в лесу.
3
Люди, как известно, по образу жизни делятся на "сов" и "жаворонков".
Софья Петровна Ивернева к сорока пяти годам стала "соловьем". Так называл ее
муж, поскольку она спать ложилась поздно, а поднималась рано. Еще муж
называл ее МЗД - мадам замедленного действия - за способность очень долго
тлеть перед финальным взрывом. Вообще юмор у Михаила был непритязательный, и
летом, когда он улетал на полевые работы в Эвенкию, Софья Петровна отдыхала.
К сожалению, неделю назад на первую полевую практику уехал и Женя, студент
второго курса МГУ.
Жизнь без мужа и сына имела свои минусы, но были и плюсы. Главный из
них - значительная прибавка времени. Аппетит у мужчин был раблезианский.
Софья Петровна уставала таскать на девятый этаж полные сумки, чистить кучи
картошки, мыть кастрюли и тарелки. Особенно туго приходилось в субботу и
воскресенье, когда из Москвы приезжал студент, нередко с друзьями.
Если бы мужики ели меньше, Софья Петровна давно решила бы проблему
искусственного получения шаровой молнии. А пока приходилось довольствоваться
одним положительным результатом в сотне экспериментов. И это понятно,
поскольку теория шаровой молнии не разработана. Есть только гипотезы, часто
взаимоисключающие.
Одни, например, считают, что шаровая молния представляет собой
уплотненную смесь азота и кислорода, пропитанную "молниевым веществом".
Другие говорят - да, пропитанную, но не мифическим "молниевым веществом", а
гремучим газом, где не азот с кислородом, а водяной пар. Третьи и четвертые
грешат на ионизированные вихри воздуха или на смесь озона с двуокисью азота.
Американцы считают, что шаровая молния является единственным видимым
участком невидимой по каким-то причинам линейной молнии. Англичане
предложили остроумную гипотезу, согласно которой огненный клубок образуется
при аннигиляции пылинок антивещества. Очень модна кластерная гипотеза, то
есть опять-таки ионизация молекул воздуха и воды, затем образование
нейтральных кластеров и "молниевого вещества", похожего на
низкотемпературную плазму. Ну и так далее до бесконечности.
И вот что странно. Шаровая молния получалась в одном случае из ста
независимо от того, какой гипотезой руководствовались экспериментаторы.
Дико, но так. Шкляр выдвинул несколько новых идей. Их проверили, получили
положительный результат, заявили в качестве изобретений. Авторские
свидетельства пришли, но частота получения шаровой молнии от этого не
увеличилась. Отчаявшись, Софья Петровна поставила серию совершенно бредовых
экспериментов. Результат был прежним.
- Не надо суетиться, - учил Шкляр. - Возможно, теория шаровой молнии
каким-то образом объединяет все известные и неизвестные гипотезы. В этом
случае надо увеличивать их количество. А может быть, теория находится совсем
в другом месте. Расширяя направления поисков, мы рано или поздно наткнемся
на нее.
- Уж очень долго, - жаловалась Ивернева. - Девять лет работаю - и все
без результата.
- Быстро только кошки через дорогу бегают... И почему это
безрезультатно? Статьи есть, изобретения есть, на конференциях
докладываемся.
- Я говорю о шаровой молнии...
- Ничего, будет и шарик.
- А практическая отдача?
- Мы - институт академический. Нас больше волнует теория, а не
практика!
Может быть, Сан Саныч прав. До его появления дела в отделе шли много
хуже. Люди приходили, работали некоторое время, разочаровывались и уходили.
Годунов в основном администрировал и писал докторскую. По существу, только
Софья Петровна что-то делала. Читала литературу, составляла картотеку о
случаях наблюдения шаровой молнии в природе. Кое-как собрала установку, и на
третьем же опыте в бронированной камере вспыхнул огненный клубок. Вот где
была радость! С колотящимся сердцем она стояла у смотрового окна, а голубой
шар лениво плавал в замкнутом объеме. Он прожил не более минуты и медленно,
без взрыва, растаял. Поманил - и пропал...
Александр Александрович Шкляр приехал с Чукотки, где работал в
метеорологическом центре. Он покорил всех добродушием, знанием музыки,
смешными рассказами о своей жизни среди моржей и белых медведей. Энергии он
был неукротимой. Бегал, доставал, пробивал. Подружился со всем техническим
персоналом института, от которого зависела работоспособность установок.
Софья Петровна к людям присматривалась долго, но со Шкляром почти сразу
перешла на "ты". Семь лет проработали они рядом и ни разу не поругались...
Конечно, Сан Саныч слишком разбрасывается, публикует не до конца проверенные
данные, склонен к саморекламе. Но таковы почти все мужчины. С мальчишеским
гонором они готовы самоутверждаться до глубокой старости. Ну и пусть. Лишь
бы не пили...
Город, в котором работала Ивернева, стоял на древней земле Залесья.
Через него, как водится, протекала речушка. Окрестные леса летом были богаты
грибами, а зимой - лыжниками. Чистый воздух и почти первозданная природа,
как в Лихоборах. А если хотелось окунуться в шум цивилизации, в музыку, в
театр, в магазины, то к вашим услугам семнадцать электричек до Москвы. Очень
удобно.
В институт и из института Софья Петровна ходила только пешком.
Асфальтовые аллеи микрорайона выводили к широкому оврагу, застроенному
гаражами. Шаткая деревянная лестница вниз, мостки через ручеек, лестница
вверх, и вот стоит первая хорошая знакомая, высоченная сосна с розовой кожей
и узловатыми руками-ветвями. Немного в стороне торчит пивной ларек, подле
которого постоянно роятся мужчины. В их сторону Софья Петровна старалась не
глядеть. Она медленно шла под жгучими лучами солнца, щурилась на бревенчатые
дома, украшенные резными окнами и телевизионными антеннами. Поворот направо
- и вот уже издалека виден другой хороший знакомый, густолистый клен. Он
особенно замечателен осенью - так и обжигает рыжей шевелюрой. Софья Петровна
шла к нему, замедляла шаг в необъятной тени, а потом несколько раз
оглядывалась на статную фигуру. Если в голосе сосны ей чудился орган, то
клен пел виолончелями.
А по левую руку уже тянулся каменный забор ИМАНа, над которым
поднимались четырехэтажные корпуса. Перед фасадом института, словно голубые
ракеты на старте, стояли тянь-шаньские ели. Стеклянные двери едва успевали
впускать сотрудников. Одна за другой подъезжали легковые машины. Ивернева
отметила голубые "Жигули", которые подкатили с особым шиком и грациозно
сдали назад. Из машины вышел Сан Саныч и его жена. Софья Петровна приветливо
махнула им рукой, но Шкляр почему-то сделал вид, что не заметил. Что это с
ним? Софья Петровна дернула плечиком и затерялась в толпе...
Телефон надрывался от звона. Ивернева поднималась по железной лестнице
на антресоли, рылась в сумочке в поисках ключа, отпирала свой кабинет, а он
все дребезжал, нервно и нетерпеливо.
- Да?
- Софья Петровна! - Голос у Годунова нервный, нетерпеливый. - Зайдите
ко мне!
- Что случилось?
В трубке уже короткие гудки. Странно, и этот не хочет здороваться.
Только вчера вернулся из отпуска, а уже нервный...
Софья Петровна неторопливо надела белый халатик, внимательно застегнула
пуговицы, переобулась. Глянула в зеркало. За прошедшие годы она почти не
изменилась. Только вместо косы - пучок волос в виде лошадиного хвоста да
чуть-чуть подкрашены губы. А глаза за стеклами очков по-прежнему карие,
выразительные.
Годунов встретил Софью Петровну в дверях кабинета. Он был высок,
по-юношески строен, но лыс. Тонкий нос его нервно вздрагивал, узкий рот
кривился в растерянной улыбке.
- Здравствуйте. - Ивернева выжидательно остановилась.
- Здравствуйте. - Годунов торопливо прошел мимо ряда стульев у стены и
сел. - Садитесь.
Ивернева приютилась на краешке стула.
Годунов переложил бумаги с одного конца стола на другой, позвенел
ключами. Достал из ящика пачку сигарет, неумело прикурил. Задохнулся дымом,
заперхал. "Тоже мне куряка! - подумала Софья Петровна. - Что это с ним?"
- Вот что. - Годунов поднял заслезившиеся от кашля глаза. - Шкляр
уходит.
Ивернева промолчала. С каких это пор уход сотрудника в летний отпуск
сопровождается такими переживаниями?
- Переходит в отдел линейных молний... Не поставив меня в известность,
не предъявив никаких претензий. По сути дела - за моей спиной. - Годунов
раздавил на бумажке сигарету, поморщился от дыма. - Я был в командировке,
потом в отпуске. Ничего не знал... А он подал документы на конкурс. В
четверг ученый совет...
Софья Петровна крутила пуговицу на халате.
- Директор сообщил обо всем вчера вечером. У Файбусовича, мол,
открывается новая тема. Перспективная тема, нужная для института. Необходим,
мол, деятельный завлаб.
- А мы?
- Вы знаете, как нас жалуют... Да и результатов маловато.
- Но есть же статьи, изобретения! Их соавторам, кстати, является и
директор.
- Статьи - это слова, из них шаровую молнию не сделать. А шкляровские
изобретения не возьмется внедрять ни одно предприятие. Дураков нет.
- А что, если... - Софья Петровна уже открутила пуговицу и покусывала
ее мелкими зубками. - А что, если поговорить с Сан Санычем?
- Я этого двурушника... видеть не хочу!.. В общем, вы ответственный
исполнитель по теме. Принимайте дела. В ближайшее время встретимся, обсудим
программу. Может быть, придется ее корректировать. - Годунов вздохнул. -
Посыпалась моя докторская...
4
"Примерно под 64° сев. широты
и 104° вост. долготы.
По здорову ли живешь, Соловушка свет Петровна!
Долгое время от тебя ничего не имел. Причиной тому нагрянувшие невесть
откуда дожди с грозами, низкой облачностью, сильным ветром и прочими
причиндалами нелетной погоды. Вчера наконец прискакал вертолет с тремя
твоими письмами и даже одной открыткой от Женьки. В связи с этим имею
сообщить, что по-прежнему люблю тебя и даже более того...*
______________
* Далее идут две страницы, носящие частный характер.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
А теперь расскажу приключенческую историю, которая могла стать
трагедией, если бы не окончилась благополучно. Описываю подробно, потому что
она заслуживает занесения в твою картотеку.
Итак, дождь сеял как из лейки. Временами погромыхивало, но молний видно
не было. Тайга промокла насквозь. Все соседние сопки затянуло сырой дымкой.
Под деревьями капало сильнее, чем на открытых местах. Поэтому мы не
прятались (со мной был Коля Абылхожин), а колотили образцы на кальцитовой
жиле. Дождь тарахтел по капюшонам штормовок, создавая палаточный эффект.
Иллюзия уюта в окружающей грязи... Мы нашли довольно много приличных
кристаллов и два, по моему мнению, уникальных. Представляешь - совершенно
бесцветные и прозрачные. Я пожалел, что не могу тут же посмотреть их на
интерферометре. И тут таежная сила сжалилась над нами. Дождь перестал, подул
восточный ветер и в полчаса разогнал рыхлые облака. В просветах засверкало
солнце. Тайга, которая недавно казалась серой, сумрачной, хлюпающей, сразу
налилась изумрудной зеленью. Впрочем, тут же налетели комары. Я съел, по
крайней мере, двух, пока доставал из рюкзака мой доблестный полевой
интерферометр ИП-13М. Коля выложил самые интересные кристаллы. Беглый
просмотр показал, что мы не ошиблись. Те два бесцветных образца оказались
выше похвал. Представляешь - ни малейших трещин, включений, свилей,
напряжений и плоскостей с интерференционной окраской. Да и размеры вполне
убедительные. Эта сопка даст столько оптического кальцита, что с лихвой
окупит наши трехлетние поиски. Короче, мы нашли промышленное месторождение и
заслуживали почестей и премий. Но это к слову.
Вдруг сдержанный Коля стал как-то странно кхекать и тыкать в воздух
пальцем. Я удивился и посмотрел. И вскочил. Прямо на нас плыл голубоватый
шар (а ветра уже почти не было). Он напоминал первомайский воздушный шарик,
за ним даже тянулся тонкий шнурок. Потом я разглядел, что шнурок был
какой-то ненастоящий, похожий на водоворотик, когда из ванны выходит вода.
Временами на нем что-то мелко-мелко вспыхивало или искрило. Сам шар светился
бледным светом. Раза два он как бы лопался, испуская более сильный голубой
свет (пахло озоном), но тут же снова возникал. Листья кустарника и травинки
при его приближении шевелились и тянулись к нему. При этом они освещались
белесо-голубым светом, что особенно хорошо было видно, когда солнце зашло за
тучу. А вот комары от шара отскакивали как ошпаренные. Они буквально
шарахались.
Да, забыл сказать, что сам шар аккуратно обходил все препятствия.
Огибал кустики, поднимался там, где трава была выше, проплыл точно между
двумя каменными глыбами. Размером он был с нашу люстру, что в кухне, -
сантиметров двадцать - двадцать пять в поперечнике. А летел примерно на
уровне моей груди. Звуков никаких не издавал.
Мы с Колей стояли словно каменные бабы. Шаровая молния целилась
прямехонько мне в грудь и не думала сворачивать. До нее оставалось не больше
двух метров. Я инстинктивно закрылся интерферометром. Почему-то прибор шару
не понравился. Он застыл на месте, потом медленно двинулся в сторону. Я
осторожно поворачивался, заслоняясь все тем же ИПом. Сообразительный Коля
спрятался за меня.
Шар катился вниз по склону сопки, пролетел между двумя лиственницами и
скрылся в чаще. Мы долго смотрели в ту сторону, но не слышали взрыва и не
видели вспышки. Минут через десять пошел дождь...
Вот так твоя любимая шаровая молния едва не укокошила не менее
(надеюсь!) любимого супруга!
Однако шутки в сторону. Для вящего привлечения внимания и чтобы
облегчить работу твоим подслеповатым глазкам, дальше пишу большими буквами.
ЗАКРЫВАЯСЬ ИНТЕРФЕРОМЕТРОМ, Я СЛУЧАЙНО ВЗГЛЯНУЛ НА ШАРОВУЮ МОЛНИЮ В
ОБЪЕКТИВ. ТАК ВОТ: В ПОЛЯРИЗОВАННОМ СВЕТЕ БЫЛА ВИДНА ИНТЕРФЕРЕНЦИОННАЯ
ФИГУРА В ВИДЕ ПРЯМОГО КРЕСТА! ЭТО СОВЕРШЕННО ТОЧНО, ПОТОМУ ЧТО, КОГДА ШАР
ОТПЛЫВАЛ, Я УСПЕЛ СФОКУСИРОВАТЬ ОБЪЕКТИВ. БАЛКИ КРЕСТА ПОЧТИ ЧЕРНЫЕ,
ПРОСВЕТЫ МЕЖДУ НИМИ - ОТ ТЕМНО-СЕРЫХ ДО СИЗОВАТО-СЕРЫХ.
Полагаю, что я первый человек, который исследовал шаровую молнию с
помощью...
Соня, прости, меня торопят. Сейчас вертолет уйдет в Туру.
Береги себя. Целую. Миша.
P.S. Кстати, подобные кресты характерны для сферолитов и напряженных
кристаллов. Еще раз целую. М.".
5
Они стояли около установки, заглядывая в смотровые окна. Годунов в
белом халате напоминал шеф-повара, по небрежности не прикрывшего лысину
высоким колпаком. Софья Петровна возбужденно шмыгала носом. Чуть слышно
тарахтел насос, стрелка вакуумметра медленно ползла вправо. "Пора", -
прошептала Ивернева и перекрыла кран. Одновременно она отвернула вентиль
баллона с жидким озоном. Сбоку камеры ударила темно-синяя струя, но тут же
распушилась, взлохматилась, превратилась в клубы тумана, который быстро
заполнил камеру. Блестящие шары электродов стали матовыми.
- Даю разряд, - сказала Ивернева.
Ярко-желтая волнистая линия мгновенно соединила электроды. Послышался
резкий треск, приглушенный бронированными стенками камеры. И почти тут же на
линейной молнии, словно бусы на нитке, вздулись разнокалиберные голубые
сфероиды. Самые крупные достигали двадцати сантиметров в диаметре. Линейная
молния исчезла, и бусы медленно поплыли в разные стороны, не приближаясь,
однако, к стенкам камеры. Некоторые взрывались наподобие мыльных пузырей,
некоторые прыгали друг на дружку и сливались, на какое-то время становясь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг