разделительной стенкой, он вытянул вперед свои узловатые руки и сказал,
что он достаточно силен, чтобы даже на глубине двадцати метров двумя-тремя
ударами лома расширить проход.
Нам, восемнадцати мужчинам, участникам этого совещания, было горько и
стыдно посылать на это рискованное дело Женю, такую маленькую, такую
хрупкую на вид. И все же мы не видели другого выхода. Все другие проекты,
которые выдвигались на совещании, например, вылезти наружу через фрамугу
или через вентиляционные трубы и спуститься по веревочной лестнице, были
явно безнадежны: как отыскать, откопать, обследовать и чинить транспортер
в такую сумасшедшую погоду, при такой чудовищной глубине снега!
Одним словом, через пятнадцать-двадцать минут наша маленькая Женя
стояла перед входом в конденсатор, одетая в каучуковый скафандр водолаза
поверх теплофицированного костюма. Она была трогательна - со своей
стройной маленькой фигуркой, порозовевшим сквозь желтизну счастливым лицом
и радостными блестящими глазами.
Вокруг ее пояса от катушки, разворачивавшейся у нас, тянулись
электрические провода, по которым шел ток в теплофицированный костюм, у
пояса висел набор необходимых инструментов и небольшой электрический
фонарь, к ногам привязана легко развязываемым узлом стальная пластина
весом в пять-шесть килограммов.
На груди у нее висел небольшой каучуковый мешочек с миниатюрным
радиотелефоном "миньон".
Женя прощалась с нами, радостно улыбаясь, и все с восторгом, смешанным
со смущением, смотрели на нее, когда она взялась уже за ручку дверей.
- Берегите себя, Женя, - говорил я, пожимая ей руку в каучуковой
перчатке, - не рискуйте безрассудно. Если не хватит дыхания, отвязывайте
груз и взлетайте пробкой обратно...
Я один проводил ее в конденсатор. Мы прошли с ней через двойную дверь
на площадку у отверстия башни. Воздух здесь был хотя и сильно разреженный,
но довольно чистый, так как я заранее распорядился очистить помещение от
паров бутана. Мы подошли к барьеру колодца. Вода выглядела черной и
густой, как смола. Я вынул термометр, постоянно погруженный в воду: он
показывал минус двадцать два градуса.
Я отдавал Жене последние распоряжения:
- Прежде всего обследуйте резервный транспортер. В ледовых каналах
теперь уже слишком заснеженный холодильный гидрат.
Жене не терпелось. Она торопила меня, пока я накладывал на ее лицо
густым слоем тюлений жир для предохранения кожи от холода. Потом она
быстро пожала мне руку, улыбнулась и в одно мгновение перемахнула через
барьер. Тяжелая вода почти без плеска сомкнулась над ее головой, два-три
круга медленно разошлись по лакированной поверхности.
Я быстро вышел из конденсатора, торопясь к радиоаппарату: мы условились
с Женей, что она как можно чаще будет сообщать нам о себе, о состоянии
транспортера, обо всем, что будет делать.
У конденсатора остался на всякий случай дежурить Бойцов.
Почти бегом я одолел две лестницы и часть галереи и, когда входил в
свой кабинет, застал уже там всех, провожавших Женю. Перебивая друг друга,
они радостно сообщили мне:
- Женя уже телефонировала! Все идет благополучно! Она влезает уже в
тоннель транспортера!
Еще через минуту из громкоговорителя послышался голос Жени; она
сообщала, что ползет по ленте резервного транспортера, отгребая в стороны
ледяную крупу и осматривая ролики под лентой. Пока транспортер в порядке.
Я не буду передавать дословно все сообщения Жени. Я коротко сообщу лишь
об основном.
Женя медленно доползла до середины транспортера, когда вдруг наткнулась
на совершенно разрушенный участок его тоннельного перекрытия. Железные
листы были сорваны и помяты, одна дуга каркаса вырвана из гнезда. В
образовавшемся проломе сидел какой-то странный металлический ящик, зацепив
двумя торчащими из него железными палками ленту транспортера. Жене
пришлось много потратить труда, прежде чем она могла прокопать в снегу
небольшое пространство рядом с ящиком и обследовать его при свете ручного
фонаря. После долгого молчания, которое начинало нас уже беспокоить, мы
вдруг услышали из громкоговорителя плачущий, прерывающийся голос Жени:
- Это сани Кечмаева... Товарищ Жан! Товарищ Жан! Он здесь! Он лежит
весь в крови!
Мы были как громом поражены. Так вот причина аварии! Очевидно,
проблуждав долгое время в тундре, Кечмаев при помощи своего инфракрасного
аппарата все же нашел нашу электростанцию и в последний момент напоролся
на транспортер, потерпев аварию, может быть, смертельную для него.
Невозможно передать волнение, которое охватило нас всех. Мы сидели здесь,
в комфортабельной комнате, и представляли себе, что переживала там Женя в
одиночестве, и готовы были руки искусать себе от сознания своего бессилия.
Мы запрашивали Женю о состоянии Кечмаева, теребили и дергали ее своими
расспросами, но лишь через несколько минут молчания она ответила:
- Я влезла в сани. У него чуть заметно бьется пульс... Я оттираю его
снегом.
И опять молчание. В этот момент вошел в кабинет Корней. Он не мог
больше оставаться один в конденсаторе, не зная, что с Женей. Он перехватил
кого-то из персонала и оставил его там, а сам прибежал сюда. Мы сообщили
ему о положении дел.
Через долгий промежуток времени опять раздался голос Жени:
- Я обследовала весь транспортер. Он почти совершенно не пострадал.
Весь удар приняло на себя перекрытие тоннеля. Но что-то повреждено в его
электрооборудовании. Что именно - не могу отыскать. Пусть Корней спустится
сюда. Но сначала переправьте мне лом: я расширю проход у дна башни...
Пусть Корней захватит коньяк и термос с горячим шоколадом для Кечмаева. Он
еще не пришел в себя. Я ползу обратно к башне и буду ждать там лома...
Почти полчаса работала Женя, стоя в ледяной воде и отбивая ломом куски
бетона от нижнего конца тонкой разделительной стены. Когда ей удалось
наконец расширить проход на пятнадцать-двадцать сантиметров, Корней,
неистовствуя и сгорая от нетерпения, бросился в воду. Вдвоем они
приподняли сани над транспортером и освободили его для движения. Корней
довольно скоро нашел место повреждения электрооборудования и исправил его.
Как потом выяснилось, сани сначала налетели на главный транспортер и
разрушили его самым серьезным образом, потеряв при этом лыжи и пропеллер.
На резервный транспортер сани наскочили уже лишь по инерции, с ослабленной
силой, причинив лишь сравнительно незначительные повреждения.
Остальное можно рассказать в двух словах. Женя и Бойцов залезли в
утепленную кабину саней, где находился приведенный уже в чувство Кечмаев,
Он пострадал довольно серьезно. У него была сломана левая рука, была
рваная рана на бедре, но он остался жив.
Мы пустили в ход транспортер. Авария была ликвидирована, работа станции
продолжалась бесперебойно для ее огромного района. Пурга через несколько
часов стихла. Но Женя, Корней и Кечмаев отсиживались в кабине саней двое
суток, пока мы добрались до них, пробиваясь сквозь чудовищную толщу снега.
Ну, вот и все, что я хотел рассказать.
Жан Кларетон среди общего молчания вновь принялся за свой забытый,
полуочищенный гриб.
- Да... вот тебе и Арктика, - задумчиво протянул Игнат. - Какую
потрясающую симфонию можно было бы создать о ней... о неистовой пурге... о
льдах, которые она взламывает... о гибели, которую она несет... и о
людях... которые противоборствуют ей!
Он стремительно поднялся и опять сел с порозовевшим от волнения лицом,
ероша волосы на голове.
- У меня холод по спине сейчас пробежал... Какая это была бы мощь!
Какая потрясающая сила!..
Вера серьезно посмотрела на него и сказала:
- Вот подрастешь, Игнат, и напишешь. Право! Но вы говорили, -
обратилась она к Жану Кларетону, - о какой-то маленькой аналогии и о
большом контрасте со случаем с Диего...
- Это же так ясно, милая Вера, - живо перебил ее Диего.
Долгий, пронзительный вой сирены не дал ему договорить.
Из-за ближайшего острова выбежал, густо вспенивая воду за собой,
широкий глиссер и полетел к лагерю. Гудя пропеллером, блестя белым лаком и
сверкая медью.
Все повскакали с земли и бросились к берегу, размахивая рубашками,
ветками, руками, крича и призывая глиссер.
- Егоров! - закричал вдруг Евсей Иванович. - Да там наши! Вон он стоит!
Ах, медведь тебя зачеши! Не иначе, как перехватили по дороге...
Он обернулся к берегу и, покраснев от натуги, выкатив глаза, закричал,
как будто покрывая рев шторма в океане:
- Собирай пожитки, ребята! Пое-е-хали!
Г.Адамов. Победители недр. Рассказы - М.: Правда, 1988 - 416с. (Серия
"Мир приключений")
sf.nm.ru
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 21.02.2005 11:53
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг