причем трое не поднялись, а ручницы даже скрозь щит достают. Оно, конечно,
щит у них хилый, деревянный, но пять-шесть ударов топора держит, а в бою
большего и не надо. Но уж больно медленно их заряжать. Да и стреляет, поди,
недалеко?
- Пулей, ежели турбинка - тридцать пять метров, гм, пятьдесят шагов, -
ответил Стас, немного успокаиваясь. - Так это ж не боевые винтовки, а так...
для дома, для семьи... Боевой бьет на две тысячи шагов и пробивает любой
доспех. И скорострельность у него - высокая. Вот только нам такую штуку не
собрать...
- Как дальше-то быть? Сейчас ведь опять полезут, - продолжил Стас,
обращаясь уже к Ведмедю, который отзывал нескольких дружинников к обороне. И
тут же, в подтверждение этих слов, из-за вала донесся дружный вопль
полуторатысячной своры хуннов. По коже защитников пробежался легкий холодок.
- Было бы воинов побольше - посадил бы их на коней и немного порубал бы
со спины, пока они отступают... да они уж и не отступают.
Впятером: Стас с товарищами, Ведмедь и Кокорь - они вновь поднялись на
стену, чтобы попытаться угадать дальнейшие действия нападавших. Те сбились
плотной массой невдалеке от затихающей уже свалки под стеной, словно что-то
задумали...
Стас скривился.
- Слушайте, а есть ведь идея! Ведмедь, давай человек пятнадцать посадим
в кузов и... А? Машина железная, борта из толстых досок - ну поцарапают...
- А если остановитесь? Всех в капусту порубают... Но мысль
интересная...
- Да уж, смею заметить. - Валя оценивающе посмотрел вниз, туда, где
можно было разглядеть подсвеченное горящей смолой оружие степняков,
встретивших смерть прямо на валу.
- Валь, если боишься, я сам за руль сяду... От ружей наших толку не
будет - так хоть сами поможем. Все лучше, чем за спиной у дружинников
прятаться!..
- Чего бояться-то? - Валя пожал плечами. - Все одно - прогнать их
надо...
- Угу, - держась за спину Женька кивнул в сторону хуннов, - может,
парламентера к ним отправим?..
Тут от войска степняков отделилась цепь, ощетинившаяся яркими факелами,
и стала приближаться к стене - за ней последовали и остальные, но уже
вразбивку...
- Огнем отогнать от стены хотят, - флегматично заметил Кокорь,
накладывая стрелу.
- Так чего, Валь, ты едешь или мне самому за руль? - Стасу не терпелось
разобрать с хуннами. Хотя - если не кривить душой - его больше подстегивал
страх вновь оказаться в рабстве у варваров. Да что там рабство, рабство это
еще лучший вариант - убить ведь могли, без всякой жалости и пощады.
- С твоим-то вождением? - усмехнулся Валя. - Сиди уж...
И тут стрела пущенная издалека, кем-то из задних рядов нападающих,
шальная, в сущности, на излете, предназначенная скорее для отпугивания
дружинников, вонзилась в левую руку Валентина. Он удивленно вскрикнул,
уставившись на древко с ровным оперением, торчавшее из пробитого рукава, и в
его глазах загорелась мстительная злоба. Морщась от боли, с помощью Кокоря
парень разрезал рукав, извлек стрелу - для этого ее пришлось ломать, что
вовсе не доставило удовольствия, - и последовал со Стасом к "зилку",
перевязывая на ходу рану обрывком своей же рубашки.
Война оказалась настоящей и для Валентина.
Пока открывали ворота, добровольцев набился полный кузов. Воеводе
пришлось даже ссаживать некоторых - в горячке боя и сутолоке бойцы будут
лишь мешать друг другу. Зато оставшиеся не раз ходили на узких лодиях по
рекам и морям, и имели некоторый опыт боя в условиях маленькой и тряской
площадочки. Помимо луков и стрел, доброхоты быстро накидали трофейных сабель
и копий.
И грузовик вырвался на оперативный простор. Наступавшие вразбивку
кочевники даже не успели толком перестроиться и разобраться на сотни, как в
их ряды влетел зилок, пуляющий стрелами во все стороны. Неуверенная вражья
стрела ткнулась в лобовое стекло, скользнула... Длинная щучья морда
"захара", оснащенная мощным прямым и широким бампером с прикрученными кем-то
на скорую руку обоюдоострыми мечами по краям, сбивала зазевавшихся коней,
вспарывала животы. Широкие колеса перемалывали брыкающиеся ноги, давили
пытавшихся высвободиться из стремян и уползти всадников. Того, кто избежал
этой мясорубки, дружинники доставали копьями, более дальних - стрелами...
Стон ужаса пронесся по степи. Хунны галопом кинулись врассыпную,
подальше от рычащего монстра. Но куда бежать? Слева река, справа лесок с
буреломом. А разве может на ровной прямой площадке тысяча обезумевших
лошадей уйти от автомобиля? Тем более - от Валентина, не раз догонявшего
стада сайгаков в ночной степи? А тут чистое поле и подкравшееся ясное
утро!...
Стас, сжимая бесполезное ружье, привалился к дверце кабины. Он также не
раз загонял сайгу, давил их, стрелял, разделывал... Но тут были люди. И было
страшно смотреть, как автомобиль превращает живых и здоровых мужиков с
лошадьми в порванные и раздавленные кровавые куски... Совсем не так, как с
мортиркой и легкими ружьишками... Совсем не то что смотреть, как убивают
другие - люди к этому делу привычные. Поискал сигарету, потом вспомнил, что
последняя кончилась давно. Открыл бардачок. У Валентина тоже сигарет не
было - если и оставалась заначка, то явно не в этом месте...
Прижимаясь лбом к холодному стеклу, в моменты разворота грузовика он на
доли секунды вылавливал из общего смятения отдельные картинки, как от
диапроектора: вот копье ошалевшего хунна поцарапало железную дверцу, прежде
чем копье кого-то из дружинников в кузове пробило ему горло; вот спрыгнувший
на ходу воин крошит топором беспомощных, ноги которых оказались зажатыми
сбитыми тушами мертвых лошадей; вот степняк, пытаясь убежать, рубанул саблей
через спину, попал по бамперу и тут же скрылся под колесами...
Возвращались под радостные крики защитников крепости. Те видели со
стены полный разгром захватчиков, их поспешное бегство и кровавый путь
грузовика вплоть до самого горизонта. Уже через десять километров многие
степные лошадки пали от перенапряжения безумной скачки. А пеший хунн -
совсем не воин. На них даже не обращали внимания, пытаясь догнать лишь тех,
кто еще скакал, уходя на юг. А на обратном пути - почти все пешие степняки
попрятались в траве, в кустах, по ямкам. Впрочем, их даже не стали милостиво
отправлять на тот свет, основа степной тысячи - была разбита и в ближайшее
время ей будет не до атак. Несколько десятков человек полонили высыпавшие
вслед за грузовиком, оставшиеся защитники.
- Как тачка? - мертвым голосом поинтересовался Стас.
- Все "хоккей"! - Валя еще не отошел от зловещего куража убийства -
Фара, пара стрел в радиаторе, но утечек нет - радиатор цел. Ну и слегка
морду расцарапали, крылья помяли, так... по мелочи.
- На обратном пути - воздух уходил из системы...
- Да, я тоже заметил. Сегодня все вентили закручу - посмотрим, какое
колесо спустит.
- Ты не затягивай. Мало ли чего... Знаю, знаю - и что семь пуль система
подкачки держит по паспорту, и что в прошлом году целый месяц с двумя
пробитыми колесами ездили... Все равно - не задерживай, завтра же найди и
завулканизируй дырку. Тут война не шуточная. Рука как?
- Заживет, надеюсь. Если нет - объявлю им еще войну, - Валя сделал
неловкую попытку улыбнуться. Эта кривая улыбка держалась на его лице еще
полторы недели, а памятный выезд не забылся никогда.
...На следующий после боя вечер на другом берегу реки за кремлем, в
некотором отдалении от городища заполыхали огромные кострища, сложенные в
виде лодий. Погибших провожали по древнему обычаю...
Москвичи отстраненно стояли рядом с громадными языками пламени,
щурились от жара и молчали. Даже вечно недовольный ими Ромил временно затих.
Правда, следующим днем он уже был деятелен, как обычно.
...Волхв подкрался к Ведмедю, что не было для того неожиданностью.
- Боги даровали нам победу, следует воздать Семарглу и Перуну, что
должно.
- Скажем так, не столько твоими молитвами, сколько самобеглой
колесницей пришельцев... И потом, тебе же еще вчера передали три пятерки
пленных для обряда... - возразил воевода.
- Стыдись, воин. Не Семаргл ли направил стопы пришельцев в наш край для
отражения ворога? Они же могли в своем мире остаться. Это чудо еси не
случайно! И не Перун ли сподобил тебя использовать сию боевую колесницу,
когда твой разум совсем помутился от грядущего поражения?
На этом месте Ведмедь хмыкнул и неопределенно глянул в глаза волхву.
Подобные выходки он пропускал мимо ушей, но давал понять, что перегибать не
стоит.
- И кого ты мне прислал за подобное божественно проявление? - продолжал
Ромил. - Жалких пятнадцать пленников, которые от полученных ран так и так
должны были к завтрему умереть?
- Ромил, ну ты же сам знаешь наше положение, травы цветут - косить
пора, ячмень созревает, ты, что ль, его убирать будешь? А наших сколько
полегло? А пленных почти нет совсем, колесница - сразу насмерть давила. Весь
бой не по-людски, ни пленных, ни добычи, ничего. Хорошо хоть натиск отбили,
и на том спаси боги. Нет, из рабов больше никого дать не могу. Вот урожай
соберем, новый год встретим - бери, все твои будут. Нам к зиме лишние рты ни
к чему, сам знаешь...
- Не рабов прошу, за такую великую победу росская кровь богам нужна.
- Так... Кого наметил? Говори-говори, а то я не пойму, к чему ты
клонишь...
- Мартемьян - трус еси. Когда его арканом с вала сдернули и прижали
слегка, все как есть рассказал. И что воинов мало, и что с правой руки
засека сохлая - сжечь можно, а защитников никого, и еще много чего
рассказал.
- Так... - потемнел лицом воевода. - Где этот изменщик?
- Как наша победа случилась, его бросили, так он вечером домой
вернулся. Сидит сейчас, раны зализывает. А раны - так себе, плевые.
- Ты сам-то откуда знаешь? А... Ладно, понял уже... - Ведмедь резко
развернулся в сторону кремля и поискал глазами, кого из воинов можно послать
за Мартемьяном.
- Боги сказали, воевода. Боги. Они все видят, все знают и мне
докладывают. - ответил волхв вполголоса. - Так как решишь, воевода?
- Бери. Россы могут отступать, могут спрятаться, затаиться,
исхитриться - в войне все способы достойны, чтоб вернуться и наказать
ворога, но предательство - нельзя прощать никому. Бери, волхв. Пусть боги
выпьют кровь труса.
- Тогда не надо никого посылать за Мартемьяном. Пусть себе зализывает
раны, на алтарь сам придет. Здоровый еси - придет. И на камень ляжет. -
Ромил быстро зашагал в сторону реки.
- Боги ему сказали, - проворчал Воевода. Хотя, если хорошенько
подумать - при всей бедности городища людьми, кровожадные боги были иногда
на руку. Но только иногда.
...За две недели гонцы успели пройтись по всей линии обороны - вплоть
до Киева. Где только возможно, россы строили муляжи автомобиля, раскрашивали
их в зеленый цвет и выставляли напоказ, рядом со стеной. И хунны, едва
завидев знакомый силуэт, даже не пытались штурмовать укрепления: появятся на
горизонте, поснуют туда-сюда, и уходят обратно в степь. До котлового оружия
массового уничтожения дело так и не дошло. Впрочем, на большей части
соседних укреплений их и поставить-то еще не успели.
Атилла, если предводителем хуннов был действительно Атилла, напуганный
рассказами о фырчащем монстре, сгубившим за считанные часы лучшую тысячу,
продефилировал на Рим, держась подальше от крепостного вала Киевской Руси.
Он предпочел форсировать широкие реки, но не потерять всю армию за один
присест.
16.
Подошла относительно спокойная осень - хунны больше не нападали ни
здесь, ни на других участках великой стены. Небольшой отряд добровольцев на
двух лодиях прошел по Дону до самого моря. В степи было тихо; судя по
всему - кочевники ушли совсем. Путь к Византии, и главное - к поваренной
соли, запасы которой истощились, был свободен.
За лето москвичи перепробовали не одно нововведение, каждое из которых
по их мнению могло резко усилить Русь. Был изготовлен дельтаплан, громоздкий
и тяжелый. Чтоб его поднять в воздух - использовалась упряжка из тройки
лошадей. Но дельтаплан, на радость местной детворе, летел только пока его
тащили. Стоило лишь отцепить тяговую веревку и вся конструкция резко
тянулась вниз, к земле.
- И не полетит - усмехался Ведмедь - Нужно ж крыльями махать, как
птицы, а это - не, не полетит.
- Какое махание? - горячился Стас, - Посмотри, как птицы летают: чем
крупнее, тем реже машет крыльями. Орел и вовсе не машет, а только парит!
Причем, лишь в ясную погоду, а в дождь не летает - потому что восходящих
потоков нет, на которых парить можно. Человек еще больше весит - ему вообще
махать крыльями не положено - руки слабые. Попробуй-ка растопыренными руками
свой вес поднять, ну подтянуться. Да не один раз, а часто. Не получается?
Вот! Потому только парение на жесткой конструкции.
- Человек не может летать!
- Летают, летают. - вмешался Евгений. - В нашем мире полно и боевых
самолетов - сверху на врага бомбы кидать, и пассажирских - людей и грузы
всякие перевозить. И вертолеты есть, которые в любом месте сядут и взлетят,
и даже ракеты - способные летать на Луну и другие планеты.
- Так что ж ваша то штука не летает?
- Потому что тяжелая. А нужных материалов у нас нет - вместо дерева
нужен алюминий, вместо дерюг - легкие синтетические ткани.
- Понял, - сказал Ведмедь, - боевой самолет вы не построите, так чего ж
тогда с этой штукой мучиться?
- Ну, дельта тоже может пригодиться. Самое простое - это наблюдение.
Правда, использовать его можно только при сильном ветре.
- Метров 5-6 в секунду. - добавил Евгений.
Стас попробовал перевести значение в привычные русичам шаги и мгновения,
но запутался, чертыхнулся и махнул рукой:
- Во-общем, при хорошем ветре. Вот представь, ханский шатер, охрана
вокруг - не подползти, не подойти и не подъехать. И тут пяток твоих воинов
ночью на дельтах валятся прямо на шатер, режут всех кого успеют и в суматохе
убегают. Да даже если погибнут - армия супостата остается без командующего и
справится с ней намного проще. А может и вовсе не понадобится - без хана
воины сами разбредутся кто куда. С затяжки на 300-500 шагов на простенькой
дельте по ветру можно пролететь километра 2-3. Тут вся проблема - лишь в
подготовке бойцов - и по части полета, и по прочим вещам.
- В воинах то недостатка нет, - усмехнулся Ведмедь, - Вся беда в вашей
этой штуке. Ведь не летает она.
- Не летает. - грустно согласился Стас.
- Давай лучше с воздушным шаром попробуем. - сказал Женька. - Все
попроще.
Воздушный шар, поднимавший одного воина с запасом камней был запущен
через две недели после неудачи с дельтапланом. Чего стоило изготовить ткань
и пропитать ее лаком, чтоб не уходил теплый воздух, - отдельная история. К
тому же, в примитивной горелке из паяльной лампы использовался бензин, без
него никак не получалось, а Валентин выдавал горючее для опытов очень
неохотно. И как назло, ветер, почти отсутствующий при испытаниях
дельтаплана, не на шутку разыгрался при запуске воздушного шара. Веревка,
державшая шар, лопнула и тот, под крики местного добровольца-испытателя и
всех наблюдателей, набирая высоту, рванул в сторону степи. Впрочем, на
третьи сутки доброволец пришел живой и почти здоровый. Так - мелкие ссадины
и ушибы. Он дождался момента, когда шар начал опускаться, по остаткам
веревки спустился вниз и, в конце концов, спрыгнул на землю. А облегченный
шар вместе с горелкой улетел куда-то в сторону Кавказа.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг