ним останусь!
У него задрожали губы, и он замолчал.
- Вот оказия! - смущенно сказал Иван Павлович. - Представьте себе
- забыл... Ну просто забыл! Ты не сердись, Димушка. Как можно бросить
здесь Плутона? Такого славного пса... Надо что-нибудь придумать.
Обязательно придумаем. Надо не сердиться, а просто напомнить мне. Так,
мол, и так, Иван Павлович, Плутона, дескать, забыли. А ты сразу на
дыбы! Ишь какой горячий.
Иван Павлович незаметно перешел от обороны к нападению, но Дима
не обращал внимания на то, что извинения Ивана Павловича обратились в
выговор, и вскочил на ноги, готовый броситься старому моряку на шею.
- Правда? Придумаете? Иван Павлович, дорогой... Придумайте!
Пожалуйста...
У наблюдавшего эту сцену Комарова потеплели глаза.
- Конечно, выход найдется. Я не могу себе представить, что можно
уйти отсюда и бросить Плутона одного.
- Ну, вот видишь, Дима, и Дмитрий Александрович того же мнения. И
можно, как говорится, считать вопрос исчерпанным... А теперь за
работу! До захода солнца еще часа четыре осталось. Я - за скафандры, а
вы, Дмитрий Александрович, с Димой займетесь. Идет?
Никто не возражал, и через несколько минут Иван Павлович уже
вскрывал длинные ящики со скафандрами, а майор с Димой устроились
против дальнего тороса с арсеналом разнообразного оружия.
Комаров начал курс обучения со светового ружья. В общем, оно было
похоже на световой пистолет, но с более длинными дулами и большей
зеркальной чашечкой на конце верхнего дула.
- Лучше и вернее, конечно, будет, - объяснил Диме майор, - если
прицел возьмешь хороший, точный, но небольшая ошибка в точности не
имеет значения. Все равно животное, даже самое сильное, будет
некоторое время парализовано светом, а пуля прикончит его. Если даже
первая пуля почему-либо не попадет, у тебя будет время послать вторую,
третью. Свет делает почти всякую встречу с животными безопасной, и при
выстреле можно чувствовать себя совершенно спокойным, не волноваться,
не торопиться. Важно лишь при встрече с врагом дать первую вспышку
света. Понял?
Дима оказался сметливым и способным учеником, и майор был очень
доволен его успехами.
Когда Комаров и немного усталый, но веселый Дима вернулись в
кабину вездехода, они застали Ивана Павловича стоящим на коленях перед
распростертым на полу подобием горбатого человека, одетого с головы до
ног в стальные доспехи. Только голова у этого человека была круглая,
совершенно прозрачная и пустая, если не считать двух черных кружочков,
прикрепленных изнутри в тех местах, где у людей находятся уши. Снаружи
на лбу шлема сверкал рефлектор небольшого фонаря. На поясе впереди был
прикреплен длинный изогнутый патронташ, закрытый гладкой крышкой,
висели фонарь, топорик, кортик в ножнах и на каждом боку по пистолету
со шнурами, тянувшимися к спинному горбу.
- Ну, вот ваш скафандр и готов, Дмитрий Александрович, -
поднимаясь с колен, обратился к Комарову Иван Павлович. - Кажется,
первый номер будет для вас как раз впору. Надо сделать примерку, если
не устали. Впрочем, присядьте и отдыхайте, а я вам предварительно
кое-что расскажу об устройстве скафандра.
Иван Павлович нажал кнопку и открыл патронташ на поясе скафандра.
Под откинувшейся крышкой оказался набор прикрепленных к задней
стенке патронташа кнопок с рельефными цифрами и рычажков, головки
которых выглядывали из прорезанных в стенке щелей.
- Это ваша центральная станция. Здесь, так сказать, капитанский
мостик с рубкой управления всеми механизмами корабля. В горбу, в ранце
за спиной, находятся аккумуляторы с электроэнергией, маленький, но
мощный мотор и винт со сложенными лопастями, который может выдвигаться
из ранца наружу, раскрывать свои лопасти и, вращаясь, давать вам
движение. Вот этот рычажок, если передвигать его в щели из одной
позиции в другую, управляет работой мотора и винта. Эта кнопка
включает свет в фонарь на шлеме. Кнопка номер два, как видите, может
двигаться по кругу. Она управляет радиотелефоном, действующим на
небольшое расстояние. Двигаясь по кругу, эта кнопка нащупывает ту или
иную радиоволну и включает или выключает ее. Она может включить до
десяти посторонних передаточных станций. Наши скафандры имеют одну и
ту же волну. Если мы все поставим кнопку вот в эту позицию, то сможем
вести общий разговор, как сейчас в кабине.
Шаг за шагом Иван Павлович раскрывал перед своими слушателями все
тайны управления механизмами скафандра, позволившего человеку стать
властелином морских глубин.
С патронташем были связаны выдвижение рулей у ступней ног,
приближение ко рту человека гибкой трубки от термоса с горячей жидкой
пищей - бульоном, какао, кофе - и подача кислорода из заспинного
ранца.
Оружие состояло из светового и ультразвукового пистолетов,
питавшихся электричеством от собственных или заспинных аккумуляторов.
Особенное значение и силу в больших глубинах, где свет совсем
отсутствует, имел световой пистолет. В этих условиях сила света, по
контрасту, как бы увеличивалась, особенно для зрячих обитателей
глубин, либо совсем не знающих его, либо привыкших только к слабому,
рассеянному освещению.
Наконец Иван Павлович раскрыл скафандр, проведя специальной иглой
по швам, скрепленным электрическим током, и заставил майора тут же
примерить стальную одежду. Перед тем как надеть шлем, Комаров заметил:
- Что-то уж очень легко. Я ожидал, что будет тяжелее.
- Еще бы! - ответил Иван Павлович, осматривая скафандр со всех
сторон, как портной на примерке. - Сделано из самого легкого в мире
сверхтвердого и в то же время гибкого сплава. Он способен выдержать
огромные подводные давления и не стесняет движений. А ведь скафандр к
тому же двойной. Внутри, между обеими оболочками, целая сеть проводов
и сложный каркас - скелет скафандра. Ну-с, Дмитрий Александрович,
костюмчик сидит на вас - лучше не надо! Очень элегантно и в талию...
- Закройщик, очевидно, попался со вкусом, - рассмеялся Комаров.
- Очень рад, что угодил такому капризному заказчику, - поклонился
Иван Павлович. - Теперь наденем шлем, и, кажется, все будет в порядке.
Закончили день в глубоких сумерках. За ужином Дима поминутно
клевал носом.
- Спать, спать! - сказал Иван Павлович, когда встали из-за стола.
- Солнце всходит пока еще очень рано, и нам придется завтра встать
тоже пораньше. Работы по горло...
Скоро Комаров и Дима уже спали на своих койках. Иван Павлович еще
некоторое время возился в заднем отделении вездехода. Потом н он,
погасив свет, улегся, и в кабине настала сонная тишина.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
ЛЮБОВЬ И ПРЕДАННОСТЬ
Ночью Диму кто-то словно толкнул. Он сразу проснулся, несмотря на
то, что спал очень крепко, открыл глаза и, приподнявшись на локте,
оглянулся.
Молодой рогатый месяц заглядывал с чистого неба в окна кабины.
Полоса слабого серебристого света заливала спящего Комарова. Лицо его
выглядело каким-то каменным, строгим и словно неживым. Но он спокойно
и ровно дышал, лежа на нижней койке у противоположной стены.
На другой нижней койке, свернувшись в комочек, лежал Иван
Павлович и тихо посвистывал носом.
Тишина стояла невозмутимая, и, сливаясь с ней, мягко и ровно
жужжал аппарат для кондиционирования воздуха.
Что же случилось?.. Что-то, вероятно, не страшное и хорошее,
потому что на душе у Димы было легко и радостно.
Дима совсем разгулялся, сна как будто и не было. Приподнявшись на
локте, он всматривался в переднюю часть кабины. Вон там, впереди, на
стене под большим изогнутым окном поблескивают стекла приборов
управления, пустое кресло ждет своего водителя, а на полу растянулся
большой скафандр Дмитрия Александровича, словно человек лежит...
Сердце у Димы вдруг радостно замерло. Ну да, ведь это о скафандре
он думал все время, даже во сне. Будет замечательно... Ничего лучше
быть не может... Замечательно - и ужасно смешно. Дима даже прыснул со
смеху и сейчас же, испуганно оглянувшись, быстро юркнул с головой под
меховое одеяло. Но ничего не случилось, никто не проснулся, и через
минуту из-под одеяла вновь показалась курчавая голова...
Лежа на спине, устремив глаза на потолок, Дима мечтал о чем-то
своем, то улыбаясь и беззвучно шевеля губами, то нетерпеливо
поглядывая вниз и прислушиваясь к мирному посапыванию Ивана Павловича.
Стоило Ивану Павловичу шевельнуться, как Дима сейчас же поднимал
голову с нетерпеливой надеждой - проснется или не проснется? Хоть бы
скорей рассвет!
И рассвет наконец наступил.
Едва лишь Иван Павлович приподнялся на локте, чтобы посмотреть
через окно на рождающийся ясный день, Дима шепотом спросил:
- Иван Павлович... вы проснулись?
- А ты что не спишь? - так же тихо ответил Иван Павлович.
- Нет, вы скажите, вы в самом деле проснулись?
- Вот чудак... Что же, я во сне с тобой разговариваю?
Свернувшись в черный клубок, Плутон сладко спал под столом.
Услышав шепот мальчика, он мягко застучал хвостом по полу, потом
тяжело поднялся, потянулся и протяжно зевнул, раскрыв огромную пасть.
- Слушайте... - торопливым, взволнованным шепотом заговорил Дима.
- Слушайте, Иван Павлович... Я придумал... Честное слово... Это будет
замечательно! Вы не знаете Плутона, он страшно умный... Чуть ему
покажешь что-нибудь, он сейчас сам все проделает... Его легко научить
чему хотите...
- Вот как! - усмехнулся Иван Павлович, принимаясь надевать
костюм. - И ветчину ловить в воздухе тоже можно его научить? Ты уже
два часа разговариваешь, а так и не сказал, что ты такое замечательное
придумал.
- Так я же говорю про скафандр! - в отчаянии от непонятливости
Ивана Павловича воскликнул Дима. - Надо Плутона засунуть в него... в
скафандр. Неужели вы не понимаете?
- Засунуть? - недоумевающе спросил Иван Павлович.
- А что он там будет делать?
- Будет плавать с нами под водой...
- Уж не думаешь ли ты научить Плутона открывать патронташ и
управлять скафандром? - удивился Иван Павлович.
- Да нет же! - горячо заговорил Дима, сползая в одной рубашке на
пол. - Не надо открывать! И не надо управлять! Я его потащу на веревке
за собой...
- Браво, Дима! - воскликнул майор. - Ты будешь когда-нибудь
знаменитым изобретателем. Сдавайтесь, Иван Павлович! Ты, наверное, всю
ночь не спал и думал о Плутоне? - обратился майор к Диме.
- Нет, я перед рассветом проснулся.
- Ну, значит, во сне думал, - уверенно заключил майор, докрасна
вытираясь влажным полотенцем.
- Гм... Вот выдумщик! - произнес Иван Павлович и, видимо, не
желая сразу сдаваться, добавил: - Ладно, надо будет подумать... Ты его
сначала научи влезать в скафандр, а там видно будет. А ты подумал, как
он там, несчастный, поместится? Куда он денет лапы? А голова?
Посмотрите на нее. Ведь это же не голова, а котел! Даже в шлем Дмитрия
Александровича она не войдет. Сам погляди.
- Ну, Иван Павлович... - умолял Дима, торопливо натягивая брюки.
- Иван Павлович... голубчик... Ну как-нибудь устроим его там...
Пожалуйста...
- А может быть, у нас в запасах найдется скафандр большего
размера? - вмешался Комаров.
- Есть!.. Есть!.. - обрадованно закричал Дима. - Я помню... Я
записывал... Там есть нулевой номер, а он больше первого номера,
который у Дмитрия Александровича!
- Ну ладно, посмотрим, - закончил разговор Иван Павлович,
направляясь к выходу. - А теперь умываться и готовиться к завтраку!
Захватив с собой большую кастрюлю, он отомкнул дверь и выбежал
наружу. За ним последовали Комаров и Дима с электрифицированными
полотенцами на плечах. Плутон уже весело лаял, носясь огромными
прыжками по лагерю.
Солнце еще не взошло, но день обещал быть тихим и ясным. Высоко
плыли в чистом небе легкие облачка с золотисто красной каймой. Восток
пылал в багровом пламени сквозь прозрачную дымку утреннего тумана.
Вершины торосов алели и сверкали, окрашивая своими отблесками
окружающие снега и ледяные обломки во все оттенки розового цвета.
Майор остановился у дверей кабины
- Смотри, Дима, - сказал он, обнимая мальчика за плечи и прижимая
к себе, - какая красота кругом! Вон тот высокий сугроб... Он как будто
усыпан рубинами, весь горит и сверкает. Или тень того тороса... Она
синяя, а кругом все красное и розовое. Всмотрись, Дима, внимательно в
каждую мелочь, а потом посмотри на все сразу.
Дима остановился, постоял с минуту неподвижно, медленно оглядывая
все вокруг. Глаза его стали темнеть и углубляться, ноздри расширились,
и детское лицо сделалось вдруг вдумчивым, серьезным, мужественным, как
будто он увидел что то драгоценное, мимо чего минуту назад мог пройти,
не заметив.
- Как хорошо... - тихо проговорил он.
Но в этот момент на мальчика бурно налетел с веселым,
оглушительным лаем Плутон, вскинул передние лапы ему на плечи, сразу
сделавшись на голову выше Димы и чуть не опрокинув его. Спрыгнув на
снег, пес начал кружить вокруг мальчика, точно вызывая его на игру.
Иван Павлович тем временем отошел подальше в сторону, плотно
набил кастрюлю чистым снегом и, вернувшись в вездеход, поставил ее на
электроплитку.
Комаров уже натирал лицо снегом. Глядя на него, то же проделывал
и Дима, отбиваясь и увертываясь от расшалившегося Плутона.
Вытирая раскрасневшееся лицо теплым полотенцем, Дима случайно
взглянул на восток и вдруг неистово закричал:
- Солнце! Солнце! Смотрите скорее, Дмитрий Александрович! Что это
такое?
Комаров быстро обернулся и увидел нечто необыкновенное.
Солнце уже на три четверти показалось над землей. Но что это было
за солнце!
Матово-красный кирпич с горизонтальными темными полосами лежал на
горизонте. На чистом небосклоне виднелось как бы приплюснутое окно с
продольной решеткой, за которой рдели отблески пожара.
Показавшийся из кабины Иван Павлович посмотрел на это странное,
без лучей, словно голое, светило, на изумленные лица своих товарищей и
покачал головой.
- Скоро будет солнце, - сказал он.
- А это что? - удивленно спросил Комаров.
- А это только приподнятое рефракцией1 и искаженное изображение
солнца. Само солнце еще находится под горизонтом. Погода сегодня
морозная, воздух наполнен мельчайшими ледяными иглами, в которых и
происходит сильное преломление солнечных лучей. Вообще вам надо,
товарищи, привыкать ко всем неожиданным шуткам рефракции. Их не
перечислишь... Ну с, вода скоро вскипит, готовьтесь к завтраку. Я
сейчас приду за вами.
1 Рефракция - преломление световых лучей при переходе их из одной
среды в другую. При преломлении лучей от светил в земной атмосфере
светила кажется выше своего действительного положения.
- Есть готовиться к завтраку, товарищ командир! - ответил Комаров
и направился к вездеходу.
Дима остался на льду, любуясь необыкновенным восходом.
Раскаленный кирпич через минуту стал тускнеть, линии на нем
искривились, и вскоре он совсем растаял в разгорающемся пожаре неба.
Наконец высоко взметнулись кверху, словно золотые стрелы, яркие лучи,
на все лег золотистый отблеск, мириадами радужных искр ослепительно
засверкали снег и лед, и над горизонтом величаво и торжественно начало
всплывать солнце.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг