Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
Ахметов Спартак Фатыхович


                            Байкальский вариант


  1


  Когда-то на мысе Покойники было небольшое озеро, отдаленное от моря
галечным валом. Иркутская ГЭС подперла Ангару. Байкал поднялся и поглотил
озерко, превратив его в бухту. Песчаные берега ее покрыты яркими
многоцветными марянами с редкими сосенками и лиственницами. Севернее мыса,
за сосновыми срубами, в которых размещены метеостанция и склад, и живет
семья егеря Антипова, течет Солнцепадь - одна из бесчисленных рек,
питающих Байкал.
  Правым берегом речушки, по широко открытой пологой долине, идут двое в
джинсовых костюмах. За спинами у них рюкзаки со всем необходимым для
небольшого пикника: котелок, чайник, картошка, потрошеная рыба, хлеб,
соль, лук, перец, чай и сахар. Водки нет, потому что они не пьют, и
человек, с которым договорено встретиться, тоже не пьет. Вооружены они
ружьем и фотоаппаратом, на поясах висят ножи.
  Человек с ружьем высок и могуч. Громадные руки его с одинаковой легкостью
обдирают белку и обивают шишки с кедра трехпудовым колотом. Голова покрыта
крупными кольцами кудрей, сбегающих на узкие скулы короткими бакенбардами.
Под густыми черными бровями - черные, как бы прицеливающиеся глаза, нос с
горбинкой, красивые с изгибом губы. Это Ефим Антипов, местный егерь.
  Саша Птахин рядом с ним проигрывает по многим статьям. Волосы на его
большой голове коротко острижены и торчат ежиком. Брови незаметны, глаза
малы и узки, нос картофелиной, скулы - два аэродрома, оснащенные
громадными радарами-ушами. Однако в плечах чувствуется сила, грудь широка,
а длинные руки написали около полусотни научных статей и затащили на пятый
этаж не один ящик с аппаратурой.
  - Ты, Саньша, с браконьерами меня не равняй, - голос у егеря резкий и
властный. - Я бью зверя с умом, на приплод оставляю - что изюбра, что
соболя, что нерпу. А с пакостниками - воюю.
  - Штрафуешь?
  - Штрафами их не проймешь. Я браконьера до нитки оберу и отпущу голым в
тайгу - ты Пахом и я Пахом, нету долга ни на ком. В другой раз ему и
озоровать нечем.
  - А конфискованное куда деваешь?
  - Это мне вроде премии...
  Пологая долина кончилась, и они вошли в узкий каньон, который перепилил с
запада на восток Байкальский хребет. Стиснутая каменными щеками, речка
стала быстрой и шумливой. Аптипов пытливо поглядывал на Сашу, который шел
легко и споро.
  - Вроде и городской,- недоумевал Ефим,- а ходишь хорошо. И Нинку мою через
гольцы переволок...
  - В молодости альпинизмом занимался.
  - Видал я этих альпинистов-слаломистов! - сплюнул егерь. - Весной
подвалила ватага с ребятишками, с барахлом. Тропу выспрашивали к Лене. Я
отговариваю: дожди вострятся, "яким пахомыч", пропадете. Мы, хвастают,
мастера по слалому. Ну, идите, чемпионы. Через три дня главный их еле
приполз: добро утопили, руки-ноги поломали, вызови христа ради вертолет!
Вот кака потеха - "яким пахомыч"! Я Нинку за машиной послал, а сам к ним
сбегал, продуктов отнес. Это же додуматься надо - в тайге голодать!.. Ну,
пришли вроде, вон твой камешек расписной.


  2


  Гладчайшая гранитная плита с вкраплениями розовых полевых шпатов,
матово-серого кварца и черных блестящих чешуек слюды выступает из пенной
реки и вздымается вверх почти под прямым углом. На плите высечен рисунок:
две трехметровые человеческие фигуры, взявшиеся за руки, - одна побольше,
другая поменьше. Свободные руки с четырьмя растопыренными пальцами
отставлены чуть в стороны. На больших продолговатых головах радиальными
волнистыми линиями изображены волосы. По-видимому, это мужчина и женщина:
у большой фигуры широкие плечи, у маленькой - массивные бедра. Ступни ног
омывает прозрачная река Солнцепадь, а над головами выбиты летящие в
сторону моря птицы с длинными шеями. В рассеянном свете дня фигуры видны
неясно, и нужно хорошо приглядеться, чтобы отличить обработанную
поверхность скалы от нетронутой.
  Этот петроглиф Саша обнаружил, когда нес с перевала маленькую жену
Антипова, помятую медведем. Он положил Нину в кустах, а сам сбежал вниз
напиться и набрать воды. Прямо в одежде упал спиной в мелкую речку и на
секунду притих, ощущая, как быстрая вода охлаждает распаленное тело и
смывает едкий пот. Потом он перевернулся на живот и, упираясь в каменистое
дно и в береговую скалу, напился. И обнаружил странную выемку под левой
рукой. Скользя от нее взглядом вверх, увидел весь рисунок. Потом еще раз
пришел сюда, чтобы сфотографировать петроглиф с необычным для наскальных
рисунков Прибайкалья сюжетом. Расспрашивал специалистов, но те только
пожимали плечами. Приставал к Аптипову, с которым подружился после случая
с медведем. Ефим о писанце на скале знал и даже слышал от бурятов, что
рисунок вроде бы символизирует Байкал и Ангару. И будто его давний
знакомый Мэргэн рассказывал какую-то легенду о рисунке. На свидание со
старым бурятом они и пришли к гранитной скале.
  На скорую руку соорудили очаг и повесили греться котелок с водой. В два
ножа нарезали рыбу, лук. картошку. Антипов одобрительно заметил:
  - Кидай свою науку и подавайся в соболевщики. Утолуем мы с тобой хребет и
изловим белого соболя. Или голубого, а?
  - Мне моя работа нравится,- сказал Саша, зажав нож в зубах и ссыпая в
котелок картошку.
  - Чой-то ты там бурмулишь?
  - Не люблю, говорю, живое убивать. Соли сколько положить?
  - Сыпь, пока тонет. Мэргэн, небось, обессолел на преснухе.
  - Задерживается он...
  - Не боись, придет! Подвесели-ка огонь! Ровный шум речки прорезал вдруг
гортанный вибрирующий рев.
  - Изюбр! - встрепенулся Александр.
  - Сиди, - усмехнулся егерь. - Быки об эту пору не орут. То Мэргэн знак
подает.
  Действительно; минут через двадцать, когда котелок с аппетитным запахом
заменили чайником, сверху спустился сморщенный старичок с реденькой пегой
бородкой. Одет он был в нечто мешковатое, кожаное, за спиной торчал
кожаный же мешок. Из всей экипировки бурята Саша мог бы назвать только
старенький винчестер и ганзу - короткую медную трубку.
  Антипов и Птахин встали навстречу Мэргэну и обоими руками пожали две
усохшие ладони охотника. На круглом плоском лице его, иссеченном каньонами
морщин, сияла желтая улыбка. Зубы, однако, все были целы.
  - Будь гостем, Мэргэн, - радушно пригласил егерь. - Мы сготовили для тебя
рыбу.
  Они сели у котелка и средним пальцем руки побрызгали вокруг себя ухой -
жертва суровому Бурхану. Потом и сами взялись за ложки. Огневая уха
обжигала язык, на лбу и верхней губе у Саши выступили капельки пота, и он
подумал, что от неторопливой молчаливой трапезы тоже можно получить
радость...
  - Ешь, Саньша, ешь, - поощрил Антипов.- Едой силу не вымотаешь.
  - Все, наелся,- решительно отодвинулся Птахин и осторожно покосился на
бурята. - Он что же, по-русски не говорит?
  - Самую малость.
  - Как же я пойму?
  - Не боись. Сиди, я перескажу.
  Саша терпеливо дымил сигаретой и ждал, пока охотники дохлебают котелок,
выкурят по трубке, разольют крепчайший цейлонский чай и выпьют по три
кружки. И только после этого Мэргэн снова набил ганзу вонючей махоркой и
откинулся на свой кожаный мешок. Потом егерь что-то долго втолковывал
буряту, а тот прицеливался в Сашу рысьими глазками. И вдруг выпрямился,
превратившись в божка со скрещенными ногами, прикрыл веки и запел
речитативом длинную и монотонную песню.
  Антипов придвинулся к Александру и, щекоча ему ухо жесткой бакенбардой и
распространяя сложный аромат ухи, чая и табака, зашептал, переводя.


  3


  - Однако давно это было, так давно, что даже я стал забывать. Тогда по
берегам Байгал-мурена, могучей реки, не имеющей брода, жили хоринские
буряты.
  Велик и богат священный Байкал. Ни одна птица не соединит крыльями Верхнюю
и Нижнюю Ангару. Ни одна нерпа без отдыха не пересечет его. Вот какой
большой! Если омуль захочет измерить глубину моря, дна он достигнет только
мертвым. Вот какой глубокий! В ясную погоду он спокоен, как сытый
младенец, и всю синеву отдает небу. Но когда подует сарма - грозен Байкал.
Скалы дрожат и обрушиваются в бездну, даже солнце от страха прячется за
тучи. Вот какой он!
  От сына Байкала, Хоридэя, ведут свой род хоринские буряты. Однажды Хоридэй
ловил рыбу. Вдруг налетел береговой ветер и стал уносить лодку в море.
Сильно греб веслами могучий Хоридай, но ничего не мог поделать с сармой.
Вот какая она! Жалко стало старому Байкалу любимого сына, и он послал на
выручку лебедей. С тех пор белые лебеди священны для хоринцев.
  Много лет счастливо жили буряты под боком Байкал-мурена, Били зверя и
птицу, ловили рыбу, собирали ягоды и кедровые шишки. Хорошо было!
  А в полуденной стороне за хребтами и степями правил жестокий владыка
монголов - Чингисхан. Говорят, он питался только кровью белых коней, двумя
руками переламывал хребты целым народам, а огненной бородой поджигал
селения. Вот какой он! Послал он к бурятам бесчисленное войско, чтобы
взять большой ясак.
  В те времена во главе рода хоринских бурят стояла Дадухул-Сохора-Ботохой,
сильная как юноша, и мудрая, как старик. Она привела воинов на высокий
берег Байкала и попросила у деда помощи. Долго били в бубны шаманы и
бросали в воду лучшую долю от всего, чем богат род. И случилось чудо.
Солнце стало ослепительно голубым и голубыми лучами ударило в волны, и над
водой появился сам Байгал-мурена в образе громадного и могучего воина,
держащего за руку юную девушку. Они стояли столько времени, сколько надо
человеку для одного вздоха, - и пропали. Снова солнце стало желтым, еще
сильнее забили в бубны шаманы и провозгласили, что священный Байкал берет
под защиту свою внучку Ботохой.
  Огненная кровь наполнила жилы бурятских воинов. В год Зайца они пошли
навстречу монголам и в короткой схватке уничтожили их. Вот как заступился
за своих детей Байгал-мурена!
  - Любопытная легенда, - сказал Александр. - Отдельные детали мне знакомы.
Красивая сказка...
  - Зачем сказка. - Мэргэн снова набил ганзу. - Так было! Если и теперь к
морю подойдет человек, равный Хоридэю или Ботохой, и попросит помощи, - он
увидит над волнами дух Байгал-мурена.
  - Вы посмотрите, что делается! - закричал вдруг Саша, вскакивая и хватая
фотоаппарат.
  Закатное солнце вышло из-за скал и осветило весь каньон. Радужные блики
заиграли на пенной реке, мелкими искрами засверкали камни. Отполированная
западными ветрами гранитная плита стала слепяще-белой, и па ней в резких
теневых штрихах ожил рисунок. И Саша увидел то, что было незаметно при
рассеянном освещении. Он увидел тонкую руку женщины, доверчиво опирающуюся
на мощную мужскую. Он увидел буйные сплетения тяжелых локонов, украшающих
обе головы. Мужчина и женщина смотрели друг на друга, но в то же время они
смотрели на Сашу, будто о чем-то спрашивая...


  4


  Отпуск подходил к концу, и Саша решил напоследок порыбачить. Алина,
конечно, упросила взять ее с собой. Но наутро Наталья будить дочь не
разрешила.
  - И тебе ехать не надо бы, - заявила она, стараясь говорить строго. -
Что-то небо на западе странноватое.
  - В море не ездят, а ходят, - хриплым с утра голосом сказал Александр. -
Перед Алиной будешь оправдываться сама.
  И ушел.
  Подгоняемый прохладным утренним бризом - "холодом", - он легко выгреб за
незримую линию, соединяющую Большую и Малую Колокольни. Забросил удочки с
круглыми свинцовыми шариками-грузилами и закурил. Потом выплюнул сигарету:
рыба клевала не переставая, и Саша едва успевал обновлять наживку. В
короткие секунды передышки он бросил взгляд на запад. Там все было
нормально - на фоне мутноватого неба отчетливо вырисовывались вершины
Зубчатой горы. Вон Будда, исступленно молящийся утреннему солнцу, вон лихо
нахлобученная на сосны и кедры каменная Шляпа. Потом Саша на какое-то
время отвлекся, заполняя дно лодки окунями и редкими омулями, и, когда
снова посмотрел на небо, испугался.
  Над приморским хребтом клубились снежно-белые облака. От них тянулись вниз
и росли с непостижимой быстротой длинные нити, перечеркивая небо и горы
вертикальными штрихами. Александр торопливо выхватил удочки, разгреб
ногами рыбу и уперся в поперечину, яростно замахав веслами.
  Ковбойка на спине сразу взмокла, глаза слепило солнце и заливал пот.
"Успею, успею", - выдыхал он с каждым гребком, стараясь пореже
оглядываться. Берег приближался слишком медленно, но все-таки приближался,
и, когда до него осталось каких-нибудь сто метров, в спину ударил первый
порыв береговика. Взметнулась белая водяная пыль, на потемневшей глади
озера появились "корзинки" - широкие полосы ряби.
  Саша все еще греб - ритмично, мощно, азартно ("Подумаешь, горный ветер!
Выгребу!"), но уже били о борта тяжелые упругие волны, уже яростно-белой
пеной взялась ухабистая поверхность воды, и лопасти весел увязали в тугом
ветре. Лодку сносило. Мысли были короткие и сумбурные: "Пересекать Байкал
у меня нет ни времени, ни желания, да и Наташка с ума сойдет. Жалко лодку
и улов, но делать нечего. Вплавь я, конечно, быстро доберусь до берега: у
головы парусность меньше, чем у высокой и тяжелой лодки". Саша быстро
стащил с себя рубаху и штаны и приподнялся в лодке. И замер на мгновенье,
пораженный и восхищенный видом бушующей воды.
  ...Не метровые тяжелые волны теснили лодку, а неоглядная стая гигантских
взбесившихся лебедей. Распахнув белоснежные широчайшие крылья, они гневно
бились грудью о лодку, едва не переворачивая ее. Длинные шеи с шипением и
клекотом перехлестывали через борт, секли обнаженное Сашино тело. В
тысячах глаз красными, голубыми и зелеными бликами сверкало яростное
солнце. Это были не спасительные лебеди Хоридэя, а настоящие убийцы...
  И тут, уже вдохнув перед прыжком воздух, Саша увидел, что высота волн не
везде одинакова. Немного в стороне они были пологие, а дальше даже
простиралась длинная проплешина. "Ветровая тень!" - мелькнуло в голове, и
все тело наполнилось предчувствием удачи.
  Саша почти упал на сиденье, ловя руками скачущие весла. Отчаянно работая
веслами, Птахин развернул лодку наискосок к ветру, оглянулся, ища глазами
проплешину, и медленно двинулся к ней. А когда порывы бе-реговика вдруг
ослабли, плюнул в волны соленой кровью и торжествующе заорал.
  Грести было по-прежнему тяжело, но эта обычная работа рыбака не требовала
душевного напряжения, и мысли Саши вошли в нормальное русло. Алинка
обрадуется рыбе, будет долго перебирать и сортировать ее. Наталья немного
подуется, но быстро успокоится, стоит ее поцеловать. В Москву надо
съездить - в ИЗМИРАНе побывать и книжек прикупить. Отпуск, считай, уже
кончился, впереди - лазеры и счетные машины...
  А против береговика он все-таки выгреб!


  5



Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг