Александр Абрамов
Последняя точка
Повесть
---------------------------------------------------------------------
Книга: "Мир приключений". Сборник прикл. и фант. повестей и рассказов
Издательство "Детская литература", Москва, 1983
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 7 февраля 2002 года
---------------------------------------------------------------------
1
Скорый опаздывал минут на сорок, что погнало всех пассажиров и
провожающих на перрон из зала ожидания, как именуются у нас даже на
маленьких железнодорожных станциях прокуренные и неподметенные комнаты с
неудобными скамьями и ларьками-буфетами. Бурьян, совершивший уже две
пересадки на пути из глубинки в глубинку, терпеливо ждал третьей, утешаясь
тем, что до Свияжска еще восемь часов езды и он сумеет и пальто просушить и
выспаться: ведь у него было место в мягком вагоне, где едут обычно
отпускники да командированные, уже успевшие наговориться за целый день.
Как обычно говорят в таких случаях, ему повезло. В купе, куда поместил
его проводник, было занято только одно место. Но спутник или спутница?
"Попробую угадать", - сказал он сам себе. Чемодан, заброшенный на полку,
наполовину выпитая бутылка боржома на столике, и никакой косметики. Ясно:
живет на колесах - потому что чемоданчик его уже стар и поношен, прилично
зарабатывает - потому что едет не в купейном, а в мягком, и едва ли
собутыльник - потому что пьет боржом, а не пиво. А вот возраст, даже не
очень точный, предположить трудно. Бурьян взглянул на себя в зеркало,
вмонтированное с внутренней стороны двери: крепкий парень, коротко
стриженный, лет этак за тридцать с гаком. Уже стар или еще молод? А это
смотря по тому, где и в какой среде он живет, какой труд его кормит и каких
высот на своем жизненном поприще он мечтает достичь. Бурьян даже усмехнулся,
разглядывая свое отображение в зеркале. Для министерства юстиции он не так
уж далеко ушел от юноши, а в спорте он уже ветеран, которого, пожалуй,
сейчас никто и не помнит.
Дверь поехала в сторону, и Бурьян отступил, пропуская в купе ладно
сложенного, уже немолодого мужчину в синем тренировочном спортивном костюме
с глубокой тарелкой в руках, полной жареных пирожков - из вагона-ресторана.
Поставив тарелку на стол, мужчина сказал, не оборачиваясь:
- Сейчас чай разносить будут. А пока познакомимся.
- Надо ли? - спросил Бурьян.
Человек в синем трико даже отпрянул от неожиданности, столько горечи
было в словах Бурьяна. Потом вгляделся и вдруг заулыбался, узнавая:
- Неужто ты?
- Я.
- Сколько же не виделись?
- Лет сто. А до того десять лет из меня жилы тянули. Этого не ешь, того
не пей, веса не набирай, ложись и вставай по звонку, пробежка обязательна, о
сигаретах забудь. А что вытянули? Бронзу. Стоило ли возиться? - пожал
плечами Бурьян.
Человек в синем трико помрачнел даже.
- А ты что думал! Пробежал полтора километра, и сразу в дамки? Золото,
видите ли, ему снилось. Так золотые медали не получают, и талант, милок, это
- терпение и труд до мокрой от пота майки. А ведь был талант, и третьим
местом в чемпионате не швыряйся. Пятиборец был классный и Светличного
выпустил вперед явно в интересах команды.
- Кстати, где сейчас Светличный? - спросил Бурьян.
- Тренером где-то в Архангельске. Сейчас уже ученики его домой медали
привозят.
- А ваши, конечно, золото?
- Подбираю пока. Есть способные ребятишки. А ты тогда же и совсем из
спорта ушел?
- Тогда, дядя Саша. Тогда и ушел.
Бурьян вспомнил, как это было. Начал он семнадцатилетним парнишкой с
голубой мечтой о рекордах, а рекордсменами неизменно становились другие.
Испытывал себя в любом виде спорта: хорошо плавал, пробегал стометровку за
одиннадцать секунд - но в спринте уже боролись за десять, а для стайера он
был слишком легок; пробовал и верховую езду, но для жокея был слишком высок.
Даже самбистом себя попробовал, но и на ковре редко выигрывал. Наблюдавший
за ним тренер, видя его старания, как-то посоветовал: "Техникой ты, брат,
везде овладел: все умеешь. А сходи-ка ты к дяде Саше, он у нас с пятиборцами
работает. Шутка ли сказать - пять видов спорта надо освоить. А тебе ведь это
легче легкого". Совет пригодился: у пятиборцев ему повезло. После первой же
пробы вошел в первую десятку, потом в пятерку, а на Всесоюзном чемпионате
завоевал третье место. Тогда он и решил, что в спорте ему делать нечего,
надо приобретать профессию.
- Что ж ты робил все эти годы? - спросил дядя Саша.
- Заканчивал юридический в Ленинграде.
- Почему в Ленинграде, а не в Москве?
- Ребят знакомых в Москве очень много, болели за меня на чемпионатах. А
я знал, что выше третьего места мне уже не подняться. И возраст не тот, и
призвания нет.
- Значит, совсем из большого спорта ушел?
- Мы по-разному толкуем это понятие. Вы считаете, что я ушел из
большого спорта, а я именно тогда и пришел к нему. В университете подобрал
кружок любителей, для которых спорт - это спорт, а не погоня за очками. А
сейчас там уже клуб с различными секциями. Начал работать следователем в
Белецке - наш легкоатлетический кружок стал лучшим в области. А теперь в
Свияжске собираюсь повторить тот же опыт. Любители найдутся, знаю.
- А где это, в Свияжске? - поинтересовался дядя Саша. Бурьян его так и
называл, хотя ему самому было уже тридцать шесть лет.
- На этой же линии, - пояснил Бурьян. - Лет десять назад тут и
полустанка не было, а сейчас даже скорые останавливаются. Километров за
тридцать от станции такой деревообделочный комбинат отгрохали, что вокруг
него даже не поселок, а целое городище выросло. Там и административный центр
района, где мне придется работать.
- Кем? - зевнул дядя Саша: у него было свое мнение о спорте с прописной
буквы.
- Жалеешь? - усмехнулся Бурьян. - Небось думаешь: тренером мог бы
остаться. А ведь тренер - это профессия, и не всякий, даже классный
спортсмен способен стать хорошим тренером. У меня же есть своя профессия и
опыт имеется.
В купе зашел проводник, спросил, не нужно ли чего.
- Разбудите меня за полчаса до Свияжска, - сказал Бурьян.
2
Свияжский перрон встретил Бурьяна сизым, дождливым туманом. Сквозь
туман просматривался столь же сизый придорожный ельник и обесцвеченные
дождями станционные постройки. Бурьяна никто не встретил.
"Что же остается? - подумал он. - Или ждать до утра первого автобуса,
или двинуться пешком по шоссе в надежде поймать случайную грузовую машину:
на большом заводе работает, поэтому и ночная смена".
Бурьян избрал второе решение. И не ошибся. Через полчаса его обогнал
грузовик с шифером: Свияжск, видимо, расширялся, застраивая лесные просеки.
Обогнав Бурьяна, водитель остановил машину и выглянул из кабины. Он был в
старой, замасленной брезентовой куртке. Лицо, обезображенное синеватым
шрамом, не вызывало симпатии.
- В город или на сплавку? - спросил он. - За десятку могу подбросить.
- Ого, - сказал Бурьян.
- В Москве в такси и дороже заплатишь. Так что, едем или не едем?
- Ладно, - согласился Бурьян.
О шраме, искажающем лицо водителя, он не спрашивал: неудобно все-таки
начинать с этого разговор. Начал его сам водитель:
- Ты мне на рожу-то не гляди - я не девка. А это украшение мне фриц в
сорок третьем оставил. Расписался осколком гранаты.
- Сколько же вам лет сейчас? - спросил Бурьян.
- До пенсии еще не дотянул. Ну, и кручу баранку, пока сил хватает. А ты
к нам зачем - работать или приказывать?
- А это уж как придется. Я в прокуратуру еду. Ваш новый следователь.
Водитель скосил глаза на него, потом отвернулся и сплюнул в открытое
окошко кабины.
- Зря я с тобой связался, парень, - сказал он, не глядя на Бурьяна.
- Почему? - удивился тот.
- Не люблю легавых. Нашего брата чуть что - и к ногтю, а своих
покрываете. У нас тут главный инженер человека убил, а его до сих пор не
судят. За решеткой сидит, а суда нет. Серчает народ.
- Может быть, еще не собраны все доказательства? - спросил Бурьян.
Шрам на лице водителя совсем посинел. В скошенных глазах его Бурьян
прочел даже не возмущение, а полное неуважение к нему и его профессии.
- Какие еще доказательства? - ответил водитель сквозь зубы. - На людях
убил. Из того же ружья, с каким на охоту ходил. И за что? Бабу не поделили.
Убитый с женой его гулял.
- Разберемся, - неопределенно сказал Бурьян и замолчал.
Молчал и водитель, думая о чем-то своем, потаенном и, возможно, для
Бурьяна неинтересном. Он сидел выпрямившись, напялив на серые космы кепку,
прямо от которой и тянулся вниз, пересекая губы и бороду, шрам. Лесной
массив кончился, машина въезжала уже на окраину города. Навстречу побежали
придорожные деревянные домики без удобств, но с садово-огородными участками,
переулочные просеки, трехэтажное здание школы, аптечный киоск и
продовольственный магазин, у дверей которого уже выстраивалась ожидающая
открытия очередь. "Вот тебе и Свияжск, древнерусский деревянный город,
удостоенный ныне звания районного центра, - усмехнулся про себя Бурьян. -
Привыкай к пейзажу, юрист. Ведь тебе здесь, может быть, долго придется
работать и жить".
Водитель притормозил у вполне современного павильона из стекла и
бетона, с вывеской, на которой выпуклыми деревянными буквами значилось:
"Кафетерий".
- Расплачивайся, следователь, - сказал водитель, - мне на завод, а твое
ведомство на поперечной улице, третий дом с угла. А это, - он кивнул на
павильон, - "обжорка" для наших холостяков, которые к восьми на работу идут.
В семь открывается, так что ждать тебе самую малость. А с делом инженера не
тяни, покажи прыть.
"Вот оно и ожидает меня, мое первое дело", - сказал себе Бурьян и
присел верхом на чемодане у дверей "обжорки".
3
В прокуратуре Бурьяна встретила Верочка Левашова, присланная сюда на
практику из Московского университета.
- Телеграмму о вашем приезде, - пояснила она, - мы уже получили, но
встретить вас на станции было некому: курьер наш, Дорохова Анфиса
Герасимовна, заболела, простыла где-то, машина, как всегда, в ремонте, а
кроме меня, в прокуратуре никого сейчас нет. Я и полуследователь и
полусекретарь, да и всю нашу корреспонденцию веду тоже я. Фактическое мое
начальство, следователь Жарков, лежит в больнице и, когда поправится,
непременно уйдет на пенсию. А начальство высшее - прокурор Вагин переведен в
область и ждет вас не дождется, чтобы передать дела.
- Кому? - спросил Бурьян.
- Вам.
- Позвольте, - взорвался Бурьян, - так же не делается! Я назначен к вам
старшим следователем, даже не помощником прокурора. Этого Вагин изменить не
может.
Верочка едва сдержала улыбку.
- Вагин сказал, что с обкомом и районными органами все уже согласовано.
Мелкие дела поручаются мне, а единственное крупное дело уже закончено
следствием и может быть направлено в суд.
- Дело главного инженера? - поморщился Бурьян.
- Вы уже знаете?
- Весь город знает. А кто он такой?
- Глебовский? Главный инженер комбината, - ответила Верочка и,
помолчав, добавила не без едва уловимой интонации торжества: - Боюсь, что
именно вам придется взять на себя юридическое оформление дела.
Бурьян все-таки уловил эту интонацию. "Интересно, чему она радуется:
уходу Вагина или просто не сработалась со следователем?" - подумал он, но
спросил не об этом:
- А когда же наконец появится Вагин?
- Обещал к десяти. А сейчас он у Кострова - это наш секретарь обкома.
Костров по районам ездит, вероятно, заберет с собой и Вагина.
Бурьян посмотрел на часы: половина десятого.
- Ждать недолго. Я пройдусь пока, посмотрю вашу резиденцию.
- Хороша резиденция - три с половиной комнаты!
- Зато большие.
- Еще бы! Купец Оловянишников для себя до революции строил. А у милиции
рядом такой зал - хоть танцуй!
- Им можно: у них штат больше. Кто, например, возглавляет уголовный
розыск?
- Майор Соловцов. Третий кабинет в противоположном коридоре. Хотите, я
вас представлю?
- Не беспокойтесь. Представлюсь сам.
...Майор сразу же начал с вопроса:
- Вы знакомы с делом Глебовского?
- Я только что приехал в Свияжск, - сказал Бурьян, - еще папки с его
делом не раскрыл, а со мной говорят об этом все, с кем я успел
познакомиться. Даже шофер, доставивший меня сюда, как только узнал, что я
назначен следователем Прокуратуры.
- Вы уже не следователь.
- Назначение пока не отменено. Я еще не говорил с прокурором.
- Бывшим прокурором. Вагин теперь ваше областное начальство. Учтите.
- Учту.
- Тогда вернемся к Глебовскому. Уголовный розыск сделал все, что от
него требовалось. Убийца найден и уличен, хотя виновным себя не признает. Но
доказательства неопровержимы. Дело хоть сейчас можно передавать в суд.
- Так и передавайте.
- Вся сложность в том, что следователь не успел дописать заключения.
Его тут же из-за стола увезла "скорая помощь".
- Инфаркт?
- Точно.
- Но от инфаркта не обязательно умирают. Я слышал, что он в больнице. В
крайнем случае концовку могли дописать вы, а подписаться он мог и в постели.
- Он был уже в состоянии клинической смерти. Воскресили. И в палату к
нему сейчас никого не пускают.
- В такой ситуации, мне кажется, мог принять решение и прокурор, -
пожал плечами Бурьян. Ему действительно казалась странной эта задержка
бесспорного, по общему мнению, дела.
Еще более странным было смущение начальника уголовного розыска, словно
он раздумывал, сказать или не сказать Бурьяну именно то, что ему хотелось.
- Есть еще одна сложность, - наконец сказал он. - Вагин уже назначен
областным прокурором, а Костров, пожалуй, единственный, кто у нас
сомневается в виновности Глебовского: он лично знает его, в годы войны они
были соратниками. Да и сейчас, по-моему, продолжает верить ему, а не
следователю. Вот почему, мне думается, Вагин и хочет свалить все это дело на
вас. И мой совет вам, соглашайтесь.
- Подумаю, - заключил Бурьян.
4
Возвращаясь в прокуратуру, Бурьян уже в коридоре едва не столкнулся со
своим ровесником в летней форме с погонами капитана милиции. Бурьян на миг
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг