Пока Надя осваивала информацию, налетевшую на нее, будто желтые листья,
несомые порывами осеннего ветра, частный детектив Василий Дубов расспрашивал
Александра Мешковского. Зная о семейном пристрастии Мешковских к
горячительным напиткам, он прихватил с собой бутылку водки.
Мешковский не удивился приходу частного детектива, с которым был знаком
лишь весьма шапочно, а увидев бутылку, даже обрадовался и побежал на кухню
готовить закуску. Через полчаса стол в комнате уже был накрыт белой, хотя и
не совсем чистой скатертью, а посреди тарелок, чашек и салатниц возвышался
графинчик, куда рекламный агент любовно перелил содержимое бутылки.
Увидев, что дрожащая рука господина Мешковского тянется к заветному
графинчику, детектив передвинул его поближе к себе:
- Господин Мешковский, прежде я хотел бы задать вам несколько вопросов.
- Я весь внимание, - вздохнул Мешковский, вожделенно глядя на графин.
- Вам известна сексуальная ориентация вашей покойной сестры?
- Да, ну разумеется. Ориентация Жоржетты была диаметрально
противоположна моей - она была "розовой", а я - "голубым".
- Ну, понятно. И какого рода отношения связывали ее с покойной
Марианной Костяникиной? Я имею в виду, была ли их связь чисто плотской,
или...
- Разумеется, "или", - перебил Мешковский, с трудом отводя взор от
графина. - Жоржетта ее все время ревновала и подозревала в измене... Давайте
помянем их обеих!
- Одну минуточку, - удержал его Дубов. - В тот день вы ничего
необычного за ней не заметили?
- Сейчас, - попытался напрячь мозги Мешковский. - Ну да, в тот день,
это было скорее даже утром, ей позвонили, Жоржетточка страшно возбудилась и
убежала, даже не дописав стихотворения.
- Так-так. - В глазах детектива загорелся огонек, как у гончей, взявшей
след. - И каково было содержание разговора?
- Ну, не знаю даже... Сестра крикнула: "Ах она мерзавка! Ну, я ей
покажу!" или что-то в этом роде, шмякнула трубку и так быстро убежала, что я
не успел ее даже расспросить, в чем дело.
- Вы не допускаете, что это было сообщение об измене ее возлюбленной? -
продолжал допытываться Василий.
- Очень возможно. - Непреодолимое желание выпить побуждало Мешковского
соглашаться с чем угодно. - Вообще-то Жоржетта была по натуре очень
сдержанной, и единственное, что могло ее в последнее время вывести из
равновесия - так это Марианна Костяникина. Что поделаешь - любовь!
- Ну ладно, не буду вас больше томить, - сжалился наконец Дубов и налил
две рюмочки водки. Александр выпил свою залпом, закусил соленым огурчиком и
даже не заметил, что его гость лишь чуть-чуть омочил губы.
x x x
Вечером, отходя ко сну, Чаликова и Дубов обменивались друг с другом
полученной информацией.
- Из того, что я узнала, можно сделать один вывод - Кассирова не
располагала средствами на издание книги, а потом вдруг раздобыла где-то
почти две тысячи, - доложила Надя. - То есть еще одно подтверждение, что
кассу взяла она, но опять лишь косвенное, к делу его не пришьешь.
- Да, действительно, все вокруг да около, - вздохнул Василий. - Я тоже
не мог узнать у Александра Мешковского ничего определенного. Единственное -
в день трагедии кто-то звонил Жоржетте, после чего та побежала в филиал
"Грымзекса".
- Кассирова! - закричала Надя.
- Что - Кассирова? - не понял детектив.
- Кассирова не просто взяла деньги, но и нарочно спровоцировала скандал
и стрельбу! Она позвонила Мешковской и сообщила, что Костяникина ей
изменяет, Жоржетта схватила пистолет и поспешила в банк, а между стрельбой и
приездом милиции Софья Кассирова выгребла кассу и успела надежно спрятать
деньги. Впрочем, - успокоившись, добавила Чаликова, - все это опять одни
домыслы. Хотя погодите. Сегодня один скользкий тип подсунул мне какие-то
бумажки, которые он назвал "компроматом на Кассирову". - Надя порылась у
себя в сумочке и извлекла оттуда то, что ей подсунул "иезуитский" журналист
в фойе ДК имени Анны Карениной. Манускрипт, предназначенный для публикации в
московской прессе, был озаглавлен "Оргии космических амазонок в Кислоярске",
и Чаликова небрежно отложила его в сторону. - A вот, Вася, газета "Кислый
путь" с астрологическим прогнозом, который якобы составила Софья Кассирова.
Обратите внимание на дату - как раз тот день, когда произошла трагедия в
филиале.
- Астрологический прогноз как компромат? - несколько удивился детектив.
- Ну что ж, это даже интересно...
- Тут подчеркнуты три знака зодиака, - пояснила Надя. - Водолей, Рыбы и
Телец. Водолеем является Кассирова, Рыбами была покойная Жоржетта
Мешковская, а Тельцом - Марианна Костяникина. - И Надя с выражением
зачитала: - "Водолей. День для вас счастливый, вы неожиданно разбогатеете,
но сумейте правильно распорядиться свалившимся на вас богатством - вложите
его во что-то духовное, возвышенное". Например, в издание своего
поэтического сборника, - добавила Надя уже от себя. - "Рыбы. Повышенная
возбудимость и доверчивость заставят вас поверить в чужие наветы. Телец.
Опасайтесь высокой женщины в розовом платье - она может роковым образом
изменить всю вашу судьбу". Ну, господин Дубов, что вы на это скажете?
- A что тут сказать? Вообще-то я в гороскопы не верю, хотя чисто
теоретически и допускаю, что звезды могут оказывать некоторое влияние на
общий ход событий. Но не до такой же степени, чтобы определять цвет платья!
- Совершенно верно, - кивнула Надя. - И цвет платья, и все остальное
определила сама Софья Кассирова. Мне, знаете, по роду занятий частенько
приходится иметь дело с разного рода доморощенными гениями. И я заметила
одну общую особенность - почти все уверены, что любой бред, ими написанный,
содержит некое высшее, тайное, если хотите - сакральное значение и имеет
пророческий характер. Так что я не сомневаюсь - когда Кассирова составляла
этот прогноз, то была уверена, что он каким-то мистическим образом поможет
осуществить ее злодейские планы.
- Может, вы и правы, Наденька, - кивнул Дубов, - но это опять лишь
домыслы, не скрепленные фактами. И даже если наши подозрения насчет Софьи
Кассировой имеют под собой почву, то я не представляю, как мы могли бы
вывести ее на чистую воду.
- У меня возникла одна идея, - сказала Чаликова и что-то заговорщически
зашептала Дубову на ухо, хотя в комнате они были одни.
- Кажется, я улавливаю ход ваших мыслей, - закивал Василий Николаевич.
- Это, конечно, совершенно антинаучно с точки зрения классической
криминалистики, но для пользы дела попробовать можно.
x x x
И вот наступило воскресенье. Дубов и Чаликова, одевшись соответственно
во фрак и вечернее платье, отправились в Дом культуры имени Анны Карениной
на презентацию поэтического сборника Софьи Кассировой "Любовь под
пирамидами". Начало было назначено на шесть часов вечера, но уже в половине
шестого в артистическом кафе крутилось довольно много народу - по большей
части представители кислоярской творческой и околотворческой богемы, но не
только: за одним из столиков скромно пил кофе инспектор Лиственицын в
окружении двух человек в штатском, которых Дубов хорошо знал как милицейских
оперативников. За другим столиком сама Софья Кассирова в элегантном зеленом
с блестками платье продавала свой сборник по 80 сантимов за экземпляр, а за
дополнительную плату ставила автограф.
Ровно в шесть часов погас верхний свет, и кафе погрузилось в интимный
полумрак. Прожектор осветил импровизированную сцену, и в его луче возникла
фигура председателя "Всемирной души".
- Господа! - обратился председатель к присутствующим. - Сегодня мы
имеем счастье прикоснуться к высокому искусству, которым нас давно радует
замечательная, я не побоюсь сказать - великая поэтесса Софья Кассирова. Мы
давно ждали явления ее новой книги, и вот наконец имеем удивительную
возможность увидеть ее воочию, во всей ее самости. И потому без лишних слов
позвольте представить вам автора книги - госпожу Софью Кассирову!
В темном зале раздались нестройные аплодисменты, и к микрофону вышла
сама виновница торжества с книгой, нежно прижатой к могучей груди. Ее
платье, будто шкура крокодила в лунном свете, таинственно переливалась в
лучах прожектора.
- Вы не представляете, господа, как я волнуюсь, - начала сольное
выступление поэтесса. - Ведь это такой день в моей жизни... И еще я хочу
сказать, что своими успехами обязана не только себе, но и моим друзьям,
братьям и сестрам по искусству. И в столь торжественный момент не могу не
вспомнить о своей незабвенной подруге, замечательной поэтессе Жоржетте
Мешковской. Как жаль, что она не дожила до этого дня!..
- Если бы дожила, то этого дня просто не было бы, - шепнула Чаликова,
наклонившись к уху Дубова. Тот кивнул. A Кассирова тем временем продолжала:
- И я хотела бы начать этот вечер со стихотворения, посвященного
светлой памяти Жоржетты. - Поэтесса перевернула в книжке несколько листков
и, придав лицу выражение вдохновенной скорби, начала чтение:
- Это было давно, это было в Древнем Египте,
В самом прекрасном из прошлых моих воплощений.
Я была возлюбленной страстной жреца Омона,
Что возносил каждодневно Омону хвалу во Храме.
Но вот взяла его смерть, и осталась я одинока,
Одна, как чайка на море или верблюд в пустыне,
И стала мне жизнь постыла, любви лишенной.
И вот однажды, молясь в опустевшем храме,
Я услыхала голос, и этот голос промолвил:
"Будет тебе за любовь за твою награда.
Знай, твой любимый запрятал алмазы и злато
В месте надежном, и стражей надежных приставил
На берегу священном священного Нила,
A сторожами поставил двух крокодилов священных.
И, коль овладеть желаешь ты этим кладом,
То в полночь явись на брега священного Нила,
Туда, где луна освещает пирамиду Хеопса.
И в том месте, где тень ее коснется берега Нила,
Встань, и всплывут на поверхность два крокодила.
И когда ты отдашься обоим всею душою и плотью,
То откроется вход в пещеру с алмазами и со златом".
И смолк тот голос, и сама себе я сказала -
На что мне злато, на что алмазы и все богатства земные,
Коли возлюбленного рядом со мною нету?
Но, как настала ночь, явилась я к берегу Нила,
И, только тень коснулась краешка вод священных,
Выплыли на поверхность священных два крокодила...
Голос Кассировой дрогнул, но она мужественно продолжала:
- И не захотела я им отдаться всею душою и плотью,
Но, взяв секиру, до смерти обоих их зарубила,
И кровь их святая, смешавшись с потоком священного Нила,
Вдаль потекла, по течению, к синему морю.
Но не пошло мне на пользу коварством добытое злато...
Вдруг Кассирова прервала чтение, и ее округлое лицо исказило выражение
неизъяснимого ужаса. По проходу между столиками, слегка покачиваясь, в
сторону сцены плыл призрак Жоржетты Мешковской в окровавленном розовом
платье - медленно, но неотвратимо, как судьба.
Кассирова со страшным грохотом упала на пол прямо на сцене, а кровавый
призрак, хладнокровно переступив через нее, занял место у микрофона.
- Ты потревожила мою тень, несчастная, - сказал призрак страшным
потусторонним голосом, - и я явилась!
- Нет! Только не это! - возопила Кассирова, хватаясь за подол
Жоржеттиного платья.
- Тогда облегчи свою грешную душу, - предложил призрак Мешковской, -
признайся перед всем миром, как ты убила и меня, и Марианну!
- Я все, все скажу! - кричала Софья, ползая по полу. - Только не смотри
на меня так, я каменею от твоего мертвого взора!
- Ну ладно. - Призрак снял с подставки микрофон и бросил его
Кассировой, а сам удалился вглубь сцены. Поэтесса попыталась встать, но,
покачнувшись, вновь упала на сцену.
- Ну, говори же! - подстегнул ее призрак. - Говори, если не хочешь,
чтобы я ввергла тебя в ад преисподней!
- Я все скажу, все! - Кассирова трясущимися руками взяла микрофон. - Я
хотела издать сборник, но у меня не было денег. И я задумала, как их
достать... Я не хотела никого убивать, просто хотела издать книгу... Я
дождалась дня, когда в кассе оказалась нужная сумма, и позвонила тебе. Я
сказала, что моя начальница и твоя возлюбленная Марианна Костяникина
заперлась в своем кабинете с какой-то смазливой девицей... Когда ты явилась,
я пошла в кабинет к Марианне и сказала, что ты пришла разъяренная и с
пистолетом, и не лучше ли вызвать милицию? Но Марианна сказала, что сама
разберется, и достала из стола служебный револьвер... Она вышла из кабинета,
и между вами разгорелась ссора, ты обвиняла ее в измене, а она не могла
понять, в чем дело. И тогда... - Софья замолкла.
- Ну, договаривай, договаривай! - раздался из мрака страшный голос
призрака.
- Тогда я взяла наган, который заранее приобрела на черном рынке, и два
раза выстрелила в Марианну прямо на твоих глазах... Ты побледнела и встала
как вкопанная, а я взяла ее револьвер и застрелила тебя. A потом вытерла
платочком свои отпечатки и вложила оба пистолета вам в руки. Ну и тогда уже
забрала все деньги из кассы и вызвала полицию... - Обессиленная собственным
признанием, Кассирова вновь бухнулась на пол.
- Свет! - раздался голос инспектора Лиственицына, и тут же зажглась
люстра на потолке. На сцену вышли его сотрудники в штатском и без лишних
слов надели на поэтессу стальные наручники. A призрак Жоржетты снял с себя
парик и сбросил кровавое платье, под которыми обнаружились лысина и зеленый
костюм ее брата-близнеца Александра Мешковского. И под бурные аплодисменты
зала галантно раскланялся.
x x x
Стоял студеный декабрьский денек. Кислоярская Республика жила в
ожидании нового года и попутно праздновала Рождество по католическому и
протестантскому календарям. Частный сыщик Василий Николаевич Дубов наряжал у
себя в конторе маленькую, но пышную елочку, и в тот момент, когда он
натягивал на нее блестящую верхушку, зазвонил телефон. Детектив нехотя взял
трубку:
- Слушаю вас.
- Василий Николаич? Это инспектор Лиственицын. Скажите, как вы
относитесь к развлекательным шоу?
- Положительно, - ответил Дубов. - Особенно после того представления,
которое мы с вами имели удовольствие наблюдать на презентации у Кассировой.
- Могу вам предложить представление не хуже, - сказал инспектор. - Если
не хотите его пропустить, то подъезжайте прямо сейчас к издательству
"Буревестник".
Заинтригованный Василий тут же закрыл контору и, оседлав свой
неизменный синий "Москвич", отправился на улицу Тургенева, к тому особнячку,
куда он уже однажды возил юную поэтессу пушкинской школы Надежду Чаликову.
Когда Дубов подкатил к месту назначения, шоу было в полном разгаре.
Милиционеры выводили из дома издателя Петровича, а тот, на ходу срывая с
себя усы и парик, кричал:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг