могу делать официальных заявлений до поездки в Лондон. Мак-Кэрри - я уже
говорил с ним по телефону - заявляет, что не дает интервью журналистам.
Смайли, хотя и первооткрыватель, не годится. Вы наиболее подходящая
кандидатура. Принято?
Сказано это было шепотом, тактично, но по-хозяйски. Рослов пожал
плечами и только заметил:
- У меня даже нет колокольчика.
- Сейчас устроим.
- Не надо. Две уже начатые бутылки сойдут. Коэффициент трения ничтожен,
и акустика дай Бог... Начали. - Он стукнул мелодично зазвеневшими
бутылками и продолжал: - Вопросы задавать по очереди, не шуметь и не
перебивать говорящего. Начинает, как я полагаю, леди.
Но леди смущенно пролепетала:
- Наш журнал женский, его интересуют специальные проблемы. Я бы охотно
уступила свои привилегии.
- Тогда вы будете последняя, - отрезал Рослов. - Начинаем по алфавиту.
Кто на "А"?
На "А" никого не оказалось.
- Есть на "Б", - раздался голос сидевшего с краю. - Блумкинс,
корреспондент "Чикаго дейли"...
- Стоп! - оборвал его Рослов. - Без визитных карточек они нам ни к
чему. Задавайте вопросы.
- Беру быка за рога. Что вы открыли?
- Черный ящик.
- С золотом?
- Не знаю. Я его не вскрывал.
- А кто вскрывал?
- Никто.
- Почему?
- Потому что он невидим.
- Тогда почему же он черный?
- По логике пять. По физике единица. Кто-нибудь из вас знаком с научной
терминологией? - повысил голос Рослов. - Кто-нибудь знает, что называется
в кибернетике "черным ящиком"?
- Я знаю, - ответил кто-то.
- Вот и объясните постфактум коллегам, а сейчас продолжим работу.
Вопросов, я полагаю, будет много. Жду.
- Что именно открыто? Я имею в виду непонятное вам явление.
- Энергетическая память человечества.
Ни одного вопроса. Только недоуменные взгляды и жужжание магнитофонов.
Наконец чей-то недовольный голос:
- А конкретнее?
- Космический разведчик с неизвестной звезды или планеты.
- Летающая тарелка?
Рослов даже не улыбнулся. Его скривило от необходимости отвечать.
Сосчитав до пяти, он сказал:
- Я не говорил, что это тарелка, тем более летающая. А сейчас вы
спросите: с какой звезды?
- Спросим. Спрашиваем.
- А какая, собственно, разница, с Альдебарана или Сириуса? Может быть,
с Капеллы. Может быть, из другой галактики. При этом он невидим и
неосязаем. Заброшен на Землю несколько тысячелетий назад и в течение
этого, мягко говоря, довольно продолжительного срока собирает стабильную
информацию.
Заскрипели кресла. Кто-то опрокинул бутылку. О регламенте забыли:
вопросы грохнули, как автоматная очередь. Даже сами спрашивающие едва
могли расслышать, о чем они спрашивают.
- Тише! - крикнул Рослов, звякнув бутылками вместо колокольчика. - Три
вопроса по порядку. Ну?
Последовали три вопроса по порядку.
- Что значит: стабильную?
- Как собирает?
- Зачем?
Рослов хладнокровно выстоял под дулами объективов, не реагируя на
фотовспышки. На первые два вопроса ответил с подчеркнутой сложностью для
понимания и, услышав в ответ только жужжание магнитофонов, сказал с
усмешкой:
- Темно? Мне тоже.
- Вы не ответили на третий вопрос. Зачем и для кого это делается? -
вырвался чей-то голос.
- Не знаю.
- Но можете предположить?
- Вы тоже можете. Ценность предположения будет наверняка одинаковой.
"Раздражается, выходит из формы. Зря", - подумал Шпагин и сказал вслух,
предупреждая выкрик из зала:
- Дело в том, что это запоминающее устройство, нечто вроде
суперэлектронной машины, только невидимой и потому недоступной для
визуального наблюдения, само не знает, зачем и для кого оно это делает.
- Но как вы об этом узнали?
- Из разговора.
Шпагин сделал эффектную паузу, чтобы полюбоваться, как выглядит
коллективное недоумение, и подождал очередного вопроса.
То был заикающийся, робкий вопросик:
- Вы сказали: из разговора. Как же это понять?
- Буквально. Чудо наше весьма благовоспитанное и вежливо отвечает на
все заданные ему вопросы.
- На каком языке?
Шпагин оглядел сидящих против них репортеров. Обыкновенные парни, кто
постарше, кто помоложе. Есть рыжий, есть лысеющий. Напористы и
бесцеремонны - такова профессия, допускающая невежество в любой области
знания. Любят выпить, судя по тому, что обходятся без стаканов, поставив
возле себя бутылки по вкусу. С такими надо попроще, без олимпийства.
- Чудо наше знает все языки мира. Не улыбайтесь, я не шучу. На
строительстве Вавилонской башни оно с успехом предотвратило бы смешение
языков. А с нами обращается вообще безлично - телепатически.
- Где же оно находится, ваше чудо?
- На одном из коралловых рифов в пределах солидной морской экскурсии. К
сожалению, до прибытия международной инспекционной комиссии не могу
сообщить вам более точный адрес.
- Может быть, его сообщит губернатор? Лорд Келленхем, откликнитесь!
- Я не уполномочен, господа, делать какие-либо заявления до решения
моего правительства в Лондоне, - солидно произнес сэр Грегори и сжал губы.
- А если мы сами отправимся на поиски?
- Вы рискуете нарваться на полицейский патруль, - сказал инспектор. - С
сегодняшнего утра остров круглосуточно патрулируется нашими катерами.
Журналисты переглянулись. Вероятно, им очень хотелось поговорить сейчас
без свидетелей.
- Боюсь, что гора родила мышь, - прервал молчание рыжий, - если ваше
чудо знает столько же, сколько мы с вами.
- Плюс еще три миллиарда живущих на нашей планете, - без улыбки добавил
Шпагин.
- Все равно любую справку вы получите в любой университетской
библиотеке. Не забывайте о межбиблиотечных связях. А ваш информарий -
разведчик. Он создан не нами и не для нас.
- Допустим.
- Не слышу выводов.
- Мы их прочтем в вашей газете, - сказал Рослов. - Не сомневаюсь, что
они будут сверхубедительными и сверхоригинальными.
- Почему мы слушаем сейчас только голоса из России? - не унимался
рыжий. - Пусть выскажется профессор Мак-Кэрри. Не зря же его вызвали сюда
из Нью-Йорка.
- Не зря, - согласился Мак-Кэрри. - Я всегда с удовольствием
прислушиваюсь к голосам из России. Они никогда не лгали и не обманывали.
"Грозовеет", - подумал Шпагин и шепнул Смайли:
- Рассказывай о пиратах.
Смайли поднялся, встреченный репликой:
- А это чей голос?
- Голос Америки, - сказал Шпагин с чуточкой иронии в интонации и, как
говорят за кулисами эстрадных концертов, сразу обеспечил Смайли "прием".
А тот словно знал, как держать аудиторию: рассказывал с юмором комиксов
и лексикой нью-йоркского клерка на отдыхе. Превращение его в пирата Билли
Кривые Ноги прошло, что называется, на "ура", а оргия взбунтовавшегося
металла на пикнике аргонавтов и в особенности "беретта", чуть не
проломившая череп доктору Керну, заинтересовали более, чем само открытие
космического разведчика. Посыпались вопросы:
- А как близко, док, пролетел пистолет?
- У самого уха.
- А как вы себя чувствовали при этом?
- Как во Вьетнаме.
Смех, фотовспышки, стрекот кинокамер. Доктор Керн с белозубой улыбкой,
как на рекламе зубной пасты "Одоль", Смайли с поднятым над головой
пистолетом, скучающий Корнхилл и завистливый Барнс: "А почему все
достается Смайли и Керну?", недовольный Рослов и обрадованная мирным
оборотом Янина, а позади закованный в смокинг, как бы несуществующий лорд
Келленхем. Шпагин оглядел их всех и понял, что поезд пресс-конференции
пора переводить на другой путь.
- Я понимаю, - сказал он, воспользовавшись первой же паузой, - что
значимость открытия не под силу определить нашей дружеской, но не
полностью компетентной конференции. Подождем дополнительной научной
инспекции. Я понимаю также, что беседы с неведомым и невидимым чудом на
необитаемом коралловом острове, как бы они ни проводились - через
трансляцию или телепатически, - можно посчитать слуховой иллюзией. Но
пиратский спектакль Смайли - это уже зрительная иллюзия, причем
необычайной чистоты и реальности. Так не слишком ли много иллюзий,
господа?
- Что вы хотите этим сказать? - спросили из зала.
- То, что сказал. Раз иллюзия, два иллюзия, а три - простите, не верю.
Даже в рулетке номер не выходит три раза подряд. Речь идет о реальности
виденного и слышанного, о наведенной галлюцинации, гипнотическом мираже с
очень точно моделированной ситуацией.
- Значит, были и другие миражи? Какие?
Шпагин мигнул Смайли, тот отрицательно покачал головой: вспоминать о
Кордоне ему не хотелось. Рослов демонстративно отвернулся. Пришлось самому
Шпагину рассказать о встрече с римским наместником Сирии.
Долгая пауза завершила рассказ. Каждый раздумывал, может быть, даже не
рисковал с вопросом, понимая, что газетная дешевка тут не пройдет. Наконец
кто-то спросил:
- Вы оба видели одно и то же?
- Одновременно оба.
- Все как в жизни?
- Абсолютно.
- И вы верите, что историческая ситуация была подлинной?
- А почему бы нет? - вмешался Рослов. - Для нас, безбожников,
антиисторичность Христа бесспорна.
- И для Невидимки? - Рыжеволосый репортер отхлебнул из бутылки и
засмеялся.
- Не смейтесь, - сказал Шпагин. - Думаю, что для Невидимки она еще
бесспорнее, чем для нас. Он только хотел проверить, как создавался и
воспринимался современниками миф, доживающий второе тысячелетие.
- Пропаганда, - бросил рыжий.
- Неужели вы думаете, - еле сдержался Шпагин, - что с чужой звезды или
планеты был послан гость на Землю для антирелигиозной пропаганды?
Предположение более чем смелое, даже для журналиста.
Смех не смутил рыжего.
- Я не верю ни в пришельцев, ни в телепатию, ни в летающие тарелки, -
сказал он. - Но я верю, что можно сочинить сказку, чтобы скрыть правду,
если ее хотят скрыть.
Неожиданно поднялся надменный сэр Грегори. Он пожевал губами,
уверенный, что его не перебьют. И не ошибся.
- Мне очень жаль, господа, - сказал он, - что среди вас нет
корреспондентов английских газет. Мои соотечественники не допустили бы
подобной выходки. Я мог бы и сейчас прервать конференцию, но думается, что
выходка эта все же случайна и у допустившего ее хватит мужества, чтобы
извиниться за грубость.
Но рыжий и тут нашелся:
- Не знаю, можно ли считать грубостью сомнение в том, что тебе выдают
за истину. Я не знаю, кто ваш Невидимка, может быть, его и вовсе нет,
может, все вы жертвы галлюцинаций, для которых не находите объяснения. С
таким же успехом можно уверять, что ваш таинственный собеседник -
антихрист, сошедший на Землю, чтобы отторгнуть верующих от сына Божьего.
Такое допущение не в моем вкусе, но убежден, что его примут как должное
миллионы наших читателей.
- Есть и другое, - сказал доктор Керн. - Один из моих пациентов,
осчастливленный такой беседой из заоблачных высей, считает, что это Бог.
Кто-то свистнул.
- Ваша специальность, док?
- Психиатр.
- Тогда понятно.
В общем смехе едва не затерялся мечтательный возглас сотрудницы
женского журнала для домашнего чтения:
- А вдруг и вправду Бог? Вы разрешите сделать такое предположение? Оно
пришлось бы по вкусу моим читательницам.
- И Папе Римскому, - добавил Рослов. - Очень жаль, мадам, но мы не в
детской.
- Тогда разрешите совсем уже не детский вопрос. Как относится ваш
Невидимка к проблеме пола?
- Как электронно-вычислительная машина.
Журналисты-мужчины оценили ответ, но представительница прекрасного пола
не собиралась отступать.
- Обращаюсь к единственной среди вас женщине. Ведь вы же не только
математик, мадам Желенска. Неужели вас не заинтересовало, кто говорит с
вами из космоса - мужчина или женщина?
- Не заинтересовало, - согласилась Янина. - Мне достаточно мужчин на
Земле, чтобы не искать их в космосе.
Дружные аплодисменты не смутили амазонку с магнитофоном: ведь это были
аплодисменты мужчин!
- Жаль, - вздохнула она. - Жаль вас и вашего Невидимку. Кстати, что за
имя? Неужели нельзя было найти покрасивее?
- Уже нашли, - раскланялся Рослов. - Селеста.
Почему Селеста? Объяснили. Почему русское звучание? Тоже объяснили.
Почему женское имя?
- Не надо объяснений, - потребовала пропагандистка домашнего чтения. -
Женское имя - и все! Как обрадуются мои читательницы!
- Боюсь их огорчить, мадам. Философ Акоста, например, был мужчиной.
Рослов был верен себе: он не терпел глупости ни в брюках, ни в юбке.
В холл вошел молодой полицейский и, найдя Корнхилла, пошептал ему
что-то на ухо.
- Когда? - спросил Корнхилл.
- Час назад. Нам сообщили по радио.
- Есть раненые?
- Двое. Один из них отставной инспектор Смэтс.
- Что?! - гаркнул Корнхилл. - Какого черта он оказался в вертолете?
- Его наняли сопровождать группу, сэр.
- Что случилось, Корнхилл? - закричали в зале. - Не томите!
- Могу сообщить нечто, имеющее прямое отношение к нашей беседе, -
отчеканил Корнхилл: наконец-то и он попал в зону объективов фото- и
кинокамер. - Полчаса назад группа юнцов из отеля "Альгамбра" пыталась
подойти на вертолете к острову привидений. Мощным электромагнитным ударом
вертолет был отброшен от острова на несколько сот метров. Упав в океан, он
моментально затонул. Пострадавшие, в том числе двое раненых, были
подобраны патрульным полицейским катером. Вертолет шел на значительной
высоте и проскользнул к острову, когда катер огибал риф с другой стороны.
- Откуда же узнали об острове и, следовательно, о Невидимке ребята из
"Альгамбры"? - спросил кто-то в зале.
Корнхилл только пожал плечами.
- Вы понимаете теперь, что Невидимка - реальность? - вместо ответа
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг