Отныне она - как и все - будет также обеспечена всем необходимым для
жизни, но никто не будет ее учить, как учили ее в школе, давать ей знания,
не особенно считаясь с тем, хочет она их иметь или нет: общество обязано
было дать ей необходимый интеллектуальный минимум.
Отныне она выберет свою дорогу в жизни и сама будет учиться, приобретать
все, что сочтет нужным для своей профессии, завоевывать ее - пусть в
специальных учебных заведениях, консультироваться у педагогов и ученых, но
все-таки самостоятельно.
Пройдет и этот период формирования ее личности- и тогда Юль приступит
наконец к исполнению своего долга: заботиться о благе планеты.
Тем временем Ло, окончивший интернат на два года раньше Юль, учился в
консерватории и жил в уединенном флигеле вдвоем с машиной "Нао",
оставленной Народным Советом у него.
Он часто навещал Юль, и она бывала у него, не подозревая, что "Нао"
тщательно исследовала ее характер и отношение к Ло.
"Нао" оценивала девушку так строго, что Ло склонен был заподозрить ее в
придирчивости. А дело заключалось совсем не в этом: если Юль огорчала Ло-
машина сурово ее осуждала, если же радовала - то хвалила с тем же
усердием...
Ло наедине с "Нао", часто разъяснял ей, что такое любовь с точки зрения
человеческой, а уходя, оставлял ей десятки художественных произведений о
любви. "Нао" с завидной быстротой знакомилась с ними, сортировала
различные признаки любви по своему, конечно, принципу, но на вопрос Ло
отвечала одно и то же:
- В уравнении ваших отношений нет равенства! - И уже не отговаривалась:
"мало информации", а добавляла: - Недостает необходимых величин в правой
части... - (Левая часть уравнения в этом многолетнем кибернетическом
"пасьянсе" принадлежала Ло.)
Зная, что Юль возвратилась после интерната в квартиру своих родителей, Ло
первым из друзей навестил ее.
- Что ты скажешь теперь? - весело спросил он.
- Буду астрофизиком, Ло.
- Тем лучше для меня: мы снова будем учиться вместе!
- Почему? - удивилась Юль. - Твоя дорога уже не звучит так музыкально, как
прежде?
- Нет, нет, Юль: я ост'ался верен музыке... как и тебе.
- Приятно слышать, Ло.
- Видишь ли, я должен еще знать биохимию, физиологию и физику микромира.
Дня два спустя они съездили в Центр Физических Знаний, запаслись
программами, посоветовались с методистами и получили направление в Дом
Физики. Как и в других высших учебных заведениях Гаяны, здесь не было ни
конкурса, ни определенного начала или конца учебного года: весь курс можно
было пройти и за пять лет и за восемь. Не было и переходных экзаменов, по
той причине, что процесс учения беспрерывен и учащийся сам выбирал себе
"время летных отпусков".
Успеваемость определялась машинами, но по окончании всей программы,
включая практику. Ученый Совет, ознакомившись с кибернетической "записью"
всего обучения молодого человека, выносил решение о допуске его (или ее) к
самостоятельной работе, о чем сообщалось в Учетный Центр планеты.
Зато любой гаянец, когда ему вздумается, мог запросить кибернетику
заинтересованного учебного заведения и немедленно получить абсолютно
объективную оценку и характеристику любого учащегося...
Таким путем ученые и научные или промышленные учреждения заранее отбирали
для себя специалистов.
6
"Годы имеют большую скорость, нежели дни", - говорят на Гаяне.
Став астрофизиком, Юль получила возможность продолжать дело отца: заняться
изучением свойств и взаимоотношения Пространства и Времени. Но с чего
начинать?
По совету старших девушка приняла предложенную ей должность диспетчера
дальних галактических полетов центрального космодрома и улетела на остров
Уэл.
... Позывные "Юрия Гагарина", донесшиеся до Гаяны, подняли на ноги всю
планету. Столько трагических галактических полетов и столько пропавших без
вести в глубинах Вселенной! Каждому хотелось верить: возвращается кто-то
из своих.
Очень скоро все выяснилось, и туманные надежды сменились удивлением. Слова
"Земля", "Пито-Као", "Юрий Гагарин" и имена всех четырех посланцев далекой
планеты стали самыми популярными на Гаяне.
Нашлось столько желающих увидеть их лично, что Народному Совету пришлось
издать закон о ритуале встречи и программе пребывания землян на планете.
Было объявлено, что земляне совершат путешествие, что они уже дали свое
согласие, но и после этого более миллиона жителей отдаленных районов под
разными предлогами прилетело в Тиунэлу.
Для Юль неожиданной радостью явилось поручение Совета познакомиться с
экипажем "Юрия Гагарина" и руководить их прилетом...
Глава шестая
НА ОЗЕРЕ ЛЕЙ
1
На аэродроме Тиунэлы мы пробыли недолго. Юль беспокоилась, как бы нас не
утомили, но надо сказать, что гаянцы безукоризненно владели собой.
Вдали показался белый гравитомобиль, с изящным прозрачным верхом. Толпа
отступила, и мы догадались, что это за нами.
Вез нас веселый гаянец Рат. Он не без гордости говорил о машине:
- Это новинка, ани: я трудился над нею около двух лет. Внешне она
напоминает старые гравитомобили, но принцип управления - новый. Здесь,
если хотите, исполняются все ваши желания, - и почему-то повернулся ко
мне: - Заходите, уважаемый долгожитель, прошу вас...
- Послушай, Рат, почему и Юль, и ты называете меня долгожителем?
- Так у нас принято обращаться к тем, кому больше пяти-шести столетий...
- Черт возьми! - выругался я по-русски и продолжал по-гаянски: - Мне же
нет и пятидесяти, ани.
Рат изумленно посмотрел на меня, не смея сомневаться в правдивости моих
слов, но и с трудом веря.
- Полет оказался трудным? - сочувственно спросил он, глянув на мою седину.
- Да нет, летели нормально...
Рат не нажимал кнопок, ничего не включал, не говорил, а машина взлетела и
на небольшой скорости Стала набирать высоту.
- Дьявольщина! - вполголоса произнес я, не найдя более достойного слова
для восхищения.
Рат, ни черта не понявший, вежливо спросил:
- Ты что-то сказал?
- Кем ты работаешь, ани?
- Главным конструктором универсальных транспортных машин индивидуального
пользования.
- Тогда объясни мне: где источник энергии для двигателя?
- Везде. У нас энергия передается на расстоянии, и вся планета покрыта
оболочкой единой энергетической системы, точно атмосферой.
- А сама энергия? - допытывался я.
- Мы добываем ее из вещества. Сперва пошли в ход горы и даже один хребет.
Но стало жалко и, кроме того, необходима сложная защита от вредных
излучений... Мы выбрали маленькую планету Миду- недалеко от нас.
- Планету?!.
- Да. Установили на ней автоматы, превращающие ее вещество в энергию,
направленно излучаемую на Гаяну... У нас же на второй луне, построенной
Лимом Роотом, имеется мощная приемная станция, она-то и включает эту
энергию в распределительную сеть. Так, незаметно, мы съедаем эту
безжизненную планету! - засмеялся Рат. - Но ее хватит на миллионы лет.
- Я все же не пойму, как ты управляешь ма-шиной?
- Мысленно. Она телепатически воспринимает мое желание и исполняет его. Но
если хочешь знать, - Рат повернулся ко мне и заговорил, все более
увлекаясь, - у моего гравитомобиля выявился большой недостаток: он
привыкает быстро к одному человеку и плохо слушается других...
- Ну это еще терпимо, - прервал я его.
- Чего же терпимого? - махнул рукой Рат. - Но я все же решу и эту задачу!
Сперва нужно полностью изучить характер машины, ее поведение в разных
условиях. Поэтому Народный Совет Гаяны разрешил выпустить пока лишь
небольшую серию. Хочешь побывать на экспериментальном заводе?
- Очень хочу!
- Когда тебе разрешат, я прилечу.
- А кто должен разрешить?
- Врач Ле. Вы сейчас будете жить на берегу озера Лей, в доме, специально
построенном для вас... Когда Ле убедится, что природа и климат Гаяны не
противопоказаны жителям Земли, тогда и посетим наш завод.
2
Светло-синее озеро Лей - искусственный курорт. Гористый северный берег
долго скрывал его от нас (мы летели на небольшой высоте), а потом сразу
увидели по его краям красивые санатории-бледно-розовые, бирюзовые,
нежно-голубые, золотистые, аквамариновые, ярко-синие и просто белые здания.
В небе над Леем кружились или висели в воздухе вертолеты, аэростаты,
миниатюрные дирижабли, грави-томобили; повыше санаторники выполняли на
авиэт-ках фигуры высшего пилотажа (возможно, прописанные им врачами?..).
Воздух оказался столь "населенным", что я не сразу заметил дирижабль, на
открытой площадке которого стояло несколько любителей острых ощущений.
Мы пролетали мимо как раз в тот момент, когда пышноволосая девушка (или
столетняя дама - разве на Гаяне угадаешь, да еще на расстоянии!) отчаянно
ринулась вниз.
- Упала! - вскрикнул я, хватаясь за подлокотники
- Прыгнула... - уточнил Рат.
Верно: тонкий эластичный трос извивался за девушкой. Вскоре трос
натянулся, а когда до воды осталось совсем немного и я был убежден, что
девушка врежется в группу купающихся, трос спружинил и, видимо, стал
накручиваться на барабан, скрытый в глубине дирижабля.
Скорость падения девушки замедлилась, она на секунду замерла над головами
пловцов и... стремительно помчалась вверх, где ее подхватили заботливые
руки веселых товарищей.
И почти следом за ней из воды пулей выскочил стройный юноша, с широким
поясом и плоским ранцем на спине, и вспрыгнул на площадку дирижабля!
- Это еще что за штука? - спросил я.
- Он надел на себя спортивный реактивный двигатель... Так можно взлететь
до тысячи метров, если захочешь.
- Не страшно?
- Гаянцы не боятся высоты.
- Но с тросом - это здорово! - сказал я. - Похоже на прыжки с штрабатом в
наших земных цирках...
Я еще долго мог бы любоваться этой воздухо-водо-земной жизнью, но нас
заметили все и кто в чем, вернее кто на чем, понеслись к нам.
Рат издал недовольный возглас и, круто развернув- шись, направил машину
вниз, в сторону бледно-голубой виллы, стоявшей поодаль в густой роще узких
и. высоких деревьев - точь-в-точь сочинские кипарисы!
3
Наша резиденция имела подчеркнуто земной вид: двухэтажное здание с
колоннадой, треугольным мезонином и прямоугольными окнами с переплетом. У
парадного подъезда расходящиеся веером ступени, а по бокам их... Амур и
Психея.
"Кипарисы", кусты, подрезанные в виде шара, клумбы. Старинное дворянское
гнездо и только Странно!.. Мы остановились, переминаясь с ноги на ногу,
сбитые с юлку: сходство двух планет становилось необъяснимым.
Дверь дома отворилась, и на пороге появился высокий, широкоплечий гаянец с
седой шевелюрой, резкими чертами узкого горбоносого лица, загорелыми
открытыми руками, одетый в голубую рубашку и синие свободные брюки, обутый
в прозрачные босоножки. Его темно-серые глаза глянули на нас ласково, но
изучающе.
- Это долгожитель Ле, - почтительно представила его Юль.
- Привет вам, люди! - густым, низким голосом произнес Ле, поднимая левую
руку ладонью к нам. - Я прожил много дольше вас четверых, вместе взятых,
но большей радости, чем видеть вас, еще не испытывал.
- Приветствуем и мы тебя, уважаемый Ле, - сказал Шелест.
Познакомившись с нами, Ле повернулся и, ровный, как струна, вошел в дом,
как бы приглашая и нас последовать его примеру.
Оставив кожаные куртки в передней на "ширпотребовской" вешалке, мы вошли в
гостиную. Вошли и замерли...
В углу стоял фикус. С потолка на простом крученом шнуре свисала люстра с
подобием электролампочек, ярко светившихся. На стене в превосходной раме
висела старинная пасторальная картина...
Шелест подошел к тяжелому комоду и хотел пощупать кошку-копилку из
многосемейной породы ба-зарно-ягуарно-пантерового подвида
"терракота-халтуриус", как верхний ящик не то угрожающе, не то услужливо
выдвинулся сам, а кошка-копилка выпустила из щели в спине хорошо
распыленную струю ароматной жидкости.
Андрей отскочил и ударился об острый угол стола.
- Черт! - пробормотал он. - Кто придумал такие квадратные столы?
- Квадратный?!-переспросил Глебов. Мы глянули на старинный массивный стол
и обомлели: он уже становился идеально круглым! "Наверно, раздвижной", -
подумал я, и тотчас стол раздвинулся и принял овальную форму...
Хоутон оробел и присел в кресло-качалку: мы увидели, как распахнулось
окно, Боб плавно отделился от пола, перелетел на террасу, и кресло
принялось так раскачивать его, что парню стало дурно.
- Остановите меня, остановите! - закричал он, и кресло не только исполнило
его желание, но и вернулось на место.
Мы поняли, что в этом хитром доме надо держать ухо востро и удвоили
осмотрительность.
Легкий вазон на столе подтанцовывал, набитый живыми гаянскими цветами,
вот-вот готовый взлететь, а хрустальная пепельница рядом слабо светилась,
и над ней носились объемные фигурки бегунов, пловцов, гимнастов -
очевидно, кадры устаревшего гаянского телевидения, модного еще в те
времена, когда телепатия только изучалась.
Зато круглый репродуктор на стене молчал и, не-известно каким способом,
наполнял комнату свежими волнами озонированного воздуха.
Металлический календарь на письменном столе отсчитывал время, а круглые
часы, вероятно, превратились в термометр.
К швейной машине "Зингер", стоявшей в углу, я подбирался осторожно,
готовый к немедленному отступлению, если она проявит агрессивность, но
нрав у нее оказался кротким. Я даже рискнул нажать на ножную педаль...
В один миг она покрылась голубоватым ореолом и мягко застрекотала. Едва
Боб успел крикнуть нам- "Ложись!", как "Зингер" послушно раскорячилась и
легла на пол.
Тогда Хоутон, осмелев и ощутив в себе исследовательский зуд, обошел вокруг
и скомандовал: "Встать!" -и "Зингер" встал.
- Гм...-произнес Боб.-Что же у тебя внутри?. "Зингер" раскрылся, и мы
увидели большой набор всевозможных деталей машин и механизмов. Боб глупо
расхохотался и хлопнул себя по ляжке.
- Идиот! - воскликнул он. - Это же гаянский вариант нашего детского
"Механо"; у вас в России такую штуку для ребят называют "Конструктором".
М-да, тут можно собрать, что угодно... Славно!
Евгений Николаевич, справедливо заключив, что никто и ничто здесь не
желает причинить нам неприятность, коснулся дверцы полированной тумбочки:
она отскочила и из нее вырвалось морозное облачко - холодильник!
Книжный бутафорский шкаф служил тамбуром коридора, ведущего в наши
спальни. Но больше всего нам пришлось размышлять над иконой с лампадкой...
Мы же знали, что в истории Гаяны, к счастью, не было христианства:
язычество древних перешло у них в искусство. Это не тормозило прогресс; на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг