OCR -=anonimous=-
Татьяна Александрова.
Кузька в лесу.
Кузька-2.
В МАЛЕНЬКОЙ ДЕРЕВЕНЬКЕ
В маленькой деревеньке над небольшой речкой в избе под печкой жили-были
маленькие глу-пые домовята, а среди них Кузька. Было это пол-тора века
назад.
Кузьке тогда только-только шесть веков исполнилось Однажды люди ушли в
поле, а взрослые домовые - в гости к полевикам. Домовята остались одни.
Вылезли из-под печки, хозяйничают в избе. Афонька с Адонькой выскребли
чугуны, горшки, сковородки, вылизали до блеска, зовут всех полюбоваться.
Сюр притащил обувь, какая под руку попалась, поплевал на неё, вытер краем
рубахи, дал всем примерить. Принёс с улицы одинокий лапоть, и все по
очереди прыгали в нём на одной ножке. Сосипатрик с Куковякой прогнали
из-под лавки мышей и тараканов, нашли горошины, орешки и пуговицу.
Горошины и орехи съели. Полюбовались, как блестит пуговица, унесли её под
печку и спрятали в большой зелёный сундук.
Кузька любил подметать. Пыль из-под веника - к потолку! Степенный
Бутеня отнял веник, и Кузька вместе с лучшим другом Вуколочкой глядел с
подоконника, как сердито Бутеня двигает веник и как весело бежит за
веником чистая дорожка.
Вдруг домовятам почудилось, что идут люди. Скорей под печку.
Притаились, слышно стало, как шуршат и шныряют мыши. Вуколочка молчал, а
потом мяукнул и запел:
Ходит Васька серенький, Хвост у Васьки беленький, Глазки закрываются,
Когти расправляются Играют в кошки-мышки. А настоящие мыши дразнятся: "Мы
усатенькие, мы хвостатенькие! А вы и велики, и толсты, и лохматы, и
конопаты! Ни усов, ни хвостов! Не похожи на мышей ни норовом, ни говором!
И на кошек не похожи! Ни пастью, ни мастью! Глаза не вертучие! Лапы не
цапучие!"
И тут Кузька увидел, что с потолка падает уголёк, хорошенький,
красненький.
Кузька знал, что любоваться угольком нельзя. Надо сразу наступить на
него лаптем, тридцать три раза топнуть, тридцать три раза повернуться, и
никакой беды не жди. Но глупый домовёнок радостно завопил:
- Ребятушки-домовятушки! Ступайте сюда! Будем играть в
мужичков-пожарничков!
Уголёк раздули, подстелили ему соломки, угостили щепками. И запел,
заплясал огонь. Давай всех кусать, обижать, обжигать. Домовята от него, а
он вдогонку. И ест по пути всё без разбора: перины, сенники, подушки. Чем
больше ест, тем сильнее становится. Кинули в него скамейкой, табуреткой -
съел и не подавился.
Жаром пышет. Красными искрами сверкает. Чёрным дымом глаза ест, серым
дымом душит. Домовята - под стол и ревмя ревут:
- Огонюшко-батюшка! Не тронь, пожалей! Вдруг из огня голос:
- Детушки! Бегите сюда! Домовята ревут:
- Огонь нас кличет, съесть хочет!
Но Кузька догадался, что огонь шумит-гудит без слов и что зовёт домовят
дед Папила. Ухватил Кузька Вуколочку - и на голос.
- Ой! Огонь Кузьку съел, Вуколочкой употчевался! - плачут домовята.
А Кузька, цел-невредим, уже тащит за руки Сюра с Куковякой. Остальные
следом бегут. Дед всех пересчитал, отправил на волю, а Кузьку оставил:
"Жди, не пугайся!" - и в огонь. Бороду опалил, но вынес два сундука,
большой и маленький.
Маленький отдал Кузьке:
- Выручай, внучек! Две ноши не по силе. Сундучок лёгонький, домовёнок
на ногу быстрый. Обогнал дедушку, выскочил на белый свет и пустился без
оглядки. А огонь шумит:
- Стой! Догоню! У-у-у!
Оглянись Кузька, он увидел бы, то не огонь за ним гонится, а
низко-низко летит в ступе Баба Яга. Тянет руки, хочет схватить домовёнка с
сундучком. Но тот забежал в лес. Пришлось Бабе Яге подняться выше деревьев:
- Не уйдёшь! Поймаю! Улюлю! Долго ли бежал, Кузька и сам не знает.
В БОЛЬШОМ ЛЕСУ
Маленький домовёнок с размаху налетел на огромное дерево и кувырк вверх
лаптями.
Дерево так стукнуло его по лбу, что искры из глаз посыпались. Кузька
зажмурился, чтобы от них лес не загорелся. А дерево шумит:
- Куда бежишь? Почто спешишь?
Сороки стрекочут:
- Воры! Воры! Прячься в норы!
- Бить его мало! - заливаются мелкие пташки. - Бить! Бить!
- Я не вор! - обиделся Кузька, открыл глаза, увидел над собой зелёную
змею и хвать её палкой.
- Ой-ой! - запищал кто-то, - Зачем бьёшь мой хвост? Сей же час убегай,
откуда прибежал! Ты такой страшный! Глаза б мои на тебя не смотрели! Вон
из нашего леса!
Поднял Кузька голову, а в листве чьи-то глаза блестят и мигают.
- Я позабыл, откуда прибежал!
Из листвы высунулась зелёная лапка, ткнула пальцем в чащу. Там кто-то
урчал, выл, повизгивал, деревья тянули скрипучие лапы.
- Не туда показываешь! - испугался домовёнок.
- Туда, туда! - выглянула зелёная мордочка. - Ты пробежал мимо сосен
Кривобоконькой и Сиволапки, между осинами Рыжкой и Трясушкой, обежал куст
Растрёпыш, пободал Могучий дуб - и лапки кверху.
- У тебя что, все деревья с именами?
- А как же! Иначе они откликаться не будут А ты в каком лесу живёшь? -
Зелёное существо перескочило на нижнюю ветку.
- Это почему же в лесу? - удивился домовёнок, потихоньку разглядывая
незнакомца:
надо же, весь зелёный, от макушки до пяток, даже уши, даже хвост
(его-то и принял Кузька за змею).
- Всяк в своём лесу живёт, - объяснил зеленохвостик. - Мои братья
Еловик и Сосновик - в еловом и сосновом. А ты небось в берёзовой роще? Ты
же белый, толстый, как берёзовый пень!
- Сам ты пень! - обиделся Кузька.
Лесной житель засмеялся и очутился рядом с домовёнком:
- Гляди-ка! Разве я похож на пень? И правда, он был похож на сучок,
поросший зелёным мхом. Только этот сучок прыгал и разговаривал.
- А ты не знаешь, - спросил Кузька, - где тут у вас неподалёку
маленькая деревня у небольшой речки, все избы хороши, моя лучше всех?
- А что такое деревня? Что такое изба? - заинтересовался незнакомец.
ДОЖДЬ В ЛЕСУ
Домовёнок начал объяснять, но тут крупная дождевая капля стукнула его
по носу.
Чёрная туча накрыла лес. Кузька схватил сундучок, прятавшийся в траве,
и бегом под высоченную ель. Лил дождь, а Кузька сидел на сухой хвое, будто
на половике.
Наверное, с тех пор как эта ель была маленькой пушистой ёлочкой, ни
одна капля не упала на землю возле её ствола.
Ветки раздвинулись, и мокрая зелёная мордочка заглянула в окошко:
- Ты чего спрятался? А ты кто?
- Домовой, - ответил Кузька.
- Домовых не бывает! Про них только сказки есть, - сказал лесной
житель. - Чего пугаешь?
Кузька не стал спорить. Люди и то боятся домовых. А зеленохвостик
подавно испугается и поминай как звали. И поминать-то будет некого.
- А ты кто? Здешняя неведомая зверушка?
- А вот и нет! Не угадал! Ещё угадывай!
Кузька ответил, что всю жизнь будет думать и не угадает.
- Всю-всю жизнь? - восхитился незнакомец. - И не угадаешь? Лесовик я,
леший, вот кто. И зовут меня Лешик. Мне уже пять веков. А моему дедушке
Диадоху сто веков!
"Из огня да в полымя", - подумал Кузька и со страху забился под ель как
можно глубже.
- Врёшеньки-врёшь! У леших клыки до самого носа торчат, язык во рту не
умещается, наружу высунут, и живот на сторону мешком висит. Не похож ты на
них.
Нечего зря на себя наговаривать!
- Ты перепутал! Это про домовых рассказывают, что у них язык наружу и
живот мешком. - Кузька онемел от такого нахальства, а Лешик продолжал: -
Мой тятя выше этой ёлки! Он в Обгорелый лес ушёл. Лет на пять или на
пятьдесят, как управится.
Дедушка говорит, там давно хорошего хозяина не было. А без хозяина лес
сирота:
сушь да глушь. Хозяин хорош - и лес пригож. Хозяин шагнёт - и дело
пойдёт. Мы с дедом тут хозяева.
- А правда, твой дед, старый леший, - лихой злодей? Зря народ пугает, в
болоте топит, на деревья забрасывает. Детей крадёт, коров угоняет. А
рявкнет - уши не успеешь загородить и оглохнешь!
Сказал Кузька всё, что знал про леших, и самому стало страшно. Схватил
сундучок - и под дождь, мимо куста Растрёпыша, мимо Рыжки и Трясушки, мимо
Кривобоконькой и Сиволапки.
Скорей в маленькую деревню у небольшой речки, в лучшую избу, где так
уютно, когда за окнами непогода. Сколько раз Кузька пел обидные дразнилки
дождю, показывал ему язык из-под печки. И вот ливень настиг домовёнка в
чужом страшном лесу.
- Не уйдёшь! Улюлю! - заревел поток, потащил, закрутил Кузьку, как
щепку, пока рубаха не зацепилась за куст. Хорошо, рубаха крепкая, держит
своего хозяина.
Но и печальному, и страшному бывает конец. Перестал дождь. Улетел
ветер. Каплют капли с веток. Шлёпают лягушки по лужам. Им хорошо. Они
знают, куда прыгать. А Кузька так и будет висеть тут, как мокрый лист,
потом, как сухой, потом осыплется и замёрзнет под снегом.
- А, вот ты где! Что ты тут делаешь? - Возле куста, рот до ушей, стоял
Лешик. - Или ты правда домовой, ежели моего дедушку не знаешь?
И Кузька, болтаясь на кусте, услышал, что дедушка у Лешика - добрый,
разумный, красивый, зайчиков пасёт, птиц бережёт, деревья растит.
- А не знает ли твой дед маленькую деревню у небольшой речки? - стуча
зубами поинтересовался Кузька.
- Дедушка Диадох всё знает! - ответил Лешик. - Побежали к нему! Куст
Колючие лапки, отпусти моего друга!
Куст зашелестел и ещё крепче обхватил домовёнка.
- Говоришь, спас его? Поток тащил его в Бездонный овраг? Какой ты
хороший, куст Колючие лапки! Спасибо тебе!
Ветки отпустили Кузьку.
- Поклонись кусту, - шепнул Лешик. - Он это любит.
Пришлось кланяться кусту. А потом и куст Колючие лапки долго махал
вслед друзьям всеми своими листьями и колючками.
БЕРЛОГА
Маленький домовёнок вслед за маленьким лешонком выскочил на большую
поляну.
Посреди - бугор, на бугре - сосна, красная, как огонь в печи. Большой
корявый пень под сосной качнулся, приподнялся. Под ним открылась дыра. Из
дыры, упираясь в землю корнями, полез ещё один корявый пень. Кузька наутёк
от такого ужаса.
- Постой, сынок, погоди чуток! - добрым голосом крикнул ему пень. - И
ты, Лиса, постой!
Пень шагнул к кустам и вытащил из них рыжую Лису.
Тут Кузька разглядел, что у пня не корни, а руки и ноги.
- Ты смотри, зайчишек молоденьких не лови. Они у меня все на счету, -
сказал живой пень, держа в руках Лису. - Вот разведётся у нас побольше
зайцев, тогда и гоняйся за лопоухими.
Пень погрозил Лисе пальцем и поставил на землю. Морда у Лисы была
такая, будто она сама только что держала кого-то поперёк живота, учила
уму-разуму. Быстро оглядев Кузьку, Лиса гордо ушла в кусты.
Так вот какой дедушка Диадох! Руки-ноги похожи на корни, волосы - на
сухую траву, борода - на мох, а глаза - как ясное небо.
- А это кто же? На кого похожий? - спросил дед Диадох, разглядывая
Кузьку. - Для медвежонка слишком голый. Для лягушонка слишком лохматый.
Водяной посуху не ходит. На кикимору не очень похож. И весь трясётся. Уж
не родня ли ты нашей осине?
Кузька так стучал зубами, что дятлы на стук откликались.
- Да он озяб! - Дед схватил домовёнка, утащил его под пень, в чёрную
нору, и опустил во что-то шуршащее, мягкое, тёплое.
Когда глаза привыкли к темноте, Кузька разобрал, что сидит в коробе с
сухими листьями.
- Сколько живу на свете, - удивлялся дед, - таких лешонков не видал.
- Он не лешонок, дедушка. Он - домовёнок.
- А-а. То-то, гляжу, больно дикий. Из роду домовых, говоришь? Слыхать
слыхал, видать не видал. Это растёт на тебе или как? - тронул он Кузькину
одежду, с которой текла вода.
Вместо ответа Кузька начал стаскивать мокрые лапти, рубаху.
- Вот-вот, так я и думал. Скидывай, сынок, погрейся чуток, - ласково
приговаривал дед Диадох, забирая одежду и укладывая дрожащего Кузьку
поглубже в короб. - Лежи, согревайся, сил набирайся. Деревья по осени тоже
листву сбрасывают, холодную да мокрую. Весной новая вырастет.
- У меня не вырастет! - испугался Кузька.
- Зато высохнет! - успокоил его дед, укутывая по самую шею сухими
листьями. - А это что? - и взял у Кузьки сундучок.
- Там тайна, дедушка! - ещё больше испугался Кузька.
- Ну, коли так, береги её! - сказал дед, помогая запрятать сундучок на
самое дно короба.
Кузька огляделся. Батюшки, сколько змей, целые выводки! Не сразу
догадаешься, что это извиваются и свешиваются с потолка корни деревьев.
Раз восемь в дверь заглянула любопытная заячья мордочка. То ли восемь
зайцев один за другим прибегали взглянуть на Кузьку, то ли заяц, которого
старый леший спас от Лисы, заглядывал восемь раз.
По углам и вдоль стен берлоги стояли ещё короба и корзины, а в них
что-то шевелилось, шуршало, потрескивало.
Кузька то и дело ловил на себе взгляды крошечных блестящих глаз.
Какие-то малявки сидели на корнях, ползали по стенам и смотрели, смотрели
на домовёнка.
- А ну, кыш отсюда! - прогнал дед лесную мелочь и, смеясь, повторил: -
Так тебе наша осина не родня ли?
- Мне деревья не родные. Мне бы что-нибудь поесть, дедушка Дед Диадох,
задумчиво пожевав губами, принес из тёмного угла сухую лягушку.
- Кормись, сынок!
Кузька не стал есть сушёную лягушку.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг