Перемет, открыв глаза и не без удивления глядя на Ольгу.
- Мы расколдованы! - вопила княжна. - Я и мечтать не могла, что это
случится!
- Я же всегда говорил, что так оно и будет, - Перемет встал и с
удовольствием потянулся. - А ты мне не верила.
- И я не верил, - прогудел воевода Полкан. - То есть не то чтобы
верил или не верил, но надеялся, что Чумичка что-нибудь придумает.
- Да я тут не при чем, - пожал плечами Чумичка. - Вот ваш
освободитель - Иван-царевич.
- Я не знал, что так выйдет, - смущенно произнес Иван-царевич. -
Вижу, какое-то чудище летит, да и выстрелил из лука...
- Ну хорошо, давайте решать, что делать дальше, - предложил Дубов. -
Ясно, что здесь нам оставаться никак не гоже.
- К тому же тут скоро будет Херклафф, - добавил Чумичка. - Я уж
совсем забыл про него...
- Кто? - Воевода Полкан принялся деловито засучивать рукава. - Ну,
пущай он только мне попадется - душу вытрясу!
- Глаза выцарапаю, - зло бросила княжна Ольга. Боярин Перемет
промолчал, но было видно, что и он, мягко говоря, особых благ Херклаффу не
желает.
- Только без самосуда! - решительно заявил боярин Василий.
- А-а-а, вот и он, легок на помине, - сказал Чумичка.
- Где? Где? - заозирались остальные.
- Вон там, глядите. - Чумичка указал на небо. К ним приближалась
черная точка, с каждым мигом обретающая очертания огромного коршуна.
- Может, стрельнуть в него из лука? - неуверенно предложил
Иван-царевич.
- Много чести, - буркнул Чумичка. - Я сам с ним потолкую, а вы
покуда спрячьтесь.
- Да куда тут спрячешься, - протянул Перемет.
Вместо ответа Чумичка сделал какой-то едва уловимый жест, и все, кто
был на полянке, внезапно исчезли.
- Стойте на месте, - распорядился колдун. - Пока будете стоять,
останетесь невидимыми. А чтобы вернуться в себя, сделайте шаг вперед.
Коршун резко подлетел к полянке и, едва достигнув земли, обернулся
Херклаффом. Невидимый Дубов оказался в нескольких шагах от людоеда и
прекрасно мог разглядеть его фрак, жабо и монокль. Злобный блеск маленьких
глазок заморского чародея недвусмысленно говорил о его намерениях.
Поскольку единственным, кого Херклафф мог видеть, был Чумичка, то все
внимание людоед обратил к нему:
- О, мейн либе фреуде фон Чумичка, как я радостен, что вижу вас! Вы
будете мой самый деликатессен зафтрак!
Вместо ответа Чумичка щелкнул пальцами, и в людоеда полетела шаровая
молния. Впрочем, тот ее погасил еле заметным небрежным движением:
- Примитифно, мой друг. Лучше сообщите мне, где тут есть господин
Иван-царевич. Его я буду кушат на обед, дабы не ходил, куда не есть надобно!
- Получай, вражья сила! - не выдержал Чумичка и, вмиг обернувшись
львом, кинулся на Херклаффа. Того, похоже, все потуги Чумички лишь
развлекали. Ленивым жестом людоед обратил льва в мышку, а сам, сделавшись
огромным полосатым котом, принялся за ней гоняться. И когда кот схватил
мышку за хвост, та дико заверещала и превратилась обратно в Чумичку.
Впрочем, и кот тут же обернулся Херклаффом.
- Найн, херр Чумичка, ваша квалификация меня не удофлетворяйть, -
противно захихикал людоед. - Пожалуй, я возьму вас к себе в ученик.
Чумичка и сам понял, что тягаться с Херклаффом в обычном чародействе
ему нет смысла, и решил прибегнуть к крайнему средству. Он выхватил из-за
пазухи магический кристалл и принялся что-то нашептывать.
Этого Чумичке делать, конечно же, никак не стоило. Увидев вожделенный
предмет в руках своего противника, Херклафф мелко задрожал - он понял, что
если сей же миг не овладеет кристаллом, то его ждут, мягко говоря, большие
неприятности, но если кристалл окажется у него, то он не только избежит этих
неприятностей, но и вернет себе былое могущество.
К счастью, людоед и понятия не имел, что познания Чумички в чудо-стекле
равнялись нулю. Позабыв о тонкостях колдовства, Херклафф подскочил к Чумичке
и вцепился в кристалл. Поскольку расставаться с ним Чумичка намерения не
имел, то между двумя чародеями возникла, говоря дипломатическим языком,
конфликтная ситуация, а попросту - небольшая стычка, переходящая в свалку.
Все еще невидимые Ольга, Полкан, Перемет и Иван-царевич с немалым
любопытством наблюдали за магическим противостоянием Херклаффа и Чумички, и
лишь боярин Василий, знавший о свойствах кристалла не понаслышке, понял,
какие беды грозят роду человеческому, если волшебное стекло возвратится в
собственность Херклаффа. Поэтому Дубов, не мешкая, набросился на людоеда.
Теперь исход сражения был решен, и несмотря на бешеное сопротивление,
вскоре Дубову и Чумичке удалось не только утихомирить неугомонного чародея,
но и для пущей надежности связать ему руки за спиной.
- Тойфель побери, ваша есть фзяла, - вынужден был признать Херклафф,
уныло наблюдая, как Чумичка отправляет вожделенный кристалл в недра своего
тулупа.
- Да, наша взяла, - со значением подтвердил Чумичка и крикнул: -
Выходите, хватит прятаться!
Тут к немалому удивлению Херклафф увидел, как прямо из воздуха
появились еще четыре человека, и в их числе женщина. И если один из них, в
синей куртке и резиновых сапогах, был для Херклаффа неизвестным, то при виде
остальных людоед заметно побледнел и, мелко задрожав, пал на колени.
- Ага, значит, узнал, - удовлетворенно прорычал воевода Полкан,
надвигаясь на Херклаффа.
- Их бин не есть виноват, - забормотал колдун, - меня заставил херр
князь Григорий...
- Счас ты увидишь своего хера Григория! - не выдержав, выкрикнула
Ольга, по-кошачьи растопырив пальцы с длинными острыми ногтями.
- Господа, только без самосуда! - вновь испуганно выкрикнул Василий.
- Ну что вы, никакого самосуда мы и не допустим, - расплылся в
добродушной улыбке боярин Перемет. - При Шушках я работал в судебном
приказе и законы знаю. А по закону господину Херклаффу причитается...
Однако господин Херклафф не дослушал, что ему причитается по закону.
Внезапно он задергался, стал извиваться, будто угорь на сковородке, и не
успели самосудьи опомниться, как людоед превратился в струйку дыма, очень
резво растворившуюся в воздухе.
- Куда? - гаркнул Полкан. - А ну стоять на месте!
Но было уже поздно - Херклаффа, что называется, и след простыл.
- Опять ушел, - раздосадованно покачал головой Чумичка.
- Ну и пес с ним, - подытожил Полкан. - Давайте лучше решать, что
дальше делать. Не оставаться же здесь.
- Лично я иду туда, - Иван-царевич махнул в сторону трясины, - но
вас не зову: это дело семейное, к тому же и небезопасное...
- А нам, я так думаю, для начала нужно отправиться в королевский
замок, - предложила Ольга.
- Как прикажешь, княжна, - развел руками Перемет. - Должно быть,
король и рыцари уже там.
- Да не должно быть, а точно! - уверенно заявил Полкан. - Ежели они,
конечно, действовали согласно моим задумкам.
- Если бы они действовали согласно твоим задумкам, то еще три года
собирались бы, - не удержалась княжна Ольга от привычной подколки.
- В любом деле сначала подумать надобно, - назидательно прогудел
воевода. - А в нашем особливо.
Чумичка поднял с земли чудо-клубочек:
- Идите, куда он укажет. Сначала выведет на дорогу, а дальше...
- А, ну дальше ясно, - перебила Ольга.
- Летали, знаем, - добавил Полкан.
Иван-царевич с некоторым удивлением глянул на Чумичку, но ничего не
сказал - он уже убедился, что все, что тот ни делает, в конце концов
оказывается к лучшему, да и княжне со спутниками надежный провожатый сейчас
был куда нужнее.
Ольга, Полкан и Перемет тепло попрощались со своими избавителями,
Чумичка бросил клубок оземь, и тот покатился вверх по склону пригорка.
Когда все трое скрылись из виду, Иван спросил у Чумички:
- Стало быть, путешествие на Черную трясину придется отложить на
потом? Клубочка-то теперь у нас нет.
- Обойдемся без клубочка, - ухмыльнулся колдун. С этими словами он
вновь распахнул тулуп и, порывшись в одном из карманов, извлек горсть
плоских камешков. Они были разного цвета, размера и формы, но объединяло их
одно - каждый имел посередине дырку.
Василий припомнил, что когда-то, будучи в Крыму, собирал такие же
камешки на берегу, а те, у которых была дырка, почитались "счастливыми".
- Тряпки найдутся? - оборотился Чумичка к спутникам.
- Поищем. - Иван Покровский чуть не с головой залез в свой бездонный
рюкзак и вскоре извлек оттуда несколько тряпочек, довольно прочных, хотя и
не особо чистых. - Сгодится?
- Сгодится, - кивнул Чумичка. Он оторвал от тряпочки полоску, продел
ее в камешек и завязал узелком. - Помогайте.
Боярин Василий и Иван-царевич присели прямо на вереск вокруг рюкзака и
принялись старательно привязывать тряпочки к камешкам, еще не совсем
представляя, для чего они это делают.
- Ну, в путь, - велел Чумичка, когда они подвязали около двух
десятков камешков. Василий с Иваном-царевичем встали и следом за Чумичкой
подошли к краю трясины.
- Следите, куда он упадет, - сказал колдун и, раскрутив в воздухе,
закинул камешек далеко в Черную трясину. - А теперь идите за мной, но не
уклоняйтесь ни на столечко. - С этими словами Чумичка отважно сделал первый
шаг.
Боярин Василий нерешительно посмотрел на Ивана-царевича. Оба хорошо
помнили вчерашнее, когда Василий и Грендель, выручая Покровского, сами едва
не утонули в страшной трясине.
- Ну, где вы там? - крикнул Чумичка. Он уже углубился в трясину на
несколько шагов и, к удивлению Дубова, вовсе не собирался тонуть. Правда,
шел он медленно и, прежде чем сделать каждый следующий шаг, сначала
осторожно касался поверхности кончиком башмака.
Василий мысленно перекрестился и сделал первый шаг. И сразу
почувствовал, что ступает как бы по деревянному настилу - невидимому, но
достаточно прочному. Детективу даже показалось, что "доски" чуть скрипнули,
едва на них ступил Иван-царевич, навьюченный огромным рюкзаком.
По наблюдениям сыщика, "настил" был в меру широким - что-то около
полуметра. Едва Василий чуть отклонялся от Чумичкиного пути, то ощущал, как
"доски" как бы проваливались куда-то вглубь, и поскорее отходил от опасного
края.
Когда они добрались до того места, куда упал камешек, Чумичка достал
из-за пазухи еще один. Внимательно оглядевшись и по каким-то своим приметам
определив нужное направление, колдун вновь кинул камешек. На сей раз он не
ушел под воду, а зацепившись, повис на безжизненном кустике, торчавшем на
темной кочке.
Чуть изменив направление, Чумичка уверенно двинулся в ту сторону, куда
упал второй камешек. Стараясь не отставать, Василий и Иван отправились
следом. Трудный и опасный переход продолжался.
x x x
Хотя день был уже в разгаре, в горнице Марфы царил полумрак - плотные
занавески на окнах почти не пропускали света с улицы.
Княжна безмятежно спала, и домовому Кузьке стоило больших усилий
привести ее в бодрствующее состояние.
- А? Что такое? В чем дело? - сонно пробормотала Марфа.
- Вставай скорее! - тормошил ее Кузька. - Твоему Виктору того и
гляди башку отрубят, али повесят, как собаку, а ты тут почиваешь, будто
медведь зимой!
- Какому медведю собака башку отрубит? - сладко потянулась княжна.
- Да не медведю, а Виктору! - нетерпеливо затопал Кузька. - И не
собака, а рыцари! Ты одна можешь спасти его.
Тут только до Марфы дошло, в чем дело. Она решительно вскочила с
кровати и стала одеваться.
- Быстрее, быстрее, - торопил домовой. - А то на самое отрубление и
поспеешь!
Тронная зала, куда незаметно проскользнула Марфа в сопровождении
Кузьки, была полна рыцарей. Правда, сам королевский трон пустовал, но слева
от него, на небольшом возвышении, Марфа увидела Виктора. Он сидел на
низенькой скамеечке с таким отрешенным видом, будто происходящее его вовсе
не касалось.
А рыцари бурно спорили о том, что им делать с Виктором. Как поняла
княжна из речей, мнения разделились: часть рыцарей, явно меньшая, ратовала
за то, чтобы дождаться короля Александра и оставить участь Виктора на его
усмотрение. Большая же часть склонялась к немедленной смертной казни, но и
среди нее не было единства в способе исполнения - то ли повешением, то ли
отсечением головы. Похоже, что именно благодаря этим разногласиям Виктор до
сих пор еще был жив.
- Как же так! - громогласно возмущался господин Беовульф. - Мы тут,
понимаете, старались, живота своего не щадя, освобождали королевский замок
- и даже никому головы не отрубим? Ну нет, так я не согласен!
- А я считаю, что надо повесить! - спорил с ним почтенный Зигфрид. -
Виктор опозорил высокое звание и утратил высокую честь быть обезглавленным.
Мое мнение - повесить его как обычного вора и убивца!
- Повесить! - закричали некоторые рыцари.
- Вы знаете, дорогой Зигфрид, как я вас уважаю, - вновь заговорил
Беовульф, когда выкрики стихли, - но согласиться никак не могу. Виктор все
же как-никак член королевской семьи. Что о нас соседи говорить будут?..
Масла в огонь подлил королевский повар, он же по совместительству
королевский палач:
- Господа, решайте же скорее, что мне готовить - топор или веревку. А
то у меня и в стряпной дел невпроворот!
- Вот видите, - подхватил дон Альфонсо, - из-за наших споров
пострадает праздничный обед. Давайте отложим казнь до завтра.
- Сегодня! - решительно заявил Беовульф. - А то к завтраму у меня
вся злость пройдет...
И тут раздался женский голос:
- Пожалуйста, пощадите его!
Зигфрид оглянулся на Чаликову, но та молчала. Она вообще-то по
убеждениям была против смертной казни как таковой, но не считала себя вправе
вмешиваться в рыцарский спор. Виктор чуть приподнялся на своей неудобной
скамейке и стал вглядываться в толпу рыцарей, кого-то там выискивая.
Вперед вышла не знакомая рыцарям девушка в длинном темном платье:
- Господа славные рыцари, прошу вас, повремените с казнью Его
Высочества!
- Кто вы, сударыня? - строго спросил Зигфрид.
- Марфа Ярославна, из рода князей Шушков, - гордо приосанившись,
ответила девушка.
- О, значит, вы живы! - искренне обрадовался Беовульф.
- Да, жива, - величественно кивнула Марфа, - и жива благодаря Его
Высочеству. Мне сейчас сказали, что ночью он спас меня от ножа убийцы!
Виктор неодобрительно покачал головой, словно желая сказать: "Ну зачем
вы, княжна..."
- Кто может подтвердить ваши слова? - спросил Зигфрид.
- Я подтвержу! - не выдержал Кузька, выступив из-за спины Марфы. -
Ежели бы мы с Виктором того лиходея не схватили, то жутко подумать, что было
бы! Самый всамделишный летательный исход - вот бы чем все кончилось!
- Ну ладно, признаю, что погорячился, - сказал Зигфрид. - То, что
нам сообщила Ее Светлость Марфа, я склонен считать обстоятельством, которое
смягчает вину Виктора. Поэтому я более не настаиваю на повешении, а согласен
на обезглавливание.
Тут Надя незаметно подобралась поближе к Марфе и шепнула ей на ухо:
- Княжна, если вы хотите спасти Виктора, то скажите что-нибудь
такое... в общем, чувствительное.
И хотя княжна Марфа не знала о сентиментальных душах, скрывающихся за
суровой неприступной внешностью доблестных рыцарей, и уж тем более понятия
не имела о латиноамериканских "мыльных" сериалах, но она тут же сообразила,
что от нее требуется, и, трагически заломив руки, произнесла с придыханием:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг