Два выстрела прозвучали одновременно. Тот, в черном, упал на дороге.
Упал и Ситмах. Алекс ничего уже не соображая, вскочил и, не помня себя,
бросился к нему.
Он был почти рядом, когда ощутил опасность. Он почувствовал знакомую
дрожь земли. Поглощение? Он метнулся вперед, в кусты, но провалился в
канаву. И тут вновь затрещали выстрелы. Все пули летели в него, все люди
вокруг хотели, чтобы он больше не жил, не смел дышать, не мог ходить, чтобы
остатки изуродованного мира принадлежали только им. Мальчишка лежал в
жгучей крапиве, ожидая, когда же заряды ненависти долетят и уничтожат его.
Что его защищало?
Желание жить? Или ружье Ситмаха, стреляющего неподалеку?
Он приподнялся и позвал своего спасителя. Стебли вокруг зашуршали, и
Ситмах скатился к нему в полную воды, заросшую крапивой канаву, принеся с
собой запах пота и пороховой гари.
- Алекс, живой, черт?
- Живой,- пробормотал Алекс.- А ты?
- Частично... Уходи, скорее...
Алекс и сам чувствовал, как в земле нарастает знакомая дрожь...
Опротивели они ей. Надоели. Сейчас чавкнет - и сожрет.
Ситмах вскочил и, пригибаясь, побежал вперед, при каждом шаге
заваливаясь на один бок.
- Ты ранен? - спросил Алекс. Не верилось, что с Ситмахом может что-то
случиться.
- Да, зацепило,- отозвался тот.
Теперь Алекс заметил, что на серых грязных брюках чуть повыше колена
расплывается бурое пятно.
- Скорее, скорее,- торопил Ситмах,- потом будешь выражать
соболезнование...
Они выскочили на улицу и побежали, уже не скрываясь. Они очутились
между двух огней - между ненавистью людей и ненавистью земли.
Им грозили ружья тех, кто в домах, их отторгала Земля.
Но выстрелов больше не было, и дрожь под ногами стихла. Они выбрались
из поселка и остановились.
Никого. Ни Родиона, ни его жены, ни Макса. Даже конь Ситмаха исчез.
- Может, их поглотило? - тихо спросил Алекс.
- Поглотило, точно... - согласился Ситмах.- Только не отроешь уже.
Он сел на камень, поросший мхом, и, достав нож, разрезал штанину. Нога
там, где вошла пуля, посинела.
Кровь, стекая, образовала темно-красную дорожку, и Алекс подумал, что
в ботинке у Ситмаха чавкает не только вода из канавы... Ему стало не по
себе...
- Может, вырезать пулю?
- Ты будешь?
- Я? Нет... - он даже отступил.
- Так не говори ерунды. Лучше возьми нож и срежь кору с дерева. Только
не лапай изнутри руками.
Ситмах, приложив кору, завязал ногу куском драной подкладки.
Они остались вдвоем, без еды, без лошадей, а до границы Поглощения еще
далеко...
- Ерунда, сказал Ситмах.- Все ерунда. Чем нас меньше, чем мы
бессильнее, тем маловероятнее Поглощение. Земля просто-напросто боится и
уничтожает из страха.
Он встал, опираясь на ружье, как на палку. И они двинулись дальше.
Поначалу Ситмах шел довольно бодро, потом стал хромать все сильнее и
сильнее. Возле каждого озерца или ручейка он останавливался попить и
наполнял флягу водой, но хватало ее ненадолго. Алекс предложил опереться на
него. Ситмах смерил его выразительным взглядом и ничего не ответил. Но
вскоре тяжелая рука Ситмаха опустилась ему на плечи, и они побрели в
обнимку, как пьяные...
Задолго до вечера оба путника повалились на землю и так лежали, не в
силах сделать ни шага.
Превозмогая усталость, Алекс поднялся и отправился собирать сухостой.
Костер разгорался плохо. С болота тянуло сыростью.
Ситмаха стало знобить.
Наконец, огонь разгорелся и стал согревать. Тепло обнадеживало.
Быть может, они доживут до рассвета, доберутся до границы, а там...
Там будут люди... Они не станут стрелять. Они протянут руки.
Алекс лег на землю и стал гладить ее огромное тело.
- Господи,- шептал он, обращаясь к сырой и равнодушной массе под
собою.- Господи, сделай доброе.. Разве мы так уж плохи? Господи, не будь
так жесток...
Все в голове у него спуталось: небо и преисподняя, песок и болота.
Лишь от костра шло тепло, и горячечный бред Ситмаха оставался голосом
человека.
Так Алекс и заснул, прижимаясь к земле, обнимая ее и шепча
бесконечные, клятвы покорности всесильной разъяренной Гее.
Они дошли до границы. Ситмах снял руку с плеча Алекса и положил ладонь
на белый, гладко обструганный столб, врытый в землю. Столб еще пах смолою.
С одной стороны был луг и болота. С другой - дома, улицы. Стояли машины.
Красная кирпичная труба дымила. Экскаваторы, наперебой рыча, вгрызались в
землю. Яма была огромной, как котлован на месте Поглощения. В нее с тупым
упорством светили прожектора.
- Ну вот...- Алекс в гримасе, означающей улыбку растянул рот. -
Дошли...
И он хотел переступить границу.
- Стой,- сказал Ситмах.
Алекс обернулся, не понимая.
- Я не пойду,- Ситмах оттолкнулся от свежеобструганного столба и
сделал шаг назад.- Я не пойду туда.
- Да ты...как же...- Алекс выпучил глаза.- Ведь там безопасно.
- Я не пойду,- в третий раз повторил Ситмах.
- Тебе нужен врач, ты умрешь один, раненый, в лесу...пытался убедить
Алекс, оглядываясь на дорогу и город за спиною. Там ходили люди, там была
жизнь, как до начала Поглощения.
- Запомни, парень, из всех, кто еще топчется здесь, я умру самым
последним,- хмуро произнес Ситмах и, повернувшись, пошел, не разбирая
дороги - в лес Алекс сделал несколько шагов за ним следом и остановился,
озираясь. Город за спиной манил...
- Ситмах!- завопил он от отчаяния и боли.
Тот шел не оборачиваясь и почти уже скрылся среди осинника и низких
елочек. Алекс бросился за ним, потом резко повернулся и побежал обратно,
потом вновь рванул за Ситмахом. И, наконец, в последний раз повернувшись к
городу лицом, он увидел, как красная труба, что пятнала вечереющее небо
рыжим дымом, вдруг разломилась пополам и, будто в замедленной съемке, стала
оседать вниз...
Алекс бросился назад - в лес. Границы Поглощения больше не
существовало...
НФ сборник "Необъятный двор"
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 13.08.2003 16:48
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг