мечтал поехать на Куликово, говорил мне об этом. Знаменитое поле
представлялось мне огромным, с холмами-горами, с широкими реками, с темным
лесом - такими были мои родные места...
Куликово поле оказалось иным. Я опустил плечи, словно на них вдруг лег
тяжелейший груз.
Антон горячился:
- Ученые спорят, а место битвы - вот оно. В летописи сказано, что войско
Дмитрия подступило к самому Красному холму. Бились вот здесь, а справа и
слева были лес, засеки.
Мне больше всего хотелось найти место, где стоял полк Правой руки.
Земляки стояли насмерть. И татарам не удалось их даже потеснить.
Странное чувство не покидало меня ни на минуту: будто я ходил здесь
когда-то, перебирался вброд через Дон и Непрядву...
Нужно было возвращаться в Москву, но Антон медлил, водил меня по осенним
полям около стогов.
- Пора, - сказал он наконец решительно.
Дома быстро пообедали, мать Антона вынесла на крыльцо рюкзак с картошкой
и корзину яблок; Антон закинул за плечи рюкзак, я взял корзину, и мы по
тропе зашагали к большаку.
Вышли на широкую луговину.
- Лебеди! - закричал вдруг Антон. - Вон, вон, над Непрядвой!
И тут я увидел вереницу больших белых птиц. Устало махая крылами, лебеди
тянули в сторону Куликова поля. Я видел темные клювы летящих птиц, вытянутые
шеи и снежные подкрылья...
Больно замерло сердце: лебеди, показалось, вернулись из того
далекого-далекого времени.
14
Поздно ночью мы вернулись в Москву. Товарищи уже спали, и мы с Антоном,
чтобы не разбудить их, сняли возле порога обувь, тихонько прошли каждый к
своей кровати.
Я не заметил, когда Антон поставил на подоконник "видящий" шар, но едва
голова коснулась подушки, увидел его на обычном месте, словно Антон и не
брал его с собою.
Стихи пришли неожиданно. Мне даже поначалу показалось, что их мне
нашептывает Антон:
Вороны летали семо и овамо,
Воины убиты в некоси лежали.
Горлица залетная глухо ворковала,
И трава поникла от туги и жали.
Я еще раз увидел поле древнего боя, раненых, прихрамывающих лошадей,
убитых воинов, утонувших в траве.
На смоленом струге плыл я издалека,
Из лесного края, с озера Чудского.
Смерть на поле брани оказалась легкой...
Покачнулось поле - поле Куликово...
И душа, как птица, улетела в дымку,
И темно вдруг стало, как в закрытой скрыне.
С верным арбалетом я лежал в обнимку
На болотных кочах, будто на перине...
Две последних строки, как это часто бывает, опередили первую и вторую.
Будет вечно сниться мне одно и то же:
Что бежит Непрядва к озеру Чудскому.
На ощупь я нашел бумагу и карандаш, почти не различая буквы, переписал
стихи, вписал недостающие две строки:
Слышен топот, кони мечутся на пожне.
Захлестнула сердце вдруг тоска по дому...
Это были точные строки: умирая, воин уже ничего не видел, а только слышал
ржание коней; перепуганные, потерявшие хозяев кони носились по полю -
храпели, стучали подковами. Лишь вечером сумели их, наверное, сбить в табун
коноводы. Раненых лошадей, по преданию, воины оставили местным жителям.
Пленных и раненых татар победители пощадили, дали им землю, разрешили
поселиться и жить...
Антон неожиданно проснулся, встал, присел на краешек кровати рядом со
мной.
- Долго добираться до ваших мест? За половину суток успеем? Успеем... Вот
и хорошо. Знаешь, пока все спят, расскажи про Чудское озеро, про вашу
деревню... про Валентину... Да, а как ее отчество?
- Ивановна, - ответил я, улыбаясь.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 02.10.2001 12:28
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг