматривался к жизни, но потом мне это наскучило...
Малыш, сядь рядом и поговорим. Вот здесь. Так. Каждый умирает по-своему.
Сама смерть одинакова, вероятно, но пути-дороги к ней разные. Поверь мне,
ведь это моя профессия.
- К чему вы это говорите? - спросил Гарри дрогнувшим голосом.
- Ведь так или иначе тебе придется умереть, малыш...
- Я... я... не тороплюсь...
- Ты должен это сделать... - печально ответил Курц. - Таково
категорическое приказание мистера Дорта.
- За что?! - прохрипел Гарри, цепляясь руками за камень, на котором он
сидел.
- Не ожидал от тебя такого идиотского вопроса. Ты провинился и знаешь
больше, чем положено человеку, выходящему из игры. Спокойствие, Гарри! Тем
более, что уже тринадцать минут, как ты мертв...
- Я мертв?!
- Сейчас тринадцать минут первого, а ты должен был умереть вчера, то есть
до двенадцати часов ночи. Эти тринадцать минут - нарушение приказа, но так
и быть, я беру этот проступок на себя.
- О, сэр, пощадите! - простонал Гарри.
- Пощадить?! - удивился Курц. - За то, что ты через голодранца Пирса
обманывал меня?.. О нет!
- Я не хотел обманывать вас, сэр, но Пирс так ловко обвел меня!
- Твоему приятелю достанется за это втройне... Я учту, малыш, его дурное
влияние на тебя, - издевался Курц.
- Ну помилуйте меня, сэр! Я сделаю все, что вы прикажете.
- Этого и следовало ожидать, малыш. Ты мне снова нравишься! За то, что я
подарил тебе несколько минут жизни, я прошу только об одном... Ты видишь
эту пальму? В моем возрасте несолидно взбираться на нее. Окажи мне
дружескую услугу и сам сооруди на ней петлю. Тем более, что ты потрудишься
для себя.
- О, сэр, умоляю вас!
- Встать! - резко и визгливо крикнул Курц.
Гарри, словно подброшенный пружиной, вскочил на ноги.
- Принеси из машины веревку! - жестко приказал Курц. И вдруг словно что-то
произошло с Гарри: он перестал скулить, выпрямился во весь свой маленький
рост и сжал кулаки.
- Я не знал, сэр, что вы и полицейский и палач! Ты, Курц, такой же
негодяй, как и Бергофф и Дорт. Вы все трое - последние негодяи... Будьте ж
вы прокляты! Я знаю теперь, что не все равно, кем умирать, и я хочу две
секунды побыть на земле человеком!
Гарри с разбегу что было силы всем своим легким телом ударил Курца в бок.
От неожиданности изумленный Курц потерял равновесие, свалился с камня и
едва не сорвался в пропасть. Лишь у самого края он успел ухватиться за
скалу и этим спас себя от гибели.
Минутный испуг перешел в ярость: он схватил Гарри обеими руками, оторвал
его от себя, потряс над головой и отшвырнул далеко прочь. Словно крылья
игрушечной мельницы, перевернулась маленькая фигурка и исчезла за краем
обрыва. Курц неторопливо сел в машину и запустил мотор...
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
На Пито-Као далеко не спокойно!
1
Выл поздний час, но Хоутону не спалось...
Услышав стук в окно, он не удивился - это Мелони. Уже целый месяц они
вдвоем с увлечением изучают фотоальбомы, книги, различные приборы,
найденные в межпланетном корабле.
Накинув халат и плотнее задернув шторы, Хоутон пошел открывать дверь.
- Паола?!
- Я не могу, Боб, мне жутко оставаться одной! - глаза итальянки умоляюще
смотрели на журналиста.
Сняв плащ, она кинула его на спинку кресла и, пугливо озираясь, села на
диван.
- Что случилось, Паола?
Она хотела ответить, но губы ее дрогнули, тонкие брови приподнялись, и
молодая женщина истерически разрыдалась. Боб смущенно присел рядом,
нерешительно обнял ее за плечи и молча ожидал, пока пройдет нервный
приступ.
- Ну, расскажи мне, Паола, - нежно произнес он, когда женщина несколько
успокоилась, - что у тебя на сердце? Кто обидел?
- Надо мной производили опыты... - чуть слышно сказала Паола и, заметив
недоумение на лице журналиста, жестом попросила не прерывать ее и
быстро-быстро заговорила.
Слушая ее, Боб встал с дивана и размашисто зашагал по комнате.
- Но самое страшное не в том, - продолжала Паола. - Они, точнее, Дорт
готовят новое смертельное бактериологическое оружие...
- Подумай, что ты говоришь, Паола!
- Я слышала все своими ушами. Сам господь надоумил меня...
- Паола, опомнись!
- Дорт нашел здесь неизвестную, ужасную болезнь и собирается начинять
бациллами бомбы; он сказал это сам... Он мечтает нажиться на торговле
таким оружием. Ему нужна война!..
- Неизвестная болезнь?.. Неужели это арпел? - воскликнул Боб.
- Не понимаю тебя.
- Я объясню потом, Паола. Немец действует в одиночку?
- А "гости"? Ты думаешь, они приехали повеселиться? Дорт заключает с ними
договоры...
Боб продолжал ходить по комнате, крепко обхватив себя руками. Он не мог не
верить Паоле, да и сам понимал, что от таких людей, как Бергофф и Дорт,
можно ожидать всего.
Хоутон невольно вспомнил свой очерк о Пито-Као и разговор с Мелони...
Выходит, он повесил шелковый занавес, чтобы люди не видели, какое
преступление против них готовят Бергофф и Дорт. Мелони оказался прав!
Сегодня Боб накормил свою мать, а завтра она станет жертвой новой войны, и
он, Хоутон, будет ее убийцей!
За стеной что-то стукнуло. Боб сделал знак Паоле молчать и пошел в другую
комнату: приехал Пирс.
- Получена почта, Монти, - сказал ему Боб. - Я положил ее на ваш стол.
Монти кивнул.
- Желаю вам выиграть сто тысяч, - пожелал Боб. - А я пойду спать.
Зачитался интересной книгой...
Монти не ответил. Боб вернулся к себе и запер дверь на крючок.
- Теперь нам нельзя здесь оставаться, - шепнул он Паоле. - Идем через
веранду... Только тише...
Лишь отойдя от дома шагов на сорок, Боб заговорил снова.
- Как быть? - развел он руками. - То, о чем ты рассказала, чудовищно!
- Боб, надо, чтобы все узнали о Дорте...
- Я уже отправил в газету материал, который привлечет к Пито-Као внимание
всего мира, если, конечно, редактор поверит мне и опубликует!.. Но
такое... правду о Дорте никто не станет печатать. Я боюсь еще и другого: а
что, если они тайно пустят в ход свои бомбы уже завтра или послезавтра? Мы
так отрезаны от всего мира, что я не вижу способа немедленно предупредить
людей... Только немедленно! Мы не знаем до конца планов Дорта... Ведь в
таком положении нельзя медлить! Надо его опередить! Но, как?
- А если... радио?
- Да-да... именно радио! Мелони дружит с радистом. Радист любит ром...
Именно радио!
- Только береги себя, Боб!
- Конечно, Паола... Да никому и в голову не придет подслушивать! Я почти
не вижу риска. Иди, Паола, боюсь, Бергофф заметит твое отсутствие...
Хоутон простился с итальянкой и поспешил к себе. Едва он прикоснулся к
перилам веранды, как в доме раздался выстрел. Боб невольно отдернул руку и
вбежал в комнату соседа.
Пирс лежал на полу лицом кверху. На его правом виске виднелось маленькое
отверстие, из которого сочилась кровь. Около ноги валялся пистолет. Боб
наклонился: Монти был мертв.
На столе в беспорядке валялись лотерейные билеты, письма, газеты. Одно из
писем раскрыто. Боб взял его:
"Многоуважаемый мистер Монти Пирс!
Мы получили Ваш лотерейный билет за © 0013727 и с прискорбием сообщаем
Вам, что в опубликованной по радио таблице выигрышей допущена ошибка.
Выигрыш в сто тысяч долларов пал на © 0013721... О том, что Вы подделали
свой билет, мы не напоминаем, полагая, что Вы сами понимаете теперь, что
произошло. Увы, сэр, поспешность не всегда приводит к положительному
результату...
Скорбим вместе с Вами, дорогой сэр, но выражаем надежду, что эта небольшая
оплошность будет стойко перенесена Вами, ибо все, что ни делается в мире,
совершается по воля божьей!.."
Газета оказалась свежей, и Боб прочел в ней сенсационное сообщение,
набранное крупным шрифтом:
"...Ходят слухи, будто устроители лотереи, изобретательные отцы нашей
церкви, совершили трюк, достойный удивления потомков!..
Говорят, что билет за © 0013727 не был выпущен. Но радио "по ошибке"
сообщило, что 100 тысяч выиграл именно этот номер. Отцы нашей церкви
показали себя превосходными психологами.
Дело в том, что билет за © 0013721 немедленно подделали, причем мастерски,
как это официально подтвердили авторитетные эксперты: единица превращена в
семерку! Выигравший билет испорчен и уже не подлежит оплате. Говорят,
жертвой этой аферы стал некто Пирс, собственной рукой лишивший себя
богатства...
Всего одна черточка - и справедливость восторжествовала. Круглая сумма
осталась в кассе! Оказывается, не так легко провести за нос нашу святую
церковь, и нельзя безнаказанно творить грехи там, где незримо присутствует
сам дух господень.
Считаем своим долгом порадовать читателей: средства, полученные святой
церковью от продажи билетов, пойдут на укрепление нашей веры и послужат
делу дальнейшего духовного совершенствования верующей паствы!.."
Боб скомкал газету, швырнул ее на пол и еще раз взглянул на Пирса.
Перешагнув через труп, Хоутон подошел к телефону.
2
Наутро новость облетела остров, но грустное событие вызвало лишь осуждение
завсегдатаев кабачка Оскара, привыкших смотреть в лицо смерти и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг