рыгнул "Макаров" в руке майора, и третий прыжок оказался для Магомая
последним в жизни. Он умер в броске, едва не дотянувшись когтями до врага.
Сидоркин обошел упавшее тело и присел возле Петрозванова на корточки.
- Здорово, Серж.
- Привет, командир... Вовремя подоспел. Он же мог меня убить. Контрактник.
Видишь, какой свирепый.
- Ничего, отсвирепствовался... Как сам себя чувствуешь?
- Более или менее... Операцию обещали. Сегодня или завтра. Чего-то со
временем путаюсь.
Глаза у Сережи мокро блеснули, и майор отвернулся, чтобы не смущать
друга...
ЭПИЛОГ
К родному дому Иванцов подходил, чувствуя себя Одиссеем, вернувшимся из
дальних странствий. Вон знакомый подъезд, стоянка машин, приветственные
оклики водил... Кто там стоит? Ага, Юра Гучков, Павел Данилович, какие-то
азиаты, наверное охрана нового русского Алабаша Кутуева из второго
подъезда. Та же картина, что была месяц-полтора назад, да не совсем.
Иванцов каким-то иным зрением видел сегодняшний день и недавнюю жизнь,
скудную, унизительную, но упорядоченную, понятную, с единственной заботой
- заработать на хлеб насущный. Удастся ли заново приспособиться к
сумрачному, юродивому россиянскому капитализму? Иванцов не был в этом
уверен.
Час назад попрощался с людьми, которые вдруг стали ему роднее родных, - с
Сидоркиным и Надин. Проводил их на Курский вокзал. Прямо с конспиративной
квартиры, где натаскивал двойника, они отправились в свадебное
путешествие, но куда - не сказали. Сидоркин и его звал с собой, уверял,
что в Москве пока не совсем безопасно для не до конца переделанного, но
Иванцов отказался. Тянуло домой. Да и в каком качестве ехать в свадебное
путешествие?
В купе выпили по маленькой за помин души двойника Громякина. У Иванцова
слезы навернулись на глаза, нервы, черт бы их побрал, но Сидоркин его
успокоил.
- Не переживайте, Анатолий Викторович. Может, он уцелел. Наш Громяка. Кто
в хосписе побывал, у тех две жизни в запасе.
Надин любую фразу суженого воспринимала как повод зависнуть у него на шее.
Иванцов на пустые слова не обратил внимания, но неожиданно для себя
спросил:
- Как жить дальше, Антон? Сидоркин ответил не задумываясь:
- Так же, как и раньше. С большой оглядкой. Через минуту Иванцов стоял у
дверей родной квартиры. Карманы пустые: ни ключей, ни документов, ни
денег. Позвонил - и открыла Мария Семеновна. Манечка. После всего, что с
ним произошло, Иванцов полагал, что утратил способность удивляться, но
выяснилось, что это не так. Мельком взглянув на него, Манечка проворчала:
- Проходи на кухню. Обед на плите. Третий раз подогреваю.
Повернулась - и ушла в комнату, откуда через пару минут донеслись детские
голоса. Значит, по-прежнему репетиторствовала.
Иванцов умылся в ванной, но душ принимать не стал - и даже не переоделся.
Сходил, как велела Манечка, на кухню, посидел за столом, накрытым клеенкой
в сине-зеленых цветах, гае каждое пятнышко родное. На плите сковородка с
жареной картошкой, залитой яйцами. На столе - миска с квашеной капустой,
сдобренной постным маслом. Его привычная еда. Как понять? Ждала его, что
ли? Но почему так встретили, будто он выходил за сигаретами? А может, так
и есть? Может, он действительно отсутствовал недолго, а все остальное
привиделось? От этой мысли стало страшно, как бывало в хоспи-се, когда
накатывала явь, смешанная с дурью.
Заглянул в гостиную, где Манечка занималась детьми. Вокруг нее собралось
аж четверо: трое мальчиков, черненьких, как воронята, и девочка,
желтолицая, с раскосыми глазами. Похоже, китаяночка. Иванцов поманил жену
пальцем - и через какое-то время она вышла к нему на кухню.
- Что, Толя? Почему не поел?
- Я не голодный... Что случилось, Маня?
- О чем ты?
- Почему не спрашиваешь, где я был? Улыбнулась какой-то обреченной улыбкой:
- Что толку спрашивать? Все равно правды не скажешь.
- Долго меня не было? Тут уж удивилась Манечка:
- Не знаешь, сколько тебя не было? Побольше месяца.
- И ты так спокойно об этом говоришь?
- Ох, Толя, если бы я из-за всякой ерунды переживала... Он сдержанно
проглотил эту "ерунду", не поморщился. Спросил, как дети. Оленька?
Виталик? Жена на секунду оживилась. Виталик в Лондоне по делам своей
фирмы. Оленька в политическом турне на Ближнем Востоке вместе со своим
шефом. Иванцов уточнил:
- С Громякиным?
- Ну да. С кем же еще?
- Мне казалось, у нее там какие-то неприятности?
- Верно, были. Теперь все утряслось... Кстати, она просила, когда
вернешься, чтобы позвонил по этому телефону.
Протянула визитную карточку, на которой Иванцов прочитал: Гнеушева
Маргарита Васильевна. Фирма "Дизайн-плюс". На мгновение у него помутилось
в голове, но он взял себя в руки.
- Зачем я должен позвонить?
- Она сказала, сам сообразишь.
В задумчивости Иванцов машинально закурил, чего обычно не делал при жене,
берег ее здоровье. Мария Семеновна смотрела на него вопросительно.
- Толя, что-нибудь еще? Или я пойду? Урок скоро кончится. Тогда поговорим.
- О чем. Маша?
- Ну я же вижу, ты чем-то обеспокоен.
Он боялся взглянуть ей в глаза, боялся увидеть то, что слышал в голосе.
Обожгло подозрение, что по ошибке вернулся не домой, а в хоспис, вот
сейчас откроется дверь и влетит смеющаяся Макела или кто-нибудь еще из
тамошних обитателей. Лоб покрылся испариной, но слабость была мимолетной.
Ответил спокойно, рассудительно:
- Хорошо, Манечка, иди, заканчивай урок. После поговорим.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг