АЛЕКСАНДР АБРАМОВ, СЕРГЕЙ АБРАМОВ
СИНИЙ ТАЙФУН
Фантастический рассказ
- Это очень низко, - сказал капитан. Капитан имел в виду барометр -
тяжелый, окованный начищенной медью, доставшийся капитану, наверное, еще
от отца, а тому от деда, ибо и барометр этот, и почерневшая трубка, да и
сама морская профессия передавались в семье Лепиков по наследству: от
Артура к Яну, от Яна опять к Артуру. А под барометром висела плохонькая
фотография, на которой весело смеялась женщина - жена капитана Артура
Лепика, и прижимался к ней десятилетний мальчишка - сын капитана Артура
Лепика, которого, конечно же, звали Ян и которого также ожидали впереди и
барометр, и трубчонка из вереска, и капитанский мостик.
- Это очень, очень низко, - повторил капитан, и Малинин вгляделся в
застывшую на нижнем делении стрелку, вгляделся непонимающе, спросил:
- Погода портится?
Капитан кивнул, ничего не объясняя, да Малинин и не ждал поспешных
объяснений: все равно их не будет. Сначала капитан подумает, крепко
подумает, и только тогда скажет - коротко и точно. Малинин стоял и смотрел
на капитана Артура Лепика, немногословного рыжего эстонца, а тот стоял и
смотрел на фамильный барометр. Так прошла минута-другая, пока капитан не
принял наконец решение и, вспомнив о Малинине, сказал:
- Будем менять курс.
"Тоска-то какая! - думал Малинин, топая по коридору за капитаном Артуром
Лепиком. - Ничего толком не объяснит, ходи тут за ним, слова клещами
тяни... Курс будем менять... Почему? Зачем? Погоды он испугался, что ли?
Программа к черту летит..."
Здесь Малинин соврал: программа шла великолепно, по графику,
установленному в институте, придуманному самим Малининым и утвержденному
очень высоким и очень ученым советом. А соврал Малинин из жалости к себе,
из-за охватившего его сейчас чувства ностальгии. Третий месяц
экспедиционное судно Института океанографии находилось в плавании: сначала
в Японском море, потом в Южно-Китайском, теперь снова на пути домой.
Третий месяц Малинин мечтал о твердой земле, о травке-муравке, об
асфальте, наконец. Ему надоела вечно качающаяся палуба "Миклухо-Маклая",
вечно качающаяся койка в каюте, вечно качающийся стол, вечно качающийся
мир. И только надев маску и акваланг, он забывал о твердой земле, и о
траве, и об асфальте. Он уходил в море, как в теплый сон, когда не хочется
просыпаться, открывать глаза - еще минуту, только одну, и еще минуту, и
еще, и еще...
- Надо сказать Рогову, - напомнил капитан. "Что сказать Рогову? - удивился
Малинин. - Что погода портится? Что курс меняем? Рогов будет страшно
обрадован, ну просто счастлив: да он с милейшего капитана Артура три шкуры
спустит. Что ему какой-то древний барометр!"
Рогов возглавлял экспедицию и вместе со всеми ее участниками третий месяц
мотался по морям, несмотря на свои пятьдесят шесть лет, профессорское
звание и титул члена-корреспондента Академии наук. Рогов был богом, во
всяком случае для Малинина, скромного кандидата наук, чья докторская
диссертация медленно, но верно распухала в тумбе все того же вечно
качающегося стола.
- То-то вам Рогов задаст, - мстительно сказал он.
Но капитан Артур Лепик не испугался страшной угрозы.
- Не задаст, - сказал он. - Тайфун.
Пока Малинин туго соображал, что это значит, они дошли до роговской каюты,
остановились на пороге, капитан снял фуражку, огорошил:
- Беда, Павел Николаевич...
Рогов отложил ручку - он что-то писал в блокноте - посмотрел сквозь
затемненные стекла очков.
- Что за беда, Артур Янович?
- Очень низкое давление. Штиль.
Рогов снял очки, потер переносицу - переварил сообщение, спросил быстро:
- На берег радировали?
- Нет связи.
- Что-нибудь с аппаратурой?
- Рация в порядке. Молчит эфир.
- Помехи?
- Помех нет. Тишина. Ни разу такого не было.
Малинин подумал, что капитан сегодня слишком многословен, такого тоже ни
разу не было.
- Ваше решение? - спросил Рогов. Он снова надел очки, встал из-за стола,
подошел к капитану.
- Будем обходить, - сказал тот. - Если это тайфун, быть может, удастся
уйти.
...Уйти им не удалось. Они вошли в зону тайфуна минут через сорок
неожиданно, что было особенно страшно. И все же капитан сумел увести
корабль от эпицентра тайфуна: ревущий хаос остался где-то справа,
северо-восточнее, потому что именно оттуда шла темнота, иссиня-черная,
непроглядная, с нарастающим ритмом грохота, словно миллионы тамтамов били
тревогу.
И вместе с грохочущей темнотой налетел ветер. Нет, не ветер - вихрь,
смерч, ураган (какое слово еще подобрать?!). "Миклухо-Маклай" нырнул
носом, потом задрожал, передав вибрацию на палубу, на палубные надстройки,
на мостик, где стояли они втроем: капитан, Малинин и Рогов, остановился на
секунду, словно встретив преграду, и вновь пошел вперед, но уже медленнее,
труднее, преодолевая удары ветра и волн.
Малинину стало страшно. Штормовка, предусмотрительно захваченная в каюте,
мгновенно превратилась в мокрую и холодную тряпку, фуражку сорвало сразу,
даже удержать не успел. Ветер пытался оторвать пальцы, вцепившиеся в
поручни, отбросить назад, к рубке, вдавить в переборку, распластать,
размазать.
Капитан пошевелил губами, и Малинин, напрягшись, еле расслышал сквозь
грохот волн и вой ветра:
- Нам... повезло... идем... по краю...
- Машина выдержит? - крикнул Малинин и, не услыхав своего голоса, закричал
опять: - Машина выдержит?
Капитан наклонился к его уху:
- Должна... Иди... в рубку...
И схватил его цепкой рукой, потащил по скользкому настилу к двери, рванул
ее на себя. Она подалась неожиданно легко, распахнулась, и капитан не
удержался, упал на мостик, придавив собой Малинина. И сразу, будто только
и дожидаясь этого случая, ветер бросил на палубу чудовищную волну. Она
подхватила Малинина, швырнула его к трапу, ударила головой о стойку. На
секунду он потерял сознание, но тут же пришел в себя, пополз к открытой
двери, преодолевая бешеное сопротивление ветра. Потом его кто-то опять
подтолкнул, и он вкатился в рубку, сел у переборки, очумело оглядываясь.
Следом за ним втиснулся капитан, долго, будто ему что-то мешало, тянул
дверь, наконец захлопнул ее, обернулся.
- Жив?
Малинин только кивнул: говорить не хотелось - и посмотрел вокруг. Рядом на
полу сидел Рогов и держался за голову, видимо, тоже сильно ударился.
Впереди, вцепившись в штурвал, стоял матрос Володя - говорун и весельчак.
Даже сейчас он умудрился взглянуть на Малинина, хитро подмигнул ему:
какова, мол, погодка, а? - и снова уставился вперед, в темноту, которая
врывалась в рубку вместе с водой сквозь разбитое стекло.
Капитан вынул пробку из переговорной трубки, крикнул:
- В машине! Как дела?
Кто-то снизу откликнулся:
- Пока держимся. Это долго, капитан?
- Не знаю, - сказал капитан и заткнул трубку пробкой: он не любил лишних
вопросов.
Рогов постонал-постонал и сказал жалобно:
- Если верить тому, что я знаю о тайфунах, это и впрямь надолго: сутки,
как минимум...
Малинин ужаснулся: целые сутки ада, грохочущего, мокрого, черного. Нет, он
просто не выдержит этого, не сумеет, не хватит у него сил. И потом...
- Образцы, - не сказал, прохрипел он, - все разлетится к чертовой бабушке!
И мысль эта, столь простая и ясная, так ужаснула его, что он забыл и о
страхах своих, и о головной боли, и о том, что до лаборатории с образцами
и пробами два трапа вниз, метры мокрой палубы, ветер, вой и бешенство
волн, забыл он обо всем этом, поднялся кряхтя и пошел к двери, держась за
переборку.
- Куда? - страшно крикнул капитан и схватил его за руку.
- Пустите, - вяло сказал Малинин. - Мне надо. Там мои образцы.
- Сидеть! - капитан толкнул его, и Малинин, не устояв, плюхнулся на пол. -
Ничего не разлетится: мы проскочим.
"Куда проскочим? - удивился Малинин. - Вокруг чернота..."
Он посмотрел сквозь разбитые стекла рубки и увидел то, что на несколько
секунд раньше увидел и оценил капитан.
Справа все было по-прежнему темно и страшно. Но слева по курсу с
юго-запада выплывало ровное голубое пространство, нелепое и странное в
чернильной тьме тайфуна. Будто шутник-маляр не спеша наносил кистью ровные
голубые мазки, закрашивая иссиня-черную стену.
- Лево руля! - капитан оттолкнул плечом Володю, но тот не отпустил
штурвальное колесо, и они вместе крутили его влево, а потом капитан
рванулся к машинному телеграфу и перевел рукоятку на "самый полный". И тут
же крикнул в переговорное устройство: - Полный вперед! Слышишь, Максимыч,
самый полный!
Нелепо задранный нос корабля в ровном квадрате окна качнулся и пополз
влево, а сам корабль ощутимо прибавил ходу. Малинин подумал, что тайфун и
вправду отпустил их, как повелел великий капитан Артур Лепик, отпустил в
это голубое неясное пространство, заполнявшее всю видимость по курсу.
Они вошли в него так же неожиданно, как и часом раньше в зону тайфуна. И
сразу же стало светло, прекратился грохот, стих ветер, и палуба перестала
вставать на дыбы, будто кто-то, вспомнив старинное морское поверье, вылил
на кипящие волны бочонок масла.
- Так держать! - сказал капитан и снова крикнул в машинное: - Хода не
сбавлять! - а потом открыл легко, без усилий дверь рубки и вышел на мостик.
Малинин поспешил за ним, помог подняться все еще стонавшему Рогову, и они
оба присоединились к капитану, с удивлением оглядывающемуся по сторонам.
А поглядеть и вправду было на что.
Там, откуда только что вырвался "Миклухо-Маклай", качалась темно-синяя, с
переливами занавеска, которая изнутри была голубой, а отсюда превращала
черноту тайфуна в синеву, отчего он стал ласково-синим, как небо в
тропиках, и странно тихим, даже немым, будто кто-то запер его в прозрачный
аквариум, не пропускавший ни ветра, ни рева и грохота волн, только что
бесновавшихся и вдруг окаменевших. Все это было там, за синей занавеской,
и казалось, что корабль, даже непонятно как, прорвал ее. Да что там
говорить: непонятно, невозможно все это, просто почудилось им, и ветер и
волны прошли страшным синим сном, запертым сейчас за стеклом неизвестно
кем придуманного сосуда.
Малинин сделал шаг назад: под ногой что-то хрустнуло. Это был осколок
стекла, почему-то не смытый водой. И звук этот, неожиданный, нечаянный,
вдруг подсказал им, что тайфун не миф, не сон. И тогда капитан Артур Лепик
сказал:
- Так не бывает.
А Рогов ответил ему с какой-то странной интонацией не то удивления, не то
насмешки:
- Вы правы, капитан, не бывает. Остается предположить самое простое: мы
все сошли с ума. Устраивает?
Вместо капитана откликнулся Малинин:
- Странное сумасшествие: скорее, похоже на массовую наведенную
галлюцинацию. Только что считать галлюцинацией: тайфун или мертвый штиль?
Если тайфун, то объясните мне: кто выбил стекла в рубке, кто сорвал
поручни на мостике? Если походить по кораблю, можно будет добавить еще
сотню вопросов. А если тайфун - реальность, а штиль - галлюцинация, то
почему нас не сносит с палубы?
- Ребенок, - сказал Рогов. - Вы не представляете, как сложны бывают
наведенные галлюцинации... - он засмеялся. - И я не представляю, - и уже к
капитану:- Артур Янович, объявите аврал, проверьте состояние судна,
узнайте, не восстановилась ли связь, и не сбавляйте хода; надо уйти
подальше от этой чертовой синевы.
Капитан кивнул и пошел в рубку. Через несколько секунд раздался воющий
звук сирены, особенно страшный в недоброй тишине моря.
Рогов поморщился.
- Жуткий звук... Но оставим шутки. Что вы думаете, мой друг, об этом
феномене?
- О занавеске? - Малинин пожал плечами. - О синем тайфуне? Я не фантаст, а
научного объяснения не нахожу.
- А ненаучного?
- Может быть, силовой барьер?
- Может быть. Откуда?
- Состояние атмосферы... - он помялся, - или вот еще, тайфуны-то у нас
совсем не изучены. Вдруг они несут в себе силовое поле, которое при
определенных условиях превращается в некий кокон вокруг ураганной зоны?
Рогов хмыкнул, и опять Малинин не понял: одобряет он его бредовую гипотезу
или нет.
- А вы говорите - не фантаст, - и Рогов посмотрел вниз, на палубу, где
капитан в сопровождении старпома и боцмана обходил дозором свои владения,
вероятно, сильно попорченные тайфуном. - Артур Янович, - крикнул Рогов, -
как связь?
Капитан остановился и посмотрел вверх. Он смотрел явно не на мостик, выше,
и, проследив за его взглядом, Малинин увидел верхушку мачты без привычного
красного флага на ней. Капитан сказал что-то боцману, и тот побежал назад,
скрылся из виду, а капитан крикнул:
- Нет связи. Молчит эфир, - и снова пошел, считая вопрос исчерпанным.
- Плохо дело, - сказал Рогов.
- Почему? - не понял Малинин. - Тайфун пройдет, связь восстановится. Да и
от берега мы недалеко - двое суток пути.
Рогов не ответил: он к чему-то прислушивался, потом предложил:
- Давайте спустимся. Я вам кое-что покажу...
Малинин шел за ним, недоумевающий и взволнованный. Он привык к Рогову,
знал о его причудах, к примеру, о чрезмерной таинственности даже в самых
простых делах. Но таинственность эта всегда была лишь игрой, а сейчас
Рогов не играл. Малинин готов был поклясться, что его учитель чем-то
всерьез озабочен.
Они спустились на палубу, прошли мимо капитана Артура Лепика, мрачно
наблюдавшего за тем, как матросы крепили сорванную бурей шлюпку. Малинин
не утерпел, оглянулся: на мачте вновь красовался алый флаг - боцман быстро
выполнил приказ. Но флаг не развевался, как обычно, повис неподвижно, и
Малинин только сейчас заметил, что ветер совсем стих, будто они вернулись
назад во времени, как раз в тот самый миг, когда капитан посмотрел на свой
барометр.
- Опять штиль, - сказал Малинин.
- Это не штиль, - откликнулся Рогов. - Это нечто иное. Смотрите, - он
перегнулся через борт. - Что это с морем?
Малинин посмотрел на воду и оторопел. Море никогда не кажется нам
прозрачным, взгляд сверху тонет в плотной, стального цвета водяной толще.
Но толща эта чиста и не замутнена, а различные цветовые оттенки в ней лишь
подчеркивают эту чистоту. Теперь же вода за бортом не была чистой: в ней,
как в банке любителя-рыболова, кишела какая-то взвесь, придававшая морю
ровный грязно-зеленый цвет.
Малинин рванулся было назад, но его остановил резкий окрик Рогова:
- Куда вы?
- В лабораторию. Надо взять пробы.
- Погодите, - отмахнулся Рогов. - Успеем. Отпустит капитан наших ребят,
тогда и возьмем. А сейчас... - он опять к чему-то прислушался. - Мы,
кажется, сбавили ход...
Малинин тоже почувствовал, что корабль резко снизил скорость. Но тогда бы
изменился и звук, доносящийся на палубу из машинного отделения: стал бы
мягче, глуше. Однако, машина работала на предельном режиме: за время
плавания Малинин научился определять на слух режимы работы двигателей.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг