- Шагай, - подтолкнул меня Зернов, и, шагнув в знакомую лиловую гущу
газа, мы вышли снова на дневной свет, но уже совсем в другой зал, именно
зал, а не комнату.
Из глубины его, заполненной сверкающими металлическими формами, вышел
навстречу человек в белом, совсем земном халате, только белизна его тоже
сверкала, как белая крышка рояля, отражая окружающий мир. Издали этот мир
казался путаницей безугольных геометрических построений, преимущественно
труб, сфер и цилиндров. Но за человеком с той же скоростью двигалась
высокая, как цунами, волна лилового газа, в которой гасла и таяла
сверкавшая металлом стереометрия. В конце концов газ срезал зал, обратив
его в комнату с таким же туманным полом и потолком и такими же мерцающими
тусклыми стенами. Человек в халате оказался Зерновым-вторым, на этот раз
отличавшимся от моего спутника только глянцевым белым халатом.
- Нет, не нейлон, - сказал он Зернову-первому. - Тоже химия, только
другая.
- Мысли читаешь, Вольф Мессинг? - усмехнулся тот.
- Конечно. Только твои. Ты же знаешь.
- Знаю, - поморщился мой Зернов, - только привыкнуть не могу.
Мы сели на подплывшие к нам белые тарелки к такой же белой, ничем не
поддерживаемой массивной плите, на которой мгновенно материализовалась из
воздуха бутылка "Мартеля" и три широких коньячных бокала.
- Скатерть-самобранка, - похвастался Зернов-второй.
Первый пренебрежительно отмахнулся:
- Видели и едали. В континууме.
- Прежде я считал все эти чудеса в решете техникой земного
происхождения, - задумчиво подхватил Зернов-второй, - кто-то придумал и
сконструировал их до Начала. Кто, мы забыли, а наследством пользуемся
понемногу и свое ищем, развиваем, разрабатываем. А теперь, когда вернулась
память прошлого, я уже точно знаю, что все это - подарок ваших
инопланетных гостей, их эксперимент. Даже больше - знаю и назначение
самого Би-центра.
- Первая ступень контакта, - перебил Зернов-первый.
- Научного контакта.
- Мост к их науке, к их освоению мира.
- Крутой, между прочим, мост. И трудный. Он же построен в четырехмерном
пространстве. Нет ни коридоров в обычном смысле этого слова, ни дверей, ни
лестниц. То, что их заменяет, длинно, сложно, запутанно и, с земной точки
зрения, даже бессмысленно. Мы это называем "проходами". Обычно ими никто
не пользуется, только в случаях крайней необходимости, когда телепортация
блокирована.
- Вы так и говорите - телепортация? - спросил Зернов.
- Нет, просто переход. Это уже моя земная память. И нуль-переход от нее
же. Удобная штука. Можно немедленно попасть в любую часть "центра". Даже
сюда.
Мерцающие стены впереди не то раздвинулись, не то растаяли, обнажив
черный экран с равномерно вспыхивающей и гаснущей ядовито-желтой надписью
по-английски: "Дэйнджер!" - "Опасность!"
- Люк-мусоропровод, - пошутил Зернов-дубль. - Сюда автоматически
сбрасываются радиоактивные осадки, различные излучающие вещества,
самовзрывающиеся смеси - словом, все, что уже не нужно, но опасно для
жизни, - пояснил он.
- Шагнешь - и конец, - засмеялся я.
- Не шагнете. Это мы называем "видимость", а полная телепортация
блокирована до полудня.
Я взглянул на часы: половина девятого.
- Не скоро.
Двойники засмеялись.
- Он все еще по-земному считает, - сказал мой Зернов, - забыл о
восемнадцатичасовых сутках.
- В сущности, "переход" блокирован круглые сутки, кроме двух часов
после полудня, во избежание излишних передвижений. На пешеходные блуждания
в "проходах" решаются только энтузиасты, - заметил его двойник. - Общаться
можно и так.
Мерцающие стены исчезли - их сменила гигантская карта продтрассы и
Города, вернее, макет, освещенный невидимым источником света. Точь-в-точь
как тот псевдо-Париж, который мы наблюдали с Толькой в Гренландии.
Отчетливо были видны лесное шоссе, заставы, улицы, даже дома. А по улицам,
если вглядеться, можно было рассмотреть и движение экипажей, омнибусов,
даже крохотных пешеходов в тени многоэтажных небоскребов, похожих на
стеклянные пеналы, поставленные торчком.
- Занятная карта, - сказал Зернов-дубль. - Я и сам не понимаю, как это
сделано.
Под картой восседал за непривычного вида клавиатурой очкарик в белом
халате моих примерно лет. Полы халата открывали такой же, как и у меня,
золотогалунный мундир.
- Полицейский? - удивился я.
- Здесь все полицейские, - сказал Зернов-второй. - Даже я. Только без
мундира. Горт! - позвал он.
Очкарик поднял руку с клавишей.
- Слушаю, шеф.
- Что нового?
- Директива фуд-управления. Еще два пункта во французском секторе. В
третьем и четвертом арондисмане. Виноторговец Огюст и бакалейщик Пежо.
- Заказ уточнен?
- Конечно. Списки уже переданы в Эй-центр.
- Есть отказный сигнал?
- Нет.
- Что предлагаете?
- Продлить восьмой рейс. По улицам Плесси и Мари Жорден, всего двадцать
минут. Вот так... - Он провел указкой над макетом, будто скользнувшей по
невидимому стеклу, предохраняющему модель Города от прикосновений.
- Действуйте.
Очкарик и карта растаяли за мерцающей пленкой стены, снова возникшей в
пространстве.
- В сущности, это какой-то вид телевидения, - заметил я.
- Не совсем. Фокус безлинзовой оптики. Будущее голографии и лазерной
техники. Кстати, - усмехнулся Зернов-второй, - задай вы мне этот вопрос
даже месяц назад, я бы не сумел ответить. Впервые бы услыхал это слово. Мы
говорим "видимость", а по-русски, если точнее перевести, - "смотрины".
Смешно, правда? Но смех смехом, а в нашей оптической лаборатории мы уже
подбираемся к этому чуду. Полегоньку-помаленьку, вроде как у меня к
секрету силового поля. Ну а если говорить о телевидении в его земном
понимании, то при желании мы бы за полгода сконструировали и
телепередатчик и телевизор.
Но моего Зернова интересовала другая тема:
- Значит, в твоем распоряжении и входной контроль, и телепортация?
- Да, механизм управления настроен на мои биотоки.
- А ты можешь, скажем, снять контроль, сохранив блокаду телепортации?
- Зачем?
- Ты же мои мысли читаешь, чудак. Зачем спрашиваешь?
- Для уверенности.
- Может создаться ситуация, когда нам понадобится свободный вход с
одновременным ограничением передвижения внутри.
Зернов-второй понимающе усмехнулся:
- Свободный вход для всех, а блокада против одного?
- Пять с плюсом.
- Но он всегда может воспользоваться "проходами".
- Его можно задержать.
- Трудно. "Проходы" - это лабиринт. Даже я всех не знаю.
- Меня интересует только один - к управлению выходом из континуума.
Энд-камера.
- Единственный механизм, не подчиненный моему управлению, - вздохнул
Зернов-второй.
- Для чего он понадобился?
- Вероятно, его задумали на случай непредвиденной катастрофы,
стихийного бедствия, которое иногда трудно предвидеть даже сверхразуму.
Допустим, какого-нибудь обвала или наводнения, когда любой грузовик с
продовольствием окажется под угрозой гибели. Тогда на время ремонтных
работ и предусмотрено действие механизма. А управление им создатели этого
мира сочли возможным доверить только главе государства.
- Каким образом? Не состоялась же встреча на высшем уровне.
- Зачем? Бойл просто знает, что он один может нажать кнопку. Знание
запрограммировано.
- Значит, он в любую минуту может лишить Город продовольствия? -
вмешался я.
- Если захочет - да. Но никто, кроме него и меня, об этом не знает.
- Мы знаем, - загадочно сказал мой Зернов.
41. НИКАКИХ СЛУЧАЙНОСТЕЙ
Я не могу быть историком восстания не потому, что не способен к
историческим обобщениям, а просто потому, что я его не видел. Избранный в
Центральный повстанческий штаб, я просидел безвылазно на втором этаже
отеля "Омон", ничего не видя, кроме хлопающих дверей, входящих и выходящих
людей, табачного дыма и зашторенных окон; просидел до той самой минуты,
когда пришла и моя очередь предъявить уже не мундирным патрульным свою
пластмассовую красную фишку. Она служила паролем и пропуском,
гарантировала безопасность в случае нападения своих и давала право
руководства любой не имевшей командира повстанческой группой.
Полицейская хунта справляла свой триумфальный день пышно и пьяно.
Повсюду развевались расшитые золотом флаги, превращавшие улицы в некое
подобие галунных мундиров. Желтые розы цвели на кустах и на окнах. И пьяны
на этот раз были не только полицейские, пьющие без просыпу Бог знает какие
сутки: специальным указом властей с утра была объявлена бесплатная раздача
вина не только в ресторанах, барах и кафетериях, но и в каждой торгующей
вином лавчонке, где для этого были сооружены специальные стойки: пей
сколько влезет. И пили. К полудню, по-здешнему к девяти утра, на улицах
плясали и горланили, как на ярмарочной попойке, толпы пьяных людей. Что-то
вроде карнавала не то в Зурбагане, не то в Лиссе, когда-то описанного
Грином. Только женщин было сравнительно мало: они, должно быть, прятались
по домам, не рассчитывая на защиту полиции в случае неизбежных скандалов.
Галунщики сами затевали скандалы по всякому поводу и без повода, палили
куда попало, как супермены из американских вестернов, и ни пьяницы на
улицах, ни замкнувшиеся на все замки и запоры их жены и дочери даже и
думать не думали, чем может закончиться эта пародия на гриновский
карнавал.
Меня равно поражали и беспечность хозяев Города, их полная
неосведомленность о том, что назревало у них под носом, и продуманная
оперативность повстанческого штаба и его якобинских сил: вспоминалось
зерновское: "С нами или без нас, а они свое дело сделают". И они делали
его согласованно, четко и почти безошибочно. Ошибки, конечно, были, но и
они уже не смогли ни сдержать, ни ослабить развернувшейся пружины
восстания. Она начала раскручиваться сразу же после полудня, чтобы к концу
дня, а точнее, к началу полицейского банкета в "Олимпии" все жизненные
центры Города и его окрестностей оказались в руках повстанцев. Как это
происходило, я узнавал по телефону в бывших апартаментах Этьена в отеле
"Омон": наличие телефона здесь и побудило штаб сделать эти апартаменты
центром восстания. Томпсон предлагал мэрию, но "Омон" был тише и
малолюднее, а потому и безопаснее.
Я всегда удивлялся парадоксам, которые все время порождала эта
искусственно созданная жизнь. Отсутствие телефонной связи, например,
ограниченной какой-нибудь сотней номеров в городе с миллионным населением,
с каждым годом создававшее все растущие неудобства, стало истинным благом
для организаторов восстания, позволившим засекретить его до самой
последней минуты. Наличие телефона дало бы возможность любому полицейскому
или обывателю-прохвосту предупредить власти о замеченных им каких-нибудь
подозрительных, с его точки зрения, явлениях. Но в Городе по телефону
общались только члены Клуба состоятельных или полицейская периферия со
своим городским руководством. Даже в Майн-Сити телефон был только у
коменданта и его заместителей в отдельных рудничных секциях.
После полудня все периферийные телефонные пункты были уже в руках
повстанцев, а въезды в Город контролировали уже не полицейские, а рабочие
патрули в галунных мундирах. Полицейские заставы были захвачены даже не в
первые часы, а в первые минуты восстания. Стил по телефону с моей заставы
у выхода из континуума сообщил, что автоматчики Фляша уже снимают
полицейские патрули по всей продтрассе. Не имеющие огнестрельного оружия
лучники отдельной колонной движутся к Городу. Он интересовался, скольких
мы сможем вооружить по прибытии на место.
- Сотню, не больше, - подсказал мне сидевший рядом Томпсон.
- Есть же оружие на центральном складе, - горячился Стил.
- Любая акция в Городе сейчас преждевременна. Все развернется к вечеру.
Очищайте окрестности, не спешите.
- Где Минье? - спросил я, вспомнив о своем преемнике на заставе.
- Кому нужен его труп? - кричал Стил. - Я не могу задержать лучников.
Томпсон, не спавший всю ночь, устало махнул рукой: пусть дойдут до
заставы.
- Вы помните Робин Гуда? - спросил я.
- Нет, - сказал он и зевнул. - Разрешите вздремнуть по-стариковски.
Разбудите, если понадобится.
Я остался командовать парадом. Мартин распоряжался омнибусами в
Майн-Сити. Фляш объезжал заводы, формируя отряды "коммунаров". Где-то в
глубинах памяти он зацепил это слово и настоял на присвоении его
вооруженным рабочим группам. Хони Бирнс, мой скаковой тренер - тоже член
штаба, - командовал конниками-связными, поддерживавшими сообщение между
очагами восстания. Он сидел внизу за конторкой портье и отдавал
распоряжения входившим и выходившим наездникам. Когда возникала
необходимость, я спускался к нему и сообщал, куда нужно послать нарочного.
- Не забыл Макдуффа? - вздыхал он. - Какого коня сгубили!
Сгубил его Бойл во время одной неосторожной поездки не то на заставу,
не то в Майн-Сити. Узнавший об этом Хони Бирнс перестал разговаривать со
всеми знакомыми полицейскими. Он не здоровался с ними, не подавал руки и
отворачивался при встрече. За это его сослали в Майн-Сити, откуда совсем
недавно вызволил Оливье.
Кстати, Оливье аккуратно позвонил в десять.
- Все в наших руках, - начал он без преамбулы. - Обошлось почти без
жертв: какие-нибудь два десятка убитых и раненых. Тяжелых ранений нет.
Зато блок-боссы, информаторы и пытавшиеся сопротивляться охранники
уничтожены полностью. Остальных без оружия и мундиров погнали в лес.
- Почему без мундиров? - поинтересовался я.
- Мундиры переданы авангардным группам, предназначенным для штурма
товарной станции и Си-центра. Есть кое-что и для вас, лейтенант, - лукаво
присовокупил Оливье. - Звонил Корсон Бойл. Спрашивал вас. Я ответил, что
вы еще с утра выехали в Город. Минут десять назад он звонил опять, явно
чем-то недовольный или встревоженный.
Я пожал плечами: для себя, не для Оливье.
- Что он мог узнать? Ничего. Где Мартин?
- Командует автоматчиками, выехавшими на омнибусах.
- А Джемс?
- Повел безоружных на соединение с лучниками, наступающими вдоль
продтрассы.
- Успеете задержать?
- Нет, конечно. А что? - встревожился Оливье.
Я вздохнул: еще одна порция "робин гудов".
- Безоружные не должны появляться в Городе, пока не будут захвачены все
опорные полицейские пункты. Пусть прочесывают периферию, - повторил я
приказ Томпсона.
- Попробую связаться, - подумал вслух Оливье. - Пошлю верхового.
Мы могли говорить свободно, не опасаясь последствий: телефонная станция
к этому времени была уже занята "коммунарами" Фляша. Но после нашего
разговора телефон замолчал, и я грыз ногти, представляя себе, что может
произойти, когда несколько сот голодных людей, не знавших до сих пор
никакой другой дисциплины, кроме дисциплины страха, ворвутся в Город,
требуя оружия, да еще когда на улицах повсюду шумит пьяная ярмарка и
ливнем льется сидр и вино. "Запирайте етажи, нынче будут грабежи!" Я уже
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг