Я тупо слушала шуршание ленты и не знала, что сказать. Пришлось набирать
номер второй раз.
- Антон, дорогой, - окликнула тихонько, - ты когда-то спас меня, вырвал из
рук изуверов. И у нас была восхитительная, волшебная ночь. Потом ты исчез.
Позвони, пожалуйста. Позвони, как только сможешь, - и добавила после
короткой паузы: - Я соскучилась по тебе, Антон.
6. ОПЯТЬ ТУРКИ
Мосол привез меня в дачный поселок на двадцатой километре Калужского
шоссе. У него была страсть менять машины и водителей чуть ли не каждый
день, и на этот раз мы ехали в симпатичном желтеньком "Седане", за
баранкой сидел незнакомый башибузук. Видимо, он был глухонемой, потому что
Мосол разговаривал при нем совершенно свободно. Пока я звонила, он пару
раз приложился к бутылке и заметно закосел, что было на него непохоже.
Обычно водка его не брала, он только разбухал, наливался розовым соком, и
бешеные очи проваливались внутрь черепа. А сейчас развезло. Он был в
каком-то умильно-сладковатом настроении, как в сиропе. Лапал меня на
заднем сиденье, но тоже как-то по-домашнему, без азарта. Повторил
несколько раз, что товар сделал ноги и босс чрезвычайно доволен. В
частности, и мной. Теперь мне, возможно, светят премиальные. Я не стала
интересоваться, что это такое - премиальные, попросила его угомониться:
- Геннадий Миронович, мы не одни. Неужели нельзя вести себя прилично?
- Расслабься малек, - рокотал он. - Никто тебя не тронет, любому пасть
порву, поняла, нет?
- Ага, - усомнилась я. - У вас, наверное, таких, как я, десятки. Только
для забавы. Серьезных чувств вы, Мосол Миронович, не испытываете.
- Не-е, падлой буду. - Он вдруг посерьезнел, убрал лапы. - Ты особенная.
Не токо я заметил. Из тебя, Надь, вполне возможно, центровую слепят.
- Объясните ваши непонятные слова.
- Чего непонятного? Центровой в бизнесе, как законник. Неприкосновенный.
Со всеми полномочиями. Сходняком коронованный.
- Чем же я могу заслужить такую честь?
- Вопрос с закавычкой. Скоко пользы принес общему делу, стоко и получишь.
Оценка идет по многим статьям. Но главное, конечно, поручители. Поручиться
должны те, кому воры доверяют, не фраера. Причем кровь слить в залог.
- Вы, Мосол Миронович, немного выпивши, потому несете бог весть что.
Откуда у бедной девушки такие поручители?
- Найдутся, Надь. Не трухай, найдутся. На смотринах не оплошай, а там
видно будет.
Меня мутило от перегара, которым он дышал, и от его сивой рожи, и оттого,
что опять шел разговор, в котором не понимала ни словечка. Но должна была
соответствовать. В одном Мосолушка прав: у бизнеса и у урок общие законы.
И там, и там, если догадаются, что только прикидываешься своим, - разорвут
всей стаей.
К загородному особняку подъехали около полудня, когда ослепительное
июльское солнце прокалило землю до какой-то почти яичной желтизны.
Глухонемой водила покатил машину в каменный гараж, а мы с Мосолушкой чин
чином, под ручку взошли на крыльцо двухэтажной виллы. Вор в законе,
заметно нервничая, дал последнее наставление:
- Ты это, Надь... Ежели чего, гляди на меня. Подмигну правым глазам,
значит, все путем. А вот так пальцами сделаю, значит, соображай. Поняла,
нет?
- Еще бы! - сказала я.
В гостиной - батюшки светы! - ждала такая компания, что я обомлела. Вся
Анталия сюда перебралась. Незабвенный черноокий, с жирным пузом Дилавер,
кривоногие янычары Эрай и Хаги, а уж с ними сама кудрявая, розовощекая
пышка Вагиночка с бокалом в руке. Не хватало, пожалуй, только ее муженька
Вани Гуревича, не удивлюсь, если тоже подскочит на огонек. Увидев меня,
все так заржали, будто цирк приехал. Вагиночка кинулась ко мне, затискала,
затормошила, да с такой страстью и напором, что от ее визга и щипков
померещилось, напала целая толпа.
- Ах сюрприз, ах сюрприз! - вопила ненормальная. - Ну что, рада,
счастлива?! Видишь, кто явился? Видишь, кто по тебе истосковался?
Истосковавшийся Дилавер, господин мой, лучезарно улыбаясь, как подпаленный
блин, поманил меня пальчиком. Одет был не в шорты и маечку, как привык, а
в строгий европейский костюм и истлевал в нем от жара. На о пальчик я не
отреагировала, напротив, сразу дала ему урок хорошего тона. Может, это не
моя территория, но и не его тоже.
- Любезный Дилавер, конечно, приятно снова вас к деть, но у меня теперь
другой повелитель, вот, познакомьтесь... Геннадий Миронович Шатунов...
Вагина опять заржала, и турки ритуально захлопал себя по ляжкам.
Оказывается, "Генку все знают, он давно в колоде", и знакомить никого ни с
кем не надо, а лучше поскорее поднять бокалы за счастливую встречу. Мосол
толкнул меня в бок, на уголовной роже проступила почтительная улыбка.
Всеобщее братание, милый розыгрыш большие люди принимают в свой круг
несмышленыша о наставляют на путь истинный. Все они хитрили, но каждый на
свой лад. Каждый держал в кармане заточку с собственным набором. Но из них
я никого не боялась, если не считать Вагиночку. Она самая опасная здесь. И
турок, и Мосла, и меня, грешную, она использовала как хотела трахала во
все дырки. Но только, наверное, не все об этом догадывались. Я
догадывалась, потому что была женщиной, и знала, как легко обломать рога
практически любому мужику, но ведьму остановит лишь осиновый кол, вбитый в
грудь. Господи, совсем недавно я считала ее подругой... Гордилась ее
дружбой. Бесится от похоти, так что с того? С кем не бывает при
муже-импотенте... Сочувствовала ей. Верила ее причитаниям: "Мой Ванечка
без меня пропадет, он как дитя малое! Как мы все одиноки, Надин, как
одиноки!"
Дилавер, насупившись, поднял бокал. Жирные миндалины глаз излучали суровую
доброту.
- Госпожа Надин, душа моя... Помнишь, как читал Пушкин под небом Анталии?
Ты читал, я слушал. Потом я читал, ты слушал. Нам было хорошо, не так ли,
дорогая?
- Истинно так.
- Давай не омрачать встречу. Про твой успех нам все известно. Твой счет
вырос в банке. Гену хочешь себе взять, бери Гену. Про нас думают, дикий
народ, женщин за собак держим. Все врут гяуры. Настоящий турок - сердечный
турок. Женщину ценит как музыку, как красивый ковер. Впереди тебе трудный
тет-а-тет с одним человеком. Давай выпьем вина за твою удачу. Это тост. За
тебя, Гена, тоже пью. Надин себе забрал, не жалко. Потом опять отдашь.
Друзья познаются в беде, у русских говорят. Пей, Гена, до дна. Госпожа
Надин на всех хватит.
Пока он говорил, Эрай и Хаги важно согласно кивали, верные болванчики,
стиснув Вагиночку с боков, опасаясь, что вредный Мосол и ее отнимет. Сама
опять чуть не лопнула от сдерживаемого смеха. Чт-то на нее сегодня
смехунчик напал. Я поблагодарила Дилавер за лестные слова и выпила вместе
со всеми. Мосол выпил вина, хотя и с брезгливой миной: водки не было.
Шепнул мне на ухо:
- Молодец, Надюха. Нормально врезала обезьяне. Сказал негромко, но слышали
все - и как-то странно на него посмотрели. Как на покойника. Никто никуда
не спешил, сидели перед камином, где потрескивали декоративные поленья.
Будто кого-то ждали. В тишине ангел пролетел. В комнате были лепные
потолки с ангелочками, на полу - зеленый ковер. Мебель обычная, примерно
тысяч десять баксов за гарнитур. Итальянская. Фирма "Монако". В окно
ломилось солнце, не сочетающееся с камином. Ляка сказала:
- Надюш, прости, что так получилось. Наверное, на меня обижаешься, но
поверь, иначе было нельзя. Я не пряталась, но ты должна была справиться
сама. И справилась отлично. Но рисковать мы не могли. Игра крупная,
когда-нибудь сама все поймешь. Не хмурься, прошу тебя. Все хорошо, дитя
мое. Теперь опять будем вместе.
- С чем я должна была справиться? С Иванцовой?
- С Иванцовой в том числе. И еще доказать, что в тебе не ошиблись,
просчитали правильно. Ты же не думаешь, что это случайный выбор?
- Я ведь просила оставить меня в покое, - лишние слова, но вырвались
помимо воли.
Вагиночка улыбнулась покровительственно.
- Конечно, просила... Я помню... но разве нас кто-то спрашивает, милочка?
И меня никто не спрашивает. В большом бизнесе приходится делать то, что
нужно. Или оказываешься на помойке. Третьего не дано.
- Почему выбрали меня?
- Решают специалисты. Для той роли, какую тебе дали, Необходимо сочетание
многих качеств, честно говоря, я в этом вопросе тоже не Копенгаген.
Алчность, молодость, внешние данные, повышенная живучесть, ум - короче,
целый букет. Все это у тебя есть. За тебя, родная!
О как мне хотелось выплеснуть рюмку в похотливую светящуюся материнской
нежностью рожу! Но я этого не сделала. Чокнулась с ней, и с Дилавером, и с
кривоногими, и с любезным Мосолушкой.
- На теперь подарок, - во всю черноту размаслился Дилавер, - Бери, лубовь
моя.
Протянул сафьяновую коробочку, я открыла: точно такие же золотые часики,
какие подарил в Анталии.
- Прозит, - поклонилась я, - Буду коллекционировать, У вас щедрое сердце,
господин мой.
- Турецкая дешевка, - ревниво заметил Мосол, и опять все присутствующие
посмотрели на него странно. Ляка сказала:
- Прошу прощения, господа, мы с Надин покинем вас ненадолго, потом,
надеюсь, продолжим пир в более уютном месте.
Кивнула мне - и я потянулась следом. Мужчины проводили нас понимающими
взглядами.
Идти пришлось недалеко - на второй этаж и налево. Роскошно обставленный
дачный кабинет в дизайне "Санта-Барбары". У окна высокий солидный мужчина
в светлом летнем костюме. Лицо в тени, но я его сразу узнала - Гай
Карлович Ганюшкин. Он пошел нам навстречу, дружески обнял Вагину, чмокнул
в щеку.
- Погуляй пока, Елочка, сделай милость. Мы с девочкой малость побеседуем
наедине.
По недовольной гримасе я поняла, Вагина не ожидала, что ее так
бесцеремонно выставят.
- Как угодно, Герник, но я думала...
- Не думай, дорогуша. - Магнат усмехнулся одной щекой. - За тебя уже
подумали.
Какая-то особая издевка таилась в его словах и учтивом тоне. Вагина
вспыхнула, развернулась и вылетела из кабинета.
- Ишь ты, - сказал Гай Карлович, обращаясь уже ко мне, - Она думала.
Интересно, каким местом? Удивительно бесцеремонная особа, вы не находите,
Надин?
- Нет, не нахожу... Почему она назвала вас Герником? По-моему, вас зовут
Гаем Карловичем.
- По-разному зовут. Не забивай голову ерундой. Садись сюда, на пуфик,
чтобы я мог получше разглядеть... Скажи, детка, ведь мы, кажется,
встречались? Помню-помню эти пухлые губки и ясные глазки... Приятно, когда
молодая умеет себя подать. Этому в школе не научат.
- Благодарю, синьор Герник.
- Надюшик, девочка ты умненькая, битая, поэтому давай прямо к делу.
Извини, ни на что другое сейчас времени нет. Может в другой раз... У тебя,
кстати, какое образование?
- Высшее. Диплом ВГИКа. Режиссер и актриса в одном лице.
Ему ответ понравился, и вообще я ему нравилась, я это заметила еще при
первой встрече. Но это ничего не значило. Для таких людей, как Ганюшкин,
эмоции не имеют значения. Тем более все, чего душа пожелает, они получают
без труда. В этом их сила и слабость. Слабость крупных хищников
заключается в том, что от постоянного пресыщения им иногда лень лишний раз
щелкнуть челюстями.
- Круто, - одобрил он. - Режиссер. Кто бы мог подумать! С дипломом - это
тебе Гарик Рахимов удружил?
Сердце захолонуло: знает про Гарика, знает про меня все, значит, крепко
заглотнул. Видно, это не тот случай, когда лень щелкнуть челюстями.
- Гарик, да... Но я сама всегда мечтала стать режиссером.
- Вот и отлично. Вот мы и снимем киношку с твоим участием. Но придется
напрячь силенки. Не дай бог оступиться, сценарий ювелирный. Что-то хочешь
спросить?
По привычке я уже отметила некоторые его особенности, за которые можно
зацепиться. Например, внешность. Не красавец, конечно, и не урод. Холеный
мужичонка с едва намечающимся брюшком. Морда скорее приятная, чем
отвратная, если бы не носяра. Нос приметный, с подвижными, как цветочные
лепестки, ноздрями, чуткий, как у насекомого. Наверное, именно энергичный
носяра лучше всего отражал его характер. А характер такой, что случайно
зацепишься - обдерешься до крови. Ну, это уж у них общее, родовое, у всех
победителей жизни. Это мы всегда учитываем.
- Гай Карлович, раз уж оказали мне честь, - я смущенно потупилась, - раз
приняли участие... Позвольте признаться чистосердечно?
- Ну?
- Вы мой герой. Гай Карлович, мой жизненный идеал, для вас я готова на
все. В самых смелых мечтах не могла представить, что когда-нибудь буду
сидеть вот так запроса рядом с великим человеком. И мне очень страшно, что
я не сумею угодить.
Обычно на такие невинные девичьи признания они клюют безотказно, но этот,
похоже, был чересчур умнее, чем я предполагала. По свекольной морде
пробежала тень смеха, носяра дернулся вверх-вниз, как поплавок.
- Не мели чепуху, красавица, это необязательно... Лучше запомни, что
скажу. Главная твоя задача - загарпунить Громякина. Намертво. Чтобы не
ворохнулся. Это трудно, понимаю. Он человек ломаный, дурной. Даже говорить
о нем как о человеке не совсем верно. Животное, чудовище. Но он нам нужен.
Мы на него сделали ставку, вложили средства. И ты должна его приручить. С
помощью подруги, разумеется. Справишься?
- Приручить Громякина - это как? В постель уложить, что ли?
- В постель - мало. Надо, чтобы кормился из твоих рук. Честно говоря, я
была поражена.
- Гай Карлович, вы серьезно? Может, вы меня с кем-то путаете? Я
обыкновенная московская путана. С какой стати он вдруг будет, есть из моих
рук? И потом - у него есть Иванцова. Я ей в подметки не гожусь.
Ганюшкин недовольно сдвинул брови, носяра поник.
- Не умствуй, Надя. Каждый солдат должен знать свой маневр. Иванцова - это
Иванцова, ты - это ты.
- Есть другая народная мудрость: всяк сверчок знай свой шесток.
- Ты не сверчок, Надин, а результат научного отбора. Ошибки нет: зверюга
на тебя среагировал. Пока вяло, но импульс есть.
- Откуда известно?
- Наводил справки о тебе. Кто, откуда? Чем болела? Есть и другой
красноречивый фактор. Шуганул двух любимых петушков. Неделю к ним не
прикасается.
- А к Иванцовой?
- Не дерзи, Надя, если хочешь, к Иванцовой тоже... Повторяю, Громяка нам
нужен в товарном, упакованном виде. И как можно скорее. Раз уж помянула
свою подругу, скажу, Иванцова не справилась. К сожалению, придется ее
наказать. Надеюсь, с тобой этого не случится.
Он сидел так близко и был такой тихоголосый, домашний рассудительный, и
все же от него веяло ужасом, как из преисподней.
- По ряду причин, - продолжил наставительно, - с Громякой мы не можем
использовать более действенные, активные способы сотрудничества. Поэтому,
Надя, прошу тебя, не сорвись. Глупо сломаться в начале блестящей карьеры,
которая перед тобой открывается. Согласна?
- Да, но... Что все-таки я должна сделать?
- Пока войти в доверие, стать незаменимой - иными словами, занять место
Иванцовой. Дальше видно будет. Успокойся, тебе помогут, у тебя будут
консультанты и все прочее, что необходимо. Вся современная наука любви к
твоим услугам. Со всеми ее самыми изощренными приемами.
Магнат поднялся на ноги, взглянул на ручные часы. Аудиенция закончена.
- Гай Карлович, можно последний вопрос?
- Говори.
- Даже два.
- Быстрее, Надя, спешу.
- Туркам я подчиняюсь или нет?
- С этого дня ты подчиняешься лично мне. Но слушаешься всех. Улавливаешь
тонкость?
- Улавливаю... Гай Карлович, Иванцова - моя школьная подруга...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг