ним поговорю. Уж меня-то он услышит!
- Ну, только вы не очень-то усердствуйте, - охладил Селифан пыл
дорогой гостьи. И, остановившись под облетевшей осиной, надолго задумался.
Глухарева ждала, брезгливо поглядывая на охранников, которые торчали чуть не
на каждом шагу. - Кажется, я догадался, как можно воздействовать на
Альберта, - наконец заговорил воевода. - Только вы, Анна Сергеевна, ни во
что не вмешивайтесь.
- Попытаюсь, - выдавила из себя Анна Сергеевна. И так резво двинулась
вперед, что воевода едва за нею поспевал.
- Погодите, - бормотал он, - я уж не мальчик. Пятьсот годков без
малого, как-никак...
Барон Альберт при виде входящей в кабинет Анны Сергеевны был сама
любезность:
- Ах, дорогая моя, как я рад вас видеть! Хорошо ли доехали?
- Премерзко, - бросила Анна Сергеевна. - И я вообще предпочла бы
сюда не ездить!
- Ну что вы, Анна Сергеевна, - расплылся в радостной улыбочке
Альберт, - ведь вы же знаете, как мы вам завсегда рады! Вы для всех наших
начинаний - как соль, необходимая в любом кушанье.
Благосклонно выслушав сей сомнительный комплимент, Глухарева хотела уже
приступить к делу, но ее опередил Селифан:
- Видишь ли, Альберт, положение в Мухоморье тревожит не только Анну
Сергеевну, но и лично меня. Я уверен, что и ты всполошился бы, если бы узнал
истинное положение вещей!
- Я прекрасно знаю истинное положение вещей, - холодно ответил барон.
- Мой тайный приказ работает без сбоев. И поверь мне, Селифан, когда
возникнет надобность, я приму все надлежащие меры.
Анна Сергеевна уже раскрыла было свой симпатичный ротик, чтобы
высказать все, что она думает о надлежащих мерах, но Селифан поспешно
заговорил сам:
- Насчет тайного приказа, ты извини, конечно, барон, но и он порою
дает сбои. Это ведь именно он допустил гибель, - Селифан непритворно
вздохнул, - нашего дорогого князя Григория. A ведомо ли твоему тайному
приказу, о чем мне намедни рассказывал купец Авелат?
- Неведомо, - буркнул Альберт.
- Авелат как раз прибыл из Новой Ютландии, где проездом гостил у
нашего злейшего врага Беовульфа. И передал мне дословно то, что говорил ему
за чаркой вина этот изверг.
- Ну и что же? - без особого интереса спросил барон. - Впрочем,
догадываюсь...
- Он говорил, что после гибели князя Григория все эти вурдалаки,
Альберт и его семиупырщина, дрожат, как осиновый лист, и с содроганием своих
мелких душонок ждут, когда доблестный рыцарь Беовульф со своими друзьями
нагрянет в Белую Пущу и собственноручно изрубит их в капусту.
Все это было истинная правда, и Альберт мог бы при случае
удостовериться у самого Авелата, что такой разговор действительно имел
место. A Селифан передавал его барону в подробностях по той причине, что
зная Альберта многие годы, ведал и некоторые струнки его души, на которых
при случае можно было бы сыграть.
- Ну, Беовульф - известный суеслов, - пробормотал Альберт. Он был
изрядно уязвлен, однако виду старался не подавать. A Селифан ковал железо,
пока горячо:
- Беовульф-то суеслов, а мы сами что? Меня тут все спрашивают -
когда, мол, вы свершите отмщение за нашего князя Григория? Ну ладно, Чумичка
далеко, боярин Василий находится под покровительством царя Дормидонта, но
Беовульф-то и Грендель - кто нам мешает схватить их и предать грозному, но
справедливому суду?
Альберт молчал - возразить было нечего. Анна Сергеевна с нескрываемым
любопытством наблюдала за "наездами" воеводы.
- Всему свое время, - выдавил наконец из себя барон.
- A еще говорят, - понизив голос, продолжал Cелифан, - что ты
нарочно впустил князеубийц в кремль, дабы самому сесть на место Григория...
- Кто говорит? - как ошпаренный, вскочил из-за стола Альберт.
- A на что твой хваленый тайный приказ? - насмешливо переспросил
воевода. - Все кому не лень говорят, а ты последний узнаешь. Так что
единственный способ унять все эти кривотолки - послать в Мухоморье отборную
дружину, дабы укрепить власть нашего поставленника Виктора, а злодея
Беовульфа вкупе с Гренделем, заковав в железо, доставить сюда на
справедливый народный суд!
- Я должен подумать, - ответил Альберт. - Такие дела с наскока не
решить.
Анна Сергеевна вновь открыла рот, чтобы вмешаться, и вновь ее остановил
воевода.
- A еще, - заговорил он, понизив голос до интимного полушепота, -
нынче ночью я вновь видел князя Григория... - Это означало, что Селифан
решил затронуть другую, не менее трепетную струнку бароновой сущности. - И
он сказал мне: "Что ж вы не выполняете усех моих заветов? Даже мой замысел у
Мухоморье до конца довести не можете!"
Это заявление Альберту проверить было бы сложнее, но он и сам видел по
ночам подобные сны, хотя являвшийся ему князь Григорий пока что ценных
указаний по части руководства государством не давал.
- Ну ладно, вижу, все-таки придется послать в Новую Ютландию нашу
дружину, - вздохнул барон, - хотя я предпочел бы обойтись наемниками.
- Ну так завтра же с утра и выступим, - обрадовался воевода. - Если
ты не против, то я сам поведу войска в наступление!
Не удержавшись, Анна Сергеевна громко фыркнула. Селифан поглядел на нее
с укоризной.
- Не будем спешить, - охладил воеводин пыл барон Альберт. - Завтра с
утречка заходите ко мне, обговорим подробности. Ну и для вас, уважаемая Анна
Сергеевна, дельце найдется.
Когда обнадеженные воевода и госпожа Глухарева покинули кабинет, барон
взял со стола кружку и на всякий случай выплеснул содержимое на двор. Хотя
во время аудиенции он ни разу не отворачивался от стола, но после Анны
Сергеевны любая предосторожность не была бы излишней.
x x x
После ужина, прошедшего в самой что ни на есть унылой обстановке,
Виктора в коридоре задержал Теофил:
- Ваше Высочество, извините, что беспокою, но вас желает видеть одна
особа.
- Что за особа? - безо всякого интереса спросил Виктор.
- Молодая девушка. Говорит, что пришла с болот...
Виктор невесело усмехнулся:
- Неужели вы полагаете, Теофил, что мне теперь до девушек? Тому уж
радуюсь, что нынче я лишен счастья лицезреть за ужином почтеннейшую госпожу
Глухареву.
- Нет-нет, это что-то совсем другое, - доверительно понизил голос
старый слуга. - Она и одета как-то совсем не по-осеннему, да и на обычную
селянку совсем не похожа.
- Ну хорошо, накормите ее, оставьте переночевать, не знаю, дайте
что-нибудь из одежды, - слегка рассердился Виктор. - Мне ли вас учить?
- Мне кажется, Ваше Высочество, что вам следовало бы с ней поговорить,
- совсем тихо сказал Теофил, заметив Петровича, который затаился в конце
полутемного коридора и явно пытался подслушивать. - Поверьте моему
жизненному опыту - она тут неспроста.
- Ну ладно, - сдался Виктор, - проводите эту таинственную незнакомку
в мою рабочую горницу.
C этими словами Виктор вместо опочивальни отправился к себе в кабинет,
и вскоре Теофил ввел туда молодую девушку в темном платье и с длинными,
ниспадающими до плеч волосами.
- Прошу вас, сударыня, - нарочито сухо указал Виктор на кресло.
- Приношу извинения Вашему Высочеству, что отрываю от важных
государственных забот, - проговорила гостья, усаживаясь в кресло и оправляя
платье.
- Попрошу к делу, - буркнул Виктор, стараясь не смотреть на девушку.
- Кто вы и что вам от меня нужно?
- Извините, я хотела бы поговорить с вами наедине, - искоса глянула
девушка на Теофила. Слуга молча повернулся, но Виктор остановил его:
- Сударыня, Теофилу я доверяю всецело. Так что смело можете говорить
при нем.
- Ну ладно, - вздохнула гостья, - тогда сразу к делу. Я - княжна
Марфа.
- Очень приятно, - усмехнулся хозяин. - A я - принц Виктор.
- Нет, Ваше Высочество, вы, кажется, не совсем поняли, - чуть
нахмурилась девушка. - Я - княжна Марфа Ярославна, из рода князей Шушков,
превращенная в лягушку более двухсот лет назад по указанию князя Григория.
Услышав это, Теофил удивленно поднял брови. Виктор же, кажется, не
особо удивился:
- Я вам, конечно же, м-м-м, верю, но чем вы могли бы подтвердить ваши
слова?
Марфа ненадолго задумалась:
- Кроме меня самой, это может подтвердить Иван Покровский, который и
был тем самым Иваном-царевичем, что поцеловал лягушку и превратил ее обратно
в меня. Еще это мог бы подтвердить господин Херклафф, тот колдун, который
меня заколдовал, но его, должно быть, давно уж нет в живых...
- Ну, Херклафф-то и по сей день живее многих живых, - заметил Виктор,
- а в настоящее время, сколь мне ведомо, находится в Белой Пуще. Сомневаюсь
только, что он стал бы что-либо подтверждать, даже если бы его очень об этом
попросили... Да, так где же ваш Иван-царевич?
- Ивана можно найти в ближайшей корчме, где он остановился на ночь, -
объяснила Марфа. - Но завтра вы его вряд ли там застанете.
- Мы могли бы послать за ним, - почтительно предложил Теофил.
- Думаю, это ни к чему, - подумав, сказал Виктор. - Тем более что
вряд ли свидетельству господина Ивана Покровского можно будет доверять
больше, чем словам нашей уважаемой гостьи.
- Но, Ваше Высочество!.. - возмутилась княжна.
- Извините, сударыня, я не хотел бросать тень сомнения ни на вас, ни
на кого бы то ни было, но нужны доказательства.
- Ну, разве что... - Княжна запустила руку под высокий воротник
платья и извлекла оттуда медальон на серебряной цепочке. - Здесь наш
родовой знак.
Виктор бросил мимолетный взор на медальон, перевел его чуть выше, на
лицо Марфы и, встретившись с прямым спокойным взглядом княжны, отвел глаза в
сторону:
- Я в этих родовых знаках ничего не смыслю...
Теофил деликатно кашлянул:
- Ваше Высочество, можно было бы пригласить господина Пирума.
- A ведь верно! - обрадовался Виктор. И пояснил для гостьи: - Пирум
- это наш древлехранитель и скрижалеписец.
Теофил бесшумно вышел из комнаты. Виктор молчал. Молчала и Марфа.
Наконец хозяин разомкнул уста:
- Сударыня, пока вы здесь, вам не следует никому больше говорить, что
вы - княжна Марфа.
- Почему? - гордо вскинула голову гостья.
- Видимо, вы еще не знаете истинного положения вещей и в Белой Пуще, и
у нас в Новой Ютландии... Ну что там опять?!
В коридоре раздался какой-то шум, визг, а затем в кабинет вошел
летописец Пирум в сопровождении Теофила.
- Да там, похоже, опять наш Уильям с господином Петровичем повздорил,
- скорбно вздохнув, пояснил слуга.
- Вечно с этим Петровичем всякие приключения, - проворчал Виктор. -
Кота уже неделю никто не видал, а Петрович... Ну ладно, ближе к делу. Я
пригласил вас, господин Пирум, дабы посоветоваться по некоему вопросу, в
котором вы, несомненно, разбираетесь куда лучше меня.
- Сие зело похвально, что Ваше Высочество залюбопытствовали древними
скрижалями, ибо прошедшее наше всегда остается с нами, - неторопливо
заговорил Пирум. - И мы должны помнить наше прошедшее, дабы не порвалась
нерасторжимая связь времен...
- Господин Пирум, прошу вас посмотреть на родовой знак, изображенный
на медальоне у этой девушки, - прервал Виктор мудрствования летописца.
Пирум перевел взор на Марфу и вдруг стал медленно оседать на пол.
Теофил подскочил к нему и помог добраться до ближайшего кресла.
- Это она, - прошептал Пирум.
- Кто - она? - как ни в чем не бывало переспросил Виктор.
- Она, - несколько пришел в себя древлехранитель. - Княжна Марфа.
Девушка встала во весь рост.
- Я узнала тебя, - сказала она Пируму. И, оборотившись к Виктору,
спросила: - Надеюсь, теперь Ваше Высочество более не сомневаетесь в
правдивости моих слов?
- Да, - коротко ответил Виктор. И, немного помолчав, обратился к
Теофилу и Пируму: - У меня к вам будет одна настоятельная просьба. Или даже
приказание. Никто в замке, кроме нас троих, не должен знать, кто эта девушка
на самом деле. И князь Длиннорукий - в особенности.
x x x
Барону Альберту не спалось. Он ворочался в своем любимом дубовом гробу,
а сон все не шел. И когда барон все же немного задремал, в спальне
послышался какой-то шорох.
- Что там такое? - вскрикнул Альберт. Он прекрасно знал, что его
"перестроечные" нововведения многим в Белой Пуще не по нраву и что эти
многие не прочь бы от него избавиться, и оттого ожидал опасности в любой
миг.
Шорох повторился, а затем послышалось чье-то ворчание:
- Совсем без меня распустились, дымоходы не чищены...
- Что?! - возопил барон, но тут голос резко усилился:
- Это ты, барон Альберт?!
- Д-д-да, я, - от страха лязгая клыками, пролепетал Альберт и
дрожащею рукой зажег тусклый светильник в изголовии гроба. В спальной никого
не было. - Почудилось, - облегченно вздохнул барон, но тут вновь раздался
странный голос. Он звучал достаточно ясно, но доносился как будто из
какой-то трубы:
- Ну что, убедился теперь, каково править страной без меня?!
- Это ты, князь Григорий? - боязливо спросил барон.
- Да, я! - горделиво ответствовал голос. - Я явился из Преисподней,
дабы не дать вам, глупцам и корыстолюбцам, развалить то, что я создавал
тяжкими трудами и заботами две сотни годов!
- Князь, научи нас, как жить! - возопил Альберт.
- Эх-ма, вот возьми да научи вас, - ворчливо откликнулся голос князя
Григория. - То ли дело при мне... - И, перейдя на буднично-деловой тон,
продолжал быстро и напористо: - Первым делом - ежели не способны
справиться с домашними делами, так не лезьте к соседям.
- Но мы же...
- Никаких но! И не вздумай отправлять моих отборных стрельцов в
Мухоморье, иначе нашлю я на тебя, паршивца, все кары из адского пекла! -
Голос князя загремел еще грознее: - На колени, червь!
Кряхтя, Альберт выбрался из гроба и послушно пал ниц. И если бы он не
был столь взволнован явлением покойного князя и прислушался повнимательнее,
то услыхал бы шорох в печке и чье-то ворчливое бормотание:
- Что за печки, что за дымоходы? Все у них не как у людей. Вот в избе
у бабки...
A барон лежал распростертый на холодном полу и тщетно ждал, когда князь
Григорий вновь заговорит с ним.
- Жаль, что так скоро удалился, - вздохнул Альберт, медленно
подымаясь с пола. - Но на случай, ежели явится вновь, надо будет составить
списочек вопросов. Вопрос первый: где хоронить кости Марфы? Вопрос второй...
- Барон подошел к небольшому столику наподобие конторки, стоящему в углу
спальни, и, обмакнув гусиное перо в чернильницу, принялся что-то черкать на
листке пергамента.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг