Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
шепнул Библ Капитану.
   - Не смешно, а страшно.  Должно  быть,  у  них  нет  ни  сопромата,  ни
строительной механики. Как же они строят?
   - Мы не строим.
   - Но кто-то строит.
   - Никто не строит. Все уже выстроено давно и навечно.
   Капитан и Библ только переглянулись: им уже не хватало слов.
   - Может быть, вы имели в виду логическое  строительство?  -  последовал
такой же безличный вопрос, как и большинство в этом диалоге.
   - А что такое логическое строительство?
   На розовой стене вдруг возник прямоугольный, подсвеченный изнутри белый
экран, а в центре его желтый квадрат. К нему тотчас же  прилепился  черный
круг, а сбоку красный многоугольник. С углов  поползла  в  разные  стороны
цепь наплывающих друг на друга кубов и кубиков, поочередно менявших цвета.
Как штыки, пронзили их трехгранные линейки и закрутились  спиралью  вокруг
квадрата-родителя.
   - Абстрактная киноживопись, - пробормотал Библ,  -  ранний  кубизм.  Но
даже для такой чепухи необходимо  знание  геометрии  хотя  бы  в  пределах
первых двух классов. Боюсь, что мы чего-то недопоняли.
   - Начинаю допонимать, - отозвался Капитан. - Смотри!
   В свободном, непрочерченном углу экрана от черного круга поползла вверх
тоненькая линия, образовала усеченную ажурную пирамиду с выброшенной сбоку
стрелой. "Строительный кран, каким его изображали сто лет назад, - подумал
Библ. - Интересно, кто это изощряется?" Гедонийцы тоже проявили совсем уже
неожиданный интерес. Они переглянулись, поиграли зрачками  и  ресницами  и
вдруг все, как один, обернулись к Капитану.
   - Ты?
   - Я.
   - Схема строительного крана, как я рисовал  ее  мальчишкой,  -  пояснил
Капитан Библу.
   - Я так и подумал, - откликнулся тот, - нотка реализма в их  живописных
абстракциях. Мысленно живописных, -  поправился  он.  -  Еще  один  пример
отчужденности их от реальной  жизни.  Интересно,  кому  и  зачем  все  это
понадобилось?
   Должно быть, "закрытая" реплика Библа до гедонийцев  не  дошла.  Они  о
чем-то безмолвно, но оживленно переговаривались. Библ сразу подметил  это:
так  менялось  выражение  их  глаз.  Вдруг  женщина  встала   и,   заметив
напряженное внимание Библа, улыбнулась, как и ее собратья,  лишь  уголками
губ. Но ее мысль-реплика, повидимому, была адресована всем.
   - До этой встречи мне не хватало восьми единиц.  Сейчас  у  меня  будет
больше. До свидания в Аоре.
   - Вам далеко? - поинтересовался Библ.
   - Моя школа  по  ту  сторону  экватора.  Но  тебя  интересуют  средства
передвижения? У нас их нет. Я выхожу отсюда и вхожу к себе.
   - Мгновенное перемещение в пространстве?
   - Да. У нас нет расстояний. Просто, все просто, - опять улыбнулась она,
поймав невысказанную мысль Библа. - Мы только вспоминаем о том, где должны
быть, там и оказываемся.
   С этими словами она непостижимо растаяла в розовой дымке стены.
   - Еще один тест, и вы разделитесь, - сказал Гром.
   Капитан ответил недоуменным взглядом: объяснись! Гедониец молчал.
   - Что значит "разделитесь"? - повысил голос Ка питан.
   - Погодите, - поморщился гедониец: повышенная тональность человеческого
голоса, видимо, раздражала его. - Я же сказал: еще один тест.
   Посреди  комнаты  между  ними  повис  в   воздухе   полуметровый   куб,
разделенный на  черные  и  желтые,  поочередно  перемежающиеся  кубики  по
двенадцать в каждом ряду. В прозрачном,  несмотря  на  цвет,  пространстве
кубиков просматривались подсвеченные изнутри черные и желтые фигурки.
   - Класт, - сказал гедониец. - Игра.
   - Понятно, - не удивился Библ. - Нечто вроде усложненных шахмат. У  нас
есть  нечто  подобное,  только  на  плоскости,  а  у  вас   в   трехмерном
пространстве. У нас шестьдесят четыре  клетки,  а  у  вас  тысяча  семьсот
двадцать восемь. Каждая фигурка,  вероятно,  ходит  по-разному,  с  правом
изъятия из игры пораженных  фигур  противника  и  занятия  соответствующей
ячейки в игровом кубе.
   - Ты будешь играть, - заметил гедониец. - Без обучающей машины.
   - Еще бы, - усмехнулся Капитан, - у него первый разряд по шахматам. Без
пяти минут мастер. А я - пас. Не играю.
   Гедониец или  не  понял,  или  не  пожелал  комментировать.  Пристально
взглянув в глаза Капитану, послал мысленную реплику:
   - Тогда разделимся. Твой спутник, познакомившись с  игрой,  вернется  к
себе на станцию, а ты останешься с нами.
   - Зачем?
   - Для встречи с Учителем.
   - Этой школы?
   - Нет, планеты. Всего разумного мира.
   - Почему же я? Мы можем пойти и вдвоем.
   - Координатор сообщил только о тебе. Информация не корректируется.
   - А если мы не подчинимся?
   - Ваше право.  Вернетесь  вдвоем.  Но  с  Учителем  уже  не  увидишься.
Никогда.
   Капитан задумался. Кажется, появляется возможность расшифровать эту  до
сих пор накрепко закодированную цивилизацию. Этот Учитель наверняка  знает
и смыслит больше, чем его "синие" недоумки. Вздохнув, сказал:
   - Пожалуй, стоит рискнуть, Библ. Есть смысл.
   - Нет смысла. Вы отвечаете перед экипажем, Кэп. Даже по  уставу  вы  не
имеете права рисковать жизнью.
   - Мы рискуем ею ежеминутно во время любой прогулки по  космосу.  Жизнь!
Да они десять раз могли отнять ее у нас до этой встречи, а  не  развлекать
шахматными кубиками. Нет, Библ, рискнем. Вы найдете вездеход  по  компасу,
выход из фазы вам откроют, ну, а до станции как-нибудь доберетесь. Мне же,
надеюсь, гарантируют возвращение. Без расстояний, а?
   Гедонийцы беззвучно ответили:
   - Именем Учителя.
   - Только объясните нам, бога  ради,  кто  же  этот  Учитель?  Верховный
правитель? Жрец? Ученый?
   - Не знаем.
   - Кто-нибудь из вас видел его?
   - Никогда.
   - А портреты, скульптуры, фото?
   - Не понимаем. Неизвестные понятия.
   - Тогда кто же он, супермен или суперробот?
   - Мозг.



8. БИБЛ ВОЗВРАЩАЕТСЯ. ГОРОД ГОЛУБОГО СОЛНЦА

   Вездехода Библ не искал. Просто прошел сквозь розовую воздушную  пленку
и очутился возле машины. Она  стояла  как  черепаха,  едва  подымаясь  над
землей и высунув вперед головку эмиттера силовой  защиты.  Когда  на  пути
встречалось труднопреодолимое препятствие, головка тотчас  же  втягивалась
внутрь корпуса, а защитное поле ослабляло удар, отбрасывая  машину  назад.
На  месте  головка  направляла   защитный   рефлекс   в   сторону   любого
приближающегося объекта, поворачиваясь, как  живая,  ему  навстречу.  Библ
перевел диск на браслете, и головка  сейчас  же  скрылась,  входная  дверь
отошла на шарнирах, и "черепаха", даже не подавая  вида,  приготовилась  к
броску.
   Библ сделал все, что сделали  бы  в  таких  случаях  Капитан  и  Малыш:
задраил входной люк, сел к пульту управления, снова включил эмиттер защиты
и, подобрав нужную цифру  на  шкале,  нажал  кнопку  с  буквами  "Н.С."  -
начальная скорость. Вездеход прыгнул и плавно пошел над кустами к знакомой
эвкалиптовой аллее. Библ не выбирал дороги, двигался по прямой, зная,  что
рано или поздно зеленый смерч  выведет  его  к  черному  зеркалу  исходной
пустыни. Так посоветовали парни в синих шнуровках. Библ задумался. Как,  в
сущности, еще мало знают на Земле о формах разумной жизни в  космосе.  Как
многообразна эта жизнь и какие порой неразрешимые загадки предъявляет  она
исследователям. Над теорией многофазности мира до сих пор смеются архаисты
из земных академий, а на Гедоне такой архаист может  проверить  ее  опытно
без всяких усилий. Почему?  Какие  условия  создает  здесь  смещение  фаз,
открывая "входы" и "выходы"? Как представить себе гедонийскую цивилизацию,
если самый смысл ее непонятен? Чего они достигли? Бессмертия?  Но  Библ  с
Капитаном видели мертвых. Так где же начинается  и  где  кончается  жизнь,
отлившая  одну  биологическую  болванку  для  всех   ступеней   возрастной
лестницы? А каков социальный облик общества, если техносфера его  достигла
таких высот, от каких у  землянина  мысль  цепенеет?  А  подымают  на  эти
высоты, оказывается, всего-навсего игра в кубики, цирковой счет  в  уме  и
ребяческая фантастика. Как же может существовать это общество, если в  нем
нет интереса к новому, а познание мира  сведено  к  мифотворчеству.  Да  и
зачем оно существует, если, получая все, не отдает ничего взамен?  Кстати,
от кого получая, не отдает ничего кому?
   Библ вспомнил конец разговора  в  "колбочке",  когда  гедониец  сообщил
Капитану, что заинтересовавшийся им Учитель всего-навсего только мозг.
   - Электронный или живой? - спросил Капитан и получил ответ, что живой.
   - Где ж он находится?
   - В особой питательной жидкости.
   - А где территориально?
   - Не знаем.
   - Как же меня тогда приведут к нему?
   - Провожать не  будут.  Выйдешь  отсюда  и  очутишься  сразу  в  Вечном
хранилище.
   - Вместе с вами?
   - Нет. Учитель никого не вызывает, кроме тебя.
   - Час от часу не легче! Что же это - святилище? Храм? Колумбарий?
   - Не знаем.
   - Что же вы знаете?
   - Что он есть.
   - Без тела?
   - Да.
   - Бог?
   - Нет. Мы ему не поклоняемся.
   - Информарий?
   - Нет. Информацию собирает и использует Координатор.
   - Вы понимаете что-нибудь, Библ?
   Библ ответил, что не столько понимает,  сколько  предполагает.  Мозг  -
программист,    Координатор    -     счетно-вычислительное     устройство,
кибернетический компьютер, каким-то образом  организующий  и  регулирующий
жизнь на планете.
   После этого Капитан исчез в зеленом мареве за пленкой, а Библ  вышел  к
вездеходу. Удивительно  удобная  штука  -  это  мгновенное  перемещение  в
пространстве. Никаких самолетов, вертолетов,  вездеходов,  даже  "поясов".
Подумал, шаг - и ты в другой точке пространства, словно кто-то сложил лист
бумаги  и  две  точки  на  линии  соединились  в  одну.  Такое  ни  одному
пространственнику даже не снилось. А с какой скоростью, просто со световой
или "супер"? Библ не был физиком и в  отношении  удобств,  предоставляемых
здешней жизнью, мало чем отличался от гедонийцев. Радовался, и все.
   Как подсказали ему здешние "туземцы"  со  смешными  именами,  Библ  мог
сразу же очутиться в районе станции или даже внутри нее, по крайней мере в
коридорах первого этажа, - не зря  Док  и  Пилот  "Гедоны-2"  предпочитали
отсиживаться на втором: на этом уровне миражи не появлялись, - но Библа не
соблазнило  столь  сказочное  появление  в  кругу  товарищей.  Надо   было
доставить домой не только собственную персону, но и вездеход,  недоступный
даже для гедонийской техники. Пришлось  воспользоваться  зеленым  смерчем,
который и возник в конце концов за деревьями и тотчас же вывел  машину  на
черный плацдарм вокруг  станции.  Уже  вылезая  из  машины,  Библ  заметил
бегущие навстречу фигурки - широченную и  высокую,  а  рядом  недлинную  и
тоненькую, как шариковая ручка и несоразмерный с ней вдвое больший футляр.
А минуту спустя Малыш и Алик уже обнимали блудного брата, через плечо  его
заглядывая в кабину.
   - Где же Капитан? - взорвались тревогой два голоса.
   Библ рассеял тревогу. Но Малыш нахмурился:
   - Зря допустил. Не надо было разделяться.
   - Кэп настаивал. И думаю, обоснованно. Контакт требовал разделения.
   - Какой же у вас контакт? Ерундовина. Сначала подбили, как  диких  уток
на болоте, потом в клетку посадили, уложили спать на воздушных постельках,
кислородным винцом напоили. А начали  разговор  -  жвачка  резиновая.  Что
узнали? Чему учат, на чем  сидят,  что  пьют,  во  что  играют.  А  как  в
пространстве перемещаются или  сквозь  стены  проходят,  как  спиртное  из
воздуха гонят, они и сами не знают. Может, голову морочили, а может, и  не
школа это, а обезьяний питомник.
   - Малыш  прав,  -  вмешался  Алик,  -  очень  точное  определение.  Что
требуется от обезьяны в неволе? Прежде всего поверить  в  свою  свободу  и
благоденствие, мало-мальски  соображать  да  человека  передразнивать.  На
примере ее поведения кое-кто ставит  одному  ему  понятные  опыты,  делает
одному ему нужные наблюдения и выводит  соответствующие  этим  наблюдениям
законы. Вы узнали, кто? Нет!
   В горячности Алика был  какой-то  оттенок  лукавства,  словно  он  знал
что-то новое, еще  неизвестное  собеседнику.  Библ  сразу  смекнул.  Да  и
смекнуть-то было нетрудно: то, что знал Алик, буквально витало у его лица,
чуть не спрыгивая с губ. Даже Малыш заметил:
   - Не трепись.
   - Озорничаете, мальчики, - сказал Библ. - От кого скрываете?
   Малыш протянул, нехотя отвешивая каждое слово:
   - Не люблю болтовни. Тут, прежде чем рассказывать, много думать  нужно.
А мы не успели. Сами здесь час, не больше.
   Разговор происходил за обедом, который Алик приготовил наскоро,  но  по
принципу "ни одного грамма синтетики".  Вернулись  они  действительно  час
назад из поездки на вездеходе, оставленном им  в  наследство  отбывшей  на
Землю экспедицией. Малыш отрегулировал защитный отражатель и позвал Алика:
"Хватит возиться с барахлом в  коридорах.  Прокатимся  к  океану".  Алика,
естественно,  уговаривать  не   пришлось.   Ехали   минут   двадцать   без
приключений. Без приключений  вышли  к  воде,  синеватой  на  вид,  словно
подкрашенной синькой; даже у самого берега она голубела.  "Выкупаемся?"  -
предложил Алик. "А ну ее, - отмахнулся Малыш, -  еще  какую-нибудь  холеру
подхватим". Никаких приключений не предвещала и  окружавшая  обстановка  -
оплавленный черный берег, круто сбегавший к воде, тихий бриз  с  океана  и
голубое солнце в зените.  Оно  не  пекло,  пекло  другое,  сместившееся  к
западу, а это только бросало вокруг ультрамариновые отсветы. "Не  нравится
мне все это", - сказал Малыш и поспешил  к  вездеходу.  Побрел  за  ним  и
поскучневший Алик: глаз явно ничто не радовало, но тревоги  Малыша  он  не
понимал. А тот почему-то встревожился.
   - Почему? - заинтересовался Библ.
   - Предчувствие. Показалось мне, что вдруг что-то  должно  случиться.  И
случилось.
   Метрах в пятидесяти от них - это они уже увидели из  смотрового  стекла
машины - поднялся из черного камня огромный пунцовый веер, как дрожащие на
ветру гигантские лепестки маков. Сравнение придумал Алик.  Недолюбливающий
"художеств" Малыш поправил: "Такие же хлопья тумана, только  красного".  В
хлопьях темнело ядро, похожее на  замутненную  в  кинескопе  телевизионную
передачу.  Включив  защитное  поле,  Малыш  бросил  туда   вездеход.   Шок
продолжался одно мгновение, словно кто-то щелкнул выключателем:  светло  -
темно - опять светло, только пейзаж другой.
   Они ехали сквозь город; не по городу,  а  именно  сквозь,  простреливая
улицы, дома, башни, виадуки, непонятные сооружения, переполненные  людьми,
как вокзалы, или пустые, как заводские цеха по окончании работы.  Сходство
с заводами  придавали  им  квазиконвейерные  ленты,  несущие  без  видимой
поддержки какие-то предметы незнакомой формы и назначения.  Трудно,  почти
невозможно было рассмотреть их:  вездеход  шел  очень  быстро,  обстановка
менялась ежесекундно. Но самым  интересным  было,  пожалуй,  то,  что  его
движение не вносило никаких изменений в окружавшую жизнь, что он физически
не входил в ее пространство, а  пронзал  его  нематериально,  как  Летучий
Голландец.
   - Странно, - удивился Библ, - вы прошли "вход" и не вошли в фазу.
   - Вы, как и Малыш, не знаете уравнений Мерля, - сказал Алик, - а  Мерль
допускает околопространственное, межфазное движение. Мы так  и  двигались,
наблюдая пространство их фазы со стороны, как телепередачу. Такая передача

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг