- Смайли не сможет усилить охрану рифа. Корнхилл просил увеличить штаты
полиции, но безрезультатно.
- Сколько людей на острове? - спросил Трэси.
- Немного. Попасть туда можно только с юга. Там бухточка и вырубленная
в обрыве лестница на берег. С других сторон остров недоступен: или
отвесный подъем, или скат, непосредственно за которым подводные рифы.
Лодку вдребезги расшибет. Поэтому охраняется только бухта: четверо
часовых, прожектор и два пулемета. А в бараке на острове радист и дежурный
связной для переговоров с Селестой.
- Координаты острова?
- Записаны. - Кордона бросил на стол записную книжку. - Кружным путем
от Норфолка день ходу.
- Ночные условия учел?
- Обязательно.
Трэси довольно потер руки; сейчас он напоминал боксера-тяжеловеса,
готовящегося нанести нокаутирующий удар противнику.
- Сколько человек пойдет на яхте?
- Хватит десяти и Джино. - Кордона подвинул к себе лист бумаги и
нарисовал посреди неровный кружок. - Это остров. Яхта бросит якорь в трех
километрах к северу. Первыми к острову пойдут аквалангисты. Они снимут
охрану и просигналят на яхту. После этого обезвредят радиста и подготовят
дежурного для связи с Селестой.
- Как подготовят?
Кордона криво усмехнулся:
- Есть препараты, парализующие волевые центры. Один укол - и человек
превращается в робота.
- Ну нет. - Трэси раздумчиво остановил собеседника. - Я не позволю
рисковать операцией. Селеста может не войти в контакт с обезволенным
человеком. Есть ведь и другой препарат, универсальный.
- Что вы имеете в виду, шеф?
- Деньги. Во все времена они убеждали лучше угроз и пыток. Я еще не
встречал человека, который отказался бы от хорошего заработка. Только
считай правильно: одному достаточно десяти долларов, другому не хватит и
десяти тысяч. Цифру мы определим на месте. Я сам займусь этим.
- Нет, шеф, - не согласился Кордона, - вам небезопасно появляться на
острове.
- Кто меня узнает? - самоуверенно отмахнулся Трэси. - Полицейские?
Радист? Но их не воскресит даже Селеста. Дежурный? Он промолчит,
естественно: купленные не проговариваются. Правда, остается еще свидетель,
самый для нас опасный. Но его не вызовешь в суд, и ни один прокурор не
возбудит дело на основании показаний свидетеля-невидимки.
- А шум скандала, шеф?
- И для него есть глушители.
Но Кордона и Джино все еще сомневались.
- Можно заткнуть рот газетчикам. Сговориться с телевизионными
компаниями. А запросы в Конгрессе? Вас это не пугает?
Но Джошуа Игер-Райт уже подсчитал все прибыли и убытки.
- Не будем заглядывать так далеко, - сказал он. - Сейчас я еще не вижу
просчетов в этюде гроссмейстера Игер-Райта. По-моему, он безупречен.
Черные начинают и выигрывают.
- А почему черные? - не понял Кордона.
Трэси поднялся, оскалив собственные, пока еще не вставные зубы.
- Я не претендую на белый цвет добродетели, - резюмировал он.
24. ЧЕРНЫЕ НАЧИНАЮТ...
Подготовка операции, по мнению Джино, могла быть закончена в несколько
дней, но Трэси отпустил на нее три недели. Во-первых, он не любил спешки и
добивался от помощников скрупулезной отработки мельчайших деталей, а
во-вторых, и спешить было незачем. По сведениям, полученным от "своего"
человека в столице штата, прибытие золота ожидалось не раньше чем через
месяц. Преждевременный захват острова ничего бы не дал: глупо задавать
Селесте вопросы, на которые еще нет ответов. Такие подробности, как час
разгрузки или состав конвоя, выясняются всего за два-три дня до прибытия
судна.
- Но мы все равно не узнаем точно, когда эта чертова калоша придет во
Фриско, - горячился Джино, на что Трэси отвечал с неизменной уверенностью:
- Точно я узнаю у Селесты. А пока меня не пугают погрешности в день или
два.
Видимо, шеф всецело доверял своему агенту в Сакраменто. Поэтому в конце
трехнедельной подготовки Джино ничуть не удивился, когда ему позвонил
Кордона.
- Через два часа вылетаем в Норфолк. Билеты у меня.
К вечеру они уже были на яхте Трэси, а с наступлением темноты на борту
появился и шеф. Он коротко поздоровался с командой, еще раз
проинструктировал аквалангистов, лично проверил снаряжение: акваланги,
широкие, обоюдоострые кинжалы в твердых пластмассовых ножнах,
короткоствольные автоматы типа "стэн", не боящиеся воды, бортовые
крупнокалиберные пулеметы, установленные на случай нежелательной встречи с
таможенным катером, а в баре кают-компании набор разноцветных бутылок,
тщательно подобранных Джино.
Результатом осмотра Трэси остался доволен, вышел на палубу и зычно
скомандовал отплытие. Кордона отметил про себя, что, будь у шефа золотая
серьга в ухе и черная повязка на глазу, а вместо элегантного пиджака с
эмблемой Ротари-клуба полосатый застиранный тельник, он вполне
соответствовал бы облику карибских пиратов, бороздивших когда-то здешние
воды. Возможно, кто-то из английских предков Трэси и промышлял разбоем на
голубых дорогах Атлантики, во всяком случае их вероятный потомок не
покинул капитанского мостика, пока штурман не доложил ему, что они у цели.
- До острова три километра. Пора глушить двигатель.
Трэси всмотрелся в черную тушь ночи: где-то далеко, почти у самого
горизонта, родился расплывчатый светлый луч, задрожал, качнулся вверх и
пропал, словно нырнул в бездонную отвесную пропасть, начинавшуюся за
чертой горизонта.
- Прожектор на острове, - произнес неслышно подошедший Кордона.
- Шлюпку на воду! - приказал Трэси.
С чуть слышным скрипом заработал кабестан, опуская якорь. Яхта
дернулась и встала, прикованная к мягкому грунту. У ее правого борта
закачалась на волнах шлюпка, которую легко удерживали на месте четверо
гребцов.
- Далеко не отходить, - бросил им Трэси. - Спустить десант - и назад!
Пятерка аквалангистов во главе с Кордоной, в черных резиновых костюмах,
с желтыми баллонами на спине, кинжалами у бедра и автоматами на груди,
спустилась в шлюпку. Через несколько минут Кордона, оглянувшись назад, уже
еле-еле различил силуэт судна, настолько густой была окружающая ночная
темь. Острова впереди по курсу тоже не было видно, и только по светящейся
стрелке компаса Кордона определил его местоположение.
- Суши весла! - скомандовал Кордона. - Десант в воду!
Он подождал, пока последний аквалангист покинул шлюпку, размашисто
перекрестился и нырнул в холодную черную воду, плотно охватившую тело.
Впереди заплясали тусклые огоньки - фонарики на груди у десантников.
Включив свой фонарь, Кордона подплыл к ним и показал рукой: вперед! Он
любил плавать ночью, когда вода кажется непрозрачной и вязкой. Он знал это
море, как свою квартиру на Ист-Лэгмур-стрит в Лос-Анджелесе, гонял здесь
на скутерах и ставил рекорды в многочасовом плавании до того, как попал к
Трэси. Он знал, что не ошибется, не собьется с азимута, и поэтому ничуть
не удивился, когда верхний пласт неожиданно засветился. Точно плывут,
прямо по лучу прожектора.
Он подождал, пока прожектор погас, и вынырнул на поверхность. В сотне
метров от него белел коралловый каравай острова с аккуратно вырезанным
ломтем - бухточкой. Можно было уже начинать штурм. Кордона снова нырнул и
через две-три минуты очутился в бухте. Здесь было совсем спокойно,
движение воды даже не ощущалось, а сама вода была настолько прозрачной,
что Кордона поспешил погасить фонарь на груди.
Но часовые не видели света из-под воды. Не видели они и того, как шесть
черных теней веером раскинулись по периметру бухты. Часовых было только
два - больше Корнхилл не выделил, да еще двое ожидали своей вахты, должно
быть, мирно похрапывая в деревянной пристройке к "переговорной".
"Нам чертовски везет, - думал Кордона, вылезая из воды и отстегивая
ласты. - Это дурачье загипнотизировано уверенностью в своей безопасности".
Пригнувшись, он перебежал к погашенному прожектору и вытащил из ножен
кинжал. Ничего не подозревавший часовой, что-то беспечно напевая, медленно
прошел мимо. В два прыжка Кордона догнал его и сильным, отработанным
ударом оборвал песенку. Часовой не успел даже вскрикнуть. Кордона
подхватил его уже в падении и тихонько опустил на коралловый скат. Вокруг
было по-прежнему тихо, и только ленивые океанские волны, сердито, урча,
разбивались у рифа.
Кордона тихо свистнул, и тотчас же с противоположного конца бухты
послышался приглушенный голос:
- Порядок, Кордона. Мой готов.
- К бараку, быстро!
В доме не спали. В небольшом уютном цирке с амфитеатром стульев и
круглым столом на пятачке манежа сидела худенькая белокурая женщина. Перед
ней на столе лежала пухлая стопка писчей бумаги. Женщина что-то быстро
писала, изредка заглядывая в блокнот. Вдруг она посмотрела в окно, и
Кордона резко отпрянул в сторону. Но женщина его не заметила. Она
беззвучно пошевелила губами, словно что-то прикидывая в уме, и снова
склонилась над рукописью.
Кордона опять подивился непонятному своему везению. Подумать только:
дежурный - женщина! Что ж, хлопот поубавится: она, наверное, и стрелять не
умеет.
В другой комнате два полисмена, сидя на застеленных кроватях, играли в
карты. Тут же лежали их автоматы. В глубине комнаты Кордона заметил
полуоткрытую дверь, из-за которой доносилась чуть слышная музыка.
"Радиорубка, - подумал он. - Радиста надо убрать в первую очередь, чтоб не
успел предупредить Гамильтон". Он посмотрел на часы: три часа ночи. Еще
десять минут, и можно вызывать Трэси. Хорошо бы обойтись без стрельбы, но,
видимо, не удастся: стрелять придется сразу, с порога.
Но удача и тут сопутствовала Кордоне. Полицейские, бросив карты,
забрали автоматы и направились к выходу. "Смена караула, - догадался
Кордона. - Сами идут к нам в руки". Так и произошло. Полицейских срезали
автоматной очередью прямо у выхода. Выбежавший на шум радист не успел даже
вскрикнуть. Оставалась дежурная. Сделав знак своим спутникам, чтоб не
стреляли, Кордона подошел к двери в глубине комнаты и рывком открыл ее.
Янина не обернулась. Увлеченная работой, она или не слышала выстрелов, или
не обратила на них внимания, могла подумать: гроза, гром, да и на шумовом
фоне ревущего кругом океана выстрелы прозвучали не так уж громко - треск
хлопушки, не больше. И Янина продолжала писать, не подымая головы от
стола, освещенного только настольной лампой, выхватывающей из темноты чуть
сгорбившуюся фигурку в темном жакете, пачку бумаги да белую раковину
магнитофона для записи разговоров с Селестой.
Кордона молча ждал, когда женщина у стола обернется. Ему нравились
дешевые театральные эффекты: небрежно-развязные позы, черные резиновые
костюмы, автоматы, направленные на ничего не подозревавшую жертву. Все это
сулило приятный резонанс - неожиданный вскрик, мольбу о пощаде, слезы,
может быть, обморок. Вот только она обернется...
Янина отложила исписанный лист бумаги и обернулась. Сначала она увидела
трех человек в костюмах аквалангистов. "Может быть, Корнхилл прислал
дополнительную охрану?" - мелькнула мысль и тут же погасла: слишком
красноречивы были дула направленных на нее автоматов. Потом она удивлялась
тому, что не испугалась и даже не позвала на помощь. Ею владело
любопытство, бессознательное стремление к опасности, о котором она знала
только из книг и фильмов и которое живет в каждом, будь он
профессиональный разведчик, или ученый, идущий на рискованный опыт, или
просто скромный бухгалтер, вступающий в неравный бой с хулиганами.
- Видимо, я должна поднять руки? - спросила она.
Кордона обаятельно улыбнулся и опустил автомат: эффекта не получилось,
девчонка была не из слабонервных.
- Зачем формальности? - галантно сказал он. - Вы умная женщина и не
станете отнимать у меня оружие, драться, кусаться или царапаться.
- Не стану, - согласилась Янина. - Вы заведомо сильнее меня, а я не
знакома с приемами дзюдо или самбо. Но зато я умею кричать.
- Кричите, - милостиво разрешил Кордона, - надрывайтесь. Никто, кроме
Бога, вас не услышит.
- Вы забыли Селесту.
- Это он забыл вас. Почему он не помешал моим людям устранить радиста,
полицейских и держать на прицеле симпатичную женщину? Кстати, как зовут
эту женщину?
- А вам не все равно? - пожала плечами Янина. - Вы не Джеймс Бонд, и я
не его героиня. Книжки не будет. И фильма не будет. Закругляйтесь, как у
нас говорят.
Кордона опешил.
"Так ему и надо", - не без удовольствия отметила Янина. Не любезничать
же ей с этой галантной гадиной! Но что делать? Вызвать Селесту? Может
быть, он остановит налетчиков? Но ответного отклика не было.
"Почему он молчит? Почему не включил магнитное поле и не помешал
убийству? Может быть, правы те, кто ставит его по ту сторону добра и зла?
Может быть, в своем обучении он рассматривает этот налет как новый урок, в
котором еще раз проверяются параметры добра и зла. Добро - в одну ячейку
памяти, зло - в другую. Потом оценить, сравнить, сопоставить. Что и с чем?
Какая информация понадобилась ему сейчас? Инициатива обреченной? Крыса в
лабиринте в поисках выхода? Ладно, попробуем найти этот выход!"
- Что вам нужно от меня? - спросила она молча выжидающего Кордону.
- Немножко благосклонности и чуточку терпения.
- Благосклонности не ждите. А терпение может лопнуть.
Кордона бросил взгляд на водонепроницаемый хронометр, пристегнутый к
запястью поверх резинового костюма. Еще пять минут до прибытия шефа он
вынужден выслушивать дерзости этой маленькой женщины. Он видел, что она
боится его, тяжелого, угрожающего молчания его спутников, их автоматов и
кинжалов на бедрах. Боится и все же не становится на колени, не кричит, не
бьется в истерике, не умоляет о пощаде. Кордона уважал не только
откровенную смелость или профессиональное бесстрашие, он умел ценить и
тех, кто находил в себе силы преодолеть страх, животный страх перед
опасностью, болью и даже смертью. Он сейчас искренне жалел девушку,
которую все равно придется убрать, если шеф с ней не договорится. А ведь с
такой не договоришься.
Он прислушался: за окном зашумели голоса, чей-то смех, потом нестройный
гомон в дежурке, и на пороге зала в светлом прямоугольнике двери появился
Трэси. Его холодные глаза в несколько секунд оценили Янину.
- Добрый вечер, девушка, - сдержанно поклонился он. - Вернее, добрая
ночь. Простите, что мы ворвались к вам без приглашения, но поверьте, я бы
не рискнул поступить столь бестактно, если б не не терпящее отлагательства
дело.
Кордона поморщился: он уже поиграл в джентльмена, зачем второй актер на
ту же роль? Но Трэси придерживался иного мнения: он вел свою игру
настойчиво.
- Я много слышал о вас, - проговорил он, присаживаясь рядом с Яниной, -
и польщен знакомством. Вы, оказывается, не только известный ученый, но и
бесспорно интересная женщина. Будь я продюсером, никогда не прошел бы
мимо.
- Что вам угодно? - отчеканила Янина и отодвинулась. - Я задавала тот
же вопрос этой пародии на Бонда. - Она небрежно кивнула в сторону
почтительно отступившего Кордоны, - но он загадочно отмалчивался.
Вероятно, об этом нужно спросить у вас.
Трэси заметил, как дернулся при этих словах Кордона, и усмехнулся:
девчонка оказалась с норовом.
- Верно, - сказал он, - Фернандо не Джеймс Бонд, а Санчо Панса.
Похудевший, но столь же послушный хозяину. Он ждал меня, и я охотно
отвечу. Я просто уверен, что вы не откажете мне в небольшой просьбе.
Янина, склонив голову набок - нелепая привычка, сохранившаяся с
детства, - молча смотрела на сидевшего перед ней широкоплечего человека в
синем спортивном свитере, с седым ежиком волос над высоким лбом - не то
киноактер на роли благородных ковбоев, не то тренер олимпийцев по боксу.
Она впервые видела гангстера не в кино, а в жизни, и не просто рядового
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг