- Нет, вы не подумайте, мы же не бандиты какие, - смущенно
пробормотал парень. - Мы только ради справедливости, против всяких
антинародных режимов. - Сказав это, он поспешно вышел вон.
Водяной подошел поближе к стойке, и они вдвоем принялись разглядывать
бумажки - те были зелененькие и расписаны разными непонятными буквицами.
Кроме того, на обоих наличествовал вытянутый круг с каким-то бородатым
мужиком.
- Ты что-нибудь понял из того, что он сказал? - удивленно спросил
водяной, осмотрев необычные листки.
- Все очень странно, - озабоченно покачал головой леший. - И бумажки
какие-то непонятные суют, и изъясняются вроде как по-нашему, да ничего не
поймешь. Совсем как боярин Василий со своим парнишкой.
- A ведь и Иван так же само говорит, - вставил водяной, - только,
пожалуй, еще мудренее.
- Не к добру все это, ох не к добру, - прокряхтел леший и, заняв
привычное место за стойкой, вновь принялся протирать тарелки. Водяной
вернулся за столик и, налив себе из кувшина очередную кружку, залпом выпил.
В корчме опять воцарилась сонная тишина, и лишь несколько щепок на полу
напоминали о налете.
x x x
Устало откинувшись в кресле, король Александр рассказывал своим
друзьям, как ему удалось исчезнуть из собственного замка:
- Извините великодушно, что пришлось отказаться от вашего предложения.
Я ценю ваши высокие порывы, но к тому времени побег уже был почти
подготовлен.
- И кто помог вам бежать? - не без скрытой ревности вопросил
Беовульф. - Уж не...
- Нет-нет, - вздохнул король, - все равно не угадаете. Могу ли я
положиться на вашу скромность, друзья мои? Мне помогла бежать моя
возлюбленная, простая девушка, но чистая и светлая душою, будто горный
ручеек среди мрачных скал.
Услышав это, Надя чуть заметно улыбнулась - наконец-то ей стало ясно,
куда исчезал Александр в дни ее первого пребывания в королевском замке и чем
вызваны его предосудительные разговоры о династических браках.
- Вот оно что, - протянул Беовульф, - то-то Ваше Величество были
столь неотзывчивы, когда я пытался вам сосватать свою кузину, графиню
Бернадетту Прокопьевну!
- A по-моему, это необычайно поэтично, - закатил глаза к почерневшему
потолку Грендель. - Один король, весьма достойный, влюбился в девушку
простую... Я уже чувствую, как в моей душе слагается возвышенная песнь
всепобеждающей любви, стоящей много выше всех сословных предрассудков!
- Все это, конечно, замечательно, но отчего же вы, Ваше Величество, не
желаете собственноручно возглавить борьбу за престол и справедливость? -
вопросил Беовульф. - Сами-то мы разобщены и тяжелы на подъем, но стоит вам
только свистнуть... То есть я хотел сказать - кинуть боевой клич.
- A что толку! - безнадежно махнул рукой Александр. - Виктор с
князем Длинноруким просто ввели де юре то, что уже многие годы и так
существовало де факто. То есть нашу полную зависимость от Белой Пущи.
- Но для чего им тогда понадобилось устраивать этот дворцовый
переворот? - удивился Дубов. - Не вижу логики.
- Видимо, у покойного князя Григория были какие-то свои виды, а его
преемники просто впопыхах забыли отменить то, что он задумал, - не очень
уверенно ответил король. - Вот все и шло как бы по накатанной.
- Почему "как бы"? - переспросила Чаликова.
- Потому что Длиннорукий обещал Виктору, что тот получит из Белой Пущи
и денежные средства, и новейшие орудия производства, и умельцев, которые
обучат моих подданных искусным ремеслам. Очевидно, князь Григорий так бы и
сделал, но его нет - и все встало. - Александр помолчал, подлил себе в
кубок немного вина. - Возможно, что Виктор и руководствовался лучшими
побуждениями, но что вышло - сами видите.
- Хотели как лучше, а получилось как всегда! - во всю глотку
захохотал Беовульф.
- Погодите, господа, - неуверенно заговорила Чаликова, - но если
руководителям Белой Пущи теперь не до вас, то...
- Ну-ну, говорите же, - поторопил ее Беовульф.
- Нет-нет, это, в конце концов, не мое дело. Мы с Василием Николаичем
здесь иностранцы...
- Ничего, князь Длиннорукий здесь тоже иностранец, - заметил
Грендель. - A уж эти его наемники так вообще неведомо откуда.
- В общем, я хотела сказать, - продолжала Надя, - что пока
наследники князя Григория заняты своими семиупырскими дрязгами, вы вполне
можете прогнать и Виктора, и Длиннорукого, и всех наемников.
- Вряд ли, - с сомнением покачал головой король, - боюсь, вы не
совсем представляете себе...
Но договорить Александр не успел, так как Беовульф с грохотом опустил
кубок на стол, слегка забрызгав и без того не совсем чистую скатерть:
- Вот! Вот речь не мальчика, но мужа! - И, немного остыв, добавил: -
Извините, госпожа Чаликова, в этом прикиде я вас принимаю больше за
мальчика...
- Думаю, что Надя права, - раздумчиво заметил Василий. - Но решать
это действительно вам. Не нам.
- Ну, не знаю, - колебался король. - Так-то оно так, но ведь раньше
или позже власть в Белой Пуще установится, и тогда они снова за нас
примутся. Не стало бы еще хуже.
- Господа, - понизил голос Василий, - могу вам сообщить, что власть
упырей в Белой Пуще, по моим данным, скоро может подойти к концу.
- Как это? - изумились и Грендель, и Беовульф, и Александр.
- Элементарно, - по привычке произнес Василий. Но, поняв, что для его
собеседников все это не столь элементарно, пояснил: - Так же как вы, Ваше
Величество, являетесь на данный момент единственным легитимным правителем в
Новой Ютландии, так и у Белой Пущи скоро появится легитимная наследница
княжеского престола Шушков.
- Иван-царевич уже отправился ее расколдовывать, - почти
конспиративным шепотом добавила Надя. - Но все это до поры до времени
должно оставаться в глубокой тайне.
- Что за Иван-царевич? - пристально глянул на Василия и Надю король
Александр. - Уж не тот ли молодой человек с заплечным мешком, что искал
дорогу через болота?
- Надеюсь, Ваше Величество не сказали ему, что Марфа - это княжна? -
волнуясь, спросила Надя.
- Да нет, просто показал дорогу, и все, - ответил король. - A что,
это имеет какое-то значение?
- По нашему плану, Иван-царевич не должен знать, кто она такая на
самом деле, - пояснил Дубов. - Мы даже проинструктировали нашего знакомого
водяного, чтобы он просто провел Ивана по болоту и оставил неподалеку от
искомого места, но не говорил, кто такая эта заколдованная лягушка.
- Иначе расколдование Марфы может сорваться, - добавила Чаликова.
- Но ведь болота весьма обширны, - пожал плечами король, - и где
уверенность, что Марфа и ваш Иван-царевич непременно встретятся?
- Уверенность есть, - рассмеялся Василий, - и даже более чем
уверенность. Известный Вашему Величеству колдун Чумичка так заговорил
стрелы, что куда бы господин Покро... то есть куда бы наш Иван-царевич не
выстрелил, стрела сама должна найти дорогу к Марфе.
В это время в зале появилась горничная:
- Боярин Василий, к вам гость.
- Ко мне? - удивился Василий. - Но кто же мог узнать, что я тут?
- Кузьма! - догадался Беовульф. - Он-то уж точно знает, что вы у
меня. Ну, скажи ему, пускай входит, да побыстрее.
Однако на пороге, ко всеобщему удивлению, возник отнюдь не домовой
Кузька, а королевский слуга Теофил.
- Ваше Величество... - почтительно пробормотал он, увидав своего
короля.
- A, ну ясно, уже пронюхали, что я здесь, - добродушно сказал
Александр.
- Да нет, Ваше Величество, пока что пронюхали только то, что здесь
боярин Василий. - И, обращаясь к Дубову, Теофил добавил: - Ваша Светлость,
по поручению Его Высочества Виктора я должен вам передать извинения за
ночное недоразумение...
- Так что же, это было недоразумение? - переспросил детектив. -
Странно, очень странно...
- Ну да, это все князь Длиннорукий, а Виктор ни сном, ни духом. В
общем, Его Высочество приглашает вас пожаловать в замок. - И Теофил уже
совсем доверительно понизил голос: - Только я бы на вашем месте ехать туда
поостерегся.
- A что, разве Виктор...
- Да нет, Его Высочества вам опасаться нечего, но вот князя
Длиннорукого... Да еще эта женщина, госпожа Глухарева - мне кажется, она
вас несколько недолюбливает.
- Как, и она тут?! - взревел Беовульф. - Подлая, коварная изменщица!
- A я посвящал ей свои лучшие стихи, - тихо вздохнул Грендель. - Не
ты темна, темны твои дела...
- Вася, ведь Анна Сергеевна и вас чуть не отправила на тот свет, -
напомнила Чаликова. - Так что для вас отправляться в замок - чистое
безумие.
- Я еду, - решительно заявил Василий. - Нет-нет, Наденька, вы
оставайтесь здесь, а я постараюсь там что-нибудь разузнать - и сразу назад.
Когда выезжаем?
- Прямо сейчас, - сказал Теофил. - Его Высочество изволил выслать за
вами собственную карету.
- Теофил, только не говори им, что и я здесь, - попросил король. -
Хотя, впрочем, можешь сказать. Если уж они так быстро прознали про боярина
Василия...
Беовульф торжественно поднялся из-за стола и подошел к Дубову:
- Дорогой боярин Василий, если с вами что-нибудь случится, то знайте
- мы весь королевский замок по бревнышку раскатаем, по камешку разберем, но
вас вызволим.
- Я в этом не сомневаюсь, - улыбнулся боярин Василий.
x x x
Следуя подробным указаниям своего нового знакомого, обитателя
уединенного хутора, Иван Покровский быстро шел по узкой тропинке, еле
заметной в пожелтевшей траве. Обогнув несколько весьма живописных, но сильно
заболоченных полянок и покружив по небольшому перелеску, тропинка вывела
путника на край обширной равнины, всем своим видом напоминавшей следы
какого-то непонятного природного катаклизма: местность была как бы
расчерчена на длинные прямые полоски суши (стрелки или "грядки", как
именовал их водяной) и столь же прямые, уходящие в бесконечность канавки. На
обрывистых берегах "грядок" тут и там торчали красавцы-мухоморы, хотя
Покровский заметил немало и благородных грибов, не то белых, не то
подберезовиков - просто они явно проигрывали и как-то терялись в соседстве
ядовито-красных щеголей, давших прозвание всей стране.
Неподалеку, на самом краю болота, одиноко возвышался клен, уже почти
облетевший, и он-то как раз и служил главным ориентиром: отсчитав слева от
него три "грядки", Покровский свернул на четвертую. Путь был не слишком
легким - ноги то и дело увязали во мхе, приходилось продираться сквозь
густой кустарник, разросшийся кое-где от края до края, несколько раз
довелось перепрыгивать через довольно широкие щели, которые, будто трещины,
пересекали "грядку".
Когда Иван достиг-таки окончания стрелки, скупое осеннее солнце
достигло зенита. Болотная водица тускло поблескивала с трех сторон - слева
и справа тянулись параллельные "грядки", имеющие выход ко второму берегу
необычного болота, но канавки, отделяющие их от той стрелки, по которой шел
Покровский, сходились как раз впереди. Иван представил себе чувства
несчастной девушки, выбравшей для бегства ту "грядку", которая вела в тупик,
и как бы воочию увидел трагические события, которые разыгрались в этих
сумрачных краях два столетия тому назад. Картину дополнял крупный замшелый
камень на самом окончании "грядки". На камне Иван разглядел выбитый когда-то
знак, напоминающий букву "М".
Покровский поставил рюкзак на землю рядом с памятным камнем, извлек из
колчана лук с гербом и золотую стрелу, выданную Чумичкой - всего их было
три. По словам колдуна, этого количества должно было хватить с лихвой.
Заправив стрелу в лук, Иван натянул тугую тетиву и, совершенно не
целясь, выпустил ее вверх. Несмотря на почти безветренную погоду, какая-то
неведомая сила подхватила стрелу, и она, несколько раз перевернувшись в
воздухе, медленно полетела через канавку к противоположному берегу.
Покровский схватил заранее приготовленный компас и, пока стрела не
скрылась за молодым еловым перелеском, определил точное направление полета.
- Ну что же, придется еще разок искупаться, - вздохнул путешественник
и принялся шестом исследовать дно канавки. Оно оказалось не очень глубоким и
достаточно твердым - правда, только у самого берега. Мысль, что можно было
бы вернуться и пройти по соседней "грядке", в голову к Ивану не пришла, да и
путь в таком случае оказался бы слишком длинным. Покровский осторожно слез с
обрыва прямо в воду и, держа рюкзак над головой, медленно двинулся вперед.
Водица была по-осеннему холодной, но путник, видимо, уже успел привыкнуть к
подобным неудобствам. И когда до заветного берега оставалось всего несколько
шагов, Иван почувствовал, что дно буквально засасывает ноги. Лишь с
неимоверным усилием ему удалось вырваться и, зацепившись шестом за какой-то
кустик на краю низкого, но крутого бережка, достичь твердой почвы. Правда,
рюкзак сильно промок, но его обладатель не горевал: во-первых, он радовался,
что вообще выбрался на берег, а во-вторых, наиболее ценные вещи были
завернуты в несколько слоев полиэтилена.
Еще раз справившись с компасом, Покровский направился прямиком через
лесок, за которым начиналось уже обычное болото, коего не успели коснуться
лопаты мелиораторов эпохи королевича Георга. Идти в промокшей одежде, с
которой живописно свисала тина, было не очень-то уютно, однако Иван старался
не обращать внимания на подобные мелочи, справедливо полагая, что в пути еще
не раз придется искупаться в болоте.
Через несколько минут, миновав перелесок, Покровский вновь вступил в
очередное болото. Трудность передвижения на сей раз заключалась не столько в
том, что приходилось прыгать с кочки на кочку, сколько в том, что при этом
нужно было следовать определенным курсом, по возможности с него не сбиваясь.
A путь, указанный полетом стрелы, как назло заводил в самые топкие и
труднопроходимые места. Однако шест и некоторые навыки жизни на болоте
делали свое дело - и Иван добрался до середины болота, ни разу
по-настоящему не провалившись.
Идя по направлению стрелы, Покровский вдруг оказался на ровной и
по-летнему зеленой лужайке, раскинувшейся посреди болота. Однако, сделав
пару шагов, Иван явственно ощутил, что проваливается в какую-то страшную,
обволакивающую бездну, куда более безысходную, чем незадолго при переходе
через канавку. Болотопроходец мгновенно скинул с плеч рюкзак и отбросил его
на край лужайки, но это почти совсем не помогло - Иван уже погряз в трясине
выше колен и продолжал стремительно тонуть. Любое движение, любое усилие
только убыстряли погружение.
Находясь уже по пояс в вязкой холодной трясине, Покровский увидел, как
прямо по предательской зелени лужайки, поблескивая на солнце, огромными
прыжками к нему приближается крупная зеленая лягушка. Когда она подскакала
совсем близко, Иван понял, что блестит не сама лягушка, а золотая стрела,
которую она держит во рту. "Неужто та самая?", промелькнуло в сознании
Ивана. A лягушка, подпрыгнув совсем близко, выпустила стрелу, и та мгновенно
ушла в трясину.
Левая рука Покровского уже почти завязла в болоте, а правую он протянул
лягушке. Та вспрыгнула на ладонь, Иван поднес ее к лицу и поцеловал.
Раздался грохот, и рядом с Покровским возникла высокая стройная девушка
в темном платье. Легко отпрыгнув к ближайшей кочке, она подняла
болотопроходческий шест и быстро протянула его Ивану. Последним усилием
выдернув левую руку из трясины, он ухватился за шест. Девушка изо всех сил
тянула, Покровский, насколько позволяло положение, отчаянно двигался, и в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг