Сергей Абрамов
Человек со Звезды
День какой-то сумасшедший выпал, заполошный прямо день, врагу злому не
пожелаешь, всю дорогу - на ногах, на ногах, на ногах, а каблуки тонкие и -
восемь длинных сантиметров, ходули, конечно, но ходули обвальные, да плюс
к тому почти задаром схалявила их Зойка, разве стольник - деньги по
нынешним временам? Ой, нет, не деньги, считайте: пятерка - левак поутру,
да еще за пятерку рожу скривит, гад; трояк - то, что зовется "шведский
стол", хотя шведского там - только официант Свен, который вообще-то
эстонец; сигареты у того же шведа недоделанного - еще десятку отдай, но
это только для нее, для Зойки, - десятка, потому что она шведа сто раз от
метра у себя в пенальчике прятала, отоспаться давала с большого бодуна, а
для остального пипла сигаретки - по два червонца, какие ж бабки надо
делать, чтобы пристойное курить!.. А поужинать? Если задерживаешься, если
заезд большой - еще три чирика; три, да три, да три - будет дырка, а
зарплата администраторская - кот наплакал, а пошлый зверь этот скуп на
слезы, вот. Впрочем, Зойка на судьбу не в обиде, она ее себе сама
выбирала, лелеяла. Грех плакаться, девушка она холостая, самостоятельная,
буквально - _сама_ стоит на красивых ногах, на обвальных каблуках, ни у
кого помощи не просит и не станет. А кто говорит, что администраторы в
отелях _берут_, плюньте тому в рожу: не про Зойку это тем более. Ладно, от
конфет там, от цветов, от флакончика парфюма она не откажется, так ведь
для себя же, а не на продажу, или передарить кому нужному - полезное дело,
приятное настроение...
Да, ноги.
Ноги гудели часов с пяти, потому что привалили американы, человек
шестьдесят, на выставку то ли компьютеров, то ли станков, а заказ был на
сорок, куда, спрашивается, двадцать девать? В холлы на кресла?.. Говоров,
умный, так и заявил: пусть ночку на креслах перекантуются, если не
предупредили, _наши_ люди ведь кантуются - и ничего, а у них, кстати, за
бугром без предварительного заказа в приличный отель тоже гамузом не
вселишься. Говорову славно: указание выдал, сел в "Волгу" и свалил на
дачу. А старший администратор отдувайся. Жалко себя...
Жалко американов. Жалко девочек-регистраторш, которым приказано быть
вежливыми и держать улыбку на взводе. Жалко борзых мальчиков из МИДа,
которые на всех континентах голубой планеты талдычат про перестройку,
которой нет альтернативы. И американам талдычат. Перестройка в державе,
перестройка в отеле, двенадцатый этаж приговорили к перестройке, поставили
на ремонт - подчистить, что загадили. Зойка бездомную американскую
двадцатку - взвод? - уболтала, английский у Зойки легкий, _активный_, хотя
и инязовского розлива, до семи и впрямь на креслах их продержала - "Zoya,
darling, Zoya, excellent, what about little party tonight?", "Sure, quys,
wait a little, you'll get your lovely rooms and only after..." - а после
семи, кроме нее, в отеле начальства нет, вот она своей хилой властью
двадцатый-то этажик и распахни, благо ремонтный конь там еще валяться не
начинал.
Но ноги!..
- Зоенька Александровна, - это Мария Ивановна, старшая в дежурной
смене, лапочка сладкая, заботливая, - вы домой пойдете или здесь
заночуете?
"Заночуете" - не шутка, не подхалимская ирония, у Зойки в пенальчике
есть диван, на котором можно спать, на котором как раз и кемарил похмельно
вышеупомянутый эстонский товарищ швед.
- Поужинаю и пойду.
Бог с ними, с деньгами, однова живем! - села в синем зале за служебный
стол, взяла себе _по-человечески_, коньячку тоже, ела-пила, слушала
вполуха, как еще не для публики - рано еще для публики! - тихонько стебали
что-то свое и для себя ресторанные крутые лабухи, разомлела, разомлела и
домой пошла.
- Спокойной ночи, девочки.
- Спокойной ночи, Зоя Александровна! - в один голос из-за стекла
регистратуры, хор Пятницкого, блин...
Швейцар, сука старая, кадровый кагэбэшник из бывших, а теперь -
застрельщик перестройки и гласности, на собраниях рвет на груди ливрею,
толкуя о нравственности, а сам без трех стольников домой не идет, увидел
начальницу, Матросовым под фотоэлемент влез - двери перед ней раскрыл:
- Славно вам почивать, Зоя Александровна...
А шел бы ты... И такси тут как тут. Села на заднее сиденье, спросила:
- Ты что, на прикорме у швейцара?
Морда наглая, кулак - с голову пионера, ржет:
- Двое детишек, Зоя Александровна, все, замечу, кушать хотят, оглоеды.
- Откуда ты меня знаешь? Что-то я тебя не помню...
- Где вам всех упомнить! А мы вас знать _должны_...
Ну, должны - и хрен с вами, знайте. Закрыла глаза, попыталась подремать
- дорога до Марьиной рощи недлинная, но хоть десять минут, хоть пять... А
ноги гудят, как провода под током. Все, завязали: на службе - без
каблуков, форма одежды летняя, парадная: кроссовки, шорты, майка, в руке -
серп, в другой - молот...
- Куда ты меня везешь, ласковый?
- Домой, куда...
- А где мой дом?
- С утра в Марьиной роще был. Девятый проезд, так?
- Ну ты жох! А ключа от моей квартиры у тебя нет?
- Ключа нет... - вроде даже обиделся. И сухо: - А все знать - работа
требует.
Странная работа. Может, он из кагэбэ?.. Да хоть из цэрэу, лишь бы
довез.
Довез.
С моста развернулись через сплошную осевую, въехали в черный Девятый
проезд и встали.
- Дальше, пардон, некуда, Зоя Александровна, у меня не танк.
Открыла глаза - вот тебе здрасьте: за день все перекопали, ограду
поставили, а на нее - красный фонарь. Кстати, почему красный? Какие такие
аналогии имеют место?.. Впрочем, вопрос праздный, бессмысленный, скорее -
домой, скорее - в койку.
- Может, проводить? - Большого рвения в голосе таксиста не наблюдалось.
- Обойдусь.
- Ну, как знаете... - А сдачи с трояка не дал, вонючка.
На каблуках по таким рытвинам - туфель не жалеть, а Зойка жалела,
туфелек у нее - по счету. Сняла, в полиэтиленовый пакет сунула, пошла
босиком, пошла своим тридцать пятым номером по сухой земле, по теплой и
рассыпчатой марьинорощинской почве, как по летнему полю, как где-нибудь у
сестры в деревне Сафарино по Ярославке, а если зажмурить глаза, то и вовсе
как в дальнем-предальнем детстве, когда вообще никаких туфель у Зойки не
наличествовало. Однако глаза легко было и не зажмуривать: мгла в Девятом
проезде, повторим, стояла египетская, а свет из окон дорогу не слишком
освещал. Осень. Двадцать один час с копейками, а темно, как в полночь.
Зойка миновала первую девятиэтажку, подгребала уже ко второй, к родимой,
как из темноты, из-под еле видного тополя услыхала длинный и явно
_больной_ стон.
Ей бы опрометью - мимо, в подъезд под кодом, а она, дура, встала и
стоит, как неизвестная ей жена неизвестного ей Лота.
- Кто здесь?
Стон повторился, но тише, приглушеннее, словно Существо - кто там?
человек? зверь? не видать - понемногу слабело, отходя, быть может, в мир
иной. Это что же такое я здесь стою, не шибко грамотно, зато взволнованно
подумала Зойка. Она уронила - именно так: пальцы разжала и уронила - на
асфальт пакет со сторублевыми баретками и сумку с документами, деньгами,
всякими причиндалами для марафета, она уже не думала, не помнила ни о
туфлях, ни о малых деньгах в сумке, она, человек действия, для оного
освободила руки и шагнула к тополю - из темноты, значит, в темноту.
Маленькое отступление, чтобы чуть-чуть перевести дух.
Зойка, Зоя Александровна, была, как вы просекли, женщиной решительной,
не страшащейся возможно нежелательных последствий своих неосторожных
шагов. Неженских шагов. Что может, к примеру, повлечь за собой история с
малозаконным вселением американских соратников по технической революции в
приготовленные к плановому ремонту номера? Выговорешник? Лишение
квартальной премии? Временное понижение в чине? Да что бы ни повлекло,
Зойке на это начхать: дело сделано, доброе дело, люди спят в постелях, а
не в креслах, это - главное, остальное - фуфло. Дальше. Что стрясется,
если под означенным тополем лежит... ну кто?.. пьянь?.. убивец?..
насильник-извращенец?.. Что-нибудь, конечно, стрясется, факт. А если не
пьянь, не убивец, не насильник? Если там человек концы отбрасывает и одна
только Зойка, одна в целом мире - ну нет кругом ни души! - может накрутить
"ноль три" и вызвать спасение?..
Людей, способных на поступок, - не на подвиг, нет, на обыкновенный
человеческий поступок, не влезающий в рамки всякого рода умных инструкций
и правил! - в нашей державе с гулькин нос. С безоблачного детства, с яслей
и детсадов всех стригут под одну гребенку, учат не высовываться, не лезть
в пекло поперек батьки, а сам батька тоже в пекло не рвется, подавая
растущей смене наглядный урок осторожности. Никто не хочет принимать
решения _сразу_. Любимые аргументы: надо подумать, посоветоваться,
желательно - с народом. Или так: надо создать комиссию по изучению того-то
и сего-то, комиссия изучит и доложит - опять же народу. А если ситуация
требует немедленных действий? Если завтра, через час, через секунду будет
поздно?..
Хотя, хотя... Немедленные действия мы тоже проходили, и ни к чему
толковому они не приводили. Наоборот. Это объяснимо: нежелание принимать
экспресс-решение логично рождает неумение его принимать. Опять-таки никто
и не умеет...
Ладно, туманные аналогии - побоку. Эдак мы часом в высокие
государственные сферы залетим, а при чем они здесь, в Девятом проезде
Марьиной рощи? Кесарю - кесарево, а Зойке, выходит, - Зойкино...
Под тополем прямо на мать-сыре-земле полулежал, подперев спиной дерево,
какой-то мужичок. Старый или молодой - Зойка не рассмотрела, да не
очень-то и рассматривала. Села на корточки, спросила деловито:
- Что стряслось? Пережрал, болезный?
Болезный взглянул на Зойку долгим, как писали в старых романах,
взглядом. Странная штука: темнота темнотой, а Зойка резко увидела глаза,
будто подсветили их изнутри невесть как, или - что реальнее! - отразилось
в них чье-то кухонное окно на первом этаже Зойкиной "башни". И явилось
оттуда - из глаз, конечно, а не из окна - эдакое настороженное ожидание.
Кого? Чего?..
- Что молчишь? - Зойка не оставила привычно-фамильярный тон, коим вела
беседы с многочисленными алкашами из отельной обслуги, хотя и понимала,
что болезному худо: то ли сердце прижало, то ли почки, то ли печень, то ли
селезенку скрутил летучий приступ, бывает. Но тон сей для Зойки был некой
защитной реакцией от разных "вдруг": мужик все-таки, существо
непредсказуемое. Может, придуривается?.. Пусть решит, что перед ним -
рядовая хабалка из овощного, которая - в факте посягательств на честь -
запросто врежет по вышеуказанным внутренним органам. - "Скорую" тебе
позвать, а, милый?..
Мужик разлепил губы и вроде что-то вякнул.
- Чего-чего? - Ничего, пардон, за дурную рифму, не поняла Зойка и
бесстрашно наклонилась над мужиком. - Повтори...
Скорее догадалась, чем услышала:
- Идите... Я полежу...
- Во блин! - изумилась хабалка из овощного. - Полежит он... А
помрешь?.. Я, выходит, виноватая буду.
- Я полежу... - через силу повторил мужик и - вот странность-то! - чуть
растянул губы вроде в улыбке.
Вроде, значит, улыбнулся он, и Зойка увидела: мужик нестарый, лет,
может, сорока, рано такому под тополями концы отбрасывать. Улыбка и решила
дело: насильник и убивец, по мнению Зойки, улыбаться жертве не станет.
Сидеть на корточках было неудобно, да и напомним: ноги у Зойки гудели
по-прежнему. Она подтянула юбку и бухнулась на колени.
- Видишь, я перед тобой на коленях стою. А ты лежишь. Погано... Почему
"скорой" не хочешь? Боишься - упекут? Ну, давай я твоим домашним звякну.
Давай телефон. - Все еще хабалка, все еще Художественный театр.
- Нет, - выдохнул мужик.
- Телефона?
- Дома...
- Бомж, что ли? - удивилась Зойка.
Нет, на бомжа мужик не гляделся. Ну ковбоечка, ну джинсы, ну сандалии -
все хоть и отечественной постройки, однако аккуратное. Провела ладонью по
щеке: явно брился с утра, явно. Где, как не дома?
- Приезжий? - новый вопрос задала, потому что на бомжа мужик не
среагировал.
- Вроде...
Вот ведь идиотская ситуевина! Поздний вечер, глухая улица, мужик
помирает, а Зойка стоит перед ним на красивых - подчеркнем лишний раз -
коленях и пытает биографию по пунктам стандартной отельной анкеты. Бред!
- Ладно, - вновь мгновенно решила она, - я в этом доме живу. Встать
сможешь?
- Я полежу, - занудно повторил мужик.
Зойка уже и злиться начала:
- Заладил: полежу, полежу... Подымайся!
Ухватила его за подмышки (или _под_ мышки? или вообще под _мышки_? Один
разве что Даль знает...), потащила. Мужик не противился, но особо и не
помогал. Тяжел был, как боров. Тащить его было скучно, поэтому не станем
описывать _процесс_, а сразу перейдем к результату оного. Впихнула мужика
в квартиру, подтолкнула к дивану, он плюхнулся на него (мужик - на диван)
и отключился. Зойка уж на что вымоталась, а испугалась: ой, не помер ли,
ой, не зря ли тащила? Нет, не помер, не зря: дышал, сопел, хрипел - и то
хорошо. Сняла с него сандалии, чтобы обивку диванную ценную не загваздал,
прикрыла пледом - пусть спит. Если спит...
И только тогда села в кресло напротив, вытянула - наконец-то -
по-прежнему красивые ноги, закрыла глаза (или куртуазнее к ситуации:
смежила вежды?..) и немедля ужаснулась содеянному: на кой черт она его к
себе притаранила? Мало ей своих забот, мало? Сама сегодня еле-еле дышит,
бюллетень на раз дадут, а тут еще и полутруп на больную голову. Не-ет,
"скорую", и притом - немедленно!
- Не надо "скорую", - внятно, хотя и не открывая глаз, произнес мужик.
Кто возразит против реальности телепатии, поднимите руки. Кто хоть раз
в жизни не испытал ее странное, воздействие на издерганный неверием
организм сапиенса советикуса? Нет таких, не ищите. А те, кто с пеной у рта
отрицает непреложные факты - они-де антинаучны и антинародны! -
обыкновенные ретрограды, рутинеры и мракобесы. Природа _антинаучной_ быть
не может - вот вам афоризм к случаю...
Непреложный факт бревном лежал на югославском диване и на первый взгляд
никак не реагировал на окружающую действительность. Просил-просил, чтоб
ему полежать дали, и выпросил - дали. Но Зойка, женщина начитанная, охотно
верящая в телепатию, телекинез, не говоря уж об экстрасенсах, живо
встрепенулась и, не обращая внимания на трупное состояние гостя,
потребовала ответа.
- Але, - оригинально начала она, - вы не спите?
Подметим: на "вы" перешла, зауважала...
Но мужик на пустой вопрос не откликнулся.
- Откуда вы узнали, что я про "скорую" подумала? - Плевать было Зойке
на явное нежелание гостя вести салонную беседу, жажда знаний оказалась
сильнее Зойкиного милосердия. - Ну вы же не спите, я ж вижу же! Откуда вы
узнали, откуда? Может, я вслух сказала?
Кто бы устоял перед таким напором? Праздно спрашивать. Мужик тяжко
вздохнул и, по-прежнему не открывая глаз, кратко ответил:
- Нет.
- Что - нет? - завела было, но тут же сообразила, что мужик ответил
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг